- Допустим, с живыми людьми, если они меня мёртвым не собираются делать, а к чему ты клонишь?
- Ну, есть у меня на примете человек, с которым надо бы пообщаться. Вот пойди и пообщайся. Заодно отдохнёшь.
- Вообще-то мне нравится общаться далеко не со всеми людьми. Нет, если, конечно, надо - я с кем угодно общий язык найду, ты знаешь. Если мне рот не затыкать... - Виталик снова взглянул на сестёр Гусевых. - Только если вдруг люди оказываются неинтересными или неприятными - то для меня такое общение из отдыха превращается в работу, так и знай. А от работы я устал!
- Ну что ж! - лучезарно улыбнулся Константин Петрович. - Тогда твоё счастье - в твоих руках. Иди пообщайся с девушкой и постарайся, чтобы тебе это понравилось. Тогда заодно и отдохнёшь.
- А если мне это не понравится? - начал было торговаться Виталик.
- Тогда ты просто хорошо поработаешь ради общего дела!
- И это происходит в гуманной организации! - воздел глаза к небу Техник. Привычная нагловато-восторженная вальяжность вернулась к нему удивительно быстро.
- Нет, конечно, если хочешь, я могу уйти и оставить всё, как было, - задумчиво почесал переносицу Константин Петрович.
- Это очень разумно, - вступила в разговор Марина. - Уходи уже поскорее, а девку мы потом сами... пообщаем.
- Ладно, я согласен даже на любимую дочь Бабыяги. Где она, эта красуля, я уже лечу в её сладостные объятия! - с энтузиазмом воскликнул Виталик и, пока его не линчевали по-настоящему, проворно выбежал в коридор, даже не убедившись в том, что Цианид последовал за ним, а не остался заложником кровожадного торгового отдела.
Остановился Виталик только в приёмной - посмотрел по сторонам, увидел милую, добрую Наташу, уже через секунду протягивавшую ему чашку горячего ароматного кофе, аптечку первой помощи и шкатулку с рукоделием (одежду Техника надо было слегка подреставрировать), и плюхнулся на диван.
- Только что я спас жизнь вот этого лохматого бездельника, и он теперь мой должник, - потирая руки, заявил Цианид и плотно прикрыл за собой дверь в коридор.
- Неужели они не шутили, когда говорили, что хотят вырезать ему сердце? - в ужасе воскликнула Наташа.
- Шутили, - мрачно ответил Виталик. - На самом деле они просто решили меня удавить, хотя я объяснял им, что они сами должны следить за такими вещами, это их рабочий инструмент, они ещё пусть меня ножи свои точить приставят в таком случае! Ладно, вечный кредитор, запиши на мой счёт и этот долг тоже. Тебе же не привыкать.
- Ты, я надеюсь, не забыл об условии своего счастливого освобождения? - мрачно поинтересовался Цианид, уже давно поставивший крест на деньгах, в разное время одолженных этому мерзавцу.
- Не забыл. Надо пригласить на романтический ужин дочку Бабы-яги и постараться самому не стать её романтическим ужином. Рассказывай, как выглядит повелительница моих ночных кошмаров?
- Довольно высокая, с тебя, наверное, ростом. Волосы светлые. Брови тёмные. И глаза... - Константин Петрович поёжился, вспоминая взгляд этих ледяных глаз.
- А, я понял, о ком ты. Можешь не рассказывать дальше, я видел, как Кастор её изображает, - быстро сориентировался Виталик. - Значит, обаяние врубаю на максимум!
Он уже был готов покинуть пыльные объятия старого дивана и даже почти рывком встал на ноги и сделал несколько решительных шагов в сторону вешалок с одеждой, но тут в приёмную очень некстати заглянули Денис и Шурик.
- О, вот и ты, как раз вовремя, - непонятно кому обрадовался Виталик, снова откинулся на спинку дивана и, привычно ударив пальцем о палец, установил защиту.
Константин Петрович взглянул на него с нескрываемым превосходством: кто бы мог подумать, что этот разгильдяй учил ставить защиту его, самого Цианида, признанного мастера своего дела?! Бедняга до сих пор не научился даже обходиться без этой детсадовской распальцовки, не говоря уже о том, чтобы освоить более сложные приёмы.
