- Это лишь вопрос времени. Скоро мы завоюем Шур и Агламу. Наши союзники вот-вот начнут войну против Сабеи, и тогда Венец Бездны по воле нашего общего повелителя станет принадлежать нам. После этого вы, жители Теневой Стороны, сможете наконец-то присоединиться к нам, чтобы совместно приближать час, когда вернуться благословенные времена Шу.
- Времени у вас меньше, чем ты думаешь, маг.
- О чем ты говоришь, посланница?
- Одна из реликвий Девяти, камень Айвари, перешла от орков к людям. Теперь реликвии лишились Покрова Тени и стали доступны людскому племени.
- Это невозможно. Реликвии Забытых были защищены сильнейшими заклятиями еще во времена Шу!
- Во всем виноваты орки. Когда-то Отец Теней покровительствовал им, потому что воинов храбрее и искуснее орков трудно найти. Но потом орки предали Отца Теней, отказавшись служить королеве Маргиане, а значит, и нашему общему господину. Вы разбили орков, но они еще не побеждены. Их вождь Удай не только храбрый воин, но еще и искусный маг. Он знал, что на камне Айвари было заклятие Вражды. Пока камень принадлежал оркам, люди могли завладеть им только силой. Кровь убитых орков и людей оскверняла камень, лишая его магической мощи. Удай придумал, как обойти древнее заклятие магов Шу. Его посланец отдал человеку по доброй воле камень богини-врачевательницы. Теперь заклятие Вражды разрушено, и камень вновь обрел силу.
- Этого не могло случиться, кейче. Это невозможно. Люди и орки всегда люто ненавидели друг друга. Войны между ними стали привычным делом с древних времен.
- Однако случилось. Тот, кто получил от Удая камень, был полукровкой, сыном орка и человека. И он передал камень людям. Мы еще не знаем, кто теперь владеет камнем Айвари, но простой человек не мог бы получить такой дар. Забытые отметили этого смертного в час его рождения. Ты знаешь, маг, что Реликвии Забытых сами выбирают того, кому хотят принадлежать.
- Это плохая новость. Чем это может нам грозить?
Тот, кто соберет все Реликвии Забытых, сможет противостоять мощи Теневой Стороны. Магам Чаши следует помнить об этом.
- Ты знаешь, к кому попал орочий камень?
- Просите Чашу дать вам взгляд Тени, и ничто не укроется от ваших взоров ни в одном из миров, - Глаза кейче вспыхнули, как яркие звезды. - Покончите с тем, на кого укажет вам Тень как можно быстрее. Этого желает наш общий Властелин.
Кейче исчезла также необъяснимо, как и появилась. Таково было свойство созданий Теневой Стороны - они являлись ниоткуда и исчезали в никуда. Кирис чувствовал себя так, будто только что ему приснился кошмар. Собеседование закончено, воля Отца Теней высказана, и следует донести ее до магов Чаши.
Зал Собеседования все больше наполнялся смрадом от горящих в жаровнях орочьих сердец. Кирис вышел из круга кварцевых столбов, сделал знак мастеру Х`зару следовать за ним и направился к порталу, рдеющему в темной глубине одной из апсид зала. Скоро начнется заседание совета Чаши, и Кирис не хотел опаздывать.
* * *
- Ты нашел его? Говори же!
Самедьяр сокрушенно покачал головой. Если бы Шеммер-Та-Нат могла плакать, она бы разрыдалась - но все слезы были выплаканы за прошедшие дни.
- Неужели ты не можешь его найти, Самедьяр?
- Мои люди перевернули вверх дном весь Дарнат, моя ненаглядная. Ничего, никаких следов. Бедный Леодан исчез, будто его живьем забрали боги.
- Это невозможно. Должен же хоть кто-нибудь что-то знать!
- Мы опросили всех нищих, всех наших тайных осведомителей, всех торговцев и содержателей притонов. Никто не видел Леодана. Увы, любовь моя, он исчез. Но, клянусь, я буду продолжать поиски. Я уверен, что он жив.
- Жив? - Шеммер_Та-Нат шагнула к легионеру. - Конечно, он жив! Он ведь такой милый, такой добрый, такой безобидный. Разве можно причинить ему вред? Может быть, его кто-нибудь напугал, и он… прячется. Найди его, Самедьяр, прошу тебя.
