Еще раз прокрутив в памяти историю с Алешей Поповичем, я вдруг ясно осознал, что перед тем как давать какой-либо ответ на Земле, нужно сначала попытаться вытянуть этих гавриков в Лукоморье, побеседовать с ними по душам, а там видно будет. У меня была их фотография (какая оплошность с их стороны (!)) и полный адрес. Так что единственным препятствием, чтобы найти их на Радужном Мосту, было время: ближайший подходящий с астрологической точки зрения момент для этого должен был наступить через несколько дней. Поэтому я решил повременить с ответом и обратиться к более объективным и животрепещущим реалиям, которые принес спустившийся на город вечер. И первой такой реалией был Вася, пришедший не один, но с двумя пузырями. Намечался хороший гудеж. А так как у нас мы собирались совсем недавно, все решили отправиться к Орловым. Они были не против.
Вечеринка удалась на славу. И я мог бы долго рассказать об имевших на ней место шутках и тостах, о случившихся там комиксах и улетах, на которые способны прирожденные юмористы, составляющие большинство нашей компании. Но все это имеет столь малое отношение к основному сюжету, что я этого делать не буду. Так что желающие почитать о пьяных ежиках могут обломиться.
* * *
Восемь дней пролетели как один миг, и наконец наступила ночь, в которую звезды дали свое благославление для путешествий по Радужному мосту. Этой ночью мне предстояла большая работа: во-первых, надо было навестить Яну (не думает же читатель, что я мог забыть), во-вторых, вытянуть к себе в замок уже известных вам шведов, и в-третьих… Впрочем, сначала надо было решить первые две задачи, а уж потом думать, о том, что делать в-третьих и в-четвертых.
Итак, с чего начать? Конечно же, я начал с Яны. Ибо, во-первых (не запарил ли я вас сим оборотом?), это было легче, потому что я уже знал к ней дорогу, во-вторых, приятнее, думаю, не надо объяснять почему, а в-третьих, ее вполне можно было бы взять с собой на поиски шведов, что составило бы ей неплохую экскурсию.
Итак, выбрав тело уже знакомого вам богатыря, я встал на путь Радужного Моста и обратил его в сторону, куда однажды привела меня душа моей возлюбленной.
* * *
Яна сладко спала в своей постели. Она была похожа на ту Амазонку, которую я знал, не больше чем я - на Илью Муромца, но лунный свет, падая на ее лицо, и смешиваясь со светом Радужного моста, вызывал к жизни давно канувший в Лету образ. "Как хорошо, что она спит одна, - подумал я, - Если бы в комнате был еще кто-то, он мог бы до смерти перепугаться". Я погладил Яну по голове. Она открыла глаза.
- Ты пришел? - были ее первые слова.
- Нет, это просто сон, - прошептал я в ответ, беря ее на руки.
- Куда это ты меня потащил?
- В Замок. Там у меня есть для тебя кое-что интересное.
- А может лучше остаться здесь?
- Нет, здесь не получится.
Она выкатила глаза, и я вдруг понял, что она имеет в виду и покраснел.
- Вечно у тебя одно на уме, - ответил я смущенно.
- Ах ты, мерзавец! - она сменила шепот на звонкий голос.
- Тише! Родичи услышат, - прошипел ей в ответ я. Мне хотелось зажать ей рот, но руки, как вы понимаете, у меня были заняты.
- А они могут нас услышать? - спросила она опять шепотом.
Не успел я ответить, как из соседней комнаты донесся шум, и через секунду мужской голос спросил:
- У тебя все в порядке?
- Все хорошо, папа, - невозмутимо ответила Яна, - Просто дурной сон.
Шлепающие шаги удалились "Хорошо, - подумал я, - что ему не пришло в голову, что тайный любовник может влезть к его дочери и на десятый этаж". Вслух же прошептал только: "Нам пора", и понес ее в открывшийся коридор. Она еще не привыкла к красотам Радужного Моста, и всю дорогу зачарованно смотрела по сторонам. Я шел быстро, и вскоре мы были в моем Замке.
- Может, дашь мне тапочки, - сказала она, когда я наконец поставил ее на мраморный пол. - Да и переодеться бы не помешало. Или тебе нравиться мой вид в ночной рубашке?
- Мне бы он больше понравился без оной, но переодеться все же придется, потому что нас ждет одно путешествие.
