- Его величество лично научил меня готовить это блюдо, - сказала она. - В прошлом году он побывал в какой-то далёкой стране и привёз оттуда рецепт борша. - (В коруальском языке не было звука "щ".) - Надеюсь, вам понравится.
"Боюсь, Влад, это не простое совпадение."
"О чём ты?"
"О борще - и ты и он оказались на чужбине в одном и том же месте."
Я так и не понял, шутит Инна или говорит серьёзно. Она не любила борщ и не умела его готовить - имею в виду настоящий, украинский, а не польскую похлёбку. Это, по моему мнению, был её единственный недостаток. А во всём остальном она была идеальной женой.
Борщ был хорош, хотя Суальда, как на мой вкус, немного передала ему пряностей.
- Отлично! - похвалил я. - Вы очень хорошо готовите борщ.
- Слышишь, бабушка, - отозвался Шако; мы впервые услышали его голос - приятный мальчишеский тенор с басовитыми нотками подростка. - Господин сказал: "боршч". Я был прав, а ты говорила…
- Не распускай язык! - прикрикнула на него Суальда. - Забирай борш и неси утку.
Она сунула ему в руки супницу. Надувшись, Шако покорно направился к двери, но, прежде чем выйти, повернул голову и за спиной Суальды показал ей язык.
Инна весело улыбнулась:
"Очень милый мальчик."
"В самом деле. К моему счастью, он слишком молод для тебя."
"Перестань дурачиться!"
"Нет, я серьёзно. Он настоящий красавчик. Немного подрастет, станет опасным сердцеедом… Но вернёмся к нашим баранам. Что случилось с верховным королём? Ты спросишь или я?"
"Лучше я."
- Суальда, вы…
- О, госпожа, я не заслуживаю обращения на "вы" с вашей стороны.
- Почему же…
"Инночка," - предупредил я, - "не забывай, что ты в чужом монастыре. Суальда лучше знает здешние правила, и если говорит, что не заслуживает чего-то, так оно и есть. В конце концов, она служанка, а ты в её глазах - благородная дама."
"Всё в порядке. Я это понимаю. Просто немного растерялась. Обращаться на "ты" к пожилой женщине, которая называет меня госпожой…"
- …Хорошо, Суальда. Ты сказала: "царство ему небесное". Значит, верховный король умер?
Женщина вздохнула:
- Я, ваши светлости, всего лишь простая служанка, и не мне судить, может ли умереть Великий Мэтр, или нет.
"Мэтр!!! Ты слышала?!"
"Неужели тот самый бывший хозяин Леопольда?"
"Кажется, он…"
- Ты сказала: "Мэтр", Суальда?
- Да, госпожа, верховный король.
- Его звали Мэтром? - спросил я.
- На самом деле его имя было Деметриос, - ответила служанка. - Но так он только подписывался под документами. Во всех остальных случаях требовал, чтобы его называли просто Мэтром.
- А из какой он династии?
- Прошу прощения? - не поняла Суальда.
- Ну, какое его родовое имя? То есть, фамилия.
- Вот этого я не знаю, милостивые государи. За всю свою жизнь я не встречала ни одного человека, который знал бы это. С древних времён он правил миром, так что, боюсь, его фамилия уже давно забылась.
- Ты говоришь о нём в прошедшем времени, - заметила Инна.
Суальда удивлённо подняла брови.
- В прошедшем? Простите, госпожа, но как это я говорю в прошедшем? Я же сейчас говорю?
"Силы небесные!" - воскликнул я. - "Она же просто дура!"
"Вряд ли," - возразила Инна. - "Уж очень умело избегает прямых ответов."
"Хитрость - ещё не свидетельство ума."
"И всё же она знает больше, чем говорит."
"Вот в этом я не сомневаюсь."
Шако притащил огромный поднос с запечённой уткой, жареным картофелем во фритюре, тушёнными грибами в соусе и ещё несколькими блюдами, названий которых мы не знали.