- Здравствуй, Виталик, мы сегодня, кажется, ещё не виделись, - проговорил Денис.
- О, и ты здесь. Ну, привет. А у меня вот к нему дело .
- Ко мне? - удивился Шурик и замер с кружкой наперевес.
- Да, да, к тебе, - кивнул Виталик. - Ты вчера у меня на столе оставил и датчик, и распечатку информации по Вундеркинду. Это тонкий и элегантный намёк на то, что я должен взяться за дело сам? Все отказались, а Виталик у нас безотказный, конечно! У меня ведь всё не как у людей - сорок восемь часов в сутках, и спать мне совсем не надо, это понятно!
- Ты знаешь, а я без всякой ориентировки нашёл этого Вундеркинда, - смущённо признался Шурик
- Вот и продолжай работать, - вмешался Константин Петрович. - А ты, Виталик, не рассиживайся - Вероника ждёт. Координаты я тебе выдал, так что путь свободен.
- Вероника? - переспросил Денис. - Та самая, от которой зависят судьбы всей планеты?
- Да не судьбы, а так, погода, то-сё, - успокоил его Виталик. - Поглядим, что тут можно сделать.
- Я бы не стал доверять такое ответственное дело Виталику, - тихо, но твёрдо сказал Денис.
- Опа! - Техник моментально повернулся в его сторону. - Я - слабое звено? Расскажи скорее, чем тебе я не хорош?
- Ты безответственный, - припечатал Денис.
- Эй, ты чего? - дёрнул его за рукав Шурик, но Денис только отмахнулся.
- Слушай, а может быть, ты сам хочешь попробовать охму... поработать с этим делом? Так я тебе с удовольствием уступлю, - предложил Техник.
- Нет, я не справлюсь, - помотал головой Денис.
- А как у тебя, кстати, с девушками? Ты начал уже с ними встречаться? - полюбопытствовал Виталик.
- Это к делу не относится.
- Ещё как относится. В твоём возрасте я уже...
- В моём возрасте - каком? В том, который указан в паспорте? Или в том, который знает только Даниил Юрьевич? Ты оперируешь недостоверной информацией, это отметает все возможности для дальнейшей дискуссии. А жить в одной квартире с девушкой я не готов. Ещё свежи воспоминания о тех временах, когда я просыпался с мыслью о том, какой сюрприз мне сегодня готовит сестрица Алиса и как я из этого выпутаюсь.
- Да зачем же сразу жить вместе? Для начала надо потренироваться... А потом, может быть, войдёшь во вкус и не захочешь останавливать выбор на одной какой-нибудь кандидатуре, - решил поделиться опытом Виталик.
- Это неуважение к женщине. Это безответственно. И низко. Я же сказал, что ему нельзя доверять, - отрезал Денис.
- Если кому-то из нас и стоит относиться к Виталику с недоверием, так это мне, девушке, - вступила в разговор Наташа, о которой все как-то даже и позабыли, - но я, как видите, не шарахаюсь от него, не жду каждую минуту подвоха. А во всём, что касается работы, он вообще-то никого ещё ни разу не подводил.
- Если не считать сегодняшнего инцидента с гражданками Гусевыми, - кивнул Константин Петрович. - Кстати, Наташа, помнишь, я велел не оплачивать один грабительский счет? Придётся оплатить. Бухгалтерию нам действительно отрубили, и даже Виталик не смог ничего исправить. Марина с Галиной его за это чуть не порешили даже.
- Исправить? - вскочил с дивана Виталик. - Платить надо было вовремя, а не швырять меня в логово к тиграм! Когда-нибудь из-за твоей жадности нас всех здесь порубят в мелкую капусту!
- Кто не рискует быть порубленным в мелкую капусту - никогда не стрижет крупную, - философски заметил Константин Петрович. - Ступай уже, гладиатор. И вы трое тоже не отлынивайте от работы!