А так как тапочек под рукой не было, я взял ее опять на руки запев:
"Я ж тебе милая прямо до хатинки
Аж на руках донесу,"
понес ее к Инкарнационному Зеркалу. Благо, в Астрале мышцы практически не уставали, да и весила она в своем земном теле значительно меньше, чем та златовласка, которой я привык ее видеть.
Только очутившись в кресле перед Инкарнационным Зеркалом и увидев в нем свое отражение, Яна окончательно поняла, что произошло.
- Ты, нехороший человек, - она с трудом подбирала слова, - значит, меня выследил? Воспользовался моей неопытностью?
Я довольно кивал головой. Яна вскочила и бросилась на меня. Я обнял ее и плюхнулся в кресло, так что она оказалась у меня на коленях. Она попыталась вырваться, но сила была явно не на ее стороне. Разница в весе у нас была изрядная.
- Сильный, да? - сказала она, наконец, поняв, что ей не вырваться.
- Извини, я не хотел, - я сделал самую жалостливую физиономию, на которую был способен терменаторный богатырь, - Ты ведь сама не говорила мне адреса. Что же мне оставалось делать.
- Ладно, что сделано, то сделано. А как же ты меня находишь в этом воплощении?
- Бывает и хуже, но реже, - сострил я. По отношению к дурнушке подобная острота была бы оскорблением, но Яна, хотя и выглядела она совсем по иному, все равно была красавицей, и поэтому это было просто шуткой, хотя и задевающей.
- Что?!!
Только что замятый скандал мог вспыхнуть с новой силой, и чтобы не допустить этого, я поспешил извиниться.
- Кстати сейчас тебе предстоит выбрать себе образ.
- Пусть будет тот, что был. Или нет… А можно попробовать образ Гуллвейг?
- Именно его я и хотел тебе предложить. Я же возьму образ Видара. И как ты думаешь, куда мы пойдем?
- Искать Хеймдалла (?), - причем это было сказано скорее утвердительно, чем вопросительно.
Я был сражен наповал. Такой догадливости от женщины я не ожидал. Хотя порой прекрасный пол нас удивляет и не так…
Через полчаса или чуть больше мы были практически готовы, и настало время сказать Яне, что мы пойдем до шведов не одни.
- С нами пойдет один мой друг - Од. По жизни он - начинающий писатель. И одно его письмо попало в руки людей, считающих себя Хеймдаллом и Фреей, что, кстати, похоже на правду. И Од, на наше счастье, обратился за помощью в осуществлении контакта именно ко мне. Сам-то он - только начинающий лукоморец.
- Вроде меня?
- Вот-вот.
- А он симпатичный?
Я скривился.
- Не знаю, как на Земле, но в виде Ода - это этакий рафинированный белый красавчик. Я не думаю, что он - в твоем вкусе.
Тут наш разговор прервали вошедший в зал Од, в окружении двух моих валькирий. Как вы, вероятно, догадались, Од был вовсе не Од - а всего лишь моя мыслеформа. Так же как и пара сопровождавших его валькирий. Мой план был прост, как все гениальное. Я под своим настоящим "божественным" именем затаскиваю Хеймдалла и Фрею в свой замок. Там, пока Од (для тех, кто забыл, - бывший муж Фреи) занимает эту богиню, я, Хеймдалл и Яна ломаем наш блок. Потом же, уже на Земле, я пишу ответное письмо Линде, где описываю им их, то есть как бы наши ночные похождения, что позволит в будущем на Земле установить теснейшие контакты. Ну, это уже дело будущее, а значит проблематичное. Главной же положительной частью моего плана было то, что если сия информация и дойдет до моих неизвестных лукоморно-земных друзей, то они будут твердо считать меня Одом и тихо радоваться, считая что, выкупили меня подобно Алеше Поповичу. Кто же я на самом деле - не узнает никто. В общем, я был доволен как слон. Или паровоз, кому как нравится. Но, к сожалению, ни с кем не мог разделить свою радость. Однако пора было идти.
- Валькирии пойдут с нами, чтобы нашему другу Оду не было скучно, сказал я и подумал про себя: "и чтобы прикрыть нам отступление, если это, все-таки, окажется ловушкой".
И мы вновь пошли по Радужному Мосту. На этот раз - в Швецию.
