Дан на пару минут выпал из разговора, уделив внимание вкусному мясу и вину. Он уже привык к бесконечным разговорам про бесконечные похождения Хила, его это особо и не задевало. Да и, если честно, не привлекали придворные прелестницы с фарфоровыми лицами и томными взглядами и насквозь прогнившими душами. Или юные наивные создания – хватит с него девственниц. Одни хлопоты от них. Джоргар тоже в своё время предупреждал, что за поведением Кинаро будут следить, так что Данри не пытался искать приключений на стороне – сначала не до того было, а потом, даже из упрямства, не видел смысла. Он же не враг себе, да и Эрмеара оказалась очень даже ничего, когда перестала стесняться. Поэтому его частые вылазки в город в компании придворных повес воспринимались спокойно. Королева была уверена в своей игрушке и её благоразумии. Гораздо больше постельных приключений Данри хотелось свободы, принадлежать только себе, не зависеть ни от чьего настроения и прихотей…
Фаворит слишком углубился в размышления, и грубый толчок под руку, расплескавший вино из бокала, оказался для него неприятной неожиданностью.
– Смотри, куда идёшь. – Кинаро нахмурился и недовольно взглянул на неуклюжего растяпу.
– Сам смотри, – огрызнулся молодой человек, судя по раскрасневшемуся лицу и блуждающему взгляду, уже изрядно навеселе.
Простая одежда, грубоватые черты лица и отсутствие оружия выдавали в нём простолюдина – какой-нибудь сын торговца, или ремесленника, или булочника, на худой конец. Данри уже отвернулся, не желая затевать ссору на пустом месте, но неожиданно услышал насмешливо-презрительное:
– Ба-а-а, какая птичка к нам залетела! Никак, постельную игрушку отпустили погулять за хорошее поведение?
Кинаро побледнел, и его лицо закаменело. Ну да, он же сидел как раз правым виском к говорившему. Проклятое клеймо жгло кожу. Пальцы стиснули ручку кружки, и она угрожающе хрустнула. Только сдержаться, не ответить. Он же привык к таким уколам, надо просто вежливо улыбнуться и… сказать что-нибудь нейтральное. У него даже кинжала нет, чтобы в случае чего защититься, а у пьяного недоумка неизвестно, что под курткой спрятано. Дан, занятый сражением с собственными эмоциями, даже не сразу заметил, что в таверне повисла пугающая тишина. Резкую фразу услышали все. Ну, или почти все, но это уже значения не имеет.
– Что ты сказал? – тихо, с какими-то нехорошими нотками переспросил Эригор.
Дан вскинул на него взгляд и увидел, что приятель нахмурился и его глаза потемнели.
– Повторить? – Пьяный, шатаясь, с ухмылкой посмотрел на виконта. – Как пожелаете, сударь. Неужели постельную…
– Глупо, – раздался вдруг холодный, предупреждающий голос. – Очень глупо, щенок.
Фаворит с недоверием уставился на Корина, успевшего вытащить меч. Кончик поблёскивал в опасной близости от горла задиры и даже не дрожал. Альдо стоило просто резко вытянуть руку до конца, и… А ведь и вправду, приятель Хила выглядел лет на пять старше их всех, и пьяный рядом с ним казался вообще мальчишкой. Дан мимолётно удивился, что Кор вот так с ходу заступился за почти незнакомого человека. Он давно отвык от проявлений искренних чувств, везде подозревая обман.
– Захлопнул свой поганый рот, развернулся и забыл, что мы тут сидим, – процедил сквозь зубы Хил. – У меня-то память хорошая, и твою морду я запомнил, говорливый.
То ли меч у горла, то ли пристальные, злые взгляды всей компании возымели действие – задира поперхнулся очередной колкостью, сглотнул и отступил на шаг. В глазах мелькнул страх, и он даже слегка протрезвел. По крайней мере, перестал шататься.
– Раз, – лениво сказал вдруг Кор.
