- Это знак для наших, чтоб не озоровали здесь, - поясняет она. Потом инструктирует меня и Лапочку, чтоб не проболтались о моем возрасте. По легенде мне двадцать лет. Иначе родители не поймут.
- Чего ты боишься? На вид тебе вполне можно дать двадцать, - успокаивает она меня. И Лапочка с ней соглашается.
Дорогу знает только Тамарр. Поэтому сажаю ее первой. Сам сажусь вторым, а Лапочка садится последней.
Как оказалось, лететь совсем недалеко. Чуть больше полусотни километров. Для байка это не расстояние.
Селение достаточно крупное. Я ожидал увидеть высокие конусообразные шатры, которые у иноземцев называются вигвамы. А здесь - юрты. Штук двадцать. Стоят в два ряда. Мы пролетаем над селением дважды. Тамарр задорно кричит свой боевой клич, машет рукой и здоровается со всеми, кого видит. Показывает мне, где нужно приземлиться. Почему-то сесть в центре селения нельзя. Можно только в конце улицы. Ну, как говорит папа, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Садимся в конце улицы. Обнимаю девушек за талии и веду туда, куда указывает Тамарр. Улица только что была пуста, а теперь полна народа. Многие с копьями и луками. Из нас копье только у Тамарр. Но у меня огнестрел в подмышечной кобуре. Наверно, я зря мандражирую. Местные настроены дружелюбно, приветствуют Тамарр, спрашивают, кого привела.
- Эй, рыжий, где твои полоски? - спрашивает какой-то наглый мальчишка из группы себе подобных.
- Отдал поносить своей девушке, - отвечаю я. - Ты думаешь, она черная? Все так думают. А она рыжая, только под полосками не видно!
Все смеются. Даже Лапочка.
- Рыжий, дай хвост поносить! - кричит тот же парень.
- Это мой брат. Почти родной! Он от второй папиной жены, - шепчет на ухо Тамарр и машет парню рукой.
- Меняю хвост на твой длинный язык и два уха.
- Не-е, - смеется пацан. - Самому нужны.
Тамарр заворачивает нас к очередной юрте и представляет родителям - отцу, матери и второй жене отца. Вторая жена навряд ли старше Тамарр. И держатся они как близкие подруги.
Начинается знакомство с родственниками, детьми и детьми родственников. Звездочки ранние, я всех ни в жизнь не запомню!
Наконец, мы заходим в юрту. Родители приступают к вопросам о самом главном.
- Твой мужчина еще не обрюхатил тебя? - спрашивает отец.
- Папа, ты обо мне совсем плохо думаешь! Как я могу лечь со своим избранником, не представив его тебе? - Тамарр делает вид, что обиделась. Ее мать и молодая жена отца весело фыркают.
- Ну… В первый раз так и было! - усмехается отец.
- Я тогда была очень молодой и очень глупой, - прижимает ушки Тамарр.
- Выходит, сегодня играем свадьбу?
- Выходит, так, - соглашается моя рыжая.
Такого поворота я не ожидал.
- Ты хитрая и коварная самка степного файрака, - шепчу я в рыжее ушко. - Не могла заранее предупредить?
Все свадьбы в чем-то похожи. Отличаются мелочами. Особенностью моей были сразу две невесты. Ну и местные дикари очень быстро все организовали. Девушек украсили лентами, сплетенными из трав и выкрашенными в разные цвета. У Тамарр отобрали копье и сунули мне в руку.
Пока готовили свадьбу, получил выговор от мамы, что не пригласил ее.
- Мам, честно говорю, сам не ожидал, - сознался я.
Свадьба началась с шумной процессии. Нас провели по главной (и единственной) улице из конца в конец и обратно. Вокруг пели и плясали, били в барабаны, трещали трещетками. Танцы здорово напоминали капоэйру. Не поймешь, то ли танец, то ли два дикаря последний пирожок не поделили.
Тамарр подговорила меня "показать этим выскочкам настоящее мастерство". Ну, показали. Тамарр вооружилась шестом, я - двумя боккэнами. Копье отдали на сохранение Лапочке. И понеслось… Под барабанный бой, под трещотки, под крики зрителей. Хорошо оттянулись!
На самом деле это был не настоящий бой. Я по-русски кричал, какой удар нанесу, когда буду наступать, когда должна наступать Тамарр, а я отступаю. В общем, руководил представлением. Но зрители-то русского не знают. И смотрелся бой очень здорово! Не хуже, чем мама с Татакой первокурсникам иногда показывают.
После боя, пока женщины накрывали поляну, пришло время подарков. С отцом Тамарр мы обменялись ножами. Всю кухонную утварь из багажника байка подарили женщинам. Брату Тамарр, тому самому, с длинным языком, я подарил фонарик с зарядкой от солнечной батареи. А подарки гостей складывали в кучу справа от входа в юрту.
С удивлением узнал, что местные давно изобрели пиво. Слабое, но вкусное! Пересчитал градусы в граммы сахара, вычислил степень разбавления, чтоб получилось не крепче пива - и ознакомил местных с вином иноземцев. Для детей размешал такое же по вкусу и цвету, только не на сахаре, а на сахарине. То есть, без градусов. Все остались очень довольны!
А вечером случилось неожиданное! Прилетели мама с Татакой! Катер посадили на краю селения рядом с байком. И обе отлично говорят на местном языке! Родителям Тамарр я представил Татаку как наставницу по боевым искусствам. Она произвела фуррор своим пушистым хвостиком. