Выхожу из капитанской каюты. На палубе только часовые, да парень, с которым мы фехтовали, тихо беседует о чем-то с Тамарр. Включаю байк и, пока он гонит тесты самодиагностики, достаю ремни безопасности.
- Зачем? - удивляется Тамарр.
- Пьяным нельзя летать на байке, разбиться можно.
- Но я не пила.
- Я пил.
Скорчив недовольную гримаску, Тамарр застегивает сбрую на себе. Пристраиваем на сиденье копье, садимся сверху. Пристегиваюсь сам, проверяю, как пристегнулась Тамарр. Поднимаю байк. Матрос машет нам рукой. Машем ему в ответ, и бросаю байк вперед.
- Он предлагал мне стать его женой, - хвастается Тамарр.
- А ты?
- Сказала, что опоздал. Раньше надо было. Теперь у меня есть ты.
- Завтра вернемся сюда за ответами на наши письма.
- А послезавтра слетаем к моим родным.
- Договорились!
Настроение постепенно улучшается. Подумаешь, антиал принял да гальюн заблевал. Зато с командой и капитаном установил теплые, дружественные отношения.
Как только байк скрылся из вида, капитан призвал к себе Коррнего, бойца, владеющего двумя мечами.
- Что узнал?
- На мечах ему нет равного. Гонял меня по палубе как щенка. То, что сумел со дна меч достать - тоже о многом говорит. В открытом бою положит половину нашего экипажа - и с дыхания не собьется.
- Значит, не врал, что имперский гвардеец. А девка?
- Она с парнем недавно знакома. Еще не представила его своему клану. Собирается познакомить до отлета на материк. На копье клеймо рыжих королевств. Старое клеймо, довоенных времен. Девка в ошейнике, но утверждает, что младшая жена. Старшую он тоже здесь подцепил, но она не воин, а хозяйство ведет. Ждет их где-то на берегу, недалеко отсюда, к ужину. Как я понял, девки из разных кланов.
- Почему так решил?
- Они на разных диалектах говорят. Парень заставляет эту учить язык, на котором та говорит.
- Девка сказала, что знала того парня, который подцепил нашу Лапарр. Что она с ним летала. И копье из рыжих королевств. Знаешь, о чем это говорит? Имперцы на диком материке как дома! Давно и прочно закрепились. Если этого парня тронем, два клана против себя настроим. Самое малое - два клана!
- А летающая машина?
- А ты ее водить умеешь? Парень сказал, пытаться самому научиться ее водить - верная смерть. Девка мечтает научиться, но он не торопится ее обучать.
- Почему-то верю. Он упоминал, нельзя пьяному летать. Улетая, привязал к машине себя и девку. Девка была недовольна. Так что решим? Не трогаем парнишку?
- Шерстинки с него сдуваем! За ним два клана здесь и вся почтовая служба там. Ссориться с местными кланами нам не с руки.
После ужина нам предстояла первая брачная ночь с Лапочкой. Тамарр деликатно уступила нам большую палатку, перебравшись в маленькую. Но заявила, что следующая ночь - ее. Раз она не девушка, ждать три ночи не обязана!
Мешки с мясом лопы мы вытащили из палатки и накрыли на всякий случай пленкой.
Ночь прошла великолепно! В доме радости я нахватался не только знаний по аналитической геометрии, но и других. Лапочку же учили на доверенную рабыню высшего света. То есть глубоко, хотя и без практики. И вот мы полночи занимались сведением воедино теории и практики.
А утром пошел дождь. Холодный, мелкий и противный. Тамарр перебралась в большую палатку, и мы позавтракали холодным мясом, которого предусмотрительная Лапочка вчера нажарила с избытком именно на подобный случай. Рассказали, как прошел вчерашний визит.
- Не верь капитану, - заявляет Лапочка. - Он хитрый и опасный как файрак!
- А мне показался добрейшей души…
- Это он притворялся. Добрые не командуют сотней головорезов. А тот, с которым ты на мечах дрался, его зовут Коррнего, его правая рука. Не поворачивайся к нему спиной. Он опасен как ядовитая змея.
- Мне они тоже притворщиками показались, - соглашается с Лапочкой Тамарр.
- Значит, буду их остерегаться.
Затем я рассказал девушкам о нашем Гвардейском Корпусе. В столичном округе всего две школы гвардии - при Дворце и в Оазисе, при Универе. Школа гвардии при Дворце существует с незапамятных времен. Обучаются там главным образом серые, и во всех кричалках они зовут себя Стальной Гвардией.
Наш Учебный Гвардейский Корпус образовался около двенадцати лет назад. Не такой престижный - нет ни сословных ограничений, ни ограничений по цвету шкурки. Но изучение общеобразовательных предметов у нас поставлено лучше. А по воинским дисциплинам Бойцовые коты уже второй год держат первенство в соревнованиях школ. Бойцовые коты - это мы. Название Петрр придумал, а леди Линда поддержала.
Если копнуть глубже, ничего придуманного в названии нет. Довольно далеко от нас по звездным меркам есть планета, на которой учащиеся гвардейской школы зовут себя бойцовыми котами. У них даже свой гимн есть. Но согласитесь, нам это название больше подходит. Какие они коты, если даже хвостов нет. Гимн нам Линда перевела. Не в стихотворной форме, а дала подстрочник и мотив. Все равно, их текст нам не годится, он весь на местные реалии завязан. Так что от оригинала остались всего две строки, первая - "Багровым заревом пылает небосвод" и последняя - "Бойцовый кот нигде не пропадет!"
Папа, узнав историю происхождения гимна, очень рассердился. Но Линда достала сережки в форме колокольчиков и вставила в уши. Папа рассмеялся и простил ее.
С этими колокольчиками связана какая-то древняя то ли история, то ли легенда. Но Линда рассказывать не хочет. Дядя Шурр и Маррта тоже знают, и тоже молчат как партизаны. Только весело фыркают и хихикают при упоминании.
С Линдой вообще много легенд связано. Так, в Столице ее на полном серьезе считают иноземной принцессой Муррлин. Она прибыла к нам совсем молоденькой, инкогнито. То ли жизнь постигать, то ли на ночную тень выучиться. Но, на свою беду, повстречала Пуррта. И закрутилась у них любовь… Теперь ни за какие коврижки возвращаться не хочет. Прижилась. Завела семью, бизнес в Столице. Несколько раз прилетали ее родители, уговаривали вернуться - отказалась.
После моей истории Лапочка отругала меня за то, что я зову ее Лапочкой. Сестренка перевела ей, что означает ее новое имя.
А затем я получил выговор от сестренки за то, что отключил камеры на стратегических очках. Из-за этого она наблюдала за происходящим только через регистраторы байка и восемь камер на ошейнике Тамарр.
Я на самом деле отключил все, кроме переводчика и связи. До того свыкся с очками, что совсем забыл о них. Висят на висках, гундят в уши, а больше ничему не мешают…
Нажал на обод в районе переносицы. Две чечевицы, висевшие под ушами, сдвинулись по ободу вперед, наползли на глаза. Автоматически включились видеокамеры, проекторы и системы слежения за зрачком. Если не пользоваться трансфокатором, через некоторое время можно забыть, что ты в очках.
- Пусти меня в очки, - потребовала сестренка. Пустил. Она включила все, что можно. Даже медицинскую телеметрию! Да так быстро, у меня только менюшки перед глазами мелькали. Когда кончила, нажал на переносицу, отправив чечевицы очков назад, в пассивно-транспортное положение. А сестренке включил планшетку. Теперь нас в палатке как бы четверо.
- Что это? - заинтересовалась очками Лапочка.
- Защита глаз и еще много всяких амулетов. Прилетим ко мне домой, подарю тебе такие же.
- А мне? - спросила Тамарр.
- А тебе сначала нужно научиться читать и писать на нашем языке. Или на русском.
- Что за язык такой? - обе хором.
- Язык иноземцев. Мой папа - иноземец, а мама родилась в империи. Я, вообще-то, приемный сын со дня рождения. Сестренка - тоже. У прраттов и иноземцев своих детей быть не может. Русский - папин родной язык. У нас такая странная семья, что с детства на трех языках говорю. Родной папин, родной мамин и как бы родной по цвету шкурки - язык рыжих королевств.