Парень намёк понял, поспешно развернулся и сел за дальний столик в самом углу, спиной к Эригору и компании. Разговоры в таверне возобновились, но Дан краем глаза ловил осторожные взгляды в их сторону. Теперь вся таверна знает, что тут сидит фаворит её величества. Игрушка… Кинаро смотрел прямо перед собой, до хруста стиснув зубы, и пытался обуздать раздражение, грозившее перерасти в злость. Хотелось отомстить, как и всем тем, кто плевался ядом во дворце. Немного согревало душу то, что приятели за него заступились, причём, похоже, искренне.
– Спасибо, – сумел выговорить он.
Настроение испортилось. Но в общем… парень-то прав. Именно постельная, и именно игрушка. Как бы обидно и горько ни было.
– Дан, это всего лишь пьяный недоумок, – спокойно сказал Эригор. – Не бери в голову. При дворе жалят больнее, ты же справляешься.
Двор – это одно. Там он уже привык, а вот так, какой-то случайный человек, по идее, не имеющий лично к нему никаких претензий… С чего? Просто, потому что выпил, захотел побуянить, искал повода? Нелепость какая…
– Угу. – Кинаро встал. – Извините, ребята, пойду я, наверное. Удачно посидеть.
Он ничего не мог с собой поделать, но вот эта внезапная выходка выбила его из колеи. Уж где-где, а в городе Данри мог чувствовать себя более-менее спокойно, в лицо фаворита не знали, и знак… Стоп. Молодой человек остановился как вкопанный, посреди улицы. Откуда простому парнишке из таверны знать про рисунок? Кому он принадлежит и что означает? Ведь вряд ли тот ещё и знал любовника королевы в лицо. Кинаро нахмурился и гораздо медленнее направился во дворец. Неужели сцена в таверне подстроена? Но ради чего?! Затеять драку? Данри не дурак, чтобы без оружия бросаться на людей. Даже за подобные неосторожные слова. Узнать бы, кто этот паренёк, да поговорить с ним по душам, но, к сожалению, у Кинаро нет верных людей, которым можно было бы поручить такое деликатное дело. Как у Джоргара, например.
Придётся просто быть осторожнее и внимательнее. И подумать, кому и зачем нужна была эта некрасивая сцена. Отложив размышления на потом, Дан ускорил шаг. Эрмеара не любила, когда он опаздывал.
Глава 4
На обед Данри пришёл вовремя. Перед тем, как явиться пред светлы очи королевы, он заскочил к себе и избавился от куртки, оставшись в рубашке и бархатной безрукавке. Самому Дану, мягко говоря, было безразлично, что на нём надето. В том смысле, что он, в отличие от придворных модников, не менял наряды по пять раз на дню. Хотя гардеробная ломилась от творений господина Танье. И как ни пыталась Эрми приучить его к роскоши, походить на павлина Данри упорно отказывался. Девица он, что ли, увешивать себя цацками и ходить в кружевах и парче? Всего две уступки сделал фаворит, да и то поначалу побоявшись возражать Эрмеаре: проколол ухо, как многие щёголи при дворе, и не стал отказываться носить один из первых подарков государыни – перстень с крупным бриллиантом редкого золотистого цвета. Пригладив ладонью немного растрепавшиеся от быстрой ходьбы волосы, Дан поспешил в покои королевы.
– Ваше величество, – Кинаро остановился на пороге личной столовой Эрмеары и почтительно склонился.
В последнее время Дан старался внести в их странные отношения больше официальности, но Эрмеару это раздражало, и она ругалась. Однако фаворит тоже отличался упрямством… Особенно теперь, пообтесавшись и растеряв робость и смущение в водовороте придворной жизни.
Парадная столовая предназначалась только для торжественных случаев, таких, например, как грядущий ужин в честь теронцев. Здесь же, за круглым столом, умещались всего-то человек шесть. Хотя обычно, кроме Эрмеары, леди Бринэтт, самого Данри и иногда придворного мага, больше тут никто не сидел. Сейчас королева вовсе была одна.
