- Какой еще мастикой? - подозрительно спросил Оттобальт. - Снова у меня за спиной всякие каверзы, да? Я же приказывал внятно: полы больше мастикой не натирать, а то я как-то - ты же помнишь - устал сильно (в тот памятный день его величество изволил съесть трех упитанных индюшек за один присест и, естественно, немного утомился), спускаюсь в зал и тут ка-аа-аак поеду! Сошкрябать обратно!
- Что, ваше величество?
- Мастику!
- Мы говорили о мистике.
Оттобальт сделал умное лицо.
- То есть о волшебстве, ваше величество. Я намекал на то, что две такие напасти, как варвары и тетя, не могли появиться у наших границ сами собой одновременно. Я вижу в этом проявление чьего-то злого умысла и потому считаю раскрыть коварные замыслы наших врагов должен специалист в этом вопросе - королевский маг Мулкеба, который, кстати, получает жалованье втрое большее, чем преданный королевский гвардеец с десятилетней выслугой.
- Ну, - нетерпеливо сказал король, - только попроще, чтобы не злопыхая и не кичась знаниями перед своим, между прочим, королем…
- Зовем мага, - пояснил Сереион, загибая пальцы. - Это раз. Приказываем ему разобраться в ситуации. Это два. И требуем, чтобы он нашел в своих магических книгах что-то такое, что помогло бы нам выстоять в этом конфликте. Это три. А я тем временем, с позволения моего великого короля, естественно, стану готовить войско к сражению с варварами. Это четыре.
- Все-таки умный я, Сереион, - восторженно сказал Оттобальт. - Какие светлые головы держу на службе. Ну ты это… давай. Действуй.
Сереион поклонился, повернулся на каблуках и зашагал к дверям, отдуваясь.
Пронесло.
- Да, - громыхнул король ему вслед, - что до этого твоего рыцаря, который грудью прикрывал нас от тети, то ты ему дай за храбрость чего-нибудь, ну там орден или деньгами. А потом это чего-нибудь отбери как взыскание за то, что навлек на нас дополнительные неприятности.
Выскользнув черным ходом, Сереион быстро сбежал по винтовой лестнице вниз, пересек широким шагом замковый двор и наконец распахнул дверь, ведущую в покои королевского мага Мулкебы Великолепного.
Вообще-то, по ранжиру магу полагалось занимать одну из высоченных гордых башен, сложенных из звонкого желтого камня, и таковая башня была за ним закреплена. Собственно, комната, в которую вошел Сереион, и находилась на первом этаже этого прекрасного сооружения. Однако Мулкеба последние восемьдесят-сто лет страдал жутким ревматизмом и кряхтел и охал даже тогда, когда поднимался по широкой парадной лестнице во второй этаж - что уж говорить о бесконечных перемещениях внутри башни? Два поколения дворцовых управителей были непоколебимы, но нынешний - слышавший о Мулкебином ревматизме лет этак с двух, когда еще только пешком под стол ходил, - махнул на порядок и этикет рукой, приказав в верхних этажах башни хранить дубовые кадки с соленьями, пусатьей и квашеной симаракчей, а нижние два отдать магу с его барахлом Кроме того, мудро рассудил управитель, слуги перестанут таскать закуску из королевских запасов. Мага-то небось все боятся, и выходит, что лучшего сторожа для солений нет и быть не может.
Мулкеба - сутулый, лохматый, сухощавый мужчина и очень даже ничего, особенно если нарядить его по моде, - выглядел лет на пятьдесят, максимум пятьдесят пять. И никто бы не догадался, что недавно он отпраздновал свое двухсоттридцатилетие - возраст вполне достойный и по-своему прекрасный, но принесший с собой, кроме обострения ревматизма, еще и склероз. К тому же Мулкеба, как и все старики, постоянно был чем-то недоволен и ворчал себе под нос.
Сереиона он встретил не слишком приветливо, зная, что в его случае командир гвардейцев может быть только вестником беды - и никак иначе.
- С чем пожаловал? - спросил маг, кутаясь в свою лиловую в золотых звездах мантию. Вчера прошел дождь, и теперь в башне было сыро.