* * *
Я уже достаточно поднаторел в магии, чтобы по свежей фотографии без труда находить на Мосту дорогу к сфотографиранному объекту, поэтому поиск шведов не занял много времени. Первой мы нашли Линду. И лишних проблем с ней не возникло. Она спала одна в большой спальне, за дубовыми дверями которой едва ли мог бы быть услышан даже крик. Мы открыли призрачную дверь, и всей толпой ввалились в ее комнату. Линде опять снилось что-то из исторических воспоминаний. Она постоянно вздрагивала и произносила отдельные слова на языке Асов. По моей мысленной команде Од положил ей на плечо руку. Хорошо, что это сделал не я! Потому что Линда с размаху зазвездила ему ниже пояса. С искаженных от боли лицом Од присел. Линда открыла глаза, и от неожиданности вскрикнула. Я же приложил палец к губам и тихо произнес:
- Не надо бояться. Мы ищем родственные души Скандинавских богов.
- Я давно вас жду. Мне одеться?
Я улыбнулся.
- Посмотри лучше на кровать. Только спокойно.
И все же увидев себя на кровати, Линда не удержалась он вскрика.
- Ну, я же сказал, спокойно. Сейчас ты находишься в своем астральном теле, сконденсированном Радужным Мостом. К сожалению, мы еще не можем переносить по нему физические предметы. Поэтому тебе пока придется остаться в том виде, в которой тебя вытянули из сна. Но как только мы окажемся в моем замке, ты сможешь выбрать себе все что хочешь, от тела, до одежды.
- Хорошо, что вы меня вытащили не из бани, - ответила она и продолжила, - а может, вы все-таки представитесь. Меня-то наверняка вы знаете.
- Конечно. Меня зовут Видар, это - Од, кстати, - твой муж, которому ты недавно писала в Россию, это - Гуллвейг, а это - две валькирии - Велга и Айну. Идем же, у нас мало времени.
Линда оказалась на редкость понятливой, и кроме того, отлично говорила по русски. Так что не прошло и нескольких минут, как мы уже были в пути за Йоханом, то есть за Хеймаллом.
А вот с ним так просто не получилось. Спал он в эту ночь не один, и, собственно говоря, еще не совсем спал. Точнее говоря, совсем не спал. Поэтому, чтобы перейти к плану "Б", то есть к вытяжке непосредственно из сна, нам пришлось битый час ждать их на пороге. Как вы понимаете, несмотря на открывшийся нам порнофильм, ждать, таясь у порога, - приятного мало. И все мы, даже мыслеформы, стали потихоньку выходить из себя. Особенно неистовала Линда, которая, как вы помните, вынуждена была поехать с нами в одно ночной рубашке, и которой, естественно, не терпелось подвергнуться действию Зеркала Инкорнаций. Через каждые пять минут она предлагала вломиться к ним, и забрать с собой хоть одного Йохана, хоть вместе с девушкой, всыпав им предварительно по первое число. И мне стоило немало усилий, чтобы убедить ее не вмешивать в это дело постороннее лицо, тем более, что астральное тело мы пока могли сконцентрировать только из сна. Однако этот час не пропал даром. Мы успели поближе познакомиться с Линдой и ввести ее в курс дела. Разумеется, только в начальный курс.
Время шло, и наконец Йохан задремал. Я направил мост в его сознание и мы поскакали в сон. А так как сны часто сопровождаются всевозможными внутренними нелогичностями и незавершенности, это могло привести к непредвиденным осложнениям. Я предупредил об этом своих спутников, но одно дело - слушать предупреждения об опасностях, а совсем другое - сталкиваться с этими опасностями на своей шкуре. Началось с того, что мы оказались в каком-то городе, половина населения которого была заражена чем-то вроде проказы, а другая половина пыталась оттуда бежать, чему препятствовали регулярные войска. И хотя, казалось бы, в своем сне Йохан должен был бы быть в центе событий, нам потребовалось черт знает сколько времени, чтобы разыскать его в этом фантасмагорическом лепрозории. Дело осложнялось тем, что все герои сна говорили исключительно на шведском, а шведский в нашей компании знала только Линда. Когда же, наконец, объект поисков был нами найден, наш вид произвел в его сознании перескок из сна в сон, и мы оказались в самом пекле Рагнарёка и еще битый час выбирались оттуда, уже вместе с Хеймдаллом. Так что, захваченные с собой валькирии сослужили нам еще какую службу. В общем, вновь оказавшись на Радужном Мосту, все были так злы, что Хеймдалла от хорошей трепки спасла только его основательная нужность для общего дела. А делом этим был, как вы помните, взлом блока…
* * *
Я пришел в себя и увидел, что лежу на поляне рядом с Источником Жизни. Хеймдалл и Гуллвейг стояли рядом. И я уже не мог ответить точно, кто я Мечислав, Видар или кто-то еще, ибо воспоминания об обеих жизнях слились воедино, включив в себя и отголоски множества других жизней. Единственным лучом, светившим в этом кромешном хаосе - была Гуллвейг. Как это не странно, ее образ преследовал меня от жизни к жизни, и теперь, когда все они теснились в моем сознании, он стал для меня этаким спасительным маяком.