- Я найду его, - с уверенностью в голосе ответил молодой человек. - Ради тебя я верну его из царства мертвых.
- Как хорошо, что ты у меня есть, - лицо девушки просветлело. - Я бы умерла от отчаяния, если бы не ты. Мне так не хватает Леодана.
- Я найду его, - повторил Самедьяр, воодушевленный словами девушки.
- Найди и возвращайся вместе с ним, - Шеммер-Та-Нат протянула руку для поцелуя, и Самедьяр с жаром припал к ней губами. - Я буду ждать вас.
* * *
- Так и сказала? - усмехнулся Узмай. - Тебе, кажется, удалось стать фаворитом моей доченьки.
- Так и сказала. Только вот я не знаю теперь, что делать. Я даже начинаю жалеть, что поторопился с этим кораблем.
- О, да! Представь, до каких высот ты бы поднялся в глазах Шеммер-Та-Нат, если бы доставил сюда Леодана. Но это, как я думаю, невозможно?
- Увы, господин. Корабль покинул Ладонь Игерабала четыре дня назад.
- Бедный мальчик! Мы очень сурово поступили с ним. Но у нас не было выбора.
- Истинно так, господин. Чтобы немного загладить свою вину, хочу возместить вам стоимость раба, - Самедьяр положил на стол перед Узмаем мешок с золотом. - Я знаю, Леодан стоил больше, но это все, что у меня есть.
- Ты воистину благородный юноша, Самедьяр! - Узмай от избытка чувств даже руками всплеснул. - Ты даже об этом подумал. Клянусь ладонями Куа, я не ожидал. Выпей вина.
- Надеюсь, Шеммер-Та-Нат никогда не узнает правду?
- Шутишь? Я ведь точно так же замешан в этой истории, как и ты. Ведь это я дал тебе перстень моей незабвенной жены. Дочка никогда не простит мне того, что я сделал. Так что можешь не волноваться. О том, что случилось, знаем ты, я и судья. И хоть мне до слез жалко парня, сделанного не воротишь. Будем думать о будущем и не сожалеть о том, что сотворили.
- Золотые слова, господин мой. И чтобы совсем рассеять вашу печаль, расскажу вам то, что слышал во дворце. Светлейший шофет подписал указ о постройке еще двадцати боевых кораблей. Подрядчиком будете вы. И еще, - с улыбкой продолжил Самедьяр, - вас и прекрасную Шеммер-Та-Нат включили в списки приглашенных на торжества в порту, в день Праздника Моря. Шофет сам утверждал эти списки.
- Твои слова звучат божественной музыкой, друг мой, - Узмай не сдержался, обнял молодого человека и тут же залпом осушил чашу вина. - Не будем больше думать о злосчастном рабе. Теперь я вижу, что не напрасно принес эту жертву. Боги любят жертвующих. Тем более все, что я совершаю, я делаю для блага моей доченьки, и боги должны это видеть. Они не осудят меня за любовь к моему ребенку.
* * *
Шофет Рас-Наван был доволен. Во всяком случае придворные протоколисты, в обязанности которых входило документировать любое событие с участием Сына Солнца, несколько раз вписали в свои таблички, что "со светлого лица Солнца из Дома Солнца весь этот день не сходила лучезарная улыбка". Однако что вызывало эту улыбку - зрелища и игры, устроенные на набережной жрецами Игерабала, богатые дары, которые преподнесли шофету купеческие гильдии, или возможность видеть недалеко от себя некую синеглазую красавицу, - никто не мог сказать определенно. Шеммер-Та-Нат, сидевшая рядом с отцом в почетном гостевом ряду, сначала считала, сколько раз посмотрел на нее молодой шофет, потом сбилась со счета. Она не хотела идти на этот праздник, но отец настоял.
- Потом будешь оплакивать своего Леодана, - сказал ей Узмай. - Нам оказана такая честь, а ты кобенишься! Ты идешь на праздник, такова моя воля.