– Не паясничай, – Эрми скривилась. – Садись.
Данри занял стул рядом с ней и втянул нежный пряный аромат от фаршированной птичьей тушки на его тарелке. Да, готовили во дворце отменно, и к хорошей пище он привык быстро.
– В общем, так, сегодня вечером торжественный ужин с теронцами, – заговорила королева, аккуратно и ловко действуя ножом и вилкой. – Завтра показываем им город, вечером – приём в их честь. Потом следующего жениха встречать… – Королева закатила глаза в раздражении.
– Я обязательно нужен на всех этих мероприятиях? – вежливо спросил Данри, пока Эрмеара не слишком увлеклась планами.
– Конечно. – Она с искренним недоумением посмотрела на фаворита. – Дан, даже думать не смей, что отсидишься где-нибудь в сторонке. О тебе наверняка знают, зачем прятаться? Кстати, как тебе теронец?
Кинаро едва не заскрипел зубами. Эрмеара не желала ссориться и уж тем более затевать спор по поводу её решения. Она не понимала, что дразнит гостя. Знать-то он, может, и знает про фаворита, но вряд ли какому мужчине понравится, что возможная будущая жена открыто таскает за собой любовника. Пусть даже официального. Ну как ей, чёрт возьми, вдолбить, что пора заканчивать игры?!
– Ну? – нетерпеливо повторила Эрмеара. – Что скажешь, Дан?
– Приятный мужчина, – тщательно подбирая слова, ответил Кинаро. – Воин, решительный, честный.
– Ммм? – Эрми вопросительно подняла брови и поднесла бокал вина к губам. – А почему думаешь, что честный?
– Он не стал забрасывать тебя витиеватыми комплиментами. – Данри пожал плечами. – А чётко обозначил свои намерения.
Королева задумчиво прищурилась.
– Думаешь, я ему понравилась? – протянула она не слишком довольно.
– Уверен, – кивнул фаворит, избегая смотреть на государыню. Вдруг заметит тщательно скрываемую радость по этому поводу…
– Посмотрим. – Эрмеара нахмурилась. – Может, ему не я понравилась, а моя страна и возможность наложить лапу на те немногие, но полезные богатства, которыми она обладает. Посмотрим, как вести себя будет на ужине и завтра.
Звучало так, будто она была уверена, что поведение теронца ей не понравится. Молодой человек повертел вилку и пожелал себе удачи – пришла пора попробовать уговорить Эрми не делать глупостей. О которых сама потом может пожалеть.
– Эрмеара, – негромко начал Кинаро, и она напряжённо выпрямилась. Серые глаза потемнели и в упор посмотрели на собеседника. Если фаворит называл её полным именем, значит, собирался сказать что-то не слишком приятное. Она тоже успела хорошо выучить Данри за два года. – Я всё-таки твой любовник, а не просто придворный. Не стоит брать меня на встречи с женихом.
– Данри, – таким же негромким голосом, в котором появились стальные нотки, ответила она. – Даже не думай, слышишь? Ты будешь со мной рядом, потому что свадьба ничего не отменяет между нами. Я тебя не отпущу. И если моим мужем станет теронец, пусть сразу привыкает, что у меня есть ты.
– То есть ты не допускаешь мысли, что ему твоё решение может не понравиться? – уточнил Данри, обмакнув кусочек мяса в соус. – И он изменит планы насчёт женитьбы?
– Да и пусть, – беспечно отмахнулась Эрмеара. – Я не стремлюсь замуж, ты знаешь.
Кинаро почувствовал, как глухое раздражение вот-вот перерастёт в злость. Упрямство королевы начинало просто бесить. Иногда она вела себя самым несносным образом, словно забывая о своём положении и долге перед страной. А Терония страна могущественная, сильная, и под её крылышком Алевидии будет очень хорошо житься… Эрмеара должна это понять, чёрт возьми влюблённую девчонку! Нельзя смешивать чувства и обязанности! Данри глубоко вздохнул. Кричать и топать ногами бесполезно, да и он не истеричная барышня. Подавив желание рявкнуть на государыню без всякого уважения и страха, фаворит не отступился.
