- Знаешь, Хен, - произношу задумчиво, - вообще-то я не выношу, когда на меня давят, и всегда в таких случаях делаю все наоборот. И Кларисса это прекрасно знала, потому и подловила меня как мальчика. Но с тобой у меня особые отношения, и я хорошо знаю, как обидно, когда ты готовишься к заданию, а тебя вдруг не берут. Поэтому я тебя все же возьму, но… - Я смолкаю и, дождавшись, пока маги уставятся мне в лицо ожидающими взглядами, выдаю приговор: - …Но Кларисса, как проштрафившаяся, прямиком отсюда пойдет в Монтаеззи и именно сегодня все честно объяснит Ортензии.
- А если… она не согласится? - На Хенрика жалко смотреть.
- Мне будет очень жаль… обращаться в цитадель с настоятельной просьбой сменить мне куратора.
Теперь побледнела и магиня, я это отлично вижу краем глаза, хотя специально не гляжу в ее сторону.
Некоторое время маги озабоченно сопят, видимо переговариваясь мысленно, потом Леон поднимается и молча начинает открывать портал. Я тоже не говорю ни слова, все мы отлично знаем, что такие угрозы не произносятся впустую. И его действия означают только одно: хотя они и возмущены моим ультиматумом, но условия его готовы выполнить. Вот и ладненько, а я и не сомневался в обратном.
Так же молча взяв нас с Хеном под руки, Кларисса шагает в облако переноса, и через миг мы выходим из него в густо заросшем дикой алычой углу незнакомого сада. Клара немедля ломает луч переноса и исчезает, а я, выглянув из кустов и присмотревшись к виднеющимся за ними башенкам, запоздало понимаю, что магиня телепортировала нас в сад нанятого мною дома. И светлая читэру Лайли, мелькнувшая на открытой террасе, лучшее тому подтверждение.
- Там Лайли, твоя сестра, - тихо шепчу Хену. - Хочешь сейчас попробовать пообщаться?
- Может… завтра? - нервно терзая в пальцах сорванный листок, неуверенно бормочет он. - Скажешь, что я еще… плохо себя чувствую.
- Ладно, - великодушно иду я навстречу другу, тем более что у меня есть для него небольшое известие, которого нельзя найти в моих донесениях. - Главное, не забудь, у вас с Лайли слегка натянутые отношения из-за Рудо. Она собирается выйти за него замуж.
- Ты об этом не писал… - растерялся маг.
- Счел несущественным. - Я махнул рукой. Вовсе не обязательно выкладывать магу, даже если он мне друг и родственник, все свои и чужие секреты.
Хорошо, что над Дильшаром начинают сгущаться сумерки, иначе мы бы точно попались служанке Лайли. А так просто отсиделись в кустах, пока она нарезала букет в комнату своей хозяйки. Однако все плохое когда-нибудь кончается, закончилось и наше скитание по кустам.
Очень неожиданно закончилось.
- Быстро встали лицом к стене и подняли руки! Иначе не досчитаетесь конечностей! - Когда мы уже почти добрались до калитки, тихо, но решительно скомандовал за нашими спинами голос Алима.
- А за то, что хозяина не узнал, по башке не хочешь? - обозлился я, поворачиваясь к охраннику лицом.
Да что ж это за день такой! Куда ни приду, везде за мной собственные слуги с оружием гоняться начинают!
Хенрик, уже начавший было нерешительно поднимать руки, повернулся следом, и мы оказались перед взведенным арбалетом.
- А чем ты докажешь, что ты мой хозяин? - продолжает упорствовать Алим, хотя твердости в голосе заметно поубавилось.
- Встань к тому дереву, и если мой дротик заденет хоть волос на твоей голове, значит, я - не я, и тебе положена премия за бдительность.
- Ага, посмертно! - не обрадовался этому способу проверки охранник. - Я уже и так верю. А зачем вы по кустам лазите?
- Твою работу проверяем, - едко фыркнул я. Где это видано, чтобы хозяева отчитывались перед сторожами в своих действиях?
Правильно, где угодно, только не в Дильшаре.