- Ещё будет клубничное мороженое и горячий шоколад на десерт, - сказала Суальда. - Это, к сожалению, всё. Вы уж простите, господа, но появление ваших милостей было таким внезапным, что я не успела как следует подготовиться.
- Ничего страшного, - растерянно пробормотал я и обратился к Инне: "Муки Христовы! Здесь кормят, как на убой."
"А как же иначе," - спокойно ответила она. - "Ведь это дом верховного короля. Видимо, Мэтр был настоящим Лукуллом… Или, может, его гости были любителями шикарных застолий."
- Обещаю, что вечером, - продолжала Суальда, - я исправлю свой недосмотр.
Представив, какой тогда будет ужин, я чуть не застонал.
Некоторое время мы ели молча. Все блюда были изумительно вкусными, и мне приходилось сдерживать себя, чтобы не объесться да ещё оставить место для обещанного десерта.
- Суальда, - наконец произнесла Инна, - ты неправильно поняла меня. Я спрашивала, почему ты говоришь о Мэтре "правил", а не "правит".
- Потому что он уже не правит, госпожа.
- Он умер?
- Этого я не говорила.
- Так он жив?
- И этого я не говорила, госпожа.
"…!!!…?!…!…!!!" - мысленно выругался я.
Инна бросила на меня сердитый взгляд, но ничего мне не сказала, а продолжила расспрашивать Суальду:
- В любом случае, Мэтр уже не верховный король?
- Этого я не говорила, госпожа, - повторила Суальда фразу, от которой меня уже начинало трясти. - Никто не лишал Мэтра титула верховного короля, а сам он от него не отрекался.
"Чума на твою голову!" - подумала Инна, вслед за мной начиная терять терпение.
- Но должен же кто-то править вместо короля. Регент, например.
- Вот-вот! - почему-то обрадовалась Суальда, как будто её вывели из крайне затруднительного положения. - Регент. Великий инквизитор, его высокопревосходительство Ференц Карой.
"Ого! Великий инквизитор! Небось, здешний последователь Торквемады. Ференц Кар… ой! Влад, ты слышал?"
"Да, да, действительно," - взволнованно отозвался я, тотчас вспомнив, как Леопольд говорил, что ученика Мэтра зовут Ференц. - "Так ты думаешь, что…"
"Ясное дело! Я не верю, что это простое совпадение."
"Я тоже. Всё сходится: этот Ференц был учеником Мэтра, а теперь стал его преемником."
"И ещё одно," - добавила Инна. - "Карой - слово, бесспорно, венгерского происхождения, а тот Ференц, по утверждению кота, мадьяр."
"Ну что ж, в таком случае, идентичность Ференца, ученика Мэтра, и Ференца Кароя можно считать доказанной… или установленной. Подумать только - регент, великий инквизитор! А мы собирались искать его в Киеве…"
- Стало быть, - произнёс я вслух. - Теперь Кэр-Магни принадлежит регенту?
Суальда отрицательно покачала головой:
- Нет, мой господин.
- А кому же?
- Это зависит от вас.
- От нас?
- Разумеется, милостивые господа. Ведь у вас есть кот?
- Ну, есть… ("Чёрт возьми! Шагу нельзя ступить без Леопольда…") А что?
- Кот здесь имеет большое значение, мой господин. Если, конечно, это тот самый кот. Можно узнать, как его зовут?
- Леопольд.
- Он обыкновенный кот?
- Ну, не совсем обыкновенный, он какой-то редкой породы. Очень похож на сиамского, но не сиамский, а… как бы это сказать…
"Думаю, можно сказать прямо," - заметила Инна. - "У меня такое подозрение, что здесь уникальные способности Леопольда ни у кого не вызовут сердечного приступа."
И закончила вместо меня:
- Он говорящий, Суальда.
- И принадлежит вам?
- Ну… Скажем так: он считает нас своими хозяевами, а мы против этого не возражаем.
- Значит, вы - господин Владислав и госпожа Инна?
