- Бет! - строго одернул меня Мэйтин. От того, как он меня назвал, я вздрогнула всем телом… которого, по идее, у меня тут быть не могло. - Что ты прицепилась к Грину, как будто он - источник всех бед? У него свои проблемы, у нас - свои. Вот и давай их решать.
- Давай. Только скажи, как, вмиг тебе все решу! - огрызнулась я в ответ.
- Говорил уже. Найди книгу.
- Какую?! Где?!
- Не ори, - он поморщился. - Не знаю.
- На кой тогда вытащил меня сюда? Дал бы хоть поспать спокойно.
- Пришел оказать моральную поддержку, - обиженно передернул плечами бог. - Но могу и уйти.
- Не нужно, - сменила я гнев на милость. - Просто…
- Непросто.
- Непросто, да.
- Совсем никаких подвижек?
Я удрученно покачала головой. Хотя…
- Я поняла, кто такая Элизабет.
- Да? - Мэйтин подался ко мне. Опустив в пол фонарик, дотронулся свободной рукой до лба. - М-да… - протянул разочарованно. - А счастье казалось так возможно…
- О чем ты? - встрепенулась я. - Разве Элси - не одна из моих версий? Нет?
- Грайнвилль сказал все, что тебе нужно было знать, чтобы ответить на этот вопрос, - не ответил бог. - Мне добавить нечего. Если бы я знал, чем лечится недостаток веры, до сих пор жил бы среди людей.
- Что? Ты… ты жил среди людей? Или это такая фигура речи?
Божество почесало белобрысую макушку и усмехнулось:
- Кажется, я догадался, в чем твоя беда. Ты не можешь сосредоточиться на чем-то одном. Хватаешься за каждую новую мысль, а прежние отпускаешь, недодумав до конца. Такое свойственно скорее юной девице, а не взрослой рассудительной женщине, которой ты себя, как мне помнится, считала.
Считала. Когда в паспорт заглядывала. А на деле со взрослостью у меня и в прошлой жизни не очень было. Психолог, к которому я когда-то обращалась, говорил, что инфантильное поведение - это подсознательно выбранный мною способ защиты от проблем.
- Может, не только в проблемах дело? - предположил Мэйтин.
Видимо, на что-то намекал, но я, как обычно, намека не поняла и спрашивать, предвидя, что он все равно не ответит, не стала.
- Что же мне с тобой делать? - задумался бог. - Не помнишь, не веришь, магией пользоваться не можешь… Что остается? Какие у тебя есть таланты, кроме как в неприятности влипать?
- Макраме плету и крестиком вышиваю.
- Не то, - отмахнулся он, будто воспринял всерьез брошенную раздраженно фразу. - Пойми, я не могу подавать тебе ответы на блюдечке, ты же… Ты же героиня у нас, или как? Должна сама что-то уметь? Вот сейчас, например… хм… - физиономия божества расплылась в шкодливой улыбке. - Сейчас начинается один интересный разговор. Тебе неплохо бы знать о нем, но пересказывать его я не имею права, поэтому… Вспомни, что лучше всего получается у тебя в терминале?
- Открывать не те двери?
- Именно. Главное, не спеши входить, иначе тут же окажешься в палате на втором этаже, в своем теле. А если просто заглянуть…
Точно! Однажды я подсмотрела так разговор Элизабет с Мэг, тот, где она делилась впечатлениями от посещения чужого мира, хоть и не понимала, что это был чужой мир. Получается, при желании можно открыть дверь, за которой библиотекарь проводит ритуал, и узнать…
- Для начала - время и место, - вклинился в мои рассуждения Мэйтин. - Куда и когда ты хочешь попасть. Ты знаешь? Тогда забудь. Иди в сейчас. Первый этаж лечебницы, кабинет леди Райс. Представь себе и попробуй найти дверь. Должно получиться.
Боже, ну к чему такие сложности?
- Не бухти, а принимайся за дело, пока там тебя кто-нибудь не разбудил.
- Фонарик дашь?
- Когда это ты тут с фонариком бродила? Не-а, не будем нарушать чистоту эксперимента.
Еще один экспериментатор на мою голову!
