- Вот и представьте - как стройматериалы возить? Черт! - Саша в который раз уже расправил на коленях туристическую карту-двухверстку. - Тут ведь одни зимники. Реки - протоки не судоходные, по ним и на лодках-то стремно… Да еще заброшенных деревень много и дорог тракторных. Знаете, как тут раньше ездили? Вместо автобусов трактора ходили, гусеничные такие, с санями - на сани и почту грузили, и продукты для местного сельпо, и бочки с соляркой, ну и пассажиров, если таковые находились, брали. Представляете? Едет этакий агрегат, дымит, ревет на весь лес, сани из толстых бревен тянет!
- О-ля-ля… - Француз поцокал языком. - Интересно, как у вас раньше жили, - экзотика!
- Кому экзотика, а кому жизнь, - хмыкнул Саша. - Говорят, неплохо жили: тут и сейчас дичи да рыбы да ягод-грибов полным-полно, а уж тогда было… настоящая прорва! Правда, в магазинах - одна водка да соль, старики рассказывали. И добираться - по зиме еще ничего, заложил дровни да лошаденку запряг - рано ли, поздно ли, а где надо будешь.
- Добудешься, - подал голос Весников. - Так тогда говорили: не "ехать", а "добываться".
- Интересная семантика.
- Уж куда интересней, - рассмеялся Саша. - Зимой на лошаденке да еще на лыжах, а летом на лодочках-ройках или, уж что серьезнее, на тракторных санях. До центральной усадьбы на тракторе, а там на попутной полуторке до райцентра. Сотню километров три дня плюхали.
- Как вы, Саша, лодочки обозвали? Рой-ки?
- Ну да. Долбленки такие, из одного ствола, а рядом другой привязан для противовеса. Да-а-а… - Запалив костер, молодой человек принялся снова изучать карту. - Одни тракторные дорожки-зимники и те из соседней области. А от нас, пусть и напрямик, так вообще никаких дорог к Гагарьему нету. Правда, если в проводники кого из местных взять, быстро можно "добыться". Вот как мы с вами. Всего-то пара дней - и Гагарье.
- За пару дней, Саша, всю Францию проехать можно. А вся Россия, за исключением больших городов, - просто чудовищные, никому не нужные, пугающие просторы!
- Почему это никому не нужные? - обиделся за Россию Саша.
- Потому что необустроенные, это же невооруженным взглядом видно! И поселки ваши, и деревни, ты, Саша, извини, но…
- Ладно, проехали. - Молодой человек махнул рукой и вытащил из рюкзака водку. - По чуть-чуть? Под ушицу.
Доктор Арно улыбнулся и, потянув носом воздух, плотоядно потер руки:
- Под ушицу - в самый раз будет!
- Ну, тогда вздрогнули!
- Так ушица же еще не…
- А вот за это и выпьем! Чтоб вкуснее была и быстрей сварилась! Подай-ка хлебушек, Николай… Берите, вот… последняя буханка осталась.
Подкрепившись, затушили костер и снова тронулись в путь. По озерам шли на моторе, а в протоках да на отмелях не рисковали - садились за весла. Александр лодку нарочно взял не из своих - слишком они приметные, да Весников и сам пригодился - все тропки и протоки знал. И лодка у него обычная, каких здесь, ну, не сотни, но что-то около того есть.
В небе ярко сверкало солнышко, напоенный горючим двигатель довольно урчал, и бил прямо в лицо свежий сентябрьский ветер. От носа лодки пенными усами разбегались белые волны, доходили до берегов, раскачивая камыши и упавшие в воду желтые листья. Осень. Сентябрь. Самая лучшая пора - еще не холодно, не слякотно, не хмуро, но и нет уже комаров, мошки, слепней всяких гнусных, да и зверь лесной сыт, и змеи, сплетаясь в клубки, обмирают на зиму. Хорошо!
Александр улыбнулся - вот также они в прошлом году с Катериной… Не в эти места, правда, выбрались - поближе, но тоже "добываться" пришлось. Катя… Мишка… Сколько времени уже прошло, а Саше почему-то никак не верилось в их гибель. К водопадам отнесло? Ну не могло такого случиться, Катерина уж на что осторожной была, тем более когда с сыном.
