ЛЕША. Это еще ничего. Вот когда тебе уже не хочется хотеть чего-то хотеть, вот это - кризис.
САША. Да это не кризис. Это пиздец.
ЛЕША (поднимая рюмку, вопросительно). За...?
СЛАВА. За безаллегорий.
Выпивают. Свет гаснет. Через пару секунд луч света выхватывает сидящего в кресле Славу. Больше никого на сцене не осталось.
СЛАВА. Нет, у меня кризис легче проходит. Наверное, потому, что я единственный из нас не женатый, и меня хотя бы этот вопрос не мучает - семья, не семья. (Тряхнул головой). Вообще, меня в женатом состоянии напрягает не то, что нет других женщин, а то, что нет этой возможности. Я, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность-то должна быть... Вот, например, запретили бы тебе есть вилкой. Причем в формулировке "никогда". "Никогда больше не будешь есть вилкой!" Да, казалось бы, и черт с ней, можно ложкой, палочками, руками... Но тебе сказали - нельзя, и сразу захотелось именно вилкой. И, главное, вот они - вилки, лежат. Открыл ящик - полно. Длинные, короткие, трехзубые, двузубые, серебряные, мельхиоровые... Да тебе даже и алюминиевая сгодилась бы... если у тебя уже три года не было ни одной вилки. Но нельзя. А еще вчера было можно. Что изменилось-то?
ГЛАВА ВТОРАЯ "Мечты не сбываются, или Сковородкой по морде"
- (Голос из-за кадра). Ну, поговори еще... что-то от себя, какие-то мысли.
- О чем?
- Ну, не знаю... Вот, чего бы ты сейчас хотел?
- (Задумался). Я бы хотел влюбиться...
- О! В кого?
- А лучше бы ее вообще не существовало...
- В смысле?
- Ну, чтоб ничего лишнего... она такая, как тебе хочется... и никаких подробностей...
- Но ее же хочется... чтобы была.
- Да нет. Не надо. Ты поймешь еще.
Все персонажи на сцене накрывают на стол. Моют овощи, фрукты и зелень, нарезают хлеб, сыр, колбасу, достают из холодильника соки, воду и т. д. Слава наименее активен - берет одну банку с оливками и неловко пытается ее открыть, пока Леша не отбирает у него консервный нож, а затем и банку.
СЛАВА. А действительно, так же часто бывает: пока ты ее добиваешься - все хорошо. А вот она твоя, ты ее завоевал. И она, уходя на работу, целует тебя и говорит: "У, ты мой небритыш..." И еще так (нарочито шепелявя): "Ты мой заспанный чебурашка... Чебурашка..." И вроде это так мило, но так противно. Во-первых, почему-то понятно, что она это не тебе первому говорит... Во-вторых, немножко больше, чем надо, изображает ребенка... а ей, все-таки, 27... не говоря уже, что мне под 40, и я - заспанный небритыш-чебурашка... ну, это, как минимум, натяжка.
КАМИЛЬ. Ага, или: "Ну, все, до вечера. Чмоки". Ну какие, на хер, "чмоки"? Хочешь поцеловать - поцелуй.
ЛЕША. Во-во. А еще какие-то мелкие подробности... ну, там, смотришь на ее сапоги, а они у нее стоптаны с одной стороны. И ты понимаешь: косолапит. И, вроде, ну, что такого, но само слово - косолапит... А так - этого всего нет, она идеальная... это мечта, и не надо ее трогать.
САША. А вот - Ромео и Джульетта. Получается, хорошо, что они умерли. Они же столько всего преодолели ради своей любви! -а выдержала бы, скажем, ее любовь, если бы вдруг выяснилось, что он говорит "звонит"? Или что он везде свои носки разбрасывает - привык, что за ним мама, Леди Монтекки подбирает. И что он ходит по квартире в одних трусах, чешет там себе.. нет, понятно, он ради нее в склеп ворвался, убил Париса, герой! но это ж когда было, и один раз, а чешет он все время! Она думает - "да ладно, мы же любим друг друга... ну, чешет. Что я, не потерплю?" Но НЕВОЗМОЖНО!!!! И тюбик с пастой за собой надо закрывать, она засыхает, начинаешь ее давить - тюбик лопается, и стоишь вся в пасте... нет, я куплю новую, не проблема, просто это тоже была новая.