- Так оно и есть, - ответил я, немного удивлённый. - Но как вы узнали?
- Сегодня утром, - вмешался в разговор Шако, - мы нашли на кухне четверых котят…
- Молчи! - перебила его Суальда. - Ступай за десертом.
Мальчик скорбно вздохнул, жалобно посмотрел на нас и вышел из комнаты.
"Бедный ребёнок," - сочувственно подумала Инна. - "Эта старая фурия терроризирует его."
"Отнюдь," - возразил я. - "Просто, по её мнению, он должен молчать, когда говорят старшие." - И я вновь обратился к служанке:
- Суальда, это правда?
- О котятах, мой господин? Чистая правда. Один из них оказался самцом и уже мог разговаривать. Он сказал мне…
- Вот это да! - воскликнул я. - Он говорит по-вашему?
- Да, господин. И очень неплохо для такого маленького котёнка.
"Чудеса да и только… Инна!"
"Ох, я уже ничему не удивляюсь. Многовато чудес для одного дня…"
- И что он сказал? - спросил я у Суальды.
- Что зовут его Базом, - отвечала она. - Что остальные котята - его сёстры. Что их отец - Леопольд, мать - Лаура, а хозяев зовут Владислав и Инна. Тогда я осмотрела весь дом и нашла вас в этой спальне. Я догадалась, что вы и есть те самые господин Владислав и госпожа Инна, но не стала беспокоить вас. Решила, пока вы спите, ещё раз проверить, всё ли готово к встрече новых хозяев.
При этих словах Инна поперхнулась. А мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы проглотить кусок мяса, который внезапно застрял у меня в горле.
- Хозяев?! - поражённо прошептала Инна.
Я же просто уставился в Суальду обалделым взглядом.
А служанка, приняв внушительный вид, торжественно произнесла:
- Ваши светлости! Кэр-Магни и весь наш край рады приветствовать своих новых повелителей, графа и графиню Ланс-Оэли.
Инна крупно ошибалась, когда говорила, что её уже ничто не удивит…
*
Вот так сразу привыкнуть к мысли, что ни с того ни с сего мы стали владельцами этой шикарной усадьбы и правителями целого графства, было трудновато - и вряд ли бы кто-нибудь поверил мне, если бы я стал утверждать обратное. Однако приятное известие тем и отличается от неприятного, что воспринимается легче и в него охотнее верится. Впрочем, принимать слова Суальды только на веру нам не пришлось: вечером того же дня она показала нам завещание верховного короля, где чёрным по белому было написано, цитирую: "Графство Ланс-Оэли со всем принадлежащим ему, включая Кэр-Магни и всё находящееся в нём, после прекращения моего земного существования переходит во владение того лица (или группы лиц), кого кот Леопольд Лансоэльский, прежде принадлежавший мне, без угроз и принуждения признает своим новым хозяином". Завещание было подписано просто и без претензий: "Деметриос, король".
Воистину, это был по-королевски щедрый жест! По этому поводу я вспомнил фильм, где одна старая бездетная миллионерша завещала всё своё имущество пёсику, которого очень любила. Правда, Мэтр передал нам лишь небольшую толику того, чем владел, но вскоре мы выяснили, что все унаследованные пёсиком миллионы были просто жалкие гроши по сравнению с той "небольшой толикой", которую мы получили в своё владения… Впрочем, обо всём по порядку.
Как вы могли убедится, расспрашивать о чём-то Суальду - адский труд. Поэтому я не буду утомлять читателя дальнейшим пересказом нашего разговора за обедом, а ограничусь только констатацией тех скупых фактов, которые нам удалось вытянуть из неразговорчивой служанки.