С другой стороны, и лодки - желтенькой, с голубым дельфинчиком на бортах - так и не нашли, даже обломков. Потому и подумали про водопады - там-то не одну лодку утаскивало, после и щепки не всплывало. Водопады, кстати, здесь не так далеко: если сразу за Турындиным озером свернуть направо, а потом… Впрочем, черт с ними, с водопадами.
Александр решил проведать эти глухие места не только по просьбе гостя, да и не очень-то ему верилось в странный Город Солнца. Нет, тут другое - хотелось забыться, развеяться, хотя бы чуть-чуть, хотя бы немного. И предложение доктора "сгонять на Га-га-рье" пришлось как нельзя более кстати. Правда, Александр в этом никому не признался бы.
Ближе к вечеру они пересекли озеро вдоль и пристали к полуразвалившимся дощатым мосткам, светло-серым, под солнцем выцветшим до этого тоскливого оттенка безысходности и напрасных надежд.
Да, был когда-то колхоз, работали бригады, даже электричество имелось свое - от соседней речушки, где плотина и маленькая ГЭС… тоже были когда-то. И люди жили, и играли свадьбы, и кричали, возясь в пыли, дети, молодежь летом собиралась на околице - "погулять", а зимой в какой-нибудь отдаленной избе или клубе - "на беседу". А потом в райцентре вдруг решили построить завод, ныне уж давно почивший в бозе, но когда построили и он заработал, убил деревни, высосав из них всю кровь, всех людей, словно исполинским насосом. В городе давали квартиры - не сразу, но давали, тогда как тут, в деревнях, куда ни ехать, а "добываться" надо, что за жизнь? Грязь одна да пьянство беспробудное, да вкалывать нужно до седьмого пота, а развлечений никаких… Да что там развлечения - школу и ту закрыли!
- Сейчас хорошую избу поищем, - вытащив из моторки весла, довольно потер руки Весников. - Там и поночуем, а то тесновато в палатке-то вашей. Сань, вы покуда на берег подымайтесь, а я лодку во-он, в камышинах припрячу.
- Так от кого прятать-то, Коля? Тут нет никого.
- Это посейчас, ясен пень, нет. А вдруг заплывет кто? Уведет мотор - мы и не услышим. Знаем, бывали случаи, время сейчас такое - в лесу кто только не шастает. Вон у Тимохи Смирнова, мужика нашего, недавно охотничью избушку сожгли. А казалось бы, кому надо? Вот и лодку негоже на виду оставлять.
- Ладно, делай как знаешь. - Александр махнул рукой и обернулся к профессору. - Идемте, Фредерик, выберем избу.
- Вы так говорите, друг мой, словно мы эту избу сейчас купим! - хохотнул француз.
- Не купим, так хоть заночуем. А то и впрямь - в палатке-то тесно, да и холодновато уже.
Из десятка изб, собственно и образовывавших деревню, можно было остановиться только в двух, да и то лишь на первый взгляд. Все остальные либо покосились так, что страшно даже рядом стоять, либо вросли в землю по самые окна, либо треснули, прогнулись крытыми осиновой дранкой крышами, в таких ночевать все равно что под открытым небом.
Одну из двух оставшихся поднявшийся с озера Весников забраковал сразу:
- Вон, венцы-то сгнили почти… опасно. Давайте-ка другую глянем.
Другая изба оказалась вполне подходящей, видно было, что кто-то в ней уже ночевал, причем не так давно: в самодельном буфете-комоде - "залавке" по-местному - Саша обнаружил перловую крупу в пластиковой пивной бутылке, спички и немного соли.
- Кто-то из рыбаков оставил, - обернувшись к профессору, пояснил Александр. - Мы тоже оставим - так положено.
Доктор Арно рассеянно кивнул, с любопытством разглядывая висевшие на стенах блеклые фотографии в черных рамках. Рамки были большими, а снимки, наоборот, маленькими, засиженными мухами, так что едва удавалось разобрать, кто на них изображен - какие-то мужчины в гимнастерках, женщины в цветастых платьях и накинутых на плечи платках. Немые свидетели чьей-то чужой и теперь уже мало кому понятной жизни. Колхозы, совхозы, битвы за урожай…
- Что же, - покачал головой француз, - их и не забрал никто? Ведь память.
