- Паша! Я у тебя в холодильнике мед видела, - снова подала голос рыжая. - Трехлитровую банку.
- Ну вот еще, мед на них тратить.
- Ну, Пашенька, ну ты же обещал веселье…
- Ладно! - Крепыш махнул рукой и ущипнул блондинку за талию. - Черт с вами, тащите банку. А вы, засранцы, раздевайтесь, да побыстрее! Ну? Что встали? По-плохому хотите?
Бультерьер снова зарычал.
- А может, все же по-хорошему разберемся? - подойдя ближе, предложил Александр. - Ну, по-соседски, что ли…
- По-соседски? - Паша нехорошо осклабился. - Слышь, мужик, ты вообще кто? И как здесь оказался? Нет, вы посмотрите только - ну и чучело. Еще и со шпагой, мушкетер хренов.
- К вашему сведению, это не шпага, а меч, к тому ж очень острый.
- А, надоел ты мне. - Хозяин дома раздраженно скривился. - Парни! Выкиньте его за ограду… Хотя, нет, стойте! Марк, фас!
Бультерьер, казалось, только этого и дожидался - взметнулся зубастой четырехлапой бестией, клацнул челюстями…
Александр вмиг выхватил из ножен меч - а куда деваться? Не хотел, но… Ну а дальше…
Злобное рычание… Блеск закаленной стали…
Вжик!
И отрубленная собачья голова покатилась прямо под ноги хозяину.
- Э! - Сразу никто ничего толком не понял, один Паша. - Мужик, ты чего творишь-то?
- Так и ты не беспредельничай! Напакостили пацаны - ты поймал, так пусть забор оттирают. Издеваться-то зачем?
- Ишь ты… - С угрозой в глазах крепыш поднялся с кресла.
И тут все вдруг потонуло в жутком девичьем визге! Визжали все три разом - блондинка, брюнетка, рыжая.
Паша недовольно обернулся к ним, хотел что-то сказать, да понял, что не перекричит, а Саша уже махал подросткам - пошли, мол, парни, хватит тут развлекаться.
- Э-э! Куда?!
Двое мордоворотов-охранников, выхватив из-за пояса резиновые палки, метнулись наперерез, но Александр крутанул над головою мечом:
- Собаку видели?
- Ах ты ж… Ваня, за дробовиком сбегай!
Давай, давай, беги!
Воспользовавшись суматохой, подростки выскочили за ворота, туда же направлялся и Саша. Вот только охранники-мордовороты мешали, да еще Паша, крепыш хозяин… Тот уже успел сбегать в дом и теперь сжимал в руке вороненый "стечкин".
- А ну-ка, брось свою сабельку!
И тут грянул выстрел. Но стрелял не Паша, палили с крыльца - какой-то модно одетый хлыщ, причем ни в кого не целясь, просто в небо.
Сразу все стихло, даже девки, как по команде, перестали визжать.
А хлыщ - в длинном приталенном пиджаке, тощий, чем-то похожий на цыгана - неспешно спустился во двор, с интересом осматривая Сашу, точнее его меч.
- Твоя штуковина?
- Допустим.
- Миша! Что ты с ним говоришь, да я его счас…
- Убери волыну, Пашенька. Ну, убери, я прошу.
Паша злобно шмыгнул носом, но пистолет все же сунул за пояс.
- Вот и славненько. - Незнакомец пристально посмотрел прямо в глаза Александру. - Ты, уважаемый, кто? Я так понял - сосед, из вон того дома?
- Сосед, - усмехнулся Саша.
- Соседи дружно должны жить, а ты тут беспредел творишь. Ведь виноват же!
- За пса он мне сполна ответит!
- Погоди, погоди, Пашенька, ну, ответит, как же без этого… Слышь, уважаемый… ты мне рубилку свою не продашь?
- Нет, это подарок.
- Ну, понимаешь, я ведь не для себя прошу, друг у меня есть, вещами такими сильно увлекающийся… Вот ему бы. - Цыганистый помолчал, сплюнул. - Или, может, мастера подскажешь? Ну, того, кто этот меч делал.