Ничего конкретного о мире, куда мы попали, она сказать не могла (или не хотела - что было ближе к истине). Судя по всему, этот мир - а назывался он Panei, что в буквальном переводе означало Грани (так я и буду называть его в дальнейшем), - был гораздо больше нашей старушки-Земли. В нём правило бесчисленное множество баронов, графов, герцогов, королей, князей, царей, императоров, султанов, эмиров, шахов и других владык, а над ними всеми стоял верховный король, опиравшийся в своей власти на могущественную и многочисленную организацию - Инквизицию. Из этого ни в коей мере не следовало, что Грани представляли собой единое государство. Формально все суверенные правители были полностью независимы, но какие-то объективные обстоятельства вынуждали их в некоторых вопросах подчинятся верховному королю Граней и Инквизиции - приблизительно так, как подавляющее большинство стран на Земле признаёт за ООН определённые права и полномочия.
Одновременно верховный король был абсолютным монархом самого могущественного и цивилизованного государства Граней - Священной Империи, столицей которой был Вечный Город. (Меня, кстати, очень заинтересовало, нет ли здесь параллелей со Священной Римской Империей и городом Римом, но с выяснением этого вопроса я решил немного повременить.) Империю населяли представители разных наций и даже рас. Ни одна из этнических групп не была в ней доминирующей, а официальным языком Империи считалась латынь, полторы тысячи лет назад пришедшая на смену греческому. Это существенное дополнение сделал Шако, за что немедленно получил от Суальды подзатыльник - чтобы не вмешивался в разговоры старших по возрасту и положению.
Сама Суальда никогда не видела Вечного Города и ногой не ступала на земли Империи. Графство Ланс-Оэли находилось далеко за пределами цивилизованного мира, в стороне от торговых путей, и не входило в состав ни одного из государств - одним словом, мы оказались в настоящей глуши, сами себе самодержцы.
Все жители графства были потомками переселенцев из Империи. Лет двести назад их привёл в эти края Мэтр, когда решил разместить здесь одну из своих провинциальных резиденций.
Суальда и Шако были единственными слугами в Кэр-Магни. Иногда семья лесничего, который жил в четырёх милях отсюда, помогала по хозяйству, в частности, его старший сын регулярно ухаживал за цветниками и небольшим садом, находящимся за домом.
Денежный налог в графскую казну здешние жители не платили, никакой централизованной администрации не существовало, каждое поселение было автономным и самоуправляемым, а земли всем хватало с лихвой. Как мы поняли, единственной функцией графской власти было осуществление правосудия и контроль за соблюдением законности. Судебные слушания проводились в первый вторник каждого месяца. Дел - как уголовных, так и гражданских, - всегда было мало, все они были довольно простыми, и для их решения вполне хватало одного дня. В этот день в Кэр-Магни прибывали представители всех поселений графства и, помимо обвинительных актов местных властей, жалоб и прошений отдельных лиц, они привозили также, как натуральный налог, разные продукты питания, на которые сельские ведуны предварительно накладывали чары против порчи - в действенности этих чар мы имели возможность убедится за обедом. А всяческие деликатесы неместного происхождения в достаточном количестве хранились в погребах Кэр-Магни; над ними поколдовал сам верховный король, и Суальда была уверена, что и через сто лет они будут пригодны к употреблению.
Вот так и правил Мэтр в Ланс-Оэли - настоящая патриархальная идиллия. Суальда выразила надежду, что и мы не будем уклонятся от исполнения своих обязанностей сюзеренов. До первого вторника сентября оставалось одиннадцать дней, а за полгода, минувших со времени исчезновения Мэтра, дел накопилось предостаточно. Правда, большинство из них, согласно распоряжению верховного короля, были решены на местах и теперь требовали только формального утверждения с нашей стороны.
Мы заверили Суальду, что будем усердно исполнять обязанности, возложенные на нас нашим высоким положением, а я добавил, что собираюсь усилить роль графской власти в жизни страны. Шако с одобрением отозвался о моём намерении, посоветовал первым делом ввести денежный налог - и опять получил от бабушки подзатыльник. Суальда сказала, что о деньгах мы можем не беспокоиться: кроме всего прочего, Мэтр оставил нам в наследство свыше восьмидесяти тысяч золотых имперских марок.
