Ива вынырнул из-за белых прядей, за которыми спрятал лицо, и вопросительно на меня посмотрел.
- Песни должны отражать чувства, иначе что это за песни? А уж какие чувства у автора - это его личное дело, - сказала я. - А песня действительно красивая и… искренняя. Почему ты до сих пор не пел на сцене?
- На сцене, - Ива одновременно смутился и как-то облегченно откинул волосы от лица. - Что ты, это я так балуюсь. Хочется, и пишу песни, это хобби.
- А ты бы не хотел занять этим профессионально? У тебя же здорово получается. Если одному не хочется, можно создать группу!
- Шелгэ, ты как скажешь!
- А что?
- Да ничего, у тебя все так просто и понятно.
- А что тут сложного! Ничего! Если ты, конечно, хочешь…
- Я не знаю… - пожал плечами Ива.
- Спой еще что-нибудь на твой выбор, - попросила я.
Ива задумчиво пробежался глазами по стенам и остановил свой взгляд на одном из листов. "Смысл жизни - мрак!" - прочла я. Ого, я еще безобидную песенку выбрала, оказывается!
- Помнишь, мы с тобой на почту шли, я тогда сел на лавку и стал писать?
Я кивнула.
- Вот эту песню я тебе и спою. Я тогда ее не смог дописать, и дописал всего несколько дней назад.
И снова красивые аккорды, грустная мелодия и его удивительный голос.
- Ослепительный день, света поток.
Я так и не понял жизни урок.
Не понял его ни с конца, ни с начала,
И жизнь моя никчемною стала.
Для чего живу и кому я нужен?
Целый мир земной до боли сужен!
Не пойму никак, кто мне друг, кто враг.
Смысла в жизни нет. Смысл жизни - мрак!
Ничего не видно слепым глазам.
Ответов нет - ты не знаешь сам.
Судьба моя - это строгий запрет
На все то, что любил, желал, на свет!
Смысла в жизни нет. Смысл жизни - мрак!
И живу я здесь не зачем, а так.
Пусть судьба моя оборвется тут,
Не жалей меня, боль и страх уйдут.
- Ну, теперь-то ты понял, что смысл жизни - не мрак? - спросила я, когда песня закончилась.
- Теперь - да, - кивнул Ива и отложил гитару. - Шелгэ, а ты веришь, что я больше не буду пытаться покончить жизнь самоубийством?
- Верю, - кивнула я.
- Почему? Не в том смысле, что я недоволен, просто никто больше не верит.
- А мне какая разница, кто еще верит? Я верю, и этого хватит.
- Но почему?
- Потому что ты в это веришь. Ты искренне полагаешь так, так почему я должна сомневаться? Вот если тебе в голову придет очередная дурная мысль, то я буду беспокоиться.
- А как ты это узнаешь?
- Почувствую. Ива, я чувствую людей, я психоделик.
- Психоделик! А… но… я думал, ты обычный маг!
- Нет, все гораздо хуже. Нас специально собрали со всех стран, всех психоделиков, чтобы учить и изучать. Теперь я - психоделик первого уровня.
- Надо же… И что ты можешь?
- Пока довольно мало - собственно, чувствовать людей, их эмоции и передавать им свои эмоции.
- Здорово… - как-то неуверенно сказал Ива. - А тогда, в тот день, ты…
- Да, я почувствовала, плюс еще семинар по обострению интуиции. Врали они все, что камушек блокирует силы, он их ослабляет, но не уничтожает полностью. А для психоделиков сила - это эмоции, и чем они сильнее, тем меньше способов удержать силу в узде. Я вот только не пойму, ты рад или в ужасе?
- Да я сам не пойму… Я просто читал про психоделиков. Это люди настроения, люди непредсказуемые, иногда лишены здравого смысла и вообще не от мира сего.
- Ну что не от мира сего - это точно, пробовал сам бы этим всем управлять, и тоже отошел бы от мира, а вот насчет настроения, непредсказуемости и здравого смысла я поспорю. Это аладары, может быть, и становятся такими, но я арийка и воин. К тому же нас научили отличать свои эмоции от чужих и не впадать в истерии от передоза эмоций. Ты, видно, что-то старенькое читал, теперь уже это не актуально. Сам посуди, менялось ли у меня настроение по сто раз за час? Да и от твоего оно не зависит.