- Не знаю, - буркнул Александр. - У друга надо спросить - его подарок.
- А ты спроси, спроси! Спроси обязательно… Мобильник, номер дай… свой. Я тебе перезвоню обязательно, очень уж такая штука приятелю моему нужна, ты даже не представляешь как.
Этот странный разговор Саше почему-то активно не нравился, как и сам скользкий мужик. И все же надо было как-то разрулить ситуацию.
- Хорошо, спрошу. Хоть завтра.
- Понимаешь, уважаемый… Лучше б сегодня, вот сейчас прямо.
- Ну, сейчас он может и трубку не взять. А ближе к вечеру звякну. Ты это… лучше мне свой номерок дай.
- Рад бы, уважаемый, да я мобилы все время теряю - такой уж уродился. Так что лучше давай свой. В самом деле - лучше. И перезвони быстрее, в твоих же интересах.
Хозяин дома, как ни странно, держался почти вежливо: в беседу не встревал, наоборот, разогнал лишних да настропалил челядь убрать то, что осталось от собаки.
- Да, уважаемый, - гнул свою линию непонятный тип. - Взглянуть-то на клинок можно? Ну, хоть из твоих рук.
- Из моих рук - смотри.
Александр обнажил лезвие, сверкнувшее в лучах солнца.
- Ах! - искренне восхитился незнакомец. - Какая сталь! Какие узоры… А рукоять! Это что - настоящее золото? И впрямь настоящее, я же вижу… Так ты номер-то дай. - Он вытащил из кармана блокнот. - Записываю. Только попрошу не обманывать, очень и настоятельно попрошу.
Ох, как он скривился при этих словах! Какую рожу скорчил! Однако Саша видел варваров в бою, так что эти гримасы на него особого впечатления не произвели.
Продиктовав номер - жалко, что ли? - Александр подошел к воротам и попрощался:
- Всего хорошего.
- И тебе. Я обязательно позвоню, слышишь? Меня, кстати, Михаилом зовут. Михаил Петрович.
И все бы хорошо, но Паша, крепыш, нагнал все-таки. Дернул за плечо, зыркнул с ненавистью:
- Повезло тебе сегодня, фраер! Ничего… За собаку ты мне на полном серьезе ответишь, понял?!
Ну а что делать? Виноват же. И чего, в самом деле, на чужой двор приперся? Спьяну, наверное. Ну, что бы там с парнями сделали? Ну, вываляли бы в перьях, бегать пустили - эко дело-то! А теперь вот, на пустом месте, врага заимел, да еще какого! За собаку заплатить придется… Хотя, с другой стороны, нечего было науськивать.
Глава 4
Город Солнца
Если бы все прошедшее было настоящим, а настоящее продолжало существовать наряду с будущим, кто был бы в силах разобрать: где причины и где последствия?
Козьма Прутков
- Да-да, друг мой, к сожалению, это именно так и есть. По крайней мере, все мои расчеты показывают, что осталось около двух лет, точнее - год и восемь месяцев. - Доктор Арно с грустью покачал головой, напоминая в этот момент вовсе не Эйнштейна, а какого-нибудь знаменитого шансонье - Шарля Азнавура или Жильбера Беко.
Саша обескураженно потянулся к бутылке:
- Что, действительно меньше двух лет?
- Если бы не взорвали Луну, нашего мира не было бы уже сейчас.
- Да уж, да уж… - Рассеянно разлив водку, молодой человек поднял рюмку, не зная, что и сказать.
- И причина всего этого катаклизма известна, увы, лишь некоторым, - опрокинув рюмку на западный манер, без тоста, скорбно продолжил гость. - Многие, слишком многие не понимают, не хотят понять. Неудачные эксперименты в рамках единой теории поля - вот с чего все началось! Порванная темпоральность, некая временная дыра, потянувшая за собой катастрофические изменения в гравитационных полях и в пространстве. Все ведь взаимосвязано.
- Да, да, вы писали. Эксперимент в Филадельфии и все такое.