На мой вопрос о численности наших подданных Суальда только пожала плечами, а Шако сказал, что не слишком много, вряд ли больше сорока тысяч. Зато размеры графства нас поразили. (Тут я впервые повысил голос и властным тоном велел Суальде не трогать внука.) Шако сказал:
- Когда я был маленьким, мой дядя Эрвин Ориарс, старший брат моего отца - а Суальда моя бабка по матери, - рассказывал мне, что в молодости много путешествовал…
- Потому что был перекати-поле, - неодобрительно вставила Суальда. - Сущий бродяга. И нескольких месяцев не мог прожить на одном месте. Вот и шлялся без толку.
- Совсем не без толку, - энергично возразил Шако. - Дядя Эрвин хотел найти трактовые пути или, по крайней мере, какие-то другие страны, чтобы наладить торговлю с тамошними жителями… Ведь согласитесь, господа: что это за торговля между несколькими десятками сёл?
- Совершенно верно, - подтвердила Инна. - Однако продолжай.
- Так вот, госпожа, ничего из этого не вышло. Мой дядя с несколькими спутниками отправился на восток, проехал больше тысячи миль - и добрался до бескрайнего озера с солёной и горькой водой. А противоположного берега видно не было.
- Море, - понял я.
- Да, господин граф, море. И дядя Эрвин так говорил, а потом я встречал это название в книгах.
- Ну, и что было дальше?
- Дядя и его друзья не нашли там ни одного человека, даже следа человеческого. Несколько сотен миль они ехали вдоль берега на юг - пока море не повернуло их на запад. Миль через четыреста берег снова выгнулся на юг - но дальше они не пошли.
- Почему?
- Потому что в тех краях стояла невыносимая жара, почва была каменистой и совсем бесплодной, только изредка встречались невысокие кусты, колючие и сухие, как солома. Людей там нечего было искать. Да и кони устали, было мало пищи, пресной воды. Поэтому они двинулись обратно на север и ещё до наступления зимы вернулись домой. - Шако улыбнулся. - Чуть было не прошли мимо родных мест, что-то там напутали со звёздами.
- Это всё?
- Нет, господин. Весной следующего года дядя с теми же спутниками отправился на запад - и снова их остановило море, теперь уже западное.
- На каком расстоянии отсюда?
- Дядя сказал, что свыше двух тысяч миль. А может, и меньше - он не уверен, потому что приходилось пробираться через горы. Вдоль берега они прошли далеко на север, потом повернули на восток, а потом зима погнала их на юг.
- И никаких других стран, никаких человеческих поселений не нашли?
- Нет, господин.
- Следовательно, границы графства не определены?
- Вот именно. Дядя Эрвин ещё несколько раз отправлялся в путешествия - и всё напрасно. В конце концов, он пришел к выводу, что Ланс-Оэли вообще не имеет границ.
- Как это? - удивился я.
- Ну… Словом, по его мнению, графство занимает всю Грань.
"Инна, ты слышала - всю Грань! Их мир зовётся Грани, а Ланс-Оэли - одна Грань, причём вся Грань целиком. Интересно, что это значит?"
"А знаешь, я, кажется, начинаю понимать."
"Ну!"
"Погоди минутку…"
- Шако, что значит "вся Грань"?
- Это… - парень замялся. - Дядя Эрвин объяснял так: если, скажем, идти прямо на восход солнца, а когда встречается река, озеро или море - переплывать их в лодке, опять же, следуя прямо на восток, то в конце концов вернёшься туда, откуда вышел, только не с востока, а с запада.
"Вот так! Я угадала."
"Ланс-Оэли - целая планета?!"
"Конечно. Каждая Грань - планета, аналог Земли в другом измерении. У меня сразу возникло подозрение, что Грани не могу быть одним миром, одной планетой. Уж много всего на них творится."
"Да, действительно…" - согласился я и спросил у Шако: