Лишь раз мне удалось перекинуться парой слов с вечно занятым Демидом. Я сказал ему, что не раз встречался с Вальдесом, и даже как-то хорошенько отлупил его, и что Вальдес не произвел на меня впечатление человека, хоть в малейшей степени владеющей хоть какими-то демоническими способностями. На это Демид ответил, что Вальдес – пока не демон, но скоро может стать таковым, и именно с этой целью, очевидно, он и похитил Лурдес. Потому что тот мир, в который он отправился, является миром искусственным, созданным при помощи так называемого Мерлиновского Заклинания, и чтобы Вальдесу стать демоном в нашем мире, ему нужно заставить создателя этого тонкого мира свернуть свой тонкий мир… Демид произнес еще много всяких других туманных слов, которые звучали для меня полнейшей абракадаброй, и в конце концов, устав выслушивать этот бред, я заявил, что мне нужно отправиться в тонкий мир первым. Мол, это я недосмотрел за Лурдес, это моя вина, мне нужно принять на себя главный риск и все такое. Тогда-то мы с Демидом и поцапались, потому что он собирался запустить меня последним и не желал даже обсуждать это. Я обиделся на него, но как оказалось впоследствии, Демид был прав в своих действиях. Как, впрочем, и всегда.
Иногда Коробов раздражает меня своей вечной правотой в любом вопросе. Даже если он совершает действие нелогичное, вызывающее изумление своим очевидным идиотизмом, именно оно оказывается единственно правильным в данной ситуации. Я же говорю – есть у него подсказчик где-то на небесах. Только это не делает Демида намного счастливее. Скорее, он похож на пленника – талантливого человека, вынужденного подчиняться высшей воле. Что ж поделать – такова его судьба…
Так или иначе, через полтора месяца все было готово. При этом выяснилась одна деталь – мы не только не могли отправиться все разом, но перерыв между транспортировками людей в тонкий мир должен был составлять два дня. Как объяснил Абу-Талех, за это время в тонком мире пройдет времени в десять раз больше – то есть двадцать дней. Нельзя сказать, что это было очень хорошо для нас. Но только так работала магическая аппаратура Сафитов и выбора не было.
Я отправился последним, четвертым. Через два дня после Цзян. Не буду рассказывать подробностей этой процедуры – я, можно сказать, дал подписку о неразглашении. Скажу только, что перенесся я не совсем удачно – плюхнулся в полном беспамятстве прямо на площадь кларвельтского городка Трамбурга. И, естественно, сразу же был схвачен как демоник. Пока меня пытались схватить, я как следует навешал по мордам стражникам – а было их человек пятнадцать. И тут мне повезло – Вальдес в это время отсутствовал (я так думаю, был в очередной своей командировке в Среднем Мире). И поэтому некий господин Бурбоса, богатый работорговец и прощелыга, каких мало, услышав о моих выдающихся бойцовых качествах, выкупил меня у продажных святош и превратил в гладиатора. "Боевого пса", как у них это называлось. Не знаю, на что он рассчитывал, зная, что я – демоник. На то, что меня убьют на арене раньше, чем об этом пронюхает Вальдес? На то, что можно откупиться и от Вальдеса? Вряд ли. По моему, Бурбоса был просто дураком.
Потом я узнал, что Бурбосу пытали в инквизиции и повесили за укрывательство демоника через три дня после того, как я сбежал. А что случилось со мной, вы уже знаете.
Я оказался в Порченом лесу, в гостях у Начальника Зверей. Демоника. Человека из Среднего Мира.
И теперь мне позарез было необходимо найти остальных троих из моей компании.
ГЛАВА 2
Трудно сказать, как долго я спал. Я продрых до полудня и, наверное, валялся бы в отключке и дальше, если бы Начальник Зверей не разбудил меня. Сделал он это довольно бесцеремонно.
– Эй, Шустряк, я слышал, что ты хорошо дерешься, – сказал он, пихнув меня кулаком в ребра. – Это так?
– Так, – проворчал я, поворачиваясь с боку на бок и подкладывая руку под щеку для мягкости. Я считал, что многотрудной своей деятельностью предшествующего дня заслужил право спать столько, сколько влезет.
– Не хочешь подраться?