- Бедняга Эйнштейн, если б он знал, к чему все это приведет! Тогда, в сорок третьем, он был консультантом ВМС США… Впрочем, не об этом сейчас речь - все бы ничего, если б пришельцы убрались из прошлого, не оставив никаких следов, как поступили мы. Однако…
- Я понял вас, Фредерик! - нетерпеливо перебил Александр. - Несколько человек из тех, кто пытался ограбить вместе с вандалами Рим, тогда от нас ушли. Что-то - пистолеты, автоматы Калашникова - могло уцелеть. Даже торпедный катер!
Профессор вдруг задорно расхохотался:
- Пистолеты? Катер? Боже мой, да это такая мелочь, о которой не стоит и говорить. Подумайте сами, друг мой, ну какое влияние на прошлое может оказать торпедный катер? Ему ведь нужно горючее, торпеды, а к пистолетам и автоматам - патроны. Ну, раз выстрелят, другой - и что дальше? Создать, скопировать даже простейшее огнестрельное оружие в тех условиях невозможно - увы, не доросли технологии, да и порох еще не скоро изобретут. Нет, друг мой, тут дело вовсе не в катере и не в пистолете. Дело в реакции общества! Понимаете, в древних хрониках Иордана, Прокопия Кесарийского, Идация и прочих, кто так или иначе писал о вандалах, стали упоминаться странные вещи. Например, у епископа Виктора Витенского, у Проспера Аквитанского и у других. Я не стал делать выписки, уж позвольте, перескажу своими словами.
- Да-да, конечно, - кивнул молодой человек. И тут же вскинул глаза: - Вы сказали "стали упоминаться"? Что значит - стали?
- Да так вот… не знаю, как и объяснить. - Доктор Арно развел руками. - Один из старых корифеев исторической науки как-то разразился статьей в специфическом журнале. "Руки прочь от древностей" или что-то подобное. Так вот, он сильно возмущался тем, что кто-то переделывает летописи, те самые древние хроники, где говорится о государстве вандалов. Божится, что раньше ничего подобного в трудах упомянутых мной хронистов не обнаруживалось.
- И что это значит?
- Значит, хроники изменились… потому что изменилось прошлое! А именно государство вандалов. В нем появилось много такого, чего в ту эпоху просто не могло быть! Если помните, Александр, мы как-то уже беседовали на эту тему, но так, вскользь. Еще Гейзерих начинал строить типично абсолютистское государство! И ту же линию продолжил его наследник, ваш хороший знакомый Гуннерих. И как продолжил! Понимаете, друг мой, может, я путано объясняю, но каждой исторической эпохе соответствует свой менталитет, свои общественные институты.
Об этом еще в двадцатые годы прошлого века писал великий немецкий философ Мартин Хайдеггер в работе "Бытие и время". Темпоральность и жизнь человека накрепко связаны, бытие насквозь исторично. Ну не может возникнуть в варварском государстве, скажем, академия наук или парламент и демократия, даже развитая полицейская система! А у Гуннериха, если судить по летописям, она есть! И даже более того - полный, тотальный контроль, и это в эпоху бездорожья, почти полного отсутствия средств связи, когда короли варваров вынуждены были кочевать, переезжая из города в город, чтобы хоть как-то удержать государство в руках. Понимаете, обычный варвар не может ни с того ни с сего вдруг стать окружным полицейским комиссаром да еще развить на этом поприще бурную деятельность, способную привлечь внимание Прокопия Кесарийского, Иордана и прочих хронистов. Хайдеггер абсолютно верно заметил, что, рождаясь, человек обнаруживает себя как бы заброшенным в мир, в котором он всегда находится в определенной исторической ситуации. А эта историческая ситуация для вандалов - родовой строй, остатки военной демократии и еще только зачатки феодализма, не более того. А вовсе не абсолютная власть монарха, опирающаяся на развитую систему контроля и связи. По Хайдеггеру, это все - "бытие впереди себя" - будущее, в данном случае выступающее антитезой их настоящему - "бытию рядом". История, в общем-то, нелинейный процесс, и в этот процесс, как он протекал в королевстве вандалов, явно кто-то вмешался извне, понимаете, друг мой?