- Тебя король требует, - лаконично отвечал Сереион. - Государственные дела.
- Это ты надоумил, - проворчал маг. - Оно, конечно, когда кому-то тридцать с небольшим, то он думает, что всем остальным так же легко гонять туда и обратно по этим проклятым булыжникам и неподъемным лестницам. Когда кому-то лень думать, то он рад запрячь других вместо себя, а сам стремится улизнуть на войну Оно понятно…
- Так тебе известно про войну? - спросил Сереион с любопытством.
Он так и не смог выяснить для себя раз и навсегда, блефует ли маг, говоря о своей колдовской силе, или на самом деле чего-то там может наворожить.
Мулкеба напрягся. Предыдущие несколько часов он штопал теплые носки, не доверяя это дело служанкам, а потому последних новостей не слыхал. Однако же и ударить в грязь лицом не мог.
- Конечно. - И как можно небрежнее пожал плечами.
- Тогда я тебе не стану ничего объяснять, - обрадовался Сереион. - Иди к королю. Только поторопись, по мере своих возможностей, его величество изволит гневаться. И книги прихвати, понадобятся.
- Кстати, о книгах, - воспользовавшись случаем, горячо заговорил Мулкеба. - Возможно, тебе неизвестно, что мерзкие крысы, плодящиеся в таком количестве в этом проклятом Душарой месте, что я не успеваю накладывать на них заклятия, погрызли мою бесценную библиотеку?! Я настаиваю на том, чтобы мне выделили более сухое, и теплое, и чистое помещение…
- Тебе положено жить в башне, - отрезал Сереион. - Маги везде живут в башнях - и в Юккене, и в Тонге, и в Шетте. Я точно знаю.
- Он знает! - вспыхнул Мулкеба. - Что ты можешь знать, мальчишка?! Он знает! А ты знаешь, что маг Тонги на позапрошлой неделе свалился с лестницы, споткнувшись о кошку, и теперь лежит со сломанной ногой?! А мои книги, съеденные крысами, обойдутся государству гораздо дороже, чем думают некоторые, - вот увидите.
- Ладно, - поморщился командир гвардейцев. - Торговаться будешь с королем. Со мной-то что?
Когда маг, прихрамывая и демонстративно потирая поясницу, притащился в тронный зал, он уже знал о тех проблемах, которые свалились на его голову. Слуги в коридорах и темных закоулках, стражники на карауле, повара, пажи и придворные дамы - короче, все судачили о нашествии тети и варваров, причем тетю ставили исключительно на первое место, чем никого в Уппертале не удивишь.
Король сидел над огромным кувшином и, кривясь, пил из большой щербатой кружки, расписанной цветочками, что-то, по всей видимости, крепкое и дрянное.
- Пришел? - спросил он с мукой в голосе.
- Да, повелитель.
- А я вот пью, брат Мулкеба, - поведал Оттобальт. - И меня тошнит.
- Это плохо, ваше величество.
- А кто ж говорит, что хорошо. Но нужно.
- Как повелит король.
- Значит, так. - Оттобальт поднял к потолку указательный палец. - Государство во главе со мной зашло в тупик, потому что… Вот ответь: почему, Мулкеба?
По опыту маг знал, что вот здесь-то и нужно промолчать. Сейчас его величество произносит монолог, и присутствующие не в счет. Можно расслабиться, отдохнуть и продумать дальнейшее поведение. Король тем временем слез с трона и принялся расшагивать взад-вперед, насупленный, взъерошенный и злой, аки пещерный медведь, оторванный от покладистой медведицы.
- Сейчас мне полагалось бы продумывать план кампании, - сообщил король портрету одного из многочисленных дедушек, - чистить доспехи и сыб… сыбственно… тьфу, какое слово заковыристое… сыбственноручно точить верный меч. - Тут владыка отвлекся от тягостных дум и обратился к магу: - Может, повелеть запретить это "сыбственноручно", э? А то не выговорить, ежели не натощак.
- Как вам угодно.
- Это я так, совещаюсь, - извиняющимся тоном сказал Оттобальт. Он считал себя большим просветителем и искренне переживал, когда ему случалось накатить, не разобрав, на ни в чем не повинную грамматику. - На чем я остановился, Мулкеба?