– Посплю еще часик, а потом подеремся, – сказал я, полуприоткрыв один глаз. – Отлуплю тебя как следует, если тебе так хочется.
– Не меня. И не через часик. Прямо сейчас.
Я резко сел на топчан и взъерошил волосы руками. Это всегда быстро приводило меня в чувство.
– Хочешь сделать меня боевым псом? И с кем же я буду драться? С твоими лесными выродками? Обломись!
Тут только я заметил, что рядом с Начальником Зверей стоит крестьянин. Не кто иной, как добрый молодец Трюфель. Косая сажень в плечах, круглая сажень в животе, два стакана мозгового вещества в голове и пережеванные тырки в желудке.
– Привет, Трюф! – радостно воскликнул я. – Как дела? Каков нынче урожай капусты?
– Плохи дела, – уныло сказал парень. Что-то бледновато он сегодня выглядел. Не излучал того добродушного оптимизма, что был присущ ему обычно. Более того, вид его был донельзя удрученным и испуганным. – Щас драться будем.
– С тобой? – изумился я.
– Да не с ним, дупель ты полуиспанский! – вмешался Томас. – Трюф, объясни ему!
– Значиться, так, – начал свое путаное повествование Трюфель. – Там, на окраине леса, значиться, енквизитор Дитрих приехал. С цельным войском. Потому как оне давно хотели с Начальником Зверей разобраться, потому как он давно в ихних печенках сидел. А тут, как ты загорелся вчера, тогда все решили, что ты того, сгорел напрочь. А Дитрих сказал: нет, мол, быть того не могёт, просто энтий проклятый демоник, это он про тебя, значиться, скрылся в Порченом лесу у Томаса, именуемого Начальником Зверей, и он выковырнет оттуда и тебя, и отвратительного Томаса, даже если для того придется весь лес сжечь. А потом пришло все это войско, и встало у западного входа в лес, и намерения у них, как пить дать, самые сурьезные…
– Ясно, – сказал я. – Коротко и ясно. Благодарю за информацию, рядовой Трюф. Одного я только не пойму тупой своей головой – как все это войско сможет войти в лес? Их тут же слопают любимые домашние монстры Томаса Ривейры.
– Не слопают, – сказал Том. – От западного входа в лес к моей хижине идет Тихая Тропа. Я запретил монстрам трогать на ней людей. Наложил на нее запрет крови. И кстати, тропа эта не такая уж длинная. От края леса досюда – минут двадцать ходу.
– И на кой ляд ты так сделал? – поинтересовался я.
– Чтобы крестьяне могли пройти ко мне. Должен же я как-то общаться с людьми. Торговать с ними. Никто не знал про эту тропу, кроме двух десятков крестьян. Какая-то свинья продала меня. Заложила меня Дитриху. Если они уже вошли в лес, минут через пятнадцать будут здесь.
– Все это ерунда! – заявил я. – Эти стражники – слабаки. Бил я им морды. И сейчас поразомнемся маленько. Устроим им ледовое побоище. А инквизитора подвесим на дереве – пусть подумает о своем плохом поведении, прежде чем мясоверты накрутят из него котлет.
Я и на самом деле так думал.
– Это не дохлые городские стражники, – сказал Том. – Это отборная инквизиторская гвардия. Натренированы ребятки будь здоров. С троими, может быть, ты и справишься. Но вот с тремя десятками – черта с два. Кроме того, они вооружены арбалетами с толстыми металлическими дротиками. Так что твой вечный огонь тебе не поможет, Шустряк. А у самого инквизитора есть огнестрельное оружие. Непременно должно быть. Что-то типа винтовки Маузера. Только бьет не пулями, а крупной дробью.
– Огнестрельное оружие? – не поверил я. – В Светлом Мире? Откуда оно здесь?
– Вальдес, естественно, изготовил. Арбалеты тоже в его мастерских делают. Он тут много чего наизобретал. Только атомную бомбу разве что еще не построил. Одно ружье – это, конечно, немного. Но если дробью в тебя засадят, мало не покажется.
– Ничего страшного! – сегодня я отличался несгибаемым оптимизмом и блистал гибкостью тактики. – Смотаем удочки. Есть ли другие выходы из леса?
– До черта.