- Да что вы все заладили, дорогой профессор, "понимаете, понимаете" - что, я похож на круглого идиота? У меня, между прочим, супруга настолько умная, что и спать-то иногда рядом было страшно! Что вы так смотрите? Шучу, шучу… Хотя вы на ее книжную полку взгляните: тот же Хайдеггер, Гадамер, Гуссерль, Пригожин - кого только нету! Катерину всегда к знаниям тянуло, а к философии - в особенности, так что и я скромным своим умишком кой-чего нахватался. Вполне понимаю все, что вы, мой друг, сказали и даже что скажете сейчас - наверняка речь пойдет об актуализации проблемы темпоральности, переоткрытии времени, теории нелинейных динамик, синергетике и всем прочем, о чем писали Пригожин, Николис, Можейко. О ветвлении - точках бифуркации: где-то вандалы проскочили такую точку, повернули к абсолютизму и еще черт знает к чему.
- Все правильно, дружище, не обижайтесь! - Профессор одобрительно похлопал собеседника по плечу. - Смею только уточнить - точку бифуркации вандалы проскочили не сами. Им помогли извне. Направили в нужное русло.
- Извне? Но какой интерес…
- Пока не знаю. Понимаете… Ой, извините, друг мой! - Профессор сконфуженно опрокинул рюмку и пощелкал пальцами. - Закушать бы…
Саша поспешно указал на журнальный столик:
- Так вот же - оливки, сыр, лимончик.
- Ах да, да. - Улыбнувшись, доктор Арно пригладил волосы. - Что-то я в последнее время стал рассеянным. Так вот, в системе ветвления, в точках этой самой бифуркации, всегда присутствует некий сдерживающий элемент, аттрактор, скажем…
- Скажем, Иван Грозный, при наличии благоприятных возможностей, может, и стал бы королем Англии или Польши, но вот японским императором - никогда! Это и есть аттрактор.
- Примитивно, но по сути - так, - усмехнулся профессор. - И вот этот аттрактор в королевстве вандалов кто-то сломал. Не знаю пока, в каких целях, но…
- Тоже извне? - уточнил Александр.
- Именно! - Гость вдруг поднялся и подошел к саквояжу, откуда вытащил какой-то глянцевый листочек. - Давно хотел вам показать. Это как раз имеет отношение к нашей теме. Взгляните, друг мой!
Саша с удивлением развернул обычный рекламный буклет. В нем кто-то на все лады расписывал удобства и безопасность некоей охраняемой территории, поселка или небольшого городка, местечка, судя по компьютерным рисункам, для людей далеко не бедных.
- Виль де Солей, - негромко прочел молодой человек - текст был на французском. - Город Солнца. Ну и что в этом такого? Обычный буклет, обычный охраняемый поселок - мало ли таких? Состоятельные люди желают безопасности, покоя, удобства.
- Необычна цена - десять миллионов евро! И это только за то, чтобы туда попасть, - дом и все прочее оплачиваются отдельно.
- Десять миллионов? - Александр похлопал глазами. - Однако… И это, говорите, не считая недвижимости. Кто ж туда поедет? Конкурентов-то море, да и мир… скоро перестанет существовать.
- Вот именно поэтому и поедут! Вы не поняли, мой дорогой друг. Город Солнца - это некий оазис спасения. Кстати, Саша, вы как-то подозрительно спокойно восприняли цифру в год и восемь месяцев. Не поверили? Или уже готовы к катастрофе?
Молодой человек опустил голову и вздохнул:
- Готов. Моя жена и сын, знаете ли…
- Да-да, вы писали.
- Поэтому… наверное, меня уже ничто в этом мире особо не держит. Катастрофа так катастрофа - что ж… Гм… интересно, а где всей этой супербогатой сволочи предлагают спастись?
- А вы подумайте!
- Так-так… Не на Луне - Луну взорвали… Марс? Спутники Юпитера? Космическая станция? Господи… так ведь это все тоже крякнет - и Марс, и Юпитер… вся вселенная! От одной темпоральной дырки - такие следствия!
- Неравновесная система вблизи точек бифуркации оказывается сверхчувствительной к самым незначительным флуктуациям, - наставительно заметил гость. - Иными словами, малые причины порождают большие следствия. Вселенная всегда стремится к хаосу, чтобы из хаоса вновь возник космос.