- Кому память, а кому… - Весников, поглядев, усмехнулся. - Старики, видать, померли, когда срок пришел, а молодым этот хлам не нужен. Слышь, Сань… - Он обернулся. - Я тут во дворе дровишек надыбал, разожгу печечку… а вы с хренцузом пока бы за рыбкой…
- И то дело, - улыбнулся молодой человек. - Пойдемте, Фредерик! Эй-эй, месье Арно, на что вы так засмотрелись? Русской печки не видели? Или лавки?
- А? Нет, не видел. Если в музее только.
- Ладно, насмотритесь еще - ночи теперь светлые. Пошли рыбу ловить.
- О, рыба - это хорошо! Особенно уха - в вашем приготовлении, друг мой! Смею заметить, у нас с вами обеды и ужины как в лучших ресторанах. Ваша заслуга, Александр! Если б вы были поваром, мэтром…
- Если б я был поваром, дорогой Фредерик, я бы не смог так готовить, потому как мне это было бы неинтересно, как неинтересна любая рутина.
Рассмеявшись, молодой человек вытащил удочки и махнул рукой:
- Пошли.
- Долго там не задерживайтесь, - на всякий случай предупредил Весников и, конфузливо хмыкнув, занялся печью. Конфузливо - потому что промахнулся из ружьеца по уткам, промазал, будто пятнадцатилетний пацан-губошлеп. Саша, правда, в этот момент качнул лодку, потянувшись за белой кувшинкой.
- Как разгорится, можешь уже и котелок поставить, - выходя, предупредил Александр. - Только не соли - я потом сам.
- Да идите уже. Если с мостков не будет клевать - там рядом, за ивами, хорошее место, увидите.
С мостков не клевало. Может, рыба была пуганая, а может, просто местечко неудачное.
- Пошли-ка, дружище Фредерик, к ивам… Эк! А хорошо Николай лодку припрятал - ни за что не отыщешь, коли не знать.
За ивами, над небольшим обрывчиком, обнаружилась слаженная кем-то скамеечка, которую Александр вежливо уступил гостю, сам же принялся ловить стоя. Закинул - и сразу же поймал неплохую щучку. Кинул в прихваченное с собою ведро.
- Полежи пока, может, еще и чего лучше наловим.
И тут же, будто в подтверждение его слов, профессор вытащил на червя увесистого налима. А за ним, почти сразу, второго.
- А ведь прав Коля - хорошее место. - Саша довольно улыбнулся, насаживая на крючок червя из тех, что накопали в банку еще раньше, на острове. - Налимья печенка, если умеючи приготовить, пальчики оближете! Чу! - Он вдруг замер. - Что это? Слышите? Кажется, плывет кто-то.
- Ну да. - Француз прислушался. - Точно, мотор. А вон, слева, - привстав, профессор показал рукой, - и лодка.
- А места-то здесь людные! - Александр усмехнулся. - Сразу две лодочки собрались. Интересно, кого это несет? Хм… гляди-ка, к мосткам не поплыли… к тому берегу подались. Браконьеры, что ль? И кажется, знакомая лодка. Пойду-ка я за биноклем схожу. А вы пока ловите, Фредерик, поверьте, не всем так везет.
- О да, да! - счастливо засмеялся профессор. - Удачная сегодня рыбалка.
- Ну, у кого как…
Усмехнувшись, молодой человек быстро пошел в избу за биноклем.
- Лодка, говоришь? - Весников сразу насторожился. - И кого это черт принес?
- Нет бы сказать - "Бог послал", - ехидно поддел его Саша. - Ладно, пошли на мостки, глянем.
- Лучше бы с обрывца, - возразил Николай. - Может, у них тоже бинокль? Зачем, чтоб видели?
- Экий ты… Ладно, пошли к обрыву. Кстати, дым-то из трубы валит - поди, заметили.
- Заметили, да ведь в гости-то не пришли, не пожаловали. Значит, встречаться ни с кем не хотят. Хорошо, что я лодку подальше спрятал.
- Да ладно тебе. - Саша отмахнулся. - Сейчас взглянем…
Приложив бинокль к глазам, он отвел на кустах ветки… и не поверил увиденному, узнав в одном из вновь прибывших того неприятного цыганистого типа, что "разрулил" недавнюю свару, выпрашивал у Александра телефон, желая узнать насчет меча. И дался ему этот меч! Саша, кстати, тогда так и не позвонил, некогда было. С профессором разговаривали, потом вот на Гагарье поплыли. И этот хлыщ, вишь ты, тоже здесь! Странно, более чем странно. И что ему в этой глуши делать? На охотника, рыбака или туриста не очень-то он и похож. Тощий, сухой, словно вобла… А может, и не он это вовсе?
