Затем капитан заметил, как на крыше мелькнуло что-то зеленое, и, подняв взгляд, увидел облаченного в плащ мужчину с выбритой головой и разделенной на две косы бородой, смотревшего на него через пробоину в парапете. Человек что-то прокричал, но его слова были неразличимы за грохотом выстрелов и бешеным ревом моторов, и даже усиленный слух Уриила не позволил ничего разобрать, но смысл сказанного стал очевиден, когда с крыш стали исчезать стволы винтовок. Плотность выстрелов стремительно снижалась; мятежники отступали, чтобы скрыться среди беспорядочного нагромождения руин.
Человек в зелено-желтом плаще рискнул в последний раз оглянуться и встретился глазами с Уриилом.
Ненависть в чужом взгляде капитан узнавал безошибочно. Он на всю жизнь насмотрелся ее на Медренгарде.
И человек, смотревший на него с крыши, ненавидел его и желал ему смерти, и не только ему, но всем и каждому на этой залитой кровью, задымленной улице: Фалькатам, Уриилу, Пазанию, любому солдату, который отстреливался и пытался помочь своим раненым товарищам.
Затем мужчина исчез, и Уриил спрыгнул с "Химеры".
Он приземлился в грязи рядом с Пазанием.
- Спасибо, что предупредил, - сказал капитан. - Та ракета могла здорово подпортить мне день.
- Не за что, - отозвался Пазаний. - Все равно бы он, скорее всего, промахнулся. Эти глупцы даже не способны понять, что проигрывают, пока не становится слишком поздно.
Уриил был вынужден согласиться с этим утверждением друга. Фалькаты понесли серьезный урон, когда угодили в засаду, но ответили на удар с завидной скоростью и спокойствием. Солдаты действовали, словно на тренировке, приняв бой без всякой суеты или паники, которые вполне могли бы даровать нападавшим победу.
Мятежники же, вместо того чтобы своевременно отступить после начального успеха, задержались на месте дольше разумного и потому понесли в столкновении тяжелые потери, поскольку не обладали ни дисциплиной, ни огневой мощью хорошо обученной Имперской Гвардии.
- Заметил того парня в желто-зеленом плаще? - спросил Уриил.
- Да, - ответил Пазаний, не оставляя неуклюжих попыток перезарядить свое оружие. - Вожак, как понимаю. Глупо с его стороны носить столь приметный наряд.
- Мне тоже так показалось, - согласился капитан, забирая из руки товарища болт-пистолет и вставляя свежий магазин. - Ты где эту штуку раздобыл?
- У него взял, - кивнул Пазаний в сторону мертвого сержанта Фалькат, лежащего на краю улицы с торчащим посреди лба осколком металла размерами с хороший наплечник. - Мне показалось, что оружие ему уже не понадобится и что будет неплохо позаимствовать пистолет и отомстить за бедолагу.
- Весьма неплохо, - согласился Уриил.
- К тому же так мне не придется снова пользоваться тем проклятым болтером…
- Кстати, где он сейчас?
- Там, - указал Пазаний на обломки "Химеры", из которой они выбрались не более пяти минут назад. - Пускай сгорит.
Уриил понимал, что чувствовал его друг: в использовании оружия, затронутого Губительными Силами, не было никакой чести, зато сплошной риск. Лучше уж бросить его в огне, чем дожидаться, пока оно обратится против тебя самого.
Рядом с ними остановилась еще одна "Химера", и из люка возле турели штурмболтера, ухватившись за держатели, высунулась Верена Каин. Стволы орудия все еще дымились, и лицо полковника было черным от грязи, с отдельными розовыми росчерками там, где с ее лба скатывались струйки пота.
- Забирайтесь, - рявкнула она. - Они могут вернуться.
- Это навряд ли, - заметил Уриил, но все равно поднялся с земли и помог сделать то же самое Пазанию. Кормовой люк "Химеры" распахнулся, и вниз спрыгнули сержант Тремейн и два сопровождающих его солдата. Все они разглядывали крыши через прицелы лазганов.
Тремейн поманил космодесантников, и Уриил с Пазанием подбежали к грохочущей "Химере".
Улица была затянута дымом, на ней догорали пять уничтоженных боевых машин пехоты, брошенных прямо на месте. Тел видно не было: уцелевшие экипажи забрали с собой и раненых, и мертвых. "Часовой", пилот которого погиб на глазах Уриила, повалился на землю, когда его ногу сломала неуклюжая "Химера".
- И куда теперь? - спросил Уриил, ладонью защищая глаза от солнца.
- К казармам, - ответила Каин. - До них ближе всего, а у нас много раненых.
У капитана накопилось множество вопросов, но раненые - превыше всего, а сейчас даже секундное промедление могло стоить жизни некоторым из них. Тремейн забрался внутрь машины, но Уриил, уже схватившись за края люка, увидел, что отсек полон стенающих пострадавших, лежащих на грязном полу. Капитан знал, что остальные машины выглядят сейчас точно так же и пропахли страхом, болью и кровью.
Солдаты сидели, прижимаясь плечом к плечу, набившись во внутренний короб куда плотнее, чем могли рассчитывать самонадеянные военные инженеры, и теперь в их глазах Уриил видел уважение к космодесантникам и восхищение, чего прежде не было, - известие о том, как Ультрамарины повели себя в бою, достигло ушей даже тех, кто не видел этого собственными глазами.
Гвардейцы зашевелились, стараясь освободить для них место.
Здоровые бойцы, разместившиеся в освещенном тусклыми красными лампами отсеке, старались оказать своим раненым товарищам всю возможную в этих условиях помощь, и Уриил чувствовал исходящую от каждого, кто находился на борту, усталую, готовую вырваться наружу злобу.
- Мы поедем на броне, - сказал Уриил. - У вас тут и без нас тесно.
"Химеры" помчались по Барбадусу, и Уриил получил возможность впервые как следует рассмотреть местную столицу Империума. Выглядело все так, словно город вырос на останках давнего масштабного сражения. Повсюду, насколько хватало глаз, космодесантник видел лишь руины да обломки военной техники. Целые кладбища бронемашин, брошенных разрушаться под властью стихии или же превратившихся в жилища обитателей планеты.
Дома из неотесанного камня, кирпича и металлических пластин опасно кренились, удерживаемые только железными опорами, некогда представлявшими собой главные танковые орудия. Но чем дальше колонна "Химер" углублялась в город, тем чаще начинали встречаться более надежные и пригодные для жизни постройки, появлялись окруженные высокими стенами башни из розового камня и выбеленного дерева.
Здания из темного металла и закаленного стекла, определенно имевшие имперское происхождение, пребывали в сомнительном соседстве с глинобитными и кирпичными хижинами, и все более-менее старые постройки, какие попадались на глаза Уриилу, носили следы, оставленные войной за этот мир: лазерные опалины, пулевые выбоины. Но стихия уже начинала стирать их.
То там то сям Уриил замечал зелено-золотые вымпелы, развевающиеся на высоких столбах и провисших бельевых веревках, - в те же цвета был одет человек с раздвоенной бородой. Более того, многие памятные ленты в мертвом городе имели ту же расцветку, и космодесантник задумался, что бы это могло означать.
- Кровь Императора! - прошипел Пазаний, воззрившись на вершину холма, вздымающегося к западу от столицы.
- Что там? - насторожился Уриил, опасаясь очередной засады.
- Может, сам посмотришь? - отозвался Пазаний. - Я никогда такого не видел.
Проследив за взглядом товарища, капитан обнаружил, что на гладкой вершине холма возвышается постройка удивительной формы. В ее очертаниях было нечто знакомое, но Уриилу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно.
Жители города были весьма изобретательны в том, что касалось использования брошенной техники, и многие машины даже превращали в дома, но то, что видел сейчас капитан, казалось просто верхом дизайнерского искусства местных сборщиков военного мусора.
Три высоченных "Капитоль Империалис", могучие левиафаны в мире военных технологий, применявшиеся, чтобы размещать командование и контролировать протяженные линии фронта, были выставлены борт к борту и превращены в нечто совсем новое. Когда-то внутри каждой из этих невероятных боевых машин располагались сотни операторов и офицеров, направляющих в бой целые полки артиллерии, многие десятки тысяч солдат и роты бронетехники. Даже один такой колосс нечасто можно было встретить на поле боя, а уж чтобы увидеть сразу три, да еще и брошенных на произвол судьбы? Это было просто неслыханно.
Да, они определенно были брошены - ржавчина и коррозия на их броне свидетельствовали, что эти гиганты уже давно не в строю. Крайние машины оказались лишены имперских орлов, хотя и сложно было сказать, произошло это по вине стихии или же так и было задумано. Между гигантами кто-то перебросил шаткие мостки, а на нижних этажах были возведены соединительные тоннели.
- Как думаешь, что это? - спросил Пазаний.
Уриил и сам уже гадал. Изучив странное сооружение повнимательнее, он заметил над командной палубой центральной машины некий истершийся рисунок, который вполне мог изображать крылатый посох, обвитый двумя переплетшимися змеями.
Кадуцей?
- Может, учреждение медикае? - предположил Уриил.
- Мне кажется излишней роскошью использование в таких целях "Капитоль Империалист".
- Согласен, но вполне возможно, что больше они уже ни на что и не годятся.
- О чем это ты?
- Оглядись вокруг, - сказал Уриил. - Да всей этой брошенной техникой можно было бы целую армию вооружить. Половина города живет в ржавых остовах, оставшихся от танков Имперской Гвардии. Похоже, что, когда Фалькаты решили здесь остаться, командование сил Крестового похода, в котором они участвовали, не выделило им достаточных средств, чтобы поддерживать все это в порядке.
- А значит, техника превратилась в бесполезные железяки?
- Да. Со временем.
- Какой позор, - произнес Пазаний. - Нехорошо это - проявлять подобное неуважение к тому, что не раз в бою спасало твою жизнь.
- Да, нехорошо, - согласился Уриил, вспоминая, сколь грубо обошлись с его собственной броней на Медренгарде.
Капитан мечтал вновь оказаться заключенным в боевые доспехи Астартес, вновь ощутить себя полноценным и верным слугой Императора, облаченным в мощнейшую броню и вооруженным самым смертоносным оружием. Экипировка Космического Десанта была не просто средством ведения войны, но и инструментом, через который воплощалась воля самого Императора.
У подножия холма, на котором расположилось удивительное медицинское учреждение, сиял купол многоярусного, украшенного колоннадами здания, определенно являвшегося не чем иным, как храмом Экклезиархии. Величественное в своем великолепии, оно явно возводилось с расчетом на то, чтобы возвышаться над всеми окрестными домами и демонстрировать могущество Империума. Но и тут война не прошла стороной - два из четырех шпилей, расположенных по сторонам света, были разрушены и торчали каменными пеньками.
Затмевая даже этот храм в олицетворении имперского могущества, над нищим городом, раскинувшимся у его подножия, подобно холмам вокруг огромной скалы, вздымался высокий дворец, увенчанный мрачными шпилями. Резко вырисовывающийся на фоне неба, он казался удивительно аскетичным, лишенным богатых украшении, какие Уриил привык видеть на подобных зданиях.
- Имперский дворец? - уточнил капитан.
Пазаний кивнул и добавил:
- Своей мрачностью он вполне соответствует этим местам.
Уриил так же ответил кивком на высказывание друга. Дворец обладал весьма суровым видом: грозные цилиндры башен, наверху которых под навесами прятались тяжелые орудия; сверкающие электрическими разрядами антенны; приземистые закрытые ангары - все это более чем подчеркивало безрадостный пейзаж, но, кроме того, строение, казалось, излучало ауру грубой силы, лишенной всякого сострадания.