- Ну да, не замечал…
- Я тебе больше скажу: соседка твоя сейчас сидит, горюет, ее, видимо, парень бросил, а мужчина снизу, наоборот, что-то празднует… уже так напраздновался, что забыл повод для веселья. Но я же не изображаю из себя пьяницу в депрессии?
- А как ты вообще чувствуешь людей? - заинтересовался Ива.
- Ну вот как ты видишь, точнее, слышишь малейшие шорохи? Ты просто их слышишь и анализируешь, и я так же вот сижу и чувствую, что у тебя в голове полная каша. Я просто чувствую и понимаю, что, где и как. Причем ты же не все звуки к себе примеряешь, вот и я точно знаю, где мои чувства, где твои, а где соседкины. Поколдую-ка я над ней, а то уж как-то очень сильно она убивается, как бы окно не пошла открывать.
- Какое окно? Почему его нельзя открывать?
- Потому что рыдающие особы, открывающие окна, имеют особенность из них падать. Учитывая, что этаж всего лишь третий, то убиться она, может, и не убьется, но покалечится - это точно.
Я прикрыла глаза, полностью находя образ соседки. Да что у них всех только о самоубийстве и мысли-то? Неужели они настолько бессильны против неприятностей? Я послала ей немного своей уравновешенности и добавила чуточку здорового пофигизма. Девушка тут же утерла слезы и, тяжело вздохнув, отправилась делать какие-то свои дела.
- Вот так лучше, - кивнула я.
- Я хотел спросить…
Видимо я слегка зацепила и Иву, ибо сумбур в его голове слегка упорядочился.
- Так спрашивай! - терпеть не могу, когда к вопросу подбираются из-за угла в жутких иносказаниях, ставя все кверху ногами. Куда проще спросить прямо и получить такой же прямой ответ, пусть даже он будет звучать как "Пошел нафиг!".
Впрочем, Ива, кажется, как раз сейчас и занимался этим самым подбиранием слов и подходом к интересующей его теме из-за угла.
- Тебе… не… ну то, что я самоубийца… - выговорил Ива.
- Нет, - коротко ответила я. Каков вопрос, таков и ответ!
- То есть тебе все равно?
- Ну почему все равно? Нет, конечно.
- А…
- Я же здесь, с тобой.
- Ну да…
Повисло молчание, а мне снова хотелось смеяться.
- Шелгэ, ты отлично понимаешь, что меня мучит! - воскликнул Ива.
- Да…
- И все равно молчишь?
- Это и был ответ на твой вопрос.
- На какой именно?
- Буду ли я с тобой. А что, есть еще какой-то? - заинтересовалась я.
Ива встрепенулся и посмотрел на меня как-то недоверчиво.
- Несмотря на то, что я натворил?
- А чем мне это должно мешать? - удивилась я. - Заразить меня этой жуткой идеей ты никак не заразишь, напугать не напугаешь, но зато я всегда успею вправить тебе мозги.
- Я не знаю, просто обычно стараются от таких, как я, держаться подальше.
- Поздно что-то менять, я уже подержалась поближе, - я философски пожала плечами.
- И хочешь продолжить?
- Я что-то не пойму, тебя это не устраивает?
- Нет, просто…
Он придвинулся ближе ко мне и поцеловал. Я обняла его, не желая отпускать, но он все же отстранился.
- Я просто хочу спросить, ты меня любишь? - заглядывая в глаза, спросил Ива.
- Дурачок, ну, конечно, люблю, - ответила я, прежде чем он успел сказать что-либо еще, забралась к нему на колени и заткнула ему рот поцелуем.
Утром мы так и проснулись с ним на этом диване.
Я проходила мимо гостиной, взяв себе с кухни тарелку с вишней, и услышала взволнованный голос диктора из иллювизора:
- Срочный выпуск новостей, чрезвычайное происшествие в мире!
Мне стало интересно, и я подошла к двери, прижалась к косяку и стала внимать.