Еще и фонарь погасил.
Я чертыхнулась и пошла вперед, выставив перед собой руки. Хорошо, что пол ровный и посторонними предметами не заставлен, а то я со своей удачей раз десять навернулась бы, пока ладони уперлись в гладкую стену.
И куда теперь? Влево? Вправо?
Или…
При том, что миров бесчисленное множество, не может быть отдельной двери в каждый, иначе терминал заполонил бы собой вселенную. Значит, дверь тут одна. Вернее, дверь тут везде. Или - бредить так от души! - дверь тут всё.
Я толкнула то, что секунду назад было стеной, и в глаза ударил яркий свет.
За плечом одобрительно хмыкнул Мэйтин, а впереди в дверном проеме показался кусочек кабинета леди Пенелопы. Самой целительницы там не было, а за ее столом сидели друг напротив друга ректор и инспектор Крейг.
Говорил полицейский.
- …сами понимаете, милорд. Все, что парень знал, он наверняка библиотекарю нашему выложил. Значит, тому уже известно, что у нас за секретное оружие. И если есть хоть малейшая возможность, что мисс Аштон своими записками остановит изменения, тот, кто все дело затеял, постарается такого не допустить, верно?
- Верно, - мрачно кивнул Оливер.
- И что?
- Отошлю Элизабет из академии. Свяжусь с ее отцом и организую охрану…
- Дурак вы, милорд.
Ректор косо усмехнулся:
- Вы уж определитесь, мистер Крейг, или "дурак", или "милорд".
- Значит, дурак, - определился инспектор. - Ты дело раскрыть хочешь? Изменения остановить? Мразь, что все это устроила, найти? И как ты это без девчонки сделаешь?
- У нас есть ее записи.
- Записи… Сказать, куда их засунуть можно будет, если упустим сволочь, или сам догадаешься? Нет в этих писульках ничего, чтобы по ним библиотекаря найти. Не в прошлом гада искать надо, понимаешь? В настоящем. Сегодня он себя проявил и еще проявит, только подождать. И готовыми быть, ясно дело.
- Я не стану использовать Элизабет как приманку, если вы об этом.
- Об этом, об этом, - проворчал полицейский. - Волнуешься, значит, за девицу? Или папашу ее боишься?
- Я…
- Ты-ты, - усмехнулся снисходительно мистер Крейг. - И не кипятись. Знаю я ее батюшку, сам, честно скажу, побаиваюсь. Потому и проследим, чтобы ничего с красавицей нашей не сталось, да?
- Нет, - Оливер оставался непреклонен. - Я не буду рисковать жизнью Элизабет. И не согласился бы на это, даже будь она сиротой.
- О жизни ее, выходит, печешься? А ты подумал, что это за жизнь будет, без силы да с лишней памятью?
- Главное, что она будет, - упрямо заявил ректор. - И речь не идет о том, чтобы прекратить разбирательство, а лишь о том, чтобы защитить мисс Аштон. Спрятать ее на время там, где никто не сможет найти. А когда все закончится…
- Не когда закончится, а как закончится, - покачал головой инспектор. - А оно может так закончиться, что ты и имени ее не вспомнишь. А кое-кто не забудет. Думаешь, если библиотекарь ее через год встретит, через два, через десять, не решит, на всякий случай, так сказать… Нет? Хочешь девицу защитить - защищай. Только спрятать и уберечь - разные вещи. Сам не понимаешь, так хоть ее спроси, что она выберет: скрываться неведомо от кого до конца дней или рискнуть, но с делом разобраться раз и навсегда?
Второй вариант, и гадать нечего.
- Я знаю, что она выберет, - проговорил Оливер.
- Знаешь, так действуй. Или мне не мешай. Ты же, милорд, - ректор, у тебя, чай, своих хлопот хватает: экзамены скоро, защита, программу на празднование очередного выпуска составить да утвердить. А ерунда всякая, вроде запретной магии, исчезновений и покушений, на моей совести. Вот и оставь это мне, а сам в сторонке постой.
- Грубая провокация, - заметил милорд Райхон. - Вы бы мне еще пари предложили.