ЛЕША. А он, кстати, тоже в растерянности - оказалось, что у нее щиколотки толстые, и пальцы на ногах короткие... а это может все перевесить, всю романтику... И он понимает - поторопился. А уже всё - весь город на свадьбе гулял, родители помирились, князь Вероны ключи от квартиры вручил...
КАМИЛЬ. Так что, получается, у Шекспира-то - хеппи-энд. Нет повести счастливее на свете...
СЛАВА. Вообще, в этом всем - влюбился, женился - детали очень важны. Например, ты шутишь, - а она не смеется. И еще говорит: "ну, чего ты все время кривляешься?" Из-за этого легко можно развестись.
САША. И по морде еще ей дать, суке... сковородкой.
СЛАВА. А я, знаете, о чем подумал? Что не нужно пытаться осуществить мечту. Пусть остается мечтой... Ведь заветные мечты бывают только в детстве. Потому что еще ничего не знаешь, и все кажется возможным. А сейчас ты уже понимаешь, что либо просто ничего этого не будет, и тогда какой смысл мечтать, либо будет сопровождаться всякими неприятными подробностями.
Ну, вот в детстве ты мечтаешь о белом "Мерседесе", и это как -он раз! и есть. А сейчас ты можешь его купить, но понимаешь, что это очень дорого, а еще страховка, обслуживание, у дома не поставишь - поцарапают, ударят... и белым он будет редко, в Москве восемь месяцев грязь... А в детской мечте ты приезжаешь в школу на белом Мерседесе, а из школы как раз выходит та, ради которой ты и приехал на Мерседесе.
ЛЕША. Какой "Мерседес" в 88 году? Ты забыл. "Жигули" девятка цвета "мокрый асфальт".
СЛАВА. Так в 88-м году это и был "Мерседес". И еще из него вместе с тобой выходит Михаил Боярский и говорит: "Ну, Слав, давай, показывай мне свою школу".
САША. Или вот, мечта - сняться у Тарантино. И что ты себе представляешь? Ты на сцене дворца "Кодак", держишь в руках "Оскар" за лучшую мужскую роль, и Тарантино тебе подмигивает. Ну, и, допустим, еще знакомство с Тарантино. Ты ему рассказываешь, что именно тебе не очень понравилось в "Криминальном чтиве", а он так с интересом смотрит и говорит: "Знаешь, старик, а ведь я так и хотел, но времени не хватило, бюджета... мастерства..."
ЛЕША. И ты ему так: "Да ладно, старик, не переживай, нормальный фильм. Это я так... по гамбургскому счету".
САША. А на самом деле - ну какой, на фиг, Тарантино? Откуда он про тебя узнал? Почему он тебя назначил на главную роль?
KAМИЛЬ. Если искали русскоязычного актера, взяли бы, наверняка, Хабенского.
САША. В лучшем случае - маленький бессловесный эпизод, который потом вырезали.
СЛАВА. И Тарантино ты видел два раза издали.
ЛЕША. И как будет по-английски "по гамбургскому счету" ты тоже не знаешь.
СЛАВА. Ну, почему? Гамбургс эккаунт... гм, да...
ЛЕША. Чек... билль...
СЛАВА. И Тарантино тебе приносит счет за гамбургер.
САША. Ну, хорошо, допустим, роль, но ты один в чужой стране, все на тебя косо смотрят, ты же у них лучшую роль отбил, судорожно учишь язык...
КАМИЛЬ. ...питаешься, наверняка, плохо, фастфуд - ты же деньги экономишь...
САША. ...потом прошел слух, что Тарантино тобой недоволен и тебя вот-вот заменят, и ты месяц живешь, как на иголках, экзема на нервной почве, вроде обошлось - тут узнаешь, что от тебя в России жена ушла... но хорошо, всё, сняли, и стоишь ты с этим Оскаром - но ты же ради него три года работал, мучился, унижался и, наконец, ДОСТИГ ЦЕЛИ. (Осекся). О! Не мечта сбылась, а просто достиг цели. (Пауза).
СЛАВА. А знаете, что получается? Получается, что мечты никогда не сбываются.
Музыка. Наливают.
ЛЕША. Жалко. А я, знаете, о чем мечтал? - вот, я с девушкой расстался, а потом случайно встречаю ее где-нибудь... на курорте, зашел в отель, а она там за столиком с каким-то мужчиной... и мы даже не поздоровались, а так... на секунду глазами встретились... У меня глаз, конечно, сразу влажный, пошел к бару, "налейте, пожалуйста, коньяку"...
КАМИЛЬ. И вдогоночку сразу еще пятьдесят...
ЛЕША(возмутился). Это не отсюда... хотя... давайте! сел за рояль... там же обязательно есть рояль... и пусть будет белый...
КАМИЛЬ. Да пожалуйста!
ЛЕША. А я такой красивый, в смокинге...
КАМИЛЬ. С пляжа пришел...
ЛЕША. Ну, тебе жалко?
КАМИЛЬ. Да пожалуйста!
ЛЕША. ...сел и заиграл мелодию, "нашу" - хотя у меня ни с одной девушкой не было никакой "нашей" мелодии, но просто сейчас нужно - и, конечно, вот эту (играет танго из фильма "Запах женщины"), и она сразу все поняла... ну, что, естественно, любит она только меня, а с ним она так... из-за денег, и все вокруг это поняли... у официантов глаза на мокром месте, бармен прячет взгляд...
САША. Поварята выглядывают из кухни (выпучил глаза и разинул рот)...
ЛЕША. И тут я встаю и приглашаю ее на танец...
КАМИЛЬ. А музыка продолжает играть...
ЛЕША. Конечно, иначе под что мы будем танцевать? (Слава садится за рояль, "перехватывая" у Леши мелодию) - и мы танцуем, танцуем... и тут уже муж все понимает, и, главное, не злится, а просто по человечески понимает, что у нас же любовь, а он... ну, при чем он здесь?.. встает, расплачивается, и как-то так раз! - и исчезает... а мы танцуем, танцуем... и я еще как-то одновременно играю на рояле ("перехватывает" у Славы мелодию обратно). Вот.
СЛАВА. А знаешь, как бы все было на самом деле? Ты пришел с пляжа, такой в шортах и шлепанцах, в одной руке маска и трубка, в другой - двое детей, кожа на лице сгорела и слезает лоскутами, ты ее кремом намазал, а сверху песочек прилип. И тут лифт открылся, - а оттуда она в вечернем платье с мужиком таким... интересным, в костюме... а может быть, даже в смокинге...
ЛЕША. В моем смокинге?
СЛАВА. Ага, только на четыре размера больше, - идут на ужин. И ты так: "Ой, привет. - Привет". И все, они пошли... и вот что делать - догнать их и сказать: "Подождите, я сейчас переоденусь и вам на рояле поиграю?"
КАМИЛЬ. И жена еще спрашивает: "А кто это был?"
ЛЕША. Да, и мне бы, по идее, почувствовать послевкусие этой встречи, попереживать - то есть, в кино я бы долго брел по этому лобби, потерянный...
САША. Или ехал в лифте, глядя прямо перед собой, а жена говорила "Эй. Ты меня слышишь?", а ты бы сделал так: "А? Да, да, конечно..."
ЛЕША. А в жизни я говорю: "Я ее видел где-то... не помню, как зовут" и тут же перевожу тему, типа "а надо же деньги поменять, мы же еще на квадроциклах хотели..."