– Так давай удерем тайными тропами. Непрестижно, конечно. Зато живы останемся. Это иногда бывает полезно – остаться в живых.
– Нет, Мигель. – Начальник Зверей ухмыльнулся. – Мы пойдем именно на Тихую Тропу. Героически. Навстречу судьбе.
– Начальник! – Трюфель заговорил умоляющим тоном. – А может, Шустряк прав? Ну зачем нам лезть в самую пеклу? Ну порушат они твою избушку… Я тебе новую построю. С братьями. Хорошую избушку! Даже окны со стеклами…
Теперь я понял причину крайней унылости Трюфа. Не хотелось ему лезть под арбалеты гвардии. Крайне не хотелось.
– Не дрейфь, Трюф! – бодро сказал Томас Ривейра. – Герои мы, в конце концов, или нет?! Если в твоих розовых окороках наделают дыр, я тебя вылечу. Во всяком случае, постараюсь вылечить.
Звучало обнадеживающе.
Трюфель, с видом таким, словно его убили уже пару дней назад, начал безмолвно стаскивать одежду. Он и на самом деле был розовым. Этакий огромный молочный поросеночек. Он снял с себя все и обреченно потопал к полке с магическими оберегами.
– И ты давай, делай то же самое, – Том ткнул негритянским пальцем мне в грудь. – Шевелись быстрее.
– Это еще зачем? Ты прикажи своим чудовищам, чтобы они меня не трогали.
– Давай, давай. Увидишь, зачем.
Я медленно стянул с себя рубаху, потом штаны. Утешало то, что голым выглядел я получше, чем толстяк Трюфель. Впрочем, здесь некому было оценить мое тело. Стриптиз, так сказать, пропал впустую. Трюф уже воспользовался оберегом и выглядел теперь как инопланетянин. Толстый зеленый инопланетянин. Я с омерзением взял в руки башку жабоглава. Она была холодной на ощупь и в то же время неприятно живой – вздрагивала, открывала зубастую пасть и вращала выпуклыми глазными яблоками оранжевого цвета.
– Как этой дрянью пользоваться?
– Просто приложи ее к животу.
– Не укусит?
– Обратной стороной, дурень.
Я повернул жабью голову и увидел то место, которым она некогда соединялась с собственным телом. Там зияла большая влажная рана, а в ране извивались белесые червячки-щупальца. "Фу!!!", – громко, с искренним отвращением сказал я и приложил оберег к своему любимому животу.
Ощущение было не из приятных. Мне показалось, что сотни пиявок одновременно впились в мои кишки. А потом я начал покрываться зеленой жесткой кожей. Она распространялась по мне от головы жабоглава, как радужное пятно распространяется от бензина, вылитого в лужу. С легким щелчком чешуи сомкнулись на моем затылке и боль исчезла. Я провел по своей новой шкуре кончиками пальцев, как ни странно, сохранившими чувствительность. Как-то мне довелось погладить крокодила. Это было то же самое.
– Я – динозавр, – сообщил я. – Игуанодон. Наверное, скоро вымру.
– Рано пока, – Том деловито пихал в котомку какие-то предметы, с виду явно магические. – Приличному игуанодону перед вымиранием нужно отложить яйца. Ты готов к этому?
– Кажется, я их уже отложил, – сказал я, заглянув между своих ног и не обнаружив там ровным счетом ничего. – Вот только не пойму, куда.
– Потом найдешь. – Том распахнул дверь. – Вперед, мои бесстрашные, героические мальчики! Слушайтесь меня, и все будет в порядке! Нам предстоит много интересных героических дел.
Мы побежали по лесу, как волки, след в след. Том несся впереди, Трюф тяжело пыхтел за моей спиной.
Пока все это было очень забавно.
* * *
Мы бежали вдоль широкой просеки. Насколько я догадывался, это и была Тихая Тропа. Гвардейцев на ней пока не наблюдалось, зато монстров я увидел более чем достаточно. Они в огромном количестве стояли в лесу вдоль тропы, не решаясь пересечь запретную линию. Они вглядывались в тропу сотнями кровожадных глаз, внюхивались сотнями чутких ноздрей и скалили десятки сотен острейших зубов, коими были усажены пасти самых разнообразных конструкций. Они чувствовали приближение гвардейцев и облизывались голодно и мрачно. Они истекали слюной, зная, что им не позволено напасть на этих людей и растерзать их. Они напоминали мне нищих, подглядывающих в окно роскошного ресторана, где подают самые изысканные блюда.