Алим верно понял мою язвительность, опустил арбалет и отступил на пару шагов, пропуская нас к калитке. Вот только в глазах у него мелькнуло что-то, в сумерках не разглядишь. То ли обида, то ли разочарование.
- Извини, парень, - немедленно накатило жгучей волной раскаяние, и я, шагнув к нему, примирительно касаюсь ладонью плеча. - Мы просто хотели посмотреть, везде ли надежен дувал, сам понимаешь, врагов у меня прибавилось.
Он согласно кивнул, оттаивая, и мы, уже не скрываясь, прошли в калитку, ведущую во двор. И когда уже шли к дому, мне показалось, что вслед донеслись тихие слова:
- И друзей…
Глава 16
Следующие три дня слились в моей памяти в один огромный нескончаемый клубок проблем и вопросов, требующих немедленного решения и моего обязательного присутствия. И я бы ни за что не разобрался с ними, если бы, как по волшебству, не начали вдруг открываться запертые для прочих просителей двери, появляться из ниоткуда нужные материалы и становиться покладистыми несговорчивые мастера.
У меня не было времени задумываться над источниками такого везения и желания высчитывать, чьи люди - цитадели или советника - незаметно помогают моим планам, но окружающие дильшарцы делали свои выводы. И далеко не все из них были в мою пользу. Но больше всего меня настораживало все более холодное отношение ко мне Бижана. Старый боец вел себя с каждым днем все суше и официальнее и старался лишний раз не попадаться мне на глаза.
Началось все в тот вечер, когда мы с Хенриком вошли на закате в дом. Встревоженный моим долгим отсутствием домоправитель с приветственным возгласом заторопился навстречу, и сразу же на голоса из кухни выглянул старший охранник. Окинул нас внимательным взглядом, чуть заметно сощурил глаза, заметив, что на лице лже-Тахара не видно ни шрамов, ни синяков. И равнодушно буркнув приветствие, скрылся за кухонной дверью.
В тот момент еще можно было шагнуть следом за ним, попробовать поговорить, пошутить, бросить прозрачный намек. И попытаться спасти зарождающуюся дружбу. Но я этого не сделал, торопясь показать Хену его комнату и объяснить пару-тройку важных бытовых тонкостей. Тем более к этому времени я уже отчетливо сознавал, что без особой надобности на кухню, которую здешние слуги традиционно считали своей территорией, лучше не вторгаться.
С тех пор калечный воин ловко избегал встреч со мною, стараясь как можно больше времени проводить в дежурствах и проверках своих подчиненных, возвращаясь в дом только перекусить да поспать несколько часов.
Это обстоятельство меня очень беспокоило, но для того, чтобы вызвать его на более-менее откровенный разговор, не было ни времени, ни сил. А самое главное, у меня не было видимой причины для такого шага. Поведение охранника было безукоризненным, работу свою он знал превосходно. Потому я и надеялся, что успею с ним разобраться после того, как вернется ханша и я проверну свою затею с демонстрацией зверушек.
Но я не успел. Все произошло неожиданно и абсолютно не так, как я планировал. В то самое утро, когда мы ожидали прибытия Саялат и нанятые специально для этого работники с превеликими предосторожностями всю ночь расставляли вдоль аллей ханского парка ажурные медные клетки, выкрашенные под золото, в мою спальню спозаранку постучали.
- Входи! - думая, что это Хен, крикнул я, занятый облачением в приготовленную с вечера парадную одежду.
Однако вошел вовсе не Хенрик, который должен быть на сегодняшнем приеме моим сопровождающим, а Бижан.
- Чего тебе? - мельком обернувшись от зеркала, спросил я и снова занялся непослушным узлом на поясном платке, углы которого никак не желали свисать ровными концами, а торчали в разные стороны.
- Я пришел предупредить, что больше здесь не работаю, - прямиком заявил старший охранник и развернулся, чтобы уйти.
- Подожди, - едва придя в себя от внезапности его решения, оставляю в покое проклятый узел и бросаюсь за охранником. - Объясни, что случилось?
- Ничего, - неохотно буркнул он. - Мне сделали более выгодное предложение.
- Сколько тебе обещали? Я буду платить на треть больше, - немедленно предложил я, прекрасно понимая, что воин врет.
Когда людям предлагают более высокую зарплату, они не сообщают об этом предыдущему нанимателю таким кислым тоном.
- Деньги тут ни при чем, - не задумавшись ни на секунду, выпалил он явно заранее приготовленную ложь. - Там работа постоянная.
- А с чего ты взял, что у меня временная? - уже поняв, что переубедить его не получится, спрашиваю просто из чувства противоречия. - Я тоже собираюсь дело расширять, дом куплю…
- Нет, я там уже пообещал, - твердо объявил Бижан и взялся за ручку двери.
- Подожди секунду, - дергаю я шнур звонка, ведущий к домоправителю.
Саркин появился в спальне всего через несколько мгновений, вызвав у меня нешуточное подозрение, что ожидал этого звонка за дверью. Бесстрастно выслушал приказ выдать старшему охраннику жалованье и премию за спасение моего родственника и с тем же показным безразличием отправился выполнять это поручение. Хотя брошенный им искоса недовольный взгляд яснее ясного говорил, что домоправитель имеет собственное мнение по этому вопросу. И что оно сильно отличается от мнения Бижана.
- Джиль, ты готов? - Влетевший в комнату оживленный Хенрик уже подпоясан новеньким синим с золотыми звездами платком, очень подходящим к парчовому голубому халату и белоснежному нижнему костюму из лучшего останского шелка.
- Почти.
- А что случилось? - мгновенно посерьезнел друг.
Кажется мне или он действительно каким-то образом чувствует мое настроение? В который уже раз за последние дни задаю себе один и тот же вопрос. Нам не часто приходилось сталкиваться с ним последнее время на профессиональной почве, а дома я о делах стараюсь не говорить. И потому его явно возросшие способности и ставший более уравновешенным характер явились для меня своего рода сюрпризом. Единственным приятным сюрпризом за последнее время.
- Бижан ушел, - процедил я сквозь зубы и с досадой подергал затянувшийся узел. - Ну что стоишь, пойдем! - окликнул застывшего мага.
- Ты оружие взял? - еще думая о чем-то своем, поинтересовался Хенрик.
- Нет, - слукавил я.
Просто так, на всякий случай, завалялась у меня на поясе под нижней рубашкой пара метательных ножей. Да прекрасно я понимаю, что сильно рискую, нарушая приказ хана, но идти в змеиное гнездо вовсе без оружия просто не могу. Против такой глупости восстает вся моя тренированная интуиция. Потому и не хочу говорить о них Хенрику, чтоб не выслушивать кучу очень убедительных доводов в пользу пунктуального выполнения ханских указов.
Сегодня нам не пришлось стоять под воротами вместе с остальными посетителями, по негласному указанию советника Энжебина для меня теперь в любое время открыта калитка для слуг. Разумеется, многие из тех лизоблюдов, что каждое утро совершают пробежку по центральной аллее, считают ниже своего достоинства входить через черный вход, но я особым снобизмом никогда не страдал. И предпочитаю спокойное топанье под окнами кухни коллективному бегу под сенью экзотических деревьев и старинных статуй.
Рабочие уже выполнили все приготовления и теперь скромно сидят прямо на земле под присмотром парковой охраны. Но я не спешу их отпускать. Медленно обхожу клетки со зверушками и птицами, диктуя Хенрику, идущему сзади со свитком и стилом, последние замечания. Старшина рабочих плетется следом за лже-Тахаром и немедленно передает эти указания своей команде. Через несколько минут везде кипит работа, а я пытаюсь припомнить, все ли свои задумки успел осуществить.
Вроде все. Клетки расставлены, возле них столики с фруктами - на случай, если ханша пожелает собственноручно покормить понравившуюся зверушку. В вазах роскошные букеты свежих цветов, под деревьями соблазнительно притаились широкие диваны и столики для угощения. Чуть позже люди советника принесут ковры, подушки и сладости. А чай, который ханша пьет только очень горячий, будут подносить из зеленого шелкового шатра, замаскированного в густых кустах сирени. Там у меня уже должен сидеть повар и несколько быстроногих разносчиков.
Кстати, нужно проверить, все ли у них готово. Я круто развернулся в сторону кустов, но не успел сделать и пяти шагов, как меня остановил парнишка, одетый в фартук поваренка.
- Это тебе, - сунул он в мою ладонь крошечный обрывок шелковой бумаги и мгновенно унесся в сторону дворца.
- "Ханша вернулась". - Только два слова начертаны на клочке нарочито кривыми каракулями, но сколько они несут в себе важной информации!
Если Саялат вернулась раньше времени и советник не сообщает об этом открыто, через своих слуг, а посылает кухонного мальчишку, значит, настроение у ханши отвратительное и видеть она никого не желает. И вполне возможно, вовсе не обрадуется моему сюрпризу, а, наоборот, рассердится за своеволие. Ведь мы расположили клетки с животными именно там, где она любит гулять. Так что делать? Спешно таскать клетки прочь или все же подождать? Возможно, после бассейна и завтрака настроение ханши изменится в лучшую сторону. А если не изменится, то к чему мне готовиться?
Я по инерции прошел еще пару шагов в сторону шатра и решительно развернулся в обратную сторону. Сейчас мне вовсе не до проверок, нужно срочно найти решение, которое спасет плоды моего труда. И едва успев повернуться, оторопело замираю от неожиданно открывшегося зрелища.
По широкой аллее прямо ко мне мчится одетая в полупрозрачное и голубое сдобная женская фигурка, в которой я без труда опознаю ханшу, хотя она и оказалась немного ниже ростом, чем представлялось после встречи в пустыне. Следом за ней несется стайка служанок, наглухо замотанных в гораздо более плотные читэру. А по сторонам от дорожки, уткнувшись лбами в песок, недвижно торчат задницами вверх мои рабочие, рухнувшие наземь в тот самый момент, когда заметили приближение Саялат. И потому рядом с ними валяются метлы, совки, ведра и корзины с кормом и песком. Хм, веселенький сюрпризик получился.
- Что здесь происходит? - разъяренно кричит ханша, еще не успев добежать, и мне неожиданно становится смешно.
Ну почему они так любят орать, эти властные женщины, даже не попытавшись разобраться, обидеть их хотели или порадовать? Неужели всерьез верят, что найдется хоть один нормальный мужчина, который, увидев один раз этот перекошенный злобой рот, рискнет позже мечтать о том, чтобы припасть к нему губами в порыве страсти?
- Ничего, - вежливо говорю я, изо всех сил пытаясь не улыбаться, и с ужасом понимаю, что это мне не удается.
- Как это ничего? - Словно споткнувшись, резко остановилась ханша, и наперсницы тесной стенкой замерли за ее спиной. - А почему это ты скалишь зубы?
- По двум причинам, - все еще веселясь, легкомысленно ухмыляюсь я. - Но если вы, госпожа, позволите проводить вас вон к тому диванчику, то я по пути расскажу про обе.
- К диванчику? - Черные глаза еще глядят сердито и подозрительно, но в глубине их уже тлеет крошечная искра интереса, и это рождает во мне робкую пока надежду.
Любопытство - вот крючок, на который можно поймать почти каждую женщину. Пусть только завязнет хоть коготочком, а уж выпутаться я ей не позволю.
- Да, - скромно опускаю глаза, - вон к тому. Или лучше вот к этому, тут уже солнышко подсушило росу. Вообще-то слуги должны были уже принести ковры и подушки, но мне кажется, что они сейчас немного… боятся.
- А кто ты такой… и почему тут распоряжаешься? - быстро сориентировалась Саялат и вновь смотрит дикой кошкой.
- О, я никто, - снова хихикнул я, - и тут вовсе не распоряжаюсь… а готовлю для вас сюрприз. Впрочем… он уже не удастся.
- Не волнуйся, он уже удался! - почти рыкнула она мстительно, и тут я, припомнив торчащие вверх седалища работников, снова хрюкнул. - И объясни уже, над чем ты все время хохочешь?
- Над слугами, которые, едва завидев вас, подняли к небу свои… хм… - Я снова хихикнул, хотя мне уже было не смешно, а очень неуютно под черным огнем ее прожигающих глаз. - Надеюсь, вы не подумали… что это и есть сюрприз?
- Я про них вообще никогда не думаю… - все еще сердито буркнула она и оглянулась.
Ни одного рабочего уже не было на дорожке и аккуратно подстриженных лужайках. Исчезли и метлы с корзинами.
- Так, и где же настоящий сюрприз?! - В ее голосе убавилось металла, зато появилось ядовитое змеиное шипение.
- Прошу, - склонил я голову, предлагая ей пройти вперед, но ханша неожиданно замялась, опасливо вглядываясь в изменившийся рельеф кустов.
Словно чего-то боялась, хотя чего можно опасаться в собственном парке властительнице, перед которой дрожит весь дворец и вся столица?
Что толкнуло меня - интуиция или наглость, а может, ударила в голову шальная догадка, но я резко сорвал с ближайшего столика богато вышитую скатерть и, набросив на правую руку, молча протянул ее ханше.
Возмущение лишь скользнуло тенью по ее губам, уступая место холодной самоуверенности, затем Саялат царственно положила холеную ручку на скатерть, позволяя мне вести себя.
- Госпожа не пожалеет, что приняла такое решение, - мягко и проникновенно вещаю я, подводя ее к ближайшей клетке. - Постараться по мере моих слабых возможностей доставить вам хоть небольшую радость, это все, о чем только я могу мечтать.
С этими словами я левой рукой сдернул с клетки цветастое покрывало и сам едва не охнул от изумления. Совершенно случайно, от потрясения неожиданным появлением Саялат, я привел ханшу не к началу осмотра, а к концу, к той самой клетке, которая, по моему замыслу, должна была стать главным украшением выставки.
Зато повелительница сдержать восхищенный возглас не смогла. Да и никто другой бы не смог. На маленькой бархатной подушечке, лежащей в глубине широкой чаши тончайшего розового фарфора, зашевелились эльмы, легендарные полуволшебные создания, похожие на крошечных человечков с прозрачными крылышками. Прячась от ночной прохлады, эльмы укладываются спать в вазу, стоящую посреди золоченой клетки, которая едва угадывается своей тончайшей ажурной вязью. Но стоит им почувствовать солнечный свет и тепло, как крошки начинают один за другим перепархивать с подстилки на широкие края вазы. И постепенно просыпаясь до конца и оживая, еще неуверенно помахивая крылышками, усыпанными посверкивающей алмазной пыльцой, принимаются изящно поворачиваться, согреваясь в ласковых лучах утреннего солнца. Драгоценные крылья переливаются всеми цветами радуги, крошечные ручки и ножки, покрытые мягким серебристым пухом, все быстрее двигаются в такт неслышной музыки, постепенно выплетая необыкновенно прекрасный танец.
Саялат, в волнении приоткрыв пухлый ротик и забыв про все на свете, завороженно следила за этим танцем, а я стоял рядом, не решаясь нарушить ее восторженное состояние. В этот момент рядом со мной не было хитрой и осторожной правительницы, из ухоженной роскошной оболочки выглянула совсем юная, нерешительная и доверчивая девчонка, и мне почему-то стало ее очень жаль.
- Ты был прав. Я не жалею, что поверила тебе, - слишком быстро опомнилась ханша. - А кто тебя нанял?
- Госпожа, наверное, забыла… - удрученно вздыхаю я, хотя почему-то уверен, что ничего и никогда она не забывает. - Да и немудрено, мало ли людей встречается вам каждый день. А со мной вы встречались больше недели назад. Я хозяин судна, которое доставило с южных островов зверей и птиц. Помня о данном госпоже обещании, я осмелился предположить, что в этом парке вам будет приятнее и удобнее разглядывать моих питомцев, чем в припортовом тесном загончике.
- И мои стражники теперь беспрепятственно пропускают сюда каждого, кто захочет показать мне свой товар? - просовывая в маленькую дверцу клетки кусочки фруктов, насмешливо фыркает она.