Эрикссон отпустил своего безответного раба на волю с одним условием: тот не будет предпринимать попыток к бегству, поселится у старого друга Джорджа, приведёт себя в порядок, чтобы не привлекать внимания, и будет дожидаться указаний учителя, смиренно сидя в кафе. Желательно при этом ничего постороннего не делать: книг не читать, кофе не пить, пасьянсы не раскладывать, - потому что в любое мгновение он должен быть готов вскочить и побежать в неизвестном направлении.
Выслушивая эти наставления, Дмитрий Олегович только мысленно посмеивался: ага, как же, сяду и буду сидеть! Однако, к своему немалому удивлению, он, словно робот, выполнял все указания учителя: освободил Джорджа от необходимости держать в гардеробе несколько безликих предметов одежды, неизвестно как туда затесавшихся, спустился вниз, занял одноместный столик и замер.
Пожалуй, это было одно из самых тягостных испытаний. Даже сидя взаперти, он никогда не оставался без дела: Эрикссон всегда ставил перед учеником чуть больше задач, чем тот в состоянии был выполнить. Теперь же, прозябая в полушаге от свободы, он только и мог глядеть на часы, тоже позаимствованные у Джорджа (стрелки как будто совсем замерли и не желали двигаться), менять позу, откидываться на спинку стула, закидывать ногу на ногу или ставить локти на стол. Джордж, к счастью, не приставал с расспросами и занимался своими делами где-то в другом зале: был самый разгар рабочего дня, люди заходили в кафе пообедать и поболтать.
Дмитрий Олегович окончательно решил, что просидит в "Фее-кофее" весь день, до самого закрытия, но тут как раз учитель соизволил явиться в этот мир во всём своём великолепии. Таким он был в день их первой встречи, когда судьба подающего надежды молодого психолога решила, что судьбой подающего надежды молодого шемобора ей быть куда интереснее.
- Какой послушный мальчик! - одобрительно усмехнулся Ингвар Эрикссон. - Всегда бы таким был, так бегал бы сейчас на свободе. Вижу, ты времени зря не терял.
- Как раз терял, - буркнул ученик. - Только и делал, что терял время, драгоценное время, свободное, вольное.
- Вот размечтался-то! Свободное время - у свободных людей, а твоя рабская доля такова: сидеть тут и делать, что я говорю. И скажи спасибо, что не требую называть меня господином.
- Спасибо, господин.
- Ай, какой молодец, как быстро учится! Надо бы продлить тебе обучение ещё годков на пятьдесят, уж больно мы хорошо сработались. Я вот, кстати, пока ты тут время зря терял, вызнал кое-что интересное про двух хорошо знакомых тебе мунговских Бойцов.
Дмитрий Олегович почувствовал, что его слегка мутит: нет, не от страха, разумеется, а от какой-то свинцовой тоски. Как всё просто, как глупо и просто, - и стоило ли мариновать его несколько месяцев в плену, рассказывать о том, как здорово он может искупить свою вину, если будет работать на совесть, когда всё шло к тому, чтобы притупить его нюх, отвлечь и раскоординировать, а затем отдать на растерзание кошмарным старухам, вооружённым ножами, стилетами, скальпелями, топорами и свёрлами?
Он ничем не выдал своего замешательства, но Эрикссон всё равно прекрасно его понял и ухмыльнулся:
- Ждёшь, что сейчас к нам присоединятся эти славные старушки?
- Здесь не смогут. Здесь Джордж и его товарищи. Товарищ Костыль и вон тот, второй, - они, я знаю, могут справиться с целым отрядом таких старушек.
- Успокаивай себя, успокаивай, - кивнул Эрикссон, вытянул из кармана пачку папирос и вполне натурально закурил.
- Вы что делаете? Разве так можно?
- А что, это зал для некурящих? - Старый шемобор даже смутился.
- Да нет, зал-то как раз для курящих, но вы-то зачем курите, вы же... не нуждаетесь в этом.
- Да что ты говоришь? Большой специалист по нуждам умерших, встречайте, Дмитрий Маркин, он расскажет нам о том, что курить после смерти - вредно! От этого оживают! Когда умрёшь - сам поймёшь, что за все привычки, желания и вообще весь вкус к жизни отвечает не твоё бестолковое глупое тело, а твоя мудрая и бессмертная душа. В частности, моя мудрая душа научилась у моего глупого тела курению крепкого табака, и, когда я нацепляю человечью шкуру, она требует своей дозы.