КАМИЛЬ. И дети хором - "ура, ура!"
ЛЕША. И толком даже пострадать не получилось.
Пауза. Леша, все-таки, немного попереживал.
СЛАВА. Но ты не расстраивайся, ты же им тоже прилично вечер испортил.
ЛЕША. Почему?
СЛАВА. Он же ей тоже начал вопросы задавать, ну...
КАМИЛЬ. ..."А кто это был"?
ЛЕША. Может, не начал.
СЛАВА. Ну, конечно. Вот, ты задаешь эти вопросы?
ЛЕША. Задаю.
СЛАВА. И я задаю.
КАМИЛЬ. И я задаю.
САША (значительно). Значит, я таких вопросов не задаю!
СЛАВА. Вот видишь - все задают!
КАМИЛЬ. И вообще, конечно, мужчина хочет услышать от женщины правду. Но такую правду, которая его устраивает. В идеале хотелось бы услышать, что у нее до тебя никого не было, но все ж понятно, поэтому, когда она спрашивает: "А ты считаешь, я должна была ни с кем ничего до 30 лет, сидеть, тебя ждать?", ты делаешь над собой усилие и говоришь "н-н-ну... н-нет, конечно...". И это "н-н-ну... н-н-нет" означает, знаете что? "Да, дома сидеть, меня ждать, на мужиков вообще не смотреть, сам понимаю, что глупость, только плевать я на это хотел, сука, проститутка, трахалась до меня со всеми!" Вот что означает.
ЛЕША. А цель этого допроса знаете, какая? - ты хочешь услышать, что ты лучше. И при этом еще важно услышать, что он -хуже. Одновременно! Что ты лучше, а он хуже. Потому что это не одно и то же. Легко может оказаться, что ты лучше, и он лучше. Потому что от этих сволочей всего можно ждать.
САША. И пусть руки держит перед собой, а то я знаю это - пальцы крестиком за спиной...
СЛАВА. В общем, вопрос, конечно, задавать нельзя... ну, "кто это был?" Только как себя заставить его не задавать?
КАМИЛЬ. А никак. Если ты любишь - ты задаешь.
ЛЕША. То есть, нет варианта "сдержался и не спросил"?
САША. Есть. Сдержался, 15 минут ни о чем не спрашивал, зауважал себя за это время безумно, - ну, а дальше не выдержал, спросил, конечно.
СЛАВА. Потому что есть один нюанс - если ты перестал задавать этот вопрос, значит, ты действительно перестал этим интересоваться. И все кончилось. Во всяком случае - с этими отношениями... Ну, что, все про мечты?
ЛЕША. Не-не, у меня одна маленькая. Тоже, кстати, про рояль - я на какой-нибудь вечеринке сажусь за рояль и играю, но не что-то банальное, а романс... (осекся) а и черт с ним, да, Слав? Ты же все равно все испортишь. Нет у меня никакой мечты.
Захлопывает рояль. Темнота.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ "О критериях в искусстве, или Дяденьки, простите засранцев!"
Я как-то смотрел спектакль... современный, и все в современных костюмах... и вдруг кто-то вышел в бурке огромной, белой и с посохом. И я думаю - "что за херня?". А рядом - знакомый критик, и он ко мне наклоняется и говорит: "Слушай, может это какой-то символ?" Я говорю: "Какой?" - "Ну, не знаю, там... символ раннего христианства". Я говорю: "Почему?" Он говорит: "Просто если это не символ раннего христианства, то это полная херня".
Самое интересное - назавтра читаю его рецензию: "Тонкий спектакль, пронизанный глубоким символизмом"-И я его понял. Вот, написал бы он "херня", а это и вправду оказалось бы символом раннего христианства - как бы его коллеги заклевали...