Решил ознакомить девушек с основами русского языка, и тихо балдею. Нет, не от того, что у меня три родных языка. Это случается. Балдею от русского. Раньше привычно не обращал внимания. Но возьмем тарелку и сковородку. Они стоят на столе. Теперь положим тарелку на сковородку. Она теперь ЛЕЖИТ в сковороде. Возьмем домашнего бачука. Он влез на стол и сел на попу. Он сидит на столе. Рядом с ним села птичка. Она тоже сидит на столе. Но она же СТОИТ на ногах… Теперь прихлопнем птичку и сделаем из нее чучело. Оно будет СТОЯТЬ на столе. Где разум, где логика? Как я четырнадцать лет говорил на этом языке?
- Серый, переведи на язык рыжих: "За песчаной косой лопоухий косой пал под острой косой косой бабы с косой", - звучит в наушниках ехидный голос одного из аналитиков Стаса.
- Еще раз такое спросишь - не вернусь из увольнения и останусь навечно на Диком материке, - вяло отбрыкиваюсь я.
- Хозяин, почему тебя голос серым зовет? Ты же рыжий, - спрашивает Тамарр.
- Он серый, потому что еще совсем зеленый, - комментирует сестренка.
- Это игра слов из русского языка, - пытаюсь объяснить я. - Зеленый - это значит незрелый, неопытный, совсем юный. А Серый я потому что Серргей. Такое сокращение от имени.
- Как вы можете говорить на русском? В нем у каждого слова по три смысла! Я отказываюсь это понимать! - заявляет Лапочка. А ведь она худо-бедно знакома с четырьмя языками, кроме родного.
Кстати, надо познакомить Стаса с ее мамой-полиглотом. Подготовим базы по незнакомым языкам, пополним уже имеющиеся.
Хотел познакомить Тамарр с письменностью, достал бумагу, стило… Но вместо этого обучил девушек игре в крестики-нолики.
- Серый, вам пора собираться на корабль, - напоминает сестренка. Надеваем униформу, выходим под дождь. Тамарр садится на байк, я накрываю ее и байк пленкой. И сам ныряю под пленку как в палатку. К углам пленки привязываю веревки. По-морскому - концы. Это чтоб ее ветром не унесло.
- Мы так и полетим под пленкой? - спрашивает Тамарр. - Не видно же ничего.
- Не видно - пол беды. Пленка на ветру полощется, быстро лететь нельзя, - объясняю я и поднимаю байк вертикально вверх.
На трех тысячах метров дождь остается под нами. Светит солнце, но холодно! Настраиваю автопилот на место вчерашней предпоследней посадки. Плотно закутываемся с Тамарр в сложенную в несколько слоев пленку, и я жму на кнопку. Теперь байк сам довезет нас до корабля.
Под пленкой не холодно, мы как в маленьком парнике. Но ноги мерзнут. Тамарр поджимает под себя то одну, то другую ногу. Беру с нее пример.
Через час мы на месте. Точнее, на три километра выше места. Даю команду байку медленно опуститься до высоты сто метров. С каждым метром становится теплее и мокрее. В общем, промокли до пояса. Снизу.
Разглядев за пленкой и дождем силуэт корабля, я направил к нему байк. Нас встретили радостными воплями и солеными шутками. Боцман проводил в кают-компанию. Там сунули в руки кружки с горячим вином, грохнули на стол сковороду с шипящими и скворчащими кусками мяса, блюдо с нарезанными дольками местных фруктов и блюдо с лепешками.
Вино горячее, мясо горячее. И это так здорово! И главное - хлебные лепешки! Неделю хлеба не ел. А фрукты пронзительно кислые и пряные. Из них, вообще-то, соус делают. Но на флоте ребята простые, считают, что соус сам собой из компонентов в животе смешается.
Наполнив желудки, идем к капитану. Выходя из кают-компании, делаю вид, что от вина меня шатает, и хватаюсь за дверной косяк.
Капитан вручает мне сумку с письмами и говорит много теплых слов. Произношу ответную речь и дарю ему солнечные очки. Выходя из каюты, снова изображаю нетрезвого и хватаюсь за дверной косяк. Два микрофона установлены! "Паранойя - наше все!" - сказала бы Линда.
Дождь все еще моросит. Убираю сумку в багажник байка, прощаюсь с командой, закутываю себя и Тамарр в пленку, пристегиваю к байку. Матросы щупают пленку и качают головами.
- Где изготовили эту ткань? - спрашивает боцман.
- Не знаю, - честно отвечаю я. - Нам со склада выдают. На складе ее много.
И поднимаю байк в воздух. Сильно разгоняться нельзя - пленка может заполоскаться на ветру. Медленно набираю высоту, а курс держу в открытый океан. Пусть команда думает, что их письма полетели прямиком к дому. На высоте четыреста метров вхожу в облака. По широкой дуге разворачиваю байк к берегу и задаю курс автопилоту. Медленно увеличиваю скорость. На ста тридцати ветровое стекло уже не спасает, и пленка начинает полоскать. Снижаю до ста десяти. Лететь долго, а делать нечего. Рассказываю Тамарр о жизни в Оазисе. Постепенно перехожу на иноземцев и другие цивилизации. Цивилизаций много, но в Оазисе можно встретить представителей только трех. Мы, прратты. Если по-русски, коты. Иноземцы, по-русски, люди и один бабу. Бабу - это сокращение от бабуин. Зовут Коррнев Юрра. Но он собирается вернуться на родную планету. Универ закончит - и улетит.
Тамарр задает очень правильные вопросы, и мне приходится прочитать целую лекцию по астрономии и обитаемым мирам.
- Каждая звезда на ночном небе - это солнце? - переспрашивает Тамарр с горящими глазами. - И у каждой есть такой же мир, как наш?
- Да, каждая звезда - это солнце. Только не у каждой звезды есть такой чудесный мир. Миры вроде нашего - огромная редкость.
Умеет Тамарр правильные вопросы задавать. За полчаса "расколола" меня. Не только о Странниках, но даже о саркофаге рассказал. Сначала проболтался, потом язык прикусил. Информация-то секретная, а я Тамарр всего несколько дней знаю. С другой стороны, как бы, уже жена. Верит мне. До того верит, что с байка не побоялась без парашюта спрыгнуть. Жизнь мне доверила… А я доверю ей свою жизнь?
- Хозяин, чего замолчал? Ты знаешь ребят из саркофага?
- Тамарр, не с того я начал. У нас серьезный разговор намечается.
- Ой, может, не надо? Лапочка боится, когда ты ей такие слова говоришь. Я ей верю и тоже боюсь.
Ага, боится она. А сама лыбится, рот до ушей.
- Первое - забудь слово "хозяин". У меня имя есть. Можешь звать Серрежа или Серргей, можешь Серрега или Серый. Можешь мужем называть. Но про хозяина забудь.
- Так я уже не вторая жена?
- Про первую и вторую тоже забудь. И Лапочке передай. Вы просто мои жены.
- Слава звездам, свершилось! - хихикнула Тамарр. - И трех дней не прошло. Теперь ты от меня точно не избавишься. Что в когтях - все мое!
- То, что я тебе рассказал про Странников и про саркофаг - страшная тайна. Никогда и никому не рассказывай. Тебе я рассказал только потому, что ты - моя жена. Должна знать. Я - один из тех, из саркофага. Второй слева. Я в любой день могу стать суперкотом и уйти к Странникам. Не знаю, когда, не знаю, как, но такое может случиться.
- Лапочка знает?
- Нет. И ты молчи. Надо будет - сам расскажу.
- Муж, а меня с собой в Странники возьмешь?
- Не знаю, Тамарр, в мировой истории еще не было ни одного суперкота. Но люди, став люденами, бросали близких и уходили навсегда.
- Сережа, ты уверен, что это правда?
- Я саркофаг видел, и активаторы видел. Нам Стас все показал и рассказал. Мама держала меня за руку и молча плакала. Она очень меня любит.
- А кто еще - суперкоты. Ты их знаешь?
- Всех знаю. Тебе не скажу. Это не моя тайна, и тебе ее знать не нужно.
- Да, не нужно…
Из-за дождя летели медленно. Поэтому дорога заняла больше трех часов. На последних километрах дождь кончился, на небо высыпали звезды. Лапочка сидела перед раскрытой крышкой сундука-компьютера и весело болтала с моей сестренкой. Но глаза опухшие, заплаканные.
- Утешь Лапочку, - шепнула Тамарр. Я так и сделал. Подхватил на руки, закружил и объявил о конце рабства и наступлении века всеобщей справедливости. Но сюрприза не получилось. Сестренка разболтала новость еще полчаса назад.
- Значит, ошейник могу снять? - уточнила Лапочка.
- Можешь снять, можешь не снимать. В нем полезных амулетов много, - уточнил я. Снял с нее ошейник и раскрыл тайное отделение. - Это фонарик, с другого конца - зажигалка. Это - пилка по железу, это - по дереву. Тут нитка с иголкой и самые важные лекарства. Обезболивающие, от заражения, стимуляторы. Эти таблетки из плохой воды питьевую делают.
Тамарр тут же сорвала с шеи свой ошейник.
- Хозяин… Серрежа, как раскрыть?
Ужинать решили сухим пайком, без горячего. Дрова мокрые, трава мокрая, снаружи все такое холодное… И возиться с костром совсем не хочется. Да и поздно уже, звезды на небе.
Если думаете, что после ужина мы легли спать, то глубоко ошибаетесь. Мы занялись почтой! Нужно отсканировать и передать в оазис письма. Сканера нет, поэтому использую видеокамеры тактических очков. Бестеневого источника света нет, поэтому я вышел наружу и направил на палатку мощные фары байка. В палатке стало светло как днем. И плоского ровного стола нет. Положили пенку на надувную кровать. Она белая, более-менее плоская. Девочки придерживают за уголки письмо, я снимаю его на видео. В общем, заняты все. В Оазисе сестренка обработает его в графредакторе, поколдует с яркостью и контрастностью, уберет сгибы и неравномерность освещения и вновь напечатает на бумаге. А мама отвезет на Архипелаг.
Только два письма написаны на пергаменте и запечатаны в конверты. Разумеется, это письма капитана и торра Дакррана. Остальные - на бумаге и свернуты треугольничками.
Работа занимает целую стражу. Это у нас. А сестренке - начать и кончить. Я посоветовал обратиться за помощью к леди Рраде. Она в дворцовой библиотеке работает, книжные фонды на цифру переводит. На сканировании собаку съела. Только не лично обратиться, а через маму. Они с мамой подруги с детства. Маме Ррада точно не откажет.
Когда пришло время ложиться спать, Тамарр шепнула мне на ухо:
- Ложись с Лапочкой.
- Сейчас же твоя очередь.
- Я годы ждала, еще одну ночь переживу, - хихикнула Тамарр. - Пойми, малышке ты нужнее. Она никогда не оставалась надолго одна. А сегодня мы оставили ее одну в такой холодный ненастный день. Обещали вернуться засветло, а прилетели под звездами. Малышка переволновалась, успокой ее.
- Но в маленький шалаш я спать не пойду! - громко продолжает она. - Там холодно! Я здесь, в уголке.
Утром, пока Тамарр готовила завтрак, Лапочка зачитала нам вслух самые интересные письма. Две штуки были написаны тайнописью - разумеется, это письма капитана и торра Дакррана. Но высокий торр Асерр лично обучил Лапочку этой тайнописи. Ну, сам себе враг!..
В обоих письмах подробно описывалось наше посещение корабля, анализ ситуации и следствий. Также сообщались новые сроки возвращения корабля и объяснялась причина - время созревания семян. Кратко описывался побег Лапочки, принятые действия и их результаты. В общем, ничего интересного. Обычная деловая переписка. Разве что капитан выразил удивление, что письмо написано не на пергаменте. Но почерк высокого торра он опознал, а тайный знак стоял на положенном месте.
Завтрак оказался так себе. Съедобный, но не более. Лапочка готовит вкуснее. Покончив с едой, опять переделываю двухместный байк в трехместный. То есть, снимаю с сиденья скобу, за которую пассажир держится. Затем убираем в сундук самое ценное из того, что не влезло в багажник. Тамарр сплетает из веток два кольца и вешает на дерево рядом с палаткой.