Молодой человек протер окуляр рукавом, снова всмотрелся… Да нет, он! Саша, слава богу, на зрительную память не жаловался.
Та-ак…
- Федорыч! Взгляни-ка, лодка чья?
Весников наконец дождался бинокля, обрадовался, внимательно стал рассматривать быстро удалявшуюся моторку.
- Митьки Немого "казанка". Точно, его. Мужик это наш, с рожденья немой. Рыбак и охотник, места здешние лучше меня знает. Черта какого-то куда-то повез.
Именно что черта!
Снова взяв бинокль, Александр приметил, что неприятный тип, как его - Михаил Петрович вроде бы, так он представился, - и одет как-то странно: камуфляжная куртка поверх дорогого костюма, болотные сапоги. Это при белой-то сорочке! Да уж, непонятно все это… удивительно даже.
Вернувшись в избу, Саша развернул карту и присвистнул:
- Коля! А выходит, с того берега до Гагарьего куда как ближе!
- На тот свет оттуда ближе! - усмехнулся Вальдшнеп. - Там болота одни, трясина. Правда, если хорошо гати знать…
- А Митька Немой знает?
- Этот? Да пожалуй что знает. Я же говорю, он из этих мест родом.
Прищурившись, Александр задумчиво посмотрел вдаль:
- Послушай-ка, Федорыч, а там, случайно, никакой протоки нет? Чтобы не пешком по болотам, а так, на лодочке.
- Да нет там ничего, ясен пень! - хмыкнул Вальдшнеп.
- А на карте что-то такое обозначено!
- Ручей там обозначен. Он, конечно, спору нет, бурный, только вот глубиной по колено, а то и по щиколотку. Да и камней там полно - перекаты. Нет, пешком вернее будем! - Весников оглянулся на отошедшего в сторонку профессора и, понизив голос, спросил: - Слышь, Саня, а хренцузу этому обязательно на Гагарье надо? Может, и Турындино сойдет? Ему какая разница-то?
- Не, Коля. - Саша покачал головой и усмехнулся. - Гагарье ему нужно, точно. Какие-то там исследования. Кстати, он тебе за это, кроме тех денег, что дал, еще и премию выплатит. Да-да, уж будь уверен!
- Ну, коли такое дело, сладим!
Вальдшнеп заметно повеселел и, выгоняя спрятанную в камышах лодку, даже принялся насвистывать. Радостно заработал мотор, затрещал, вспугнув целый выводок уток; медленно отвалив от мостков, лодка набрала скорость и понеслась вдоль заросшего ивняком берега.
- А не быстро плывем? - обернувшись, крикнул Саша.
- Ась? - Из-за шума двигателя Весников ничего не слышал. - Чего ты говоришь-то?
- Мотор-то заглуши! Мотор, говорю, глуши! Амба!
Вальдшнеп наконец понял и, заглушив двигатель, удивленно уставился на Александра.
- Дальше на веслах пойдем, - негромко сказал тот. - В ту сторону, куда те на своей лодке поплыли. К ручью!
- К ручью так к ручью. - Вспомнив про обещанную премию, Весников покладисто кивнул. - Как скажете, мне-то какая разница?
Дальше плыли в тишине, лишь чуть поскрипывали уключины. Даже без мотора лодка шла ходко - оба, и Саша, и напросившийся поработать профессор, гребли в охотку. Вальдшнеп поглядывал на них с кормы и ухмылялся.
- Не пройдем мы там, вот увидите. Зря только прокатимся… Впрочем, ваше дело.
Александр повернул голову:
- А ты, кстати, Митьки Немого лодочку видишь?
- Ну, нет.
- Так выходит, они по ручью пошли?
- Не факт! Могли и к острову.
- Так мы бы их тогда заметили.
- Если они вдоль берега двинули - нет.
- Ладно, не будем спорить… Где ручей-то?
- Да вот здесь где-то должен быть, в камышах… Говорю ж, он мелкий, не пройдем. - Весников вдруг наклонился с кормы, прищурился: - Вправо, вправо теперь… во-он, где камыши… Ох, ни фига же себе!