- На верном мече, ваше величество.
- Верно. На мече. Потом мне полагалось бы взобраться, ну то есть вскочить, на коня и помчаться в атаку на жалких, но назойливых варваров, а вместо этого я что? Вместо этого я пью эту гадость, потому что нет мне покоя, и счастья нет, и ничего мне нет из-за этой старой коровы! Она отравила мне радость жизни, она испаскудила мне пятнадцать лет правления! Я категорически требую принять меры!
- А если двинуть войска? - осторожно спросил маг, имея в виду варваров-бруссов.
- Неудобно, понимаешь, - ответил король, имея в виду тетю. - Пожилая женщина, родственница все-таки. Потом стыда не оберешься - в соседние королевства ни ногой; ты же их знаешь, им только повод дай позлословить… Опять-таки армию тоже жалко. Давай, брат Мулкеба, листай свой фолиант. Я же не зря тебя на службе держу - бери голову в руки и думай обстоятельно: чем ты можешь помочь своему королю?
Мулкеба бережно положил на стол гигантскую инкунабулу, бережно, почти ласково, провел широким рукавом по переплету и молвил'
- Ваше величество, а ведь я докладывал, что мои волшебные книги грызут крысы. А ведь я предупреждал, что они однажды понадобятся для дела, и что тогда? А вы, ваше величество…
- Ты меня не укоряй, - громыхнул король. - Мне и так больно, где-то в душе. Я и так испытываю теперь угрызения. Только мне сейчас не до того. Меры принимай, творец заклинаний!
- Давайте, ваше величество, условимся так, - попытался гнуть свое Мулкеба, - я сейчас приложу все усилия для того, чтобы отвести от королевства беду и вернуть моему повелителю утерянный душевный покой, а вы мне за это, когда все утрясется, выделите просторное, сухое и теплое помещение.
- С Сереионом торговаться будешь, - огрызнулся король. - Магу положено жить в башне. Положено? Нет? Вот и живи. И скажи спасибо, что об кошек на винтовой лестнице не спотыкаешься. - И Оттобальт хитро усмехнулся в пышные усы.
- Спасибо, - покорно сказал маг, листая свою книгу. - Итак, приступим. Что конкретно желает мой повелитель?
- Так, Мулкеба, этот беспредел пора заканчивать, я ясно выразился?
- Разумеется, ваше величество, вы всегда ясно выражаетесь. Вот только…
- Что "только"? - оборвал его Оттобальт. - Ты мне не перечь, я тебя сразу предупреждаю! Я где-то даже беспощаден сейчас!
- Да что вы, мой повелитель, как я осмелюсь вам перечить! Просто мне хотелось спросить напоследок, нет ли у вас каких-нибудь особых личных пожеланий? - нежным и сладким голосом заговорил маг.
Как и Сереион, он прекрасно знал границы допустимых пререканий с возлюбленным монархом.
Король обеими руками поднес ко рту кувшин и побулькал. Затем промокнул усы полой шелкового плаща, устроился поудобнее на троне в позе, призванной явить миру его глубокую задумчивость и серьезное отношение к государственным делам, а затем молвил строго и внушительно:
- Мое особое пожелание: как можно скорее прекратить надо мной издеваться и перейти к делу. А то, понимаешь, тетя, варвары, лесоруб Кукс - хотя я его по-своему понимаю, - и остальные, не будем указывать пальцами, туда же… Все, хватит, это невыносимо! Давай листай, что у тебя есть от моей головной боли.
Маг придал серьезное выражение своему лицу; оно моментально закаменело, черты его заострились, а темные запавшие глаза загорелись каким-то демоническим блеском. Он почти распрямился, и его фигура только чуть-чуть не дотягивала до величественной. Король с любопытством уставился на Мулкебу, а тот внезапно заговорил глубоким и заунывным голосом заклинателя духов:
- Займите место на троне…
- Да занял уже.
- Не перебивайте, повелитель. Это часть заклинания, внимайте же!
- Понял, - покорно сказал король.