Подчиниться отцу - долг дочери, и Шеммер-Та-Нат не стала спорить, хотя на душе у нее кошки скребли. Правда, на набережной она на какое-то время забыла о Леодане. Атмосфера праздника рассеяла тоску и захватила девушку. Ее окружали пышно одетые придворные, важные мужчины и красивые женщины, увешанные драгоценностями, будто ритуальные статуи в храме Куа. Не один шофет поглядывал на Шеммер-Та-Нат: многие мужчины по достоинству оценили красоту дебютантки. В другой раз это сильно польстило бы девушке, но сейчас ей почему-то не хотелось флиртовать. И она просто следила за тем, что происходило на набережной, тем более, что представление было действительно интересным.
Вначале по набережной прошли актеры, наряженные богами, демонами и героями, показывая сцены из Книги Небесных Вод - священной книги культа Игерабала. Далее настал черед парада судов: двенадцать богато украшенных боевых галер полным ходом прошли мимо набережной под рукоплескания гостей шофета и восторженный рев черни, усыпавшей причалы. Следом был показан самый настоящий морской бой с захватом "вражеского" судна. После этого по набережной, под грохот барабанов и свист флейт, промаршировали сотни Священного Легиона. Рослые статные воины в ярко блестевших под лучами солнца чешуйчатых позолоченных панцирях и шлемах с белыми и красными плюмажами, с большими квадратными щитами и длинными копьями. Последнюю сотню вел Самедьяр, и Шеммер-Та-Нат видела, что молодой воин смотрит только на нее.
Время близилось к вечеру, когда на набережной вновь появились воины, на этот раз в легких кожаных доспехах корпуса Морских Львов. Они сопровождали корабельную катапульту, которую тащили на полозьях шесть украшенных цветами и лентами белых быков - священных животных Игерабала. Притихшие зрители наблюдали, как солдаты установили катапульту на набережной, развернув ее к бухте. А потом многие увидели, что в нескольких ста саженях от берега на воде покачивается приземистая бирема с черными бортами и нарисованными на носу судна знаками Огненного Глаза - недавно захваченный в бою корабль сабейских пиратов.
- Граждане Дарната! - Владыка Ашран, верховный жрец Шат-Цебу, поднялся со своего места и обратился к гостям: - Ныне, чтобы прославить величие Игерабала в день Праздника Моря, мы, жрецы великого Шат-Цебу, хотим показать вам нечто необычайное. Смотрите и дивитесь мощи даров, которые боги иногда делают смертным!
Двое солдат осторожно поднесли к катапульте большую плетеную корзину, наполненную, как показалось зрителям, большими мячами из серого войлока. Третий солдат по знаку офицера, командовавшего расчетом, осторожно поднял один из шаров и заложил в чашку катапульты. Бэмммм - катапульта с лязгом и грохотом выбросила странный снаряд в сторону сабейской биремы. Несколько мгновений все напряженно сматривались в ту сторону, куда полетел шар, и многим подумалось, что расчет опростоволосился, промахнувшись мимо мишени, но тут в сгущающихся сумерках полыхнула оранжевая вспышка, и сабейский корабль буквально окутался ржавым дымным пламенем. Под вопли восторга и рукоплескания расчет катапульты послал в цель второй снаряд. Беснующееся пламя в минуты охватило всю бирему, и горящий корабль начал медленно заваливаться на бок.
- Великие боги! - воскликнул Рас-Наван, глядя на тонущий корабль. - Это и есть твой сюрприз, дядя?
- Восхитительно, да? - Ашран буквально излучал самодовольство. - Видишь, как маги Шат-Цебу стремятся укрепить твое величие, дорогой племянник?
- Что это такое?
- Волшебный эликсир. Огненное желе. Я подумал, тебе стоит посмотреть на его действие.
- Невероятно! Тебе удалось меня поразить в самое сердце, дядя.
- Действительно, необычное зрелище, - сказал, кривя рот, верховный жрец Игерабала Ваахрад. - Но ради чего почтенные жрецы Шат-Цебу решили его показать?
- А ты не понял, почтеннейший мастер Ваахрад? - Ашран показал на почти скрывшуюся под водой сабейскую бирему. - Теперь мы сможем раз и навсегда покончить с сабейскими пиратами. Наши боевые корабли и это чудесное оружие очистят от сабейской скверны гладь океана к радости наших богов - Шат-Цебу и Игерабала.