Сие удивленное восклицание как раз и относилось к якобы ручью, на деле оказавшемуся полноводной речушкой, пусть и не очень широкой, но все же метра два-три.
- Это, что ли, он и есть? - ухмыльнулся Саша. - Ничего себе, мелкий!
Он достал дно веслом: получилось где-то метр - метр двадцать.
- Думаю, и на моторе пройдем спокойно.
- Не, на моторе нельзя, тут камней полно.
И в самом деле, камней в этой протоке хватало! Пару раз даже цепанули днищем - проскрежетало, как бормашина по больному зубу, Александр невольно поежился - ну до чего ж мерзкий звук!
Так, на веслах, и плыли дальше. Вытащив двигатель на корму, Весников перебрался вперед и, наклонясь, всматривался в темную воду, при этом все бубнил что-то себе под нос, видно, никак не мог справиться с удивлением:
- И чего он так раздулся? Вроде и дождей-то нынче не так много было, а вот поди ж ты… А! Ясен пень, бобры! Бобров тут, Саня, до дури! Ну вот, до плотины ихней дойдем - и встанем.
- До плотины так до плотины! - засмеялся Саша. - Все не пешком.
- Ну, ясен пень, - согласно кивнул Вальдшнеп. - Хренцуза-то не сменить? Поди, утомился?
Поменялись: Весников уселся за весла, а доктор Арно занял место впередсмотрящего. Наклонился да все пугал:
- Камень! Камень!
- Не камень это, а травы пучок!
Ну, пару раз носом стукнулись - ничего, отвернули да поплыли себе дальше, посмеиваясь над профессором. А тот все высматривал:
- О-ля-ля! Еще камень… да какой большой! Осторожней… Оп.
В этот раз ткнулись, не успели заворотить.
- Не, это не камень. - Весников бросил весла, привстал. - Колода какая-то… А ну-ка…
Он быстро перебрался на нос и вдруг крикнул в ужасе:
- Труп! Утопленник, мать честная! Господи… наверное, кто-то из рыбаков. Нет, скорей из туристов, байдарочники эти, придурки, тут каждую весну тонут.
- А ну-ка, перевернем! - Натянув повыше рыбацкие сапоги-бахилы, Саша спрыгнул в воду. Благо тут было неглубоко, меньше метра, да и течение едва чувствовалось - потому-то утопленник и не уплыл, зацепился за камень. - Да помогай же, Федорыч, чего сидишь!
Общими усилиями перевернули…
Издав сдавленный крик, Весников так и сел в лодку:
- Митька! Митька Немой это. Да ты, Саня, его должен помнить.
- Ну, помню… - Молодой человек настороженно всматривался в пропитанную кровью одежду на груди покойника. Потом, преодолев брезгливость, расстегнул на мертвеце рубашку и присвистнул:
- А он ведь не сам утонул… помогли. Вон рана-то…
- Чем это его?
- Ножом, финкой… Прямо в сердце… Эй, мужики! - Александр обернулся. - Негоже его тут оставлять, давайте хоть на берег вытащим. В милицию бы сообщить, да связи здесь никогда не бывало. Может, похороним?
- Да ты что, Саня! - справившись с первым испугом, резко возразил Вальдшнеп. - Сам же сказал, в милицию сообщить надо. Вот и сообщим… когда вернемся. Им же этого… этот труп осмотреть надо, а ты говоришь, зарыть.
- В общем-то, ты прав, - подумав, согласился Саша. - Мертвяк-то насквозь криминальный… Ну, хотя бы тогда вытащим… А ну, подмогните.
Убитого вытянули на берег, аккуратно уложили под приметной ветлою. Саша предложил было забросать труп ветками - от зверей, чем вызвал нервный смех Вальдшнепа:
- Зверь-то его так и так обгложет, хоть ветками закидай, хоть закапывай, глубоко-то все одно не зароем.
- Черт… сфотографировать бы. Мсье Арно, у вас есть телефон?
- Что? - До того молчавший профессор удивленно моргнул. - Телефон? Да-да, пожалуйста… - Вытащил из кармана мобильник, протянул. - Но… тут же нет связи!
- А связь нам и не нужна. Вы, Фредерик, просто сфотографируйте… этого. Щелкните пару раз.