- Займите место на троне, расслабьтесь, расслабьтесь… думайте о чем-нибудь приятном…
- О чем, о чем приятном я могу думать в такие минуты?! - моментально перебил его Оттобальт.
Маг укоризненно покосился на своего монарха, но продолжал все таким же монотонным голосом, не меняя интонации.
- Ваша тетя летит по небу…
- Ну, это само собой разумеется, что в этом удивительного? - не унимался король. - Эта мегера все может.
- Позади нее развевается дымный шлейф… - не стал впутываться в спор опытный Мулкеба.
- Это уже интереснее, - оживился Оттобальт.
- Она дико кричит: "Сорок четвертый просит посадки! Сорок четвертый просит посадки! У меня на борту критическое положение!" - продолжал маг.
- Что за ересь ты несешь, Мулкеба? Что это за ерунда такая?!
- Не отвлекайтесь, ваше величество, - невозмутимо откликнулся маг. - Это текст из моей волшебной книги, я тоже его не совсем понимаю. Расслабьтесь и слушайте, а то все сорвется. Более того, если постоянно вмешиваться и нарушать сам процесс ворожбы, то это может привести к непредвиденным результатам.
Король подозрительно покосился на Мулкебу, но спорить не стал, он был уже слишком заинтригован.
- Да? Ну тогда продолжай, что ли.
- Вы стоите на высокой башне, по небу проносится тетя и кричит… - начал было маг октавой выше.
- Сорок четвертый просит посадки! - снова встрял нетерпеливый Оттобальт. - Я уже это слышал, дальше, дальше, Мулкеба!
Мулкеба, который никогда не отличался излишней кротостью и ангельским терпением, не выдержал:
- Так невозможно, ваше величество! Это немыслимо! Текст не будет иметь никакой магической силы, если вы все время будете отвлекаться и перебивать меня! Мало того, что я ючусь… тьфу! - ютюсь в какой-то сырой башне с крысами и мокрицами, мало того, что мне погрызли все волшебные книги, так еще и вы туда же! Я отказываюсь работать в таких условиях!
- Ты, Мулкеба, говори, да не заговаривайся, - возмутился Оттобальт. - Я тебе книг никогда не грыз! Просто удивительно, до чего доходят мои придворные, - книги я ему грыз! А если голову отрубить, тогда что?
- За что, ваше величество?!
- За несоответствие, - ехидно ввернул король, подцепивший мудреное словечко у своего казначея и втайне этим гордившийся.
- На все ваша воля. Только дела в королевстве от этого сами собой не улучшатся, мой повелитель. Сегодня вы казните меня, а через неделю останетесь один на один, как вы думаете, с кем? Насчет варваров я не беспокоюсь: мой могучий монарх способен остановить любое нашествие, но и он уязвим, как всякий смертный…
Король опомнился и занервничал:
- Хорошо, хорошо, Мулкеба. Ну хватил через край - с кем не бывает. Ты тоже не подарочек, а я ведь люблю тебя, подлеца. Давай уж заканчивай свою… Как там ее?
- Вы стоите на башне и отвечаете: "Мадам, вашего номера нет в моем терминале. Боюсь, ничем не могу помочь", - уныло забубнил Мулкеба.
Оттобальт заметно оживился
- А нельзя попроще? Например: "Иди к черту, старая карга", - да и все на том?
- Нет, нельзя, это текст древнего Писания, - печально вздохнул маг.
- Ну как же нельзя? Это же я стою на башне - почему нельзя? - обиделся король.
- Все равно нельзя, ваше величество, - тихо, но твердо возразил Мулкеба.
Оттобальт засопел сердито и заерзал на троне:
- Мулкеба, а ты мне уже перечишь.
- Не смею перечить вам, мой повелитель, но вы так не избавитесь от проблем. Сосредоточьтесь, возьмите себя в руки, проникнитесь важностью момента, наконец.
- Это как?
- Полностью, без остатка.
- А-а… - И Оттобальт снова сделал умное лицо. - Да. Ну тогда давай еще раз сначала.