Эрикссон замолчал и сделал несколько затяжек подряд, как настоящий заядлый курильщик, долгое время вынужденный обходиться без своей вредной, но приятной привычки.
- Это вроде того, как человек какое-то время чувствует боль в ампутированной конечности? - с интересом юного натуралиста спросил Дмитрий Олегович.
- А вот давай позовём наших драгоценных бойцов - и узнаем. Ампутируем тебе конечность, и ты скажешь, чувствуешь её или нет.
- Так вы что, всё это время водили меня за нос, манили надеждой, заговаривали зубы, а на самом деле только и ждали подходящего момента, чтобы отдать этим старым клюшкам?
- Старые клюшки, кстати, помоложе некоторых будут, - загадочно сказал Эрикссон. - Не дрожи так, убивать тебя здесь никто не намерен. К тому же - амулет. Да от такой защиты у тебя должно здоровья прибавиться, непонятно только за какие заслуги.
На амулет я как-то не особенно рассчитываю: вы его на меня надели, вы и снимете. В любой удобный момент.
- Очень разумная тактика: не доверяй никому, чтобы потом не разочароваться. Я вот всем доверял, а один ученик меня взял да и отравил.
Дмитрий Олегович стоически переносил все намёки на то, что случилось несколько лет назад. Если бы он знал, чем обернётся для него попытка побыстрее заполучить силу своего учителя - силу, которая и так была при нём с самого начала и не зависела от чьей-либо жизни или смерти, - он бы, конечно, поступил по-другому! Но что произошло, то произошло, ничего не исправить! Так зачем постоянно твердить об этом?
Эрикссон докурил папиросу и затушил окурок, помолчал ещё немного, сделал вид, что собирается исчезнуть, - а потом вывалил ученику на голову парочку тайн.
Дмитрию Олеговичу очень понравилась история о том, как ни о чём не подозревающий Джордж стал Хозяином Места, то есть человеком, который умудряется настолько понравиться заведению, в котором он вроде как главный, что заведение лезет ради него вон из кожи: держит защиту, улучшает посетителям настроение, приносит прибыль, даже в землетрясение может выстоять, если, конечно, сам хозяин не убежит. По словам учителя, выходило, что это он, своей волей, наделил Джорджа столь заманчивым даром. Одна беда - парень теперь не может никуда уехать, не имеет просто права покинуть место, которое так к нему привязано, а не то будет ой как плохо - и самому месту, и Джорджу. Вот когда он умрёт - от старости или там ещё почему, - место погорюет какое-то время, да и смирится, но живым своего возлюбленного Хозяина не отпустит ни за что. Зато в стенах "Феи-кофеи" и хозяину, и гостям всегда будет хорошо, привольно и спокойно. Даже непримиримые враги - мунг с шемобором - могут сесть рядом друг с другом и мирно побеседовать. Даже самые отмороженные Бойцы не станут размахивать ножами и плевать в кофе своему врагу, потому что ничего у них всё равно не получится. Короче, по словам учителя, выходило так, что Дима Маркин, если он боится страшных старушек Гусевых, мечтающих разорвать его на кусочки, может безвылазно сидеть в кафе у своего друга Джорджа и мелко-мелко дрожать. Хотя нет, дрожать ему долго не удастся: придётся как-то собраться с силами и выйти на улицу, потому что именно там, за пределами "Феи-кофеи", поджидает его дело, ради которого они оба - ученик и учитель - явились в этот город.