- Ненолен активировал все свои военные базы и начал наступление. Первым, кто попал под его обстрел, стала… Ария. Часть ее близлежащих к Ненолену поселений стерта с лица земли. Глава департамента обороны Олеа Ритус Кнатик заявил, что они этого ожидали. Вот что он сказал…
Я выпала в ступор и молча смотрела на экран. Картинка тем временем сменилась, и на экране появился пожилой аладар в военной форме:
- Мы предполагали военные действия со стороны Ненолена еще год назад, однако мы ожидали нападения на нашу страну, а не на соседнюю Арию. Мы подготовили оборону нашей страны, усилив и усовершенствовав ее, жителям Олеа опасаться нечего. Однако Неолен уже совершил нападение на Арию, по достоверным данным, готовится немедленно нападение на объединенную Ривию, а так же отложено на государства деценсейцев и на Свободную Торговую Зону.
Картинка снова сменилась, и появился диктор.
- Это был глава депобороны Олеа Ритус Кнатик. А сейчас с места событий наш специальный корреспондент Олен Натлер, - сказал диктор.
- Я нахожусь на линии фронта, которую проложили неноленцы. Севернее этого места уже нет ничего живого - лишь развалины некогда больших и процветающих городов. Арийцы спешно ставят оборону чуть южнее этого места, где, видимо, и начнутся настоящие военные действия, ибо бомбардировки неноленцев ни в коем случае военным действиями назвать нельзя. Погибло более миллиона мирных арийцев, стерто с земли более десятка городов и поселков, треть страны в руинах.
На экране появилась картинка, видимо, снятая с аэролета: разрушенные дома, воронки от бомб, поваленные деревья… Картинка сменилась, крупным планом показали небольшой дворик с до боли знакомыми лавочками - единственное, что осталось неизменным, и глубокую воронку на месте моего дома…
- Надо Шелгэ позвать - это же ее страна, - всполошился Ива.
Дзинь, хрясь, тарелка вылетела из моих рук. Танра, Лехо и Ива синхронно подскочили на месте и обернулись ко мне.
- Шелгэ…
Я выхватила пульт из рук Ивы и сделала громче. В иллювизоре снова появился диктор и передал слово главе депобороны.
- Сейчас Ария готовится к ответному удару, наши послы в Ривии так же готовят страну к войне. Мы распространяем наше оружие по всем странам континента и на островах. Без него победить Ненолен не представляется возможным, так как неноленская атака построена на супермощном световом вооружении. Наш контрудар основан на сверхновых разработках, проводимых в Олеа. Оружие специально заготовлено в огромных количествах для снабжения стран-союзников. Мы предполагали, что война затронет не только интересы Олеа. Конфликт с Неноленом давний, однако их новая тактика внесла некоторую сумятицу в наши планы.
- На этом мы заканчиваем наш специальный выпуск. О дальнейшем развитии событий мы расскажем вам в нашем вечернем выпуске.
- Шелгэ? - позвал Ива.
Я резко высказала свое мнение по поводу произошедших событий на арийском, сорвалась с места и бросилась к себе в комнату.
- Шелгэ, что ты делаешь? - вслед за мной в комнату вошел Ива.
- Еду домой, - коротко ответила я.
- Нельзя, там опасно, тебя могут убить!
- Это моя страна! Мой дом там! Я должна защищать родину, сейчас идет мобилизация войск, я должна быть там!
- Шелгэ, но нельзя же вот так просто уехать.
- Можно.
- Нельзя, сейчас ты никак не доберешься до Арии, - сказала Танра. - Ни один транспорт тебя туда не довезет, а даже если бы и повез, то там бы ты все равно ничего не смогла бы найти, теперь там вся транспортная система наперекосяк. Сядь, успокойся и жди следующих новостей, возможно, будут какие-то специальные рейсы для арийцев.
Танра вышла, я отшвырнула от себя сумку и уселась на подоконник, наплевав на то, что с хвостом это неудобно. Вздохнув, я закрыла лицо руками и стала успокаиваться, как мне велела Танра. Истерить сейчас не в коем случае нельзя. Ну и что, что дом разрушен, это же не значит, что моя семья погибла, может быть, они были где-то в другом месте.