Маг снова сгорбился, потер поясницу. Внезапно он схватил королевскую кружку в цветочек и порядком отхлебнул из нее. Отшатнувшись, долгое время хватал ртом воздух и пучил глаза. Лицо его - обычно бледно-желтое, как старый пергамент, - налилось кровью и стало багроветь. Затем он со свистом выпустил из себя воздух.
- Как?! Как вы это пьете, ваше величество?! - выдохнул он, как только к нему вернулся дар речи.
- Вот видишь, а ты мне не верил. То ли еще будет, брат Мулкеба. Давай заклинай.
- Наверное, мой король, я попробую другое заклятие. Попроще, без выкрутасов.
- Но надежное?!
- Естественно.
- Позволяю, - махнул рукой Оттобальт. - Бубни.
- Так, сядьте спокойно, закройте глаза, можно не подглядывать, а теперь: шура - бура, круксра - муксра, глиса - пуса, шмоп, - забормотал маг, делая загогулистые пассы руками.
Король осторожно приоткрыл правый глаз.
- Что, все? И это все, что ты можешь предложить своему королю?
- Лучше скажите, как ваша голова? - требовательно спросил Мулкеба.
- Голова? - растерялся Оттобальт. - Что голова? Немного шумит, но… Вроде болит уже меньше.
- Значит, надо повторить еще раз.
Но не успел он воздеть руки к потолку и придать лицу соответствующее выражение, как неугомонный король снова ввязался в дискуссию:
- Да, кстати, с этим… с сорок четвертым, мне больше понравилось - конец такой возвышенный, а то что это такое - рум, бурум-бурум и какой-то шмоп? Совсем неинтересно и не по-современному. Отстали мы от просвещенных государств на десятилетия. То-то я смотрю, варвары к нам так и лезут, так и лезут!
Мулкеба был явно озадачен таким неожиданным поворотом дела.
- Так не я же, ваше величество, магические книги пишу. Что досталось по наследству, тем и пользуюсь
- Да-а? А я, признаться, думал, что и ты чего-нибудь такое пописываешь в своей башне. - Оттобальт крепко задумался. Яростно почесал пышную бороду. - Надо тебе жалованье сократить.
Маг встревожился не на шутку. Король был прост и безыскусен, как любое дитя природы, и его разум - практический и ясный - не был затуманен хитросплетениями сложных мыслей. Поэтому выводы из услышанного он делал часто самые естественные, но и самые неожиданные, приводя в замешательство большинство своих придворных, которые потом ломали голову, как бы выкрутиться так, чтобы и короля не прогневить, и его приказание обойти. Что же касается отнюдь не маленького жалованья королевскому чародею, то в этом вопросе у Мулкебы единомышленников нет и не будет и потому отстаивать свои интересы ему придется самому. Мулкеба понял, что на сей раз влип. И влип серьезно. Он поспешил повернуть течение монарших мыслей в более благоприятное для себя русло:
- Я… Я, ваше величество, тоже пишу. Но, знаете, государственные дела разные… в общем, работы много - некогда творчеством заниматься.
- А вот я тебя и поймал! - обрадовался король. - Поймал, Мулкеба! А ну расскажи мне, какими это ты в последнее время государственными делами занимаешься?
Маг приосанился, стараясь не потревожить свирепый ревматизм.
- Да знаете, ваше величество, всякого много: вот, например, ваша тетя не сходит с повестки дня, варвары там всякие лезут чуть ли не в… не будем говорить куда.
Как Мулкеба и рассчитывал, королевские мысли сделали крутой поворот и снова потекли в нужном направлении. Возлюбленный монарх опять погрустнел и сник.
- Не сходит, не сходит, это точно. А что ты делал, чтобы она сошла?
- Да всякое делал, но боюсь, что без дракона нам не обойтись, - выпалил Мулкеба, ввязываясь в эту секунду в жуткую авантюру. Впрочем, он еще не предполагал, насколько жуткую, озабоченный исключительно своим благосостоянием, которое грозило вот-вот пошатнуться.
- Без дракона, говоришь, - опять оживился Оттобальт, который на протяжении всего разговора, как маятник, то воспарял духом, то снова катился вниз, в мрачную и безысходную пропасть отчаяния. - Ну-ну, это интереснее, продолжай.