- Ну, как ты, - спросила она, увидев, что я прихожу в себя.
- Бывает и хуже, но реже, - ответил я. (Как странно, тогда я использовал почти те же обороты, что и сейчас.)
- Теперь ты вспомнил, кто ты?
- Если это можно сказать так, да. Но как раз теперь я более всего сомневаюсь в себе.
- Так и должно быть, - ее голос звучал подобно музыке, - Скоро это пройдет. Ты - великий воин, и справишься со всем.
- Надеюсь, мы будем это делать вместе.
- Может да, а может, нет. Время покажет. А пока, долго ты еще собираешься здесь валяться? - в ее голосе вновь прозвучали озорные нотки.
Она подала мне руку, и я поднялся. И тут мой взгляд упал на нашего третьего спутника, то бишь на Хеймдалла. Как он изменился! Казалось, он сбросил с себя лет этак двадцать, а то и тридцать. И вместе с морщинами и сединами исчезли и "украшавшие" лицо шрамы.
- Да, это действие Источника Жизни, - сказала Гуллвейг, уловив мое удивление, - Теперь все мы - ровесники. А сейчас пойдемте домой. Я, например, умираю от голода.
Только теперь я ощутил проснувшийся во мне аппетит, и мы почти наперегонки понеслись к избушке.
* * *
Весь день после завтрака мы посвятили заготовке провизии для предстоящего путешествия. И дикие звери - волки и барсы - помогали нам в этом, просто как в добрые старые времена. Я даже не удержался и спросил Гуллвейг:
- А где же наш друг - Черный Барс?
- А как ты думаешь? - ответила она вопросом на вопрос.
Тут я понял, что попал впросак, но тут же нашелся:
- Барсы-то, понятно, не живут веками,
Но ведь состоялась ж встреча промеж нами,
Ведь вернулся как-то я обратно к жизни.
Так и Барс наш может жить в другой личине…
Может где-то рядом ходит он по свету.
Только окунувшись на том свете в Лету,
Кто он и откуда, позабыл котяра.
И на нас, быть может, нападет из яра…
Я хотел продолжить, но мысли уже не укладывались в строфы, а переходить на прозу я уже не хотел. Пауза затянулась. Гуллвейг была явно удивлена моим рифмоплетством, и смотрела на меня широко открытыми глазами. (Хеймдалл в это время был довольно далеко, так что беседовали мы tete-а-tete.)
- Я кончил, - промолвил я, чтобы пресечь воцарившуюся тишину.
- Я поняла. А ты всегда говоришь стихами? - наконец сказала она.
- Нет, только когда приходит вдохновение. А оно, по-моему, носит твое имя.
- Не подлизывайся. Не поможет. А насчет Черного Барса, кажется, он действительно должен будет появиться среди нас. На этот раз в образе человека.
- Он тоже наш? Я имею в виду, один из асов или ванов?
- Нет. Пока мы воевали в Скандинавии, он жил среди высочайших гор, что стоят на востоке в самом центре мира. В этих горах есть Шамбала - святое место, обиталище мудрецов. Одним из них и был наш Черный Барс. Так что пока мы тут сражались, он с философским спокойствием наблюдал за этим из Шамбалы.
- В общем, был гнусным наблюдателем, - вставил я.
- Вот-вот. Но потом разрыв Грани Миров коснулся и их. И теперь, надеюсь, он будет с нами.
- А тебе не кажется, что нам и вдвоем неплохо? - попытался изменить тему разговора я, но появившейся из-за деревьев Хеймдалл заставил оставить на время всякую надежду на продолжение этой темы.