Губернатор Барбаден определенно не был человеком, склонным к показной роскоши. Это обязательно следовало учесть в будущем, и Уриил задумался, пытаясь представить себе бывшего имперского командующего.
Барбаден совершенно точно не пользовался популярностью, о чем недвусмысленно свидетельствовало поведение местных обитателей на улицах.
Коренные жители планеты оказались статными, высокими людьми, носящими, словно общую униформу, пепельно-серые комбинезоны и длинные плащи.
Когда "Химеры" проносились мимо, горожане спешили прижаться к стенам, и в глазах этих людей Уриил видел всю ту же с трудом сдерживаемую враждебность, какую недавно заметил на лицах гвардейцев.
Победа Фалькат в борьбе за владение Салинасом явно оставила раны… раны, которые так и не удалось заживить.
Куда бы ни посмотрел Уриил, повсюду он видел свидетельства того, что местное население активно использует технику, брошенную Гвардией: лотки городского рынка были сварены из помятой листовой стали, содранной с танков; телеги и фургоны оказывались переделанными прицепами от грузовиков снабжения; на ручки для хозяйственных тачек пошли выхлопные трубы.
Колонна машин полковника Каин стремительно мчалась по улицам, совершая резкие, неожиданные повороты.
- Не хочет давать мятежникам второго шанса, - заметил Пазаний, озвучив собственные мысли Уриила, и вцепился в борт "Химеры", когда броневик вильнул за очередной угол.
Капитан посмотрел на прохожих и увидел на лице каждого из них неприкрытую ненависть.
- Не могу ее за это винить, - сказал он.
Путешествие с "Клекочущими орлами" по удивительным улицам Барбадуса продолжалось еще десять минут - десять долгих минут, во время которых Уриил ежесекундно ожидал услышать выстрел или рев выпущенной по ним ракеты. Но ничего подобного так и не произошло, и с каждым новым поворотом колонна уходила все глубже в город и все дальше от имперского дворца.
Вскоре "Химеры" прибавили ходу, устремляясь к возникшим впереди высоким стенам, отстоящим от ближайших домов на весьма приличном расстоянии. Уриил отметил, что постройки здесь расположены более свободно и куда менее населены, но лишь по прошествии нескольких секунд, когда их машина выкатила на открытое пространство, стал понимать причины этих отличий.
Вокруг стен раскинувшихся перед ним казарм лежала свернутая кольцами колючая проволока, а мощные железные ворота базы охраняли приземистые укрытия из мешков с песком и древесных стволов. По обе стороны от них красовались бронзовые орлы.
Колонне пришлось сбавить скорость, чтобы проехать мимо огромных бетонных плит, препятствующих быстрому приближению техники.
- Должен признать, они весьма осторожны, - произнес Пазаний, отмечая тот факт, что за колонной неотрывно следят орудия, установленные на углах крепостных стен.
- Они напуганы, - сказал Уриил, не прекращая думать обо всех тех враждебных лицах, мимо которых они проехали по пути сюда. - А еще - вынуждены прятаться за этими стенами. Что-то я не заметил на улицах ни единого патруля, а ты?
- Я тоже, но ведь не обязательно же в городе должно быть военное присутствие, - ответил Пазаний. - Наверняка за порядком следят какие-нибудь местные силы, а не Гвардия.
- Таковых тоже не наблюдается, - заметил Уриил.
- И то правда. Странно, да?
- Более чем.
Беседу пришлось прервать, поскольку ворота загрохотали, открываясь и уходя вглубь стен, а затем колонна вкатилась на пыльный внутренний плац. За укреплениями обнаружилось несколько строений барачного типа и стандартной для Империума конструкции: изогнувшиеся аркой стены из рифленого металла и покрытые рубероидом крыши. Одинаково унылые, эти здания расположились через равные промежутки вдоль всего двора. Различалось только назначение: столовая, ремонтный цех, топливный склад, хранилище экипировки, лазарет.
Высоко над крепостью взметнулось знамя, изображающее выпустившего когти золотого орла, и со всех сторон к потрепанным в бою "Химерам" устремились встревоженные солдаты. Начали перекрикиваться выбирающиеся из машин бойцы, на них в ответ заорали медики, требовавшие освободить место для раненых.
Уриил спрыгнул с крыши "Химеры", ловя обращенные на него и Пазания удивленные взгляды. Затем он увидел полковника Каин, чьи отрывистые приказания легко пробивались сквозь всю эту суету и гомон голосов, возмущенных недавним нападением. С уверенным спокойствием она подгоняла врачей, совершенно не обращая внимания на их недовольство вмешательством в их работу.
Уриил кивнул Пазанию, и вдвоем они направились к полковнику.
- Мы можем чем-нибудь помочь? - спросил капитан Ультрамаринов.
Каин оглянулась, отвлеченная от раздачи приказов. Ее лицо уже было начисто вытерто.
- Нет, - ответила она, - и буду крайне признательна, если вы не станете отходить от сержанта Тремейна. Вы все еще находитесь под стражей.
- Даже после всего того, что произошло? - удивился Уриил, одновременно наблюдая за тем, как со спины к ним заходят Тремейн и еще трое гвардейцев, облаченных в свежую форменную одежду и сжимающих в руках нацеленные на космодесантников лазганы.
- Особенно после этого, - подтвердила Каин. - Учитывая, что нападение Сынов Салинаса состоялось сразу после вашего прибытия… мне одной кажется, что не заподозрить тут некоторую взаимосвязь с моей стороны было бы преступной глупостью?
- Сынов Салинаса? - спросил Уриил. - Кто они? Это название было нацарапано на стене одного из домов в Хатуриане.
- Еще одна проблема, добавляющая мне хлопот, - произнесла полковник.
- Но кто они такие? - продолжил настаивать Уриил.
- Ничтожества, - отрезала Каин, и в глазах ее засверкала ярость. - Предатели, пытающиеся убедить людей в том, что вооруженные силы Империума - захватчики, каждому решению которых следует сопротивляться. Эти "сыны" просто террористы, убийцы и еретики, не заслуживающие ничего, кроме полного уничтожения.
Уриил не был удивлен пылкости полковника, в конце концов, слишком многие из ее людей буквально только что либо погибли, либо оказались ранены. Но тем не менее в ее обычно стальном голосе прозвучала ненависть куда более глубокая, нежели простой гнев.
Верена Каин ненавидела Сынов Салинаса со всей страстностью религиозного фанатика.
- У вас есть мысли о том, как им удалось организовать это нападение? - спросил Пазаний.
Полковник пронзила его ядовитым взглядом, даже не пытаясь сдерживать глубину своего раздражения.
- Весь этот треклятый город снабжает их информацией, - процедила она. - Стоит нам сделать хотя бы шаг, как обязательно найдется кто-нибудь с переносным воксом, чтобы сообщить об этом мятежникам.
Еще примерно тридцать минут ушло на то, чтобы позаботиться о раненых, отправить в цех поврежденные машины и перевооружить солдат, каждый из которых за время сражения успел израсходовать большую часть боекомплекта. Несколько нервозный комиссар случайным образом - насколько показалось Уриилу - выхватывал вернувшихся из общей толчеи и выслушивал их доклады. Каин вновь принялась выкрикивать распоряжения с такой яростью, словно боялась, что если прервется хотя бы на мгновение, то уже не сможет справиться с грузом недавних событий.
Каждое ее приказание исполнялось с поразительным рвением, свидетельствовавшим о том, что непослушание влекло за собой весьма серьезные последствия, и Уриил понял, что видит перед собой офицера, который не только отменно разбирается в своем ремесле, но и не позволяет забыть об этом подчиненным.