– Ты должна. Как королева, – негромко продолжил Кинаро. – У тебя долг перед страной, Эрми, и не стоит обижать принца таким откровенным пренебрежением.
Она со звоном отложила вилку и резко встала.
– Не тебе меня учить, кому и что я должна! – тихо, с угрозой, ответила Эрми, сузив глаза. В тёмно-серой глубине мелькнули молнии. – Брак – это всего лишь политическая сделка. И чувства в этой сделке учитываются в последнюю очередь! – королева повысила голос. – Мне от него нужен только ребёнок! А потом пусть делает, что хочет, но без меня!
Девушка сделала шаг к Данри и склонилась над ним, опершись ладонью на стол. Он не опустил головы, упрямо глядя в бушующие яростью глаза государыни.
– Ещё раз заикнёшься, что тебе не стоит появляться рядом со мной, Кинаро, засажу на неделю под домашний арест, без права покидать покои и видеться с дружками и родителями, – холодным, злым голосом, который так не вязался с миловидным личиком, произнесла королева и ухватила его за подбородок. – И не зли меня больше, ладно? – немного смягчившись, добавила она и коснулась его губ ласковым, лёгким поцелуем. – Я не отпущу тебя, ну когда же ты поймёшь, глупый, а? – уже совсем шёпотом, с затаённой тоской, сказала Эрмеара. Она обвила руками шею Данри и прислонилась лбом к его лбу. – Я люблю тебя, Дан. Ты мой первый мужчина, ты первый, кого не смутил мой титул. Только с тобой я могу чувствовать себя свободно и просто быть собой.
У Данри совсем пропал аппетит, несмотря на то, что на тарелке ещё оставалась половина запечённой тушки. Раздражение ушло, на языке осталось горькое послевкусие. Помедлив, он обнял Эрми за талию и усадил на колени, баюкая, как маленького ребёнка. Она крепче сжала его шею, уткнулась носом в плечо и затихла. Данри, рассеянно поглаживая девушку по спине, сдержал тоскливый вздох. Жалко её, несмотря на все капризы, упрямство и эгоизм. Кто же виноват, что она так опрометчиво влюбилась. Кинаро ведь поначалу на самом деле старался понравиться, чтобы Эрмеара как можно быстрее привыкла, и не приходилось каждый вечер тратить уйму времени на уговоры и соблазнение… Он всего лишь пытался подружиться, а вышло вон как. Джоргар, помнится, сначала громко ругался, а потом как-то уж быстро махнул рукой на происходящее. Эрми не отказалась принимать женихов, и уже хорошо.
Однако надо что-то с ужином решать. Смириться и пойти навстречу, или нарваться на домашний арест, но избежать неприятностей с гостями? Её величество тихонько шмыгнула носом, и Данри сдался, проклиная всё на свете. Как же эта паршивка коронованная умело играла на его слабостях! Ну не любил Дан плачущих женщин, как и любой мужчина, наверное.
– Хорошо, я пойду с тобой на ужин, – вполголоса ответил Кинаро и рассеянно коснулся губами светлого завитка на виске. Его взгляд смотрел куда-то сквозь стену. – И завтра поеду тоже.
Соревноваться в упрямстве с Эрмеарой расхотелось. Всё равно выйдет так, как она желает. А желала государыня дать понять теронцу, что или он играет по её правилам и принимает, что брак для королевы – только политический шаг, или убирается в свою Теронию. Ох… Данри только надеялся, Тенрил не слишком разозлится, увидев, что фаворит открыто сидит рядом с Эрмеарой. И не станет омрачать ужин ссорой или оскорблениями. Их Тайная служба наверняка в курсе, что Кинаро человек подневольный. Если его высочество ко всем прочим достоинствам ещё и умный, он поймёт: усилия надо направить не на ругань с фаворитом, а на завоевание Эрмеары.
