Самому менестрелю было все равно. После того как хозяин трактира назвал фамилию нового знакомца музыканта, у барда в уме мгновенно сложилась вся картинка. Он наконец умудрился связать и уважительный тон трактирщика, и кольца на руках посетителя, и даже его имя… И после этого Найриду страшно захотелось оказаться как можно дальше от трактира. Хотя бы потому, что можно что-нибудь неосторожно ляпнуть, обидеть собеседника… А иметь в списке личных врагов главу воровской гильдии Алронда – удовольствие не из приятных.
– Это хоть без навоза? – только и смог кисло поинтересоваться гитарист, угрюмо разглядывая наполненную кружку.
– Ну обижаете же, мастер Лингур! Хоть вы не верьте этому… – Орк запнулся, не в силах подобрать нужных слов.
А эльф вдруг заинтересовался:
– Мастер Лингур? Подождите, а ведь мы с вами знакомы!
– Разве? – нахмурился музыкант. Уж что-что, а такое он бы наверняка запомнил.
– Да, точно, – весело хмыкнул дон Герад. – Был такой случай… Общались. Лет так сорок назад.
– Все равно не помню, – угрюмо покачал головой мужчина. Никаких ассоциаций слова бубнового туза у него не вызывали.
– Встречались-встречались. Ну да ладно, это неважно. Было приятно с вами пообщаться, но мне пора. – Встав со стула, полукровка направился к тому самому кабинету, в котором менестрель только что разговаривал с Розом и Фриной.
И лишь когда за темным эльфом закрылась дверь, менестрель хлопнул себя по лбу.
– Джальдорэ ар’текста ил’кхарда! – потрясенно проговорил он, вспомнив обстоятельства знакомства с доном Герадом.
Угрюмый Киас неодобрительно покосился на Найрида и буркнул:
– Понятно, у кого Айзан ругательства позаимствовал.
Музыкант помрачнел. Этого самого Айзана следует найти до утра – хотя бы для того, чтобы выяснить, желает ли он пообщаться с приехавшими в Алронд дворянами. А сейчас менестрелю известно лишь то, что молодой мошенник женился. Где он сейчас, чем занимается… Это все тайна за семью печатями. Хотя… Учитывая, что Киас упомянул его имя…
– Слушай, а он часто сюда заходит?
– Кто? – не понял трактирщик. – Дон Герад? Так он же здесь…
– Да при чем здесь дон Герад! – перебил его менестрель. Выяснять подробности жизни главы гильдии воров Алронда он не собирался. – Я об Айзане спрашивал. Ты только что о нем говорил.
Парень пожал плечами:
– Да нет, не особо. Если раз в месяц появится…
Музыкант уныло отхлебнул из кружки:
– Черт, и где его теперь искать?
Вряд ли мошенник живет там же, где и пять лет назад.
Вопрос не был адресован трактирщику, Найрид разговаривал скорее сам с собой, но Киас отреагировал мгновенно:
– Так у дона Герада спросите, мастер Лингур!
– Зачем?
Мошенники никогда не входили в Бубновую гильдию и не зря на жаргоне криминальной раскладки назывались джокерами. Неужто в Алронде воровская гильдия умудрилась подмять под себя и это направление?
– Так он же его тесть!
Музыкант подавился пивом.
* * *
Леорис проснулся на рассвете. Осторожно, стараясь не шуметь и не разбудить отца, оделся, вышел из комнаты.
Общий зал "Пьяного гнома" был пуст. Мейла, подоткнув юбку, так что та превратилась в некое подобие шаровар, протирала окна. Подхватив с ближайшего стола один из полупрозрачных флаконов, наполненный сиреневой жидкостью, девушка зубами выдернула пробку, потом всыпала туда какой-то порошок, а когда содержимое пузырька пошло пеной, щедро выплеснула все это на засиженное мухами стекло. Орчанка тщательно вытерла тряпкой потеки грязи, и окно стало как новое.
Разобравшись таким образом со всей работой, Мейла вытерла влажные руки об бедра, побросала тряпку с флакончиками в корзинку и, обернувшись, увидела стоящего наверху лестницы Леориса. Покраснев до корней волос, она поспешила на кухню.
– Подождите! – догнал ее юноша. – Вы говорили, что знаете что-то об Айзане, а вчера так ничего и не сказали.
– Некогда мне с вами разговаривать! – отрезала она. – Работать надо.
– Но вы же сейчас здесь все закончили!
– Ну и что? Мне на рынок надо продуктов купить. Киас этим отродясь не занимался.
– Но мы же можем поговорить чуть позже, когда вы освободитесь, – беспомощно протянул дворянин.
Орчанка только плечом раздраженно дернула:
– Мне несколько раз придется ходить – купить надо много, и я за раз не донесу, так что до вечера – вряд ли. Вот вечером и поговорим! – И она поспешно нырнула на кухню.
Но спустя несколько минут, когда девица с корзинкой выскользнула через черный ход, ей навстречу шагнул мрачный Леорис:
– Давайте, я вам помогу. – Не слушая никаких возражений, он отобрал корзинку и пошел рядом с Мейлой.
* * *
Утро Роза и Фрины началось со скандала. Вчера ночью разговор с верзилой удалось осторожно закончить, мягко пообещав, что как только что-нибудь станет известно о Найриде, так Аркию, их новому знакомцу, тут же сообщат (хотя Фрина искренне не понимала, зачем Роз утаивает информацию). И вот поутру, на свежую голову, девушка повела допрос с пристрастием:
– А теперь объясни мне! Какого черта ты не сказал, где можно найти этого… "барона"! – Если бы презрение могло убивать, менестрель давно уже был бы мертв.
– Фриви, но…
– Что "Фриви"?! Пойми, тридцать шесть лет назад он бросил женщину, которая ждала ребенка! А теперь, когда у этого ребенка появилась возможность найти своего отца, ты стыдливо прячешь глаза, да еще и рот мне затыкаешь, когда я хочу что-то сказать!
– Фриви, но…
– И не надо поддерживать этого негодяя! Мало того что он тут тебя вчера воспитывал, как мальчишку, так еще и…
– Фриви, но…
– Роз, ну только не надо сейчас что-то говорить и меня успокаивать! Ты…
– Я не помешал?
Парень с девушкой одновременно обернулись. На пороге стоял мрачный и растрепанный Киринт. В пылу ссоры спорщики как-то упустили из виду, что на улице только-только начало светать, а в доме они не одни.
За прошедшие несколько лет ничего не изменилось. Точнее, изменилось, но не намного. Да, наемник-тролль помирился с Вентой, младшей дочерью дона Герада, но с официальным статусом так до конца и не определился, причем большей частью по вине именно Венты. Он уже много раз предлагал ей пойти под венец, но девушка каждый раз сообщала, что ей надо подумать. Совсем немного: несколько дней, точнее, недель, точнее, месяцев. И надо сказать, вчера как раз произошел очередной разговор. Киринт пришел домой поздно, долго не ложился спать, запершись в своем кабинете и о чем-то размышляя, а потому не собирался вставать из постели раньше обеда – благо никаких заказов на ближайшее время у него не имелось. И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день его помощники решили начать выяснять отношения в гостиной.
Так и не дождавшись ответа, Киринт уточнил:
– И что вы на этот раз не поделили?
– Ничего, – мрачно отрезал Роз.
– Ничего?! – взвилась Фрина…
И уже за пару-тройку минут Киринт узнал все. И о пришедшем в город менестреле, и о том, что он имеет какое-то отношение к табору и баронству, и даже о том, что тот когда-то бросил какого-то ребенка.
– А вы не пробовали у него самого спросить, хочет ли он видеть этого Аркия? – меланхолично поинтересовался тролль, приглаживая ладонью растрепанные пепельные волосы.
– Он, разумеется, скажет, что нет! – возмущенно буркнула Фрина. Ей было безумно жалко несчастного младенца, брошенного тридцать шесть лет назад.
– А вы попробуйте, – зевнул наемник. – Вот идите и прямо сейчас попробуйте. А я пока здесь посплю… – И, не дожидаясь ответа, он вытолкал спорщиков из комнаты.
А сам плюхнулся на освободившийся диванчик. Спать хотелось дико.
* * *
О том, что он бедная несчастная сиротиночка, Аркий узнал двадцать лет назад. До этого парнишка спокойно жил с матерью и семью братишками и сестренками в Гьериане, не зная никакого горя. Мать держала таверну "Ломаная монета", семейство не голодало, а об отце и разговоров-то никогда не было. Дразнить мальчишку никто не смел: он в четырнадцать лет был на несколько голов выше своих сверстников, а уж кулаки у него – можно валить быков одним ударом.
Все изменилось накануне Ночи Алого Платка, когда в "Монету" заглянули двое: менестрель и его ученик. С точки зрения мальчишки, ученик по возрасту уже вполне мог заниматься собственным делом, ну да ладно, ему-то что…
А вот мамаша сразу узнала музыканта. И даже торжественно познакомила его с Аркием (и со всеми его братишками и сестренками), представив приблудного господина Лингура в качестве давно потерянного папочки. Судя по потрясенному лицу барда, тот был совсем не рад обнаружить такую огромную семью, страстно жаждавшую принять в свои объятия блудного отца. Увы, но связать Найрида узами брака не удалось. Менестрель поведал, что его кочевая жизнь не подходит для нежной и хрупкой хозяйки "Ломаной монеты" (рост десять футов, вес около пары центнеров), и клятвенно заверил, что скоро вернется, дабы обучить старшего сына музыкальному искусству.
Не вернулся.
Старшим в семье был как раз Аркий. А потому, дождавшись, когда самая младшенькая из сестренок подрастет (ей на момент первого возвращения Найрида было месяцев восемь, не больше), отправился вместе с братьями искать убредшего папашу, чтобы наконец привести его к алтарю. Мама же, в конце концов, заждалась! Странствие затянулось на четыре года. А пока ходишь да ищешь, надо где-то деньги брать. Приходилось родственникам промышлять кражами. В гильдии воров они не состояли, но волноваться по этому поводу не собирались. Главное ведь – беглеца найти.
Менестрель же словно догадался, что за ним гоняются по всему материку. Найти музыканта оказалось невозможно. Все, что доставалось ищейкам, – это слухи. Мол, только недавно был здесь, буквально вчера на площади играл и ушел. Куда ушел? А кто ж его знает? Может, в Тангер, может, в Великую степь завернул, а может, и вовсе на острова подался, к эльфам.
Последние слухи привели Аркия с братьями в столицу. Ночью он перекинулся несколькими словами со странной парочкой, которая вроде бы знала, где можно искать Лингура, но так у них ничего и не выяснил. Пришлось сказать, что он с братьями остановился в таверне "Под сводами храма", которую держал какой-то наг, и попросить, чтобы сообщили, если что узнают.
Сама таверна, надо сказать, была посредственной и, на пристрастный взгляд Аркия, не шла ни в какое сравнение с великолепием "Ломаной монеты". Но братья прибыли в столицу поздно, ничего тут не зная, некоторое время побродили по улицам и решили зайти в первое попавшееся заведение. Там и остались ночевать, задержавшись в Алронде на несколько дней. Благо пока неизвестно, здесь ли Найрид Лингур.
* * *
Найти господина Лингура удалось лишь к обеду – когда менестрель появился в "Пьяном гноме". Можно было, конечно, подумать, что Найрид работал, но, когда Фрина, заглянувшая в трактир, об этом заикнулась, Киас помотал головой и ткнул пальцем себе за спину: в дальнем углу стояла прислоненная к стене гитара.
В любом случае в заведение музыкант явился мрачным, невыспавшимся и крайне злым, а потому напомнил Фрине Киринта. Присев за стойку, менестрель тихо поинтересовался у Киаса:
– Мой кредит еще действует? А то ни медянки нет.
Не ответив, орк поставил на прилавок кружку пива:
– Я бы предложил еще что-нибудь перекусить, но со вчерашнего вечера еды не осталось, а Мейла с утра убежала на рынок и до сих пор не вернулась. А из меня повар – как из кентавра танцовщица.
– Хлеб хоть есть?
Трактирщик фыркнул:
– Это единственное, что есть. Сейчас принесу… Кстати, вас искали.
– Кто? Те, с кем я пришел? – кисло спросил гитарист. – Передай, что сегодня выполню обещание.
Трактирщик молча ткнул пальцем в дальний угол и направился на кухню за хлебом.
Найрид оглянулся. За столиком, на который ему указали, чинно сидела уже знакомая парочка – Роз и Фрина.
Не дожидаясь обещанного хлеба, музыкант направился к ним:
– Что вы хотели?
Роз отвел взгляд. А Фрина замерла, уставившись на менестреля во все глаза и напряженно кусая нижнюю губу… А потом вдруг выпалила:
– Вас ищут ваши сыновья.
Бард ожидал чего угодно, но только не этого:
– Кто?!
– Ваши сыновья, – буркнул Роз, даже не пытаясь посмотреть в лицо музыканту.
– Чудненько, – только и смог вымолвить музыкант. А потом мотнул головой, подтянул к себе поближе табуретку и, усевшись на нее, скомандовал: – Рассказывайте.
Найрид не спал всю ночь. Сперва пришлось дождаться, пока дон Герад закончит свои дела (а к нему в кабинет одна за другой потянулись всякие темные личности), потом пришлось долго беседовать с главой Бубновой гильдии, уговаривая помочь устроить встречу с Айзаном, потом он общался с Айзаном, выясняя, нужны ли ему какие-то там родственники… А теперь, решив наконец отдохнуть, он вдруг обнаружил, что его самого ищут какие-то дети.
И ладно бы дочки – одна такая сейчас сидела перед ним, и менестрель никак не мог подобрать правильных слов, чтобы сказать об этом… Тем более теперь, когда она смотрела на него взглядом профессионального палача.
Фрина рассказывала путано. Постоянно запиналась, путалась… А когда наконец замолчала, менестрель вдруг ухмыльнулся:
– Пойдемте. Где они там, эти ваши "сыновья"? Давно пора было пообщаться…
…Все четверо несчастных брошенных братьев обнаружились, как и было обещано Розу с Фриной, в таверне "Под сводами храма". Услужливый хозяин-наг быстренько сгонял на второй этаж (благо посетителей пока немного, торговлю можно оставить), узнал, что постояльцы действительно ждут гостей, и вежливо проводил Найрида, Роза и Фрину к нужной комнате.
– Ну здравствуй, папаша! – сумрачно громыхнул один из вновь обретенных сыновей.
Как они все помещались в крошечной комнатушке, осталось для менестреля загадкой. Все четверо пошли в мать, а значит, унаследовали ее мощь и стать: музыкант едва доставал самому маленькому до груди.
Менестрель оглянулся на Роза и Фрину, застывших в дверях, и вздохнул:
– Давно уже надо было это все решить. Кто из вас Аркий?
– Ну я, – ухмыльнулся тот самый, что до этого здоровался.
– Великолепно! – хмыкнул Найрид. – А скажи-ка мне, Аркий… Я, конечно, помню, что обещал научить тебя играть на гитаре, когда приходил в Гьериан… Но все-таки… Мать тебе когда-нибудь говорила, сколько лет назад я там был?
Верзила наморщил лоб:
– Если от сегодня считать?
– Можно и от сегодня, – не стал спорить музыкант.
Хотя вопрос был задан одному Аркию, считать начали все братья: усердно загибая пальцы, перешептываясь и сравнивая результаты. Когда те сошлись наконец, Аркий повернулся к Найриду и расплылся в радостной улыбке:
– Тридцать шесть…
– Да, тридцать шесть! Точно! – радостно загомонили его братья.
– Прекрасно. А тебе сколько лет?
На этот раз сосчитать удалось быстрее:
– Тридцать четыре.
– И?
За спиной Найрида тихо фыркнул Роз. Он уже все понял. В отличие от Аркия.
– Что – и? – недоуменно воззрился тот на "отца".
– Тебе тридцать четыре. Я был в Гьериане за два года до твоего рождения, – мягко, как больному, начал втолковывать Найрид.
– И? – так и не понял огр.
– Да как я могу быть твоим отцом, если ты родился через два года после того, как я в последний раз был в Гьериане? – желчно вопросил музыкант.
Глаза великана округлились. Кажется, такая простая мысль даже не приходила ему в голову.
– Ой… – пролепетал он.
– Вот именно.
– А Маффи – тоже нет? – осторожно уточнил Аркий, ткнув пальцем в одного из братьев. – Ему сейчас тридцать…
– За шесть лет до рождения.
– Нерби? Ему двадцать восемь.
– Восемь лет…