Звучит "Адажио" Альбинони. Камиль босой, голый по пояс, лежит, свернувшись калачиком, на авансцене в луче света. Вот он встает, заламывает руки, подпрыгивает на одной ноге, мечется и вообще, совершает различные телодвижения, принятые у людей, занимающихся т. н. "contemporary dance". В конце он прижимает руки к груди, а потом протягивает их к людям. Зрители бурно аплодируют. Камиль кланяется...
ЛЕША. Ну, как? Понравилось? Вы поняли, что мы хотели сказать? Поняли?.. (Удивленно). Ну, как? Это же одиночество. Человек пытается пробиться сквозь стену одиночества - к людям. Или нет? Или это Прометей? Да, Прометей, взбунтовавшийся и несущий людям огонь... и предчувствующий кару за свое преступление... нет?
СЛАВА. Нет. Это современный балет... про диссидентов. И это (указывает на полуголого Камиля) академик Сахаров, борющийся за свободу слова и права человека... Особенно вот этим движением - Камиль, покажи. (Камиль показывает). Не спутаешь с переживаниями по поводу изобретения водородной бомбы. (Камиль показывает). И тем более с тревогой за судьбы человечества. (Камиль показывает). Спасибо, Камиль, достаточно.
Камиль убегает переодеваться.
ЛЕША. Так вот, послушайте: мы ничего не имели в виду. И так -практически все. Просто, очень красивая музыка. Под такую музыку обретает значение вообще всё что угодно. Дальше - дело критика объяснить, что ты хотел сказать.
СЛАВА. А мы клянемся: в нашем театре этого не будет никогда. А если вдруг будет - пристрелите нас. Потому что это будет означать, что мы кончились, и сказать нам больше нечего. (Подумал). Хотя, возможно, именно этот момент запомнится вам больше всего...
ЛЕША. И еще снег у нас никогда не пойдет во время спектакля. Я имею в виду - прием. Нет, сам-то прием нормальный, но, во-первых, сколько можно, во-вторых, это же, в основном, от беспомощности - в любой момент спектакля дал снег под красивую музыку - и уже можно ничего не придумывать.
Сидевший молча, Саша вдруг встал с решительным видом.
САША. Так, я хочу выступить с заявлением.
СЛАВА. Саш, не надо!
САША(набычился). Это мое личное мнение. Я его хочу высказать.
ЛЕША. Сейчас подумают, что мы все так думаем, а мы не все так думаем... ну, то есть, мы все так думаем, но не хотим, чтобы все об этом знали.
САША. Я имею право. Потому что мы театр, сделали много хороших спектаклей, у нас куча призов, но все - за футбол. Это что значит?
СЛАВА. Что мы неплохо играем в футбол.
САША. Нет, почему за театр ничего?
ЛЕША. Кому это интересно?
САША. Мне! Короче, я хочу обратиться к театральной общественности.
ЛЕША. Только не заводись.
САША. Все нормально. Я спокоен. Это моя абсолютно взвешенная позиция. (Откашлялся). Заявление: "Театральная общественность, ты что, дура? Ты чего, вообще ничего, что ли, не понимаешь? Ты где-нибудь такое, как у нас, видела? А хули ты тогда? К нам столько умных людей приходит - им нравится. Только тебе не нравится. Нет, тебе тоже нравится, потому что как родственников куда-нибудь сводить, на три дня в Москву приехали, или самим удовольствие получить - так "Радио", "Выборы", "Кролики". А как премию давать - так, "нет, ну, это, конечно, смешно, но это же не театр..." А почему это мы - не театр? "Ну, как, в театре же должно быть как-то так "о-о-о..." А чего "о-о-о"? Вот, где у вас "о-о-о", а у нас нет?
СЛАВА. Саш, они сейчас подумают, что ты комплексуешь.
САША. Кто комплексует? Я комплексую? Я вообще никогда не комплексую... Тоже мне... "я комплексую". Да, я комплексую. Ладно, все, не надо мне ваших премий. Только фигню всякую не награждайте. Детей пожалейте. Они пришли, увидели ваш шедевр, больше никогда в театр не пойдут.