– Спасибо, – с чувством прошептала юная правительница, прижавшись к его щеке. – Я тебя обожаю, Дан! – в её голосе слышалось ликование.
Кто бы сомневался. Она прекрасно знала, как добиться желаемого.
– И сидеть будешь рядом со мной! – Эрми чуть отстранилась и строго посмотрела на него, хотя в уголках губ затаилась шаловливая улыбка. – Не переживай, никто не посмеет задеть тебя или обидеть. Даже наши гости. В конце концов, хозяйка – я. – Она вздёрнула подбородок.
Фаворит молча наклонил голову, скрыв мелькнувший в глазах огонёк раздражения. Да, хозяйка. Капризная, упрямая, своевольная хозяйка. С которой бесполезно спорить. Королева звонко чмокнула его в губы, легко спрыгнула с колен и вернулась на место. Некоторое время обед продолжался в молчании.
– Дан, – позвала королева, бросив на него косой взгляд.
– М-м? – Он вопросительно поднял брови, жуя нежное мясо. Раздражение не прошло до конца, оно тлело в глубине маленькими угольками – в последнее время привычное Кинаро состояние.
– А пойдём в парк? – Серые глаза блеснули в предвкушении, губы изогнулись в улыбке. – Так хочется одной немножко побыть, и чтобы никто не маячил за спиной. – Эрмеара мечтательно вздохнула.
Он бы лучше посидел, подумал, как узнать больше про мальчишку из таверны, и может, даже перед ужином поговорил с виконтом – пожалуй, к нему можно обратиться с просьбой узнать про задиру больше. Но приказы королевы, даже высказанные таким миролюбивым тоном, не обсуждаются.
– Пойдём, – молодой человек отодвинул тарелку и встал.
Улыбка королевы стала шире, она вскочила и подбежала к двери на террасу. Потом нетерпеливо оглянулась на фаворита.
– В нашу беседку, ту, которая в дальней стороне, да? – понизив голос, предложила её величество.
– Можно и туда, – покладисто отозвался фаворит.
Ему, по большому счёту, всё равно, будут ли они просто гулять по дорожкам или уединятся в каком-нибудь укромном уголке. Хотелось поскорее избавиться от неприятного осадка после размолвки, и, пожалуй, теперь у Эрмеары здорово получалось отвлечь Данри от невесёлых мыслей. Кроме того, королева не стеснялась первая дать понять, что настроена игриво. Впрочем, именно этого от Кинаро и требовал Джоргар, так что можно считать, со своей задачей молодой человек справился.
– Возьми книжку. – Эрмеара кивнула в сторону спальни. – На тумбочке лежит, почитаешь мне. Хочу просто побездельничать несколько часов и забыть, что я королева.
Данри не сомневался, кроме чтения Эрми найдёт, чем ещё интересным заняться в уединённой беседке, окружённой пышными кустами цветущей азалии. Не зря же вместо обычных сидений там был большой, низкий диван с освежающим фонтанчиком в середине. Уютное гнёздышко, со всех сторон окружённое зеленью и ароматными цветами, очень нравилось Эрмеаре ещё и тем, что тут её никто не тревожил. Дальний угол парка, который не просматривался из окон дворца, идеально подходил для отдыха. Если королева хотела тишины и покоя, то просто сообщала леди Бринэтт, что идёт в беседку. С этого момента в парк никого не пускали – её величество отдыхать изволят. С появлением в жизни Эрмеары фаворита она полюбила проводить там время с ним.
– Зайди на кухню, захвати фруктов и морса, – попросила Эрми. – Я в беседку пойду пока.
Данри кивнул. Государыне не нравилось, когда в её беседку заглядывали посторонние, и уж тем более слуги. Через некоторое время, сжимая в руке корзинку со снедью, Кинаро догнал королеву, и они скрылись за пышной зеленью парка.
Совершенно случайно за Эрми и её официальным любовником наблюдали. С интересом и лёгким недоумением.