- Моя дядя прав, - с блеском в глазах сказал шофет. - Теперь я не сомневаюсь, что нам давно пора осуществить великие планы моего покойного отца.
- Фокусники! - ворчал Ваахрад, когда представление закончилось, и гостей шофета пригласили следовать к пиршественным столам в дворцовых садах. - И этим они хотят поставить сабеев на колени?
- В тебе говорит ревность и зависть, владыка, - заметила верховная жрица Куа, высокая черноглазая женщина в тяжелых златотканых одеждах. - Это действительно грозное оружие. Вот только как владыка Ашран заполучил его? Нет ли в этом чернокнижия?
- Не это важно - вздохнул Ваахрад. - Шофет и раньше Ашрану в рот заглядывал, а теперь уж точно не миновать войны.
- Тебя это печалит?
- Это возвысит еще больше жрецов Шат-Цебу и бога войны Гештана. И они снова будут получать от Дома Солнца самые жирные куски и смотреть на нас сверху вниз. Разве это может не огорчать меня, верховного жреца Игерабала? Ты слышала, Ашран назвал имя Шат-Цебу перед именем Игерабала - это о чем-то, да говорит!
- Не будем думать о плохом, - жрица Куа игриво взяла под руку опечаленного Ваахрада. - Нас ждет угощение в садах шофета, а потом мы сможем обсудить, как возвеличить наших богов.
- Союзники? - Ваахрад посмотрел на жрицу.
- Любовь и море подходят друг другу лучше, чем любовь и война, - засмеялась жрица.
* * *
Шеммер-Та-Нат не видела, как слуги унесли с пира ее вдребадан пьяного и счастливого отца. Теперь она была дочерью самого Сына Моря, и самые знатные вельможи говорили с ней с почтением в голосе. Зато она заметила, в каком раздражении покинула пир царица Куати - это случилось после того, как шофет в третий раз прислал Шеммер-Та-Нат сладости со своего стола.
Кажется, у нее появился враг. Царица Куати вряд ли ей простит такое унижение. А может, не все так плохо?
- Сын Солнца велел передать ярчайшей звезде Дарната, что сегодня сам намерен показать ей покои своего дворца, - пропищал ей в ухо евнух-прислужник. - Пусть ярчайшая звезда ни о чем не беспокоится, ее проводят к шофету, когда придет время…
Шеммер-Та-Нат ничего не ответила. У нее появилась неожиданная и, как показалась девушке, очень удачная мысль. Шофет более чем благосклонен к ней, значит, надо просить шофета помочь найти ее Леодана. Шофет все может, и если Леодан жив…
Если жив.
К горлу подкатил противный ком, глаза вновь заволокло слезами. Евнух подобострастно смотрел ей в лицо, ожидая ответа. Глупый кастрат наверняка уверен, что она плачет от счастья.
- По… благодари Сына Солнца, - сказала Шеммер-Та-Нат и сделала вид, что ее интересует ваза с фруктами и сахарным печеньем.
Мой Леодан жив, и я его найду, сказала она себе. Только вот плакать не надо, грим потечет. Надо оставаться сильной. Боги улыбаются сильным и упорным. Они исполнят ее желание.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Боги улыбаются сильным и упорным, - сказал Леодан, глядя на Вислава. - Они помогут нам. Я много раз слышал эти слова. Но все не так, совсем не так!
- О чем это ты, парень?
- Я не хочу умереть на этом корабле, - прохныкал Леодан, вытирая слезы грязной рукой. - Среди этой грязи, этих ужасных людей. Я не могу больше есть крысиное мясо. Меня тошнит. Мне кажется, что съеденные крысы бегают у меня в животе. Они мне даже ночью снятся!
- А ты тщеславен, приятель. Не беспокойся, все совсем не так плохо. Наше корыто попало в какое-то течение. Будем надеяться, что нас все-таки вынесет к земле.
Вислав сказал это таким тоном, что Леодану сразу стало легче, и он с благодарностью посмотрел на вора. А Вислав думал о другом. Очень скоро Леодану не придется сокрушаться по поводу их убогого меню - даже такой пищи не будет. Сегодня они не поймали ни одной крысы. Скорее всего, все четвероногие попутчицы уже просто-напросто съедены. С тех пор, как пять дней назад небольшая акула оборвала их снасть и унесла крючок, рыбу ловить нечем. Вислав примерно представлял себе, что начнется, когда призрак голодной смерти окончательно поселится на их корабле. Трое каторжников уже подолгу о чем-то шепчутся в трюме. Да и непонятно, как поведет себя Каста.
- Куда ты? - спросил встревожено Леодан.
- Пойду побеседую с нашей капитаншей.
- Я с тобой.
- Не стоит, парень. Побудь здесь, я скоро.
Каста стояла на носу судна. Она услышала шаги Вислава, но даже не обернулась.
- У нас нет еды, - сказал вор. - Еще три-четыре дня мы протянем. Дальше не знаю.
- Почему ты мне говоришь об этом?
- Потому что ты вроде как капитан. Хотелось узнать, что ты думаешь.
- Я думаю о том, что голодна. А ты?
- Я боюсь, что когда голод возьмет нас за горло, мы станем вести себя, как дикие звери.
- Звери? - Каста усмехнулась. - Звери не едят себе подобных.
- Значит, ты поняла?
- Твои мысли написаны на твоем лице. Ты беспокоишься об этом мальчишке, Леодане, не так ли?
- Он единственный на этом судне, кто не может постоять за себя.
- Так пусть умирает, - равнодушно сказала Каста. - Мне безразлично, что с ним будет.
- Ты очень добра.
- Да уж какая есть.
Некоторое время они молчали. Каста думала о том, есть ли край у океана, по которому их носит уже вторую неделю. Вислав думал о том, что порой женщины бывают безжалостнее мужчин.
- Ты что, влюблен в этого парня? - вдруг спросила Каста.
- Я? - Вислав не ожидал такого вопроса. - С чего ты взяла?
- Ты почти все время проводишь с ним.
- Скорее, это он тянется ко мне. И мне его жаль.
- А мне нет. По возрасту он, похоже, мне ровня, но всю свою жизнь прожил, как изнеженная комнатная собачка. Как сраный дарнатский мопс, которого по три раза на дню кормят, чешут, купают, водят к сукам и радуются, когда он лижет руки и тявкает на чужаков. Этот малый спал на пуху, ел на серебре, ни разу ничего путного не сделал. Посмотри на его руки - это руки бездельника. Руки дорогой потаскухи. В нем нет ничего мужского. Любимчик судьбы, одно слово. Не люблю таких.
- Кто тебя обидел, Каста?
- Все, - девушка посмотрела на Вислава, ее зеленоватые глаза потемнели, стали холодными и жестокими. - Всю свою жизнь я отражаю удары, которые сыплются на меня отовсюду. Моя душа и мое сердце покрыты рубцами, которых ты не можешь видеть, но они болят - и болят сильно. Поэтому я ненавижу тех, кому боги дают все. Тех, кого никогда не били, не предавали, не продавали как скотину, над кем не глумились. Тех, у кого есть счастливые семьи, у кого живы и здоровы родители, мужья, дети. Тех, кто ни разу не проливал кровь, защищая свою жизнь. Тех, у кого напомаженные волосы, кожа без единого шрама, ухоженные руки, ни разу не замаранные человеческой кровью. Всю свою жизнь я только теряю. Я выдираю жалкие клочки счастья из пасти Судьбы, оплачивая каждый из них своими кровью, потом, слезами, позором - и все равно приходит день, когда Судьба снова забирает у меня все, что я отвоевала.
- Я понимаю тебя и сочувствую тебе.
- Не смей меня жалеть! И уходи. Не хочу разговаривать с тобой. Ступай к Леодану. А то он расплачется или описается со страху.
- Ты ревнуешь меня к нему?
- Ревную? - Каста засмеялась. - Да ты, похоже, о себе очень высокого мнения, дружок. Мне наплевать на тебя и на твоего никчемного дорийского педика. Все, чего я хочу, так это поскорее увидеть землю. Или умереть. Ненавижу неизвестность.
- Как скажешь, капитан, - Вислав скрыл досаду и раздражение: его покоробили не столько слова Касты, сколько то выражение лица, с которым девушка их произнесла. - Похоже, с Леоданом я быстрее найду общий язык.