- Шелгэ… - Ива все еще был в комнате. - Ты…
Аладар подошел и сел рядом со мной на подоконник.
- Шелгэ, не расстраивайся ты так, все будет хорошо. Все страны объединятся и побьют этих неноленцев.
- Не в этом дело, - ответила я.
- А в чем?
- Это же моя страна! Это мой дом! И это неноленцы, которых я считала дружественным народом!
- Да фиг с ними, с неноленцами! Отобьют их атаку, отвоюют захваченные территории. И все будет хорошо!
- Не будет… - угрюмо сказала я.
- Как это? - растерялся Ива.
- Помнишь, под конец показали двор и лавочки? Так вот, это мой дворик, на этих лавочках я сидела, а от моего дома осталась только воронка! Слышишь, воронка! Ничего больше нет! - Картинка так и стояла перед моими глазами. - Я должна быть там и воевать за свою страну, должна отомстить за миллион убитых ни в чем не повинных людей и за свою семью.
- Шелгэ, но ведь это… безумие!
- Я должна! Таков мой долг.
- Шелгэ, - послышался голос Лехо из гостиной.
Я поспешила туда. На экране снова был глава депобороны.
- …а так же гуманитарная помощь, - услышала я обрывок фразы. - Настоятельно рекомендую не покидать страну самостоятельно и тем более не пытаться вернуться на родину. Это опасно. Я вообще не рекомендую покидать страну. Тем, кто не собирается воевать, лучше остаться в Олеа, тем же, кто хочет сражаться за родину, мы предоставим место в армии. С завтрашнего утра начинают работать пункты сбора добровольцев, которые будут переброшены на фронт в Арию. Ненолен надо остановить, пока он не захватил власть в мире. Мы получили официальное требование от вражеской стороны.
На картинке появился другой аладар.
- Мы, неноленцы, - самая великая и могущественная раса. Присоединитесь к нам, или будете повержены. В случае согласия вы превратитесь в подданную нам республику, в случае отказа - будете стерты с лица земли.
- Такие сообщения посланы во все государства земли. Официальные ответы будут отправляться завтра. Осмелюсь предположить, что согласные будут, но немало будет и противников.
- Ха, посмотрю я на неноленцев, как они деценсейцев объединят в республику, - расхохоталась я. - Я иду в добровольческую армию, так я попаду домой!
- Шелгэ! - начал было Ива.
- Это не обсуждается! - отрезала я. - Я - воин, и я - арийка! Родина в опасности!
Я уже давно сложила вещи, и теперь только ждала, когда же наступит утро. Я то ходила от стола к подоконнику, дергая хвостом из стороны в сторону, сбивая им подушку с дивана и кладя на место, то садилась на подоконник и смотрела в окно. Господи, ну когда же утро?
- Шелгэ… - в комнату зашел Ива.
- Если ты пришел меня отговаривать, то не трать время. Есть более полезные занятия, - сразу же сказала я. Излишне резко, нежели следовало, конечно, но зато сразу понятно.
- Нет, - Ива опустил голову. - Я просто… хотел сказать… что не хочу, чтобы ты уезжала.
- Я знаю, извини, но это ничего не меняет. Это мой долг - быть там.
- Перед кем?
- Перед родиной, перед семьей, перед собой… Как я могу отсиживаться тут, когда там погибают люди, мои соотечественники, когда под обстрелом стонет моя земля? Только трус и предатель может спокойно сидеть и пить чай, когда идет война за его народ. Я не трус и тем более не предатель! Я воин!
- Я знаю, - кивнул Ива, вздыхая. - Но мне как-то от этого не легче!
- Теперь война, никому не может быть легко! Но твоя страна еще не в осаде, ее не поделила пополам война, еще никто не убит и даже не ранен. Для тебя фронт проходит где-то далеко, не в этом мире, а для меня он здесь и сейчас, во мне, прямо поперек сердца!
- Я понимаю. Хотя нет, не понимаю, но честно стараюсь понять, - Ива присел рядом со мной. - Одно дело - драться, когда уже по-другому никак, а другое - стремиться туда, где идет бой, хотя тебя это не касается!
- А мне по-другому никак! - заверила его я. - И меня это касается в первую очередь! Угроза моей стране и моему народу - это угроза мне лично. И то, что я нахожусь в другой стране, не делает эту угрозу меньше. Это, наоборот, создает мне проблемы. Я не могу попасть на фронт и защищать свою родину.
- Ну почему ты не аладарка… - вздохнул Ива.
- Ты уж извини, но этот инфантилизм с ушами - ни за что! Была бы я аладаркой, я бы спряталась куда-нибудь и постаралась не мешать защищать страну. Ибо пользы от меня не было бы никакой вообще!
- Значит уши - это инфантилизм?
- А что еще? Пользы от них в бою?
- От твоего хвоста можно подумать пользы больше, - обиделся Ива.
- От хвоста? Конечно! Отвлечение, равновесие, коррекция траектории движении, лишняя конечность - и это только общепринятые. Есть еще куча дополнительных, в том числе и чисто эстетическая. Ты видел хоть раз бальные танцы арийцев. Вот то-то же! А еще кто во что горазд, так что польза немалая. Даже если бы я была такой же неповоротливой, как ты, хвост бы мне помог двигаться более уверенно и в нужном направлении.
- Ну, уши тоже полезны, можно ориентироваться на слух, - неуверенно сказал Ива.
- Ага, толку-то с твоей ориентировки, если ты равно косяк по дороге сшибешь и столько шуму наделаешь, что сам запутаешься, что и где! Ладно, боги с ним, никакого значения это не имеет.
- Шелгэ, я за тебя боюсь, - честно признался Ива.
- И напрасно. Возможных исходов два: либо мы победим, либо я умру. Ты же сам сказал, что все объединятся, и мы победим. Так чего переживаешь?
- Но тебя ведь и в случае победы могут убить! - воскликнул Ива.
- Значит, смерть моя будет не напрасна, - кивнула я. - Можешь гордиться тем, что знал арийку, которая умерла не напрасно. Это высшая награда для арийца и вечный почет.
- На кой мне этот почет, мне ты нужна! - Ива положил руки мне на плечи сжал их. - Понимаешь ты это или нет?
- Понимаю, но я арийка. Смирись с этим. Родина в опасности, весь мир в опасности, и ты тоже в опасности. Я должна сражаться за мир, чтобы люди могли жить дальше, чтобы ты мог жить дальше! И я готова отдать за это свою жизнь! В мире, где идет война, она мне не нужна.
- Но как я буду жить без тебя!
- Хорошо, лучше, чем когда-либо. Это будет для меня самой лучшей наградой.
- А для меня проклятьем! Любимая, ну почему ты не можешь остаться? - Ива прижал меня к себе.
- Не могу, - коротко ответила я.
- Почему? - Ива посмотрел на меня внимательно, в его глазах блестели слезы.
- Ну, вот у меня в стране война, а ты плачешь! Это нормально? Ты рано меня хоронишь! - заверила его я.
- Я только нашел тебя, и ты уходишь, и не куда-то, а на войну. Причем именно ты, а не я, как, по идее, положено.
- Ты сам меня выбрал, я тебя не заставляла.
- Я знаю, но теперь уже все равно…
- Нет, - покачала я головой, влезла к нему на колени и поцеловала. - Не все равно.
- Что ж, война, так война, - вздохнул Ива. - Шелгэ, возвращайся. Обязательно возвращайся!
- Я вернусь, - пообещала я, грустно улыбнулась и быстро расстегнула все пуговицы на его рубашке…
Проснулась я рано. Помешкав пару секунд, я выскользнула из-под одеяла, отвела светлые волосы с лица, прощально поцеловала его и вышла из комнаты. Больше мешкать нельзя! Я быстро умылась, оделась и собралась было уже уйти, но меня остановили.
- Ты уверена, что так уж хочешь этого? - спросила Танра.
- Да, - уверенно сказала я, ни секунду не колеблясь.
- Но почему ты так рвешься на фронт, на смерть?