– Нам сюда. – Начальник Зверей свернул влево и начал пропихиваться к тропе, бесцеремонно расталкивая лесных чудищ и отвешивая им мощнейшие пинки. Чувствовалось, что когда-то он играл в футбол и еще не совсем потерял сноровку. Монстры почтительно расступались перед ним. На нас с Трюфом они не обращали ни малейшего внимания – воспринимали нас равными себе. Правда, одна тварь, полутораметрового роста, похожая на хищного двухголового и чешуйчатого кенгуру, попыталась вцепиться мне в руку, когда я невежливо отпихнул ее от тропы. Но я увернулся, въехал ей в зубастую морду своим бронированным кулаком и она улетела в кусты с тонким возмущенным писком.
– Сколько отсюда до края леса? – спросил я.
– Недалеко. С полкилометра, – сказал Томас.
– А где же твои чертовы гвардейцы?
– Идут. Я чувствую их. – Томас настороженно вслушивался в шорохи притихшего леса. – Сейчас сам увидишь.
И я увидел. Издали строй солдат напоминал дикобраза, ощетинившегося иглами-копьями двухметровой длины и длинного, как двадцатипятиметровая змея. Колонна двигалась медленно и осторожно. Когда гвардейцы проходили мимо нас, я видел страшное напряжение на их лицах. Напряжение, но все же не страх. Они ждали нападения каждую секунду, но были готовы к нему. Они шли в три ряда – ширина просеки позволяла эта. Тела гвардейцев прикрывали металлические кирасы, а шлемы на их головах напоминали каски гитлеровских солдат. И было их не меньше полусотни. Да, пожалуй, я был несколько самонадеян, когда рассчитывал справиться с ними собственными скромными силами.
Вальдес создал в Светлом Мире настоящую армию.
В середине колонны катился на деревянных колесах небольшой броневичок. Конечно, Вальдес не снабдил его настоящим двигателем – для этого не хватило бы даже его умения. Поэтому броневик катили пять дюжих солдат, упираясь в его железную задницу ладонями. Но в остальном броневик выглядел вполне по-настоящему – склепанные листы из толстого металла, узкие множественные щели бойниц, из которых торчали стрелы арбалетов. Пожалуй, в Кларвельте не нашлось бы противника, способного справиться с таким вооружением. Даже лесные монстры не смогли бы нанести ему серьезного вреда.
Наверное, командир отряда, инквизитор Дитрих, скрывался в этом железном ящике вместе с несколькими арбалетчиками. Он хорошо позаботился о сохранности собственной персоны, этот Дитрих. И у меня не было особого желания выковыривать его оттуда. Пусть себе катит, если ему так нравится.
Теперь я знал, что нам нужно делать. Проскользнуть мимо отряда, перебраться в другую часть леса или вообще в другой лес. Прав был Трюфель. Против лома нет приема. И в дальнейшем будем сидеть тихо и совершать по ночам вылазки, чтоб попытаться найти моих друзей. И в конце концов все увенчается успехом.
Подумаешь, армия… Она даже с тропы свернуть не может. Мы сбежим от нее. А там, глядишь, все устаканится.
– Том, – тихо сказал я. – Ты удовлетворен, герой? Понял, что тут нам ловить нечего?
– Ага, – сказал Том. И тут же заорал во всю мощь своей негритянской глотки. – Эй!!! Эй ты, придурок Дитрих!!! Ты там, в этом гребаном сундуке?! Говорят, рожей ты похож на помесь крысы и таракана! Высунь свое рыло – я хочу посмотреть, так ли это!..