Начать надо с того, что Бойцы, о которых так много было сказано, сами нуждаются в помощи. Пару десятков лет назад два талантливых, но очень самостоятельных шемобора вторглись в такие тонкие материи, в которых и после четвёртой ступени не всякий специалист разбирается. Умники сделали своё дело, исполнили не выполнимое ни при каких условиях желание какой-то малявки, но при этом вмешались в то, во что им вмешиваться бы не стоило. Их стараниями две дряхлые крысы получили в своё распоряжение человеческие жизни, но не человеческие смерти. Когда придёт им пора умирать, они окажутся между двумя мирами: миром людей и миром животных, - и вот тогда может случиться всякое, если, конечно, не найдётся пара добровольцев, готовых по собственной воле отправиться в крысиный ад. Ага, ищите дурака. Вернее, даже двух дураков. Ищите-ищите, и как-нибудь да найдите, потому что, к сожалению, Зелёным хвостам в некоторых случаях приходится не только расследовать должностные преступления, но и устранять их последствия. Так что Дмитрию Олеговичу и его учителю надо как-то расстараться, тем более что случай благоприятствует. Миша и Коля, шемоборы вне закона, долгие годы скитавшиеся по России, заявились в Петербург, где одному из них по наследству досталась квартира. Жильё они, конечно, планируют продать, но продать повыгоднее, так что упорхнут не сразу, а вернее, совсем не упорхнут, потому что у Эрикссона припасена для них повестка о повышении по службе.
Дело за малым: до того, как это повышение случится, они должны добровольно, без принуждения и от чистого сердца поменяться смертями с мунговскими Бойцами Гусевыми. Как это произойдёт - забота Дмитрия Олеговича, на то он и раб, чтобы исполнять всю чёрную и грязную работу. А учителю некогда - ему попался какой-то любопытный случай, на который ему куда интереснее тратить своё время.
- Бойцам, значит, тоже светит повышение? - мстительно уточнил раб.
- Владение данной информацией не является необходимым условием для выполнения задания. Всё, разговор окончен, пшёл работать, а я буду развлекаться.
Эрикссон немного лукавил: развлекаться он на самом деле не собирался, потому что никакого любопытного случая ему не перепало и не перепадёт ещё какое-то время. По сути дела, он находится в таком же странном, промежуточном состоянии, что и его ученик. Он умер раньше положенного срока и теперь, после смерти, должен отработать своё с миром живых.
Виталик шёл по тротуару и жмурился от непривычно яркого солнца. Откуда-то налетел неожиданный снег, больше напоминающий пыльцу с крыльев феи, возвращающейся с модной ночной тусовки. Похожие на блёстки снежинки искрились и сияли, но дело своё знали: вскоре автомобили, припаркованные у обочины, уже покрывал тонкий снежный платок. Этот снег совсем не походил на своего собрата, подтаивающего, собранного в сугробы и с покорной обречённостью ожидающего прихода настоящей весны. Виталик даже провёл пальцем по капоту одной машины - настолько бутафорским казался этот новый снег. Но на ощупь он ничем не отличался от обычного. "Ничему нельзя верить. Снегопад в апреле. Настоящий снег выглядит как искусственный. Неделя только началась, а силы мои на исходе".
Вскоре солнце, ненадолго выглянувшее из-за туч, решило, что там, за тучами, ему будет куда комфортнее, и город снова погрузился в серо-пасмурную хмарь.
Виталик и вправду очень устал. Кажется, на выходных он толком не выспался. А может быть, и выспался, но всё время чем-то занимался: счета оплачивал, порядок наводил, выслушивал упрёки в неверности и бессердечности, уходил от разговора, переустанавливал систему подруге подруги, которая, узнав о том, что он работает в издательстве, забросала его вопросами литературоведческого характера, - словом, не выходные, а караул. Вышел на работу, думал хоть там отдохнуть, но у сёстёр Гусевых очередное обострение случилось.
А вот сейчас от него зависят погода и общее самочувствие всего населения земного шарика. Неплохо. Константин Цианидович считает, что это - отдых. В сказочное время живём, товарищи!
Виталик чувствовал, что заводится, и заводится совершенно не по делу, но не может отказать себе в этом удовольствии: никто же не узнает! А он хоть пар выпустит.
Благодаря тому что Техник полностью погрузился в пережевывание своих мелких тягот и невзгод, автопилот аккуратно привёл его в нужное место. Сам Виталик наверняка бы заблудился, плутал бы тут и там, расспрашивал прохожих, потратил бы уйму времени и явился в кафе через час после того, как Вероника расправилась с ланчем.