- Та-ак… - Саша пропустил слова собеседника мимо ушей. - Значит, не в космосе… значит… Боже! Неужели…
- Именно! - воскликнул доктор Арно. - Им предлагают укрыться от страшного катаклизма в прошлом! Больше просто негде. И это прошлое…
- Королевство вандалов! Ай да Гуннерих, ай да сукин сын, вот, значит, у кого Город Солнца!
- Кстати, ключи от него здесь, у вас, рядом. Александр изумленно взглянул на профессора.
- На озере под названием Га-га-рье.
Глава 5
Озеро Гагарье
Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален.
Козьма Прутков
Гагарье - обычное лесное озерко, каких в этой местности много; узкое, около километра в ширину, и километров десять в длину, оно располагалось в такой дикой глуши, что вести там какое-то строительство представлялось делом абсолютно бесперспективным. Ни дорог, ни связи, ни людей - изрезанная речушками-ручьями тайга, болота да звериные тропы. Если кто в те края и заглядывал, то почти исключительно охотники-рыбаки да еще туристы из числа особо упертых.
Саша и его гость отправились туда из чистого любопытства - интересно было взглянуть, каким это образом там что-то строят. О стройке этой как раз и сообщил профессор, в свою очередь получив сведения от инспектора Нгоно, который, собственно, и раздобыл рекламный проспект Города Солнца, распространяемый отнюдь не в среде широких народных масс.
- Знаете, Фредерик, - положив весла, обернулся Саша. - Честно говоря, что-то мне не очень верится в эту стройку. Ведь дорогу надо вести - первым делом дорогу, хотя бы грунтовую, потом стройматериалы завозить, рабочих, технику. Уж мимо моей "Столовой" ни одна весточка бы не прошла. А я ведь ни сном ни духом. Да вы и сами-то посмотрите вокруг, дружище! Тишь, да гладь, да божья благодать.
И в самом-то деле…
Сидевший на корме, у мотора, Вальдшнеп-Весников - хозяин лодки - ухмыльнулся. Встревать в беседу с заморским гостем он и не пытался - стеснялся.
Время близилось к обеду, и Александр, по совету многоопытного и знакомого с этими местами Николая, причалил к небольшому островку - развести костерок да сварить ушицы из наловленной по пути рыбки. Рыбка была знатная - таких вот форелей, да еще приготовляемых Сашей по особенному местному рецепту, гостю наверняка никогда не доводилось пробовать даже в самом фешенебельном ресторане, каком-нибудь "Максиме" или "Лидо".
С погодой повезло - дни стояли солнечные, теплые, будто бабье лето таки надумало вернуться. Правда, по ночам уже подмораживало, и утром, со сна, зуб на зуб не попадал, однако к полудню солнышко разогревало прозрачный осенний воздух градусов до пятнадцати, а то и до двадцати. Нагуливая жирок, в камышах крякали утки, на плесе, у песчаной косы, играла рыба, а в синем безоблачном небе, недвижно расставив крылья, парил коршун. И - никого, ни единого человечка: туристский сезон кончился, а из рыбаков мало кто сюда добирался - далековато все же, и куда ближе рыбные места в достатке имеются, слава богу.
- Это озерко Савватьевым называется, - раскладывая костерок, негромко рассказывал Весников, которого, налив стопку, наконец вызвали на беседу. - Святой Савватий тут, говорят, в стародавние времена скит выстроил, жил с братией, молился да рыбку ловил. Другое озеро, через протоку, - Турындино, на нем нежилая деревня, когда-то давно колхоз был. Там лодку бросить придется, ясен пень, - ни протоки, ни речушки нет, а до Гагарьего семь километров пехом, по зимнику.
- По чему? - тут же переспросил профессор.
- Ну, зимник, дорога такая, зимняя, зимой только бывает, ясен пень, летом - одна тропа, по ней и пойдем. Опять-таки, болотины… Ну, гати должны быть, коль уж деревня.
- Да-а. - Доктор Арно засмеялся. - Вот уж действительно, как вы говорите, глушь.