Том не успел докричать. Туча металлических дротиков-болтов сорвалась со взведенных арбалетов и ринулась в нашу сторону как гудящие взбешенные осы. Я, Том и Трюфель среагировали на это мгновенно и совершенно одинаково – мы упали мордами в траву и поползли в сторону деревьев, чтобы укрыться за их стволами. Лесным тварям пришлось гораздо тяжелее. Они и не думали уклоняться – и покосило их не хуже, чем крупнокалиберным пулеметом. Десятки зверей были мгновенно сбиты с ног арбалетными болтами. Кто-то из них погиб сразу, а кто-то был только подранен, но все они через несколько мгновений были разорваны в клочья и съедены своими более удачливыми собратьями. Лес заполнился воем, уханьем, визгом и дикими воплями. Колонна гвардейцев остановилась, ощерилась копьями, прикрылась щитами. Арбалетчики неугомонно посылали свои смертоносные болты один за другим. Им не надо было даже целиться. Монстры стояли вдоль тропы сплошной стеной. Одни падали, сраженные стрелами, другие тут же пожирали их и вставали на их место, чтобы получить свою порцию металлической смерти. Звери взбесились. Они в неистовстве прыгали на своих уродливых конечностях, царапали когтями землю и вгрызались в кору деревьев, бессильно вымещая свою ярость. И по-прежнему не могли переступить запретную границу тропы, бедолаги несчастные.
Мы трое спрятались за толстыми стволами деревьев, заслонились ими от шквального арбалетного огня. Болты вжикали со всех сторон и впивались в деревья, впивались в бока зверей. Все было залито кровью. Звери прыгали вокруг нас, прыгали даже по нам, и только толстая шкура спасала нас от их чудовищных когтей. Но я был уверен, что надолго этой шкуры не хватит. Нужно было срочно что-то предпринимать.
Том находился в десяти шагах от меня. Я видел, что он умудрился встать и прижался к стволу. Он осторожно выглядывал из-за дерева и пытался оценить обстановку.
– Том! – крикнул я, стараясь не слишком сильно стучать зубами, потому что колотило меня от головы до ног. – Ты можешь снять свое табу? Заставить своих монстров напасть на солдат?
– Могу. Но делать этого не буду.
– Чего ты ждешь, идиот? – заорал я в бешенстве. – Пока эти уроды всех твоих зверей перебьют?
Том упал на землю и подкатился ко мне. Посмотрел на меня как-то недружелюбно – с некоторой, я бы даже сказал, брезгливостью.
– А тебе жалко зверей? – спросил он.
– Жалко, – искренне сказал я.
Еще вчера, когда две мантикоры напали на меня, я желал сгореть в аду и им, и этому лесу. Но теперь звери не трогали меня. И значит, они были моими союзниками. Теперь меня пытались убить люди.
– А людей тебе не жалко? – спросил Том.
– Не жалко, – сказал я простодушно. – А чего их жалеть-то? Они ж не настоящие люди. Они так – фантазия Госпожи Дум. Их убьют – она напридумывает себе новых.
– Скотина ты, – сказал Том с неподдельным отвращением. – Ты кем был там, в нашем мире? Убийцей, да?
– Нет, – рассеянно произнес я. – То есть, в какой-то мере да. То есть, нет! Ну так, иногда убивал кое-кого. Но не нарочно. А вообще-то я был жонглером.
– Не пойму я тебя, Мигель, – произнес Том. – То ли ты полный отморозок, то ли только притворяешься таковым.
– Слушай, чего ты ко мне пристал, а? – поинтересовался я. – И отморозок я у тебя, и все такое.
– Ты хоть представляешь, что будет, если я перестану контролировать всех этих мутантов? От людей на тропе живого места не останется. Тебе нравится смотреть, как убивают людей?
– Да сам-то ты кто такой?! – взвыл я, окончательно обидевшись. – Тоже мне, гуманист нашелся! Кем ты был в нашем мире – чернокожим поваром? Играл себе в футбол, да травку покуривал. Так ведь, честно скажи? Мудрец хренов! Да если хочешь знать, я очень хороший человек, просто ты этого не знаешь. К тому же, я не простой человек! Я – консаградо, я пришел сюда с особой миссией. И я не могу позволить себе валяться на земле, и ждать, когда меня прикончат какие-то там виртуальные солдатики! Мне нужно…
– Знаю я все, знаю, – ворчливо встрял Томас. – Знаю я, что вам нужно. Вас пришло сюда четверо. Вальдес украл твою девушку. Ее зовут Лурдес. Вы хотите ее спасти. Ты только вчера мне все это рассказывал. И я собираюсь вам помочь. С условием, что вы вытащите меня из Кларвельта, конечно. Ты забыл, амиго?