- А чего б и нет? - хмыкнул инспектор. - На спор ты на многое горазд. Сколько готов поставить?
- Все. Но не чужую жизнь.
- А иначе - никак. Да и невелика ставка, если подумать. Одна жизнь против пяти. Пять - помнишь? И если уж про ответственность говорить, то за тех ребят ты тоже отвечал. И за Камиллу.
Я напряглась, подалась вперед, всмотрелась в глаза Оливера, но про упоминании бывшей возлюбленной во взгляде ректора не промелькнуло и тени новых эмоций.
- Охрану нужно усилить, - проговорил он задумчиво.
- Куда уж больше? - пожал плечами инспектор. - Осталось только в комнату ей агента подселить. После того, как она через подвал улизнула, и так двух лишних человек приставил, по пятам ходят, разве что разговоров не подслушивают…
Фух… Слава богу!
Мэйтин за спиной смешливо фыркнул, но смолчал
- Но если надо, и это организую, - продолжил полицейский. - Но пока особой нужды не вижу. Подружки у нее проверенные, клятву обе дали - лишнего на сторону не сболтнут. А то, что мисс наша может им по дружбе чего рассказать, так оно, бывает, и надо выговориться, дальше-то все равно не уйдет. В лечебнице она при Пенни… леди нашей Райс. А та сама в курсе. Кто остается? Эд и Саймон? Им не доверяешь?
- С Саймоном она на виду, - сказал Оливер. - Тренируется.
- Угу. Вчерашний отчет читал?
Ректору, как он ни старался, не удалось сдержать улыбку, а инспектор, тот и вовсе открыто хохотнул:
- Вот ведь оболтус! Додумался же! Ледяной щит - и в стену… То ли уши надрать, то ли маменьке пожаловаться.
Тут и Оливер не выдержал.
- Пожалейте парня, мистер Крейг, - рассмеялся он, - не нужно маменьке, а то он одними ушами не отделается. Сам повоспитываю при случае.
Непривычно было видеть его смеющимся так открыто и искренне. Непривычно и радостно. Жаль только, радость оказалась недолгой.
- Повоспитываешь ты, а как же, - отмахнулся инспектор. - Небось второй раз вместе запускать будете. Еще и подскажешь, как отражатель снять, чтобы щит от стенки к стенке не швыряло…
- И диаметр уменьшить, - серьезнея на глазах, закончил Оливер. Тряхнул головой: - Нет, уже не буду… Контакты Саймона Вульфа стоит проверить.
- Шутишь? - растерялся Крейг.
- Нет. То, что его мать входит в состав следственной комиссии, не дает никаких гарантий. К тому же, если библиотекарь решит подобраться к мисс Аштон, он может использовать тех, с кем она чаще всего общается. Тот же поводок или другие средства. Я хочу быть уверен, что на следующей тренировке Саймон не свернет Элизабет шею.
- Не недооценивай его. Поводок на себя нацепить он не даст.
- Просто проверьте, - повторил ректор. - Лишние предосторожности не помешают. А что касается общения Элизабет с доктором Грином… Вы ведь говорили с ним?
- Ну, - инспектор пожал плечами. - С ногами у меня снова неладно: на ветра, видать, крутит. Вот и заходил к Эду пару раз. Заодно и про мисс нашу спросил между делом.
- И?
- Ничего, говорит, хорошая девочка. Единорогу очень полюбилась. Единороги - они ж капризные, и девицы им надоедают быстро, какие б там непорочные ни были. А наша вот до сих пор не наскучила.
Я улыбнулась: и не наскучу.
- И все? - уточнил недоверчиво ректор.
- Я о другом не спрашивал. Интересно, сам с ним поговори.
- Не сегодня. Только…
- Наблюдение оставлю, - заверил Крейг. - Думаешь, я тебя не понимаю? Дело такое, что не знаешь, от кого беды ждать. Хотя насчет Грина я спокоен. Единорог бы враз неладное почуял, разве нет? Ему, поди, с изменениями этими память не отшибло. Жалко, свидетелем его не возьмешь. А по поводу Эда подумай. Сам сказал, лишний присмотр нашей мисс не повредит, вот он бы и приглядел, пока она с ним. Вдруг бы заметил что? Или - кого? Все равно, если хотим это дело правильно провести, надо, чтобы она жила как живет, распорядок не меняла: занятия, тренировки, единорог опять же. Чтобы библиотекарь не заподозрил ничего, правильно?
- Правильно, - нехотя согласился Оливер.
- И самой ей знать не надо. Спокойнее будет.
- И беспечнее, - ректор уткнулся лбом в сцепленные замком руки и умолк, задумавшись ненадолго. Затем решительно тряхнул головой: - Нет, если уж идти на такое, то…
Конец фразы я не расслышала. Сначала уши заложило как в самолете во время взлета, затем меня резко отбросило назад, в темноту, а дверь, за которой беседовали Крейг и Оливер, начала медленно закрываться. Я рванулась обратно к ней, но что-то, вернее кто-то крепко держал меня за плечи. И ладно бы просто держал - он еще и тряс меня так, что еще немного и меня укачало бы до тошноты…
- Бет!
Ну, почему сейчас? Почему он?
Осознав, что сопротивление бесполезно, я позволила двери закрыться, и, очутившись в кромешной темноте, открыла глаза. В неярком свете газовых рожков увидела прямо перед собой бледное лицо Грина и закрыла снова.
- Это лечебница, а не гостиница, - высказал мне доктор. - Вам что, поспать негде?
- Я не собиралась тут спать, - пробормотала я, не торопясь вставать, пока он не отойдет. - Леди Пенелопа дала мне успокоительную настойку, и, видимо…
- Покиньте палату.
Я медленно села и покрутила головой, разминая затекшую шею. Так же медленно встала на ноги.
- Сейчас же, - поторопил целитель.
- Почему?
Вместо ответа он подошел ко мне. Всего лишь подошел - не коснулся, не применял дар - но и этого хватило, чтобы меня замутило, рот наполнился горькой слюной, а руки мелко затряслись.
- Неприятно? - в вопросе Грина странным образом мешались сочувствие и издевка. - И это я еще ничего не делаю. А будет полный пятый. Возможно, шестой.
- Вы собираетесь…
Доктор отвернулся. Подошел к кровати, на которой лежал Рысь, в бинтах похожий на мумию.
- Выйдите, мисс Аштон. Закройте за собой дверь и отойдите не менее чем на десять ярдов.
- Почему?
Вопрос тот же, но смысл другой.
Грин понял. Не обернулся - лишь передернул плечами.
- Первый ответ: сам не знаю. У меня случаются бездумные и в чем-то благородные порывы. Второй: давно не лечил ожоговые раны и хочу убедиться, что еще помню, как это делается. Третий: сегодня я совершил глупый и безответственный поступок, теперь компенсирую это чем-нибудь полезным. Четвертый: вы оказали мне услугу, минимизировав негативные последствия моей неосмотрительности, и в благодарность я решил ускорить выздоровление вашего друга. Пятый: интересно пронаблюдать, какой эффект окажет целительская магия на организм оборотня, мне нечасто приходилось с ними работать. Шестой: мне нравится держать все здесь под личным контролем, поэтому я стараюсь участвовать в лечении всех и каждого. Это гордыня, но я не отказываю себе в маленьких слабостях. Седьмой… Вам еще недостаточно, Бет? Если нет, зайдите ко мне завтра с утра, я составлю список подлиннее.
- Третий и четвертый мне нравятся, - сказала я, прежде чем выйти в коридор.
Прошла отмерянные мне Грином десять ярдов и остановилась.
В кабинете наставницы решалась моя судьба, а я, вместо того, чтобы бежать туда еще несколько минут топталась на лестнице. То спускалась на несколько ступенек, скользя ладонью по отполированным перилам, то поднималась снова, но в конце концов решила не дожидаться, пока Грин закончит. Поблагодарю его завтра, не рискуя быть выброшенной в серую пустыню. А сегодня меня ждал другой разговор.
Оливер и инспектор Крейг до сих пор заседали за столом леди Райс. Сама целительница уже ушла, оставив гостям ключи и - крайне неосмотрительный поступок - запасы контрабандного кофе. Мне сразу же предложили выпить чашечку, "чтобы взбодриться". Извинились, что оставили в палате. Спросили, отдохнула ли я хоть немного. Заверили в очередной раз, что с мистером Эрролом все будет хорошо. О деле говорить избегали, зато настойчиво интересовались моим самочувствием. Скажи я, что чувствую себя неважно и хочу к себе, и ректор, и инспектор вздохнули бы с облегчением, Крейг выдал бы душевное напутствие, а милорд Райхон вмиг телепортировал бы меня прямо в спальню. К согласию по вопросу "Нужно ли приманке знать о том, что она приманка", они, судя по всему, так и не пришли, а я не могла придумать, как заговорить об этом, не выдав излишней осведомленности. Подумалось даже, что и эту беседу можно отложить: утро вечера мудреней…
- Поздно уже, - пришел к тем же выводам Крейг. - Завтра все обговорим. Как раз поджигатель наш в себя придет. Доктор Кленси сказал, что утром заговорит уже.
- Заговорит? - переспросила я. - Утром?
- Да, - Оливер старался не вдаваться в подробности, когда речь заходила о состоянии Норвуда, но тут вынужден был ответить. - Мистер Эррол - сильный молодой человек, но беседовать с ним сейчас было бы жестокостью с нашей стороны. Движения и даже разговор причинят ему боль, а к утру, как обещал доктор, лекарства и восстанавливающие заклинания подействуют, и можно будет…
- Доктор Кленси обещал? - уточнила я. В мозгу с треском заворочались шестеренки. - Он занимался ожогами, а… О поводке он ведь не знал, да?
- Да, я попросил мистера Грина не разглашать эту информацию.
Потому он и искал именно заведующего, когда Норвуда только доставили в лечебницу. Грин вне подозрения благодаря нашим прогулкам к единорогу, а остальным знать не нужно.
Шестеренки завращались быстрее.
- А что вы объяснили самому Грину по поводу поводка? - спросила я ректора.
- Что полиция и руководство академии разберется с этим.
- К-хм… - я откашлялась. - То есть, по сути, сказали, что это не его дело?
И рассмеялась, не дождавшись ответа. Боже, как все, оказывается, просто! И, в отличие от меня, боже, конечно же, предвидел такой вариант развития событий.
- Элизабет, что с вами? - встревожился Оливер.
- Ничего, - я заставила себя прекратить неуместное веселье. - Простите, я… Кофе еще остался?
- Да, конечно. Налить вам?
- В чистую чашку, пожалуйста.
И три кусочка сахара.
Ожидание могло затянуться. Или закончиться ничем, ведь я не знала наверняка, как он поступит… Или знала?
А со временем просто повезло.
Я как раз закончила размешивать сахар под удивленно-настороженными взглядами Оливера и мистера Крейга, когда дверь распахнулась, и в кабинет нарочито неспешной походкой вошел Грин. Остановился перед столом, открыл рот…
- Кофе? - я с услужливой улыбкой пододвинула ему чашку.
Секундная пауза - и он усмехнулся в ответ. Пододвинул к столу стул, сел, отпил немного кофе и одобрительно хмыкнул.
Шесть вариантов ответа. В каждом немного правды. Все вместе - большая ложь.
- Вы что-то хотели, мистер Грин? - спросил Оливер, раньше инспектора придя в себя от удивления. - Помимо кофе?
- Ну… Перекусить еще не отказался бы. Кусочек пирога или хотя бы печенья… У вас ничего нет?
- Нет, - отрезал ректор.
- Жаль, - непритворно вздохнул доктор.
- Есть сэндвич! - вспомнила я. Запустила руку в карман и выложила на стол завернутое в салфетку нечто. - Только он надкушенный и помялся немного.
- Пойдет.
- Не объясните, что тут происходит? - начал понемногу закипать Оливер, глядя то на меня, то на Грина, целиком засунувшего в рот мое угощение.
Я молчала, понимая, что не смогу ничего объяснить быстро и внятно, а Грин дожевал сэндвич и поглядел на ректора.
- Что происходит? Я тоже хотел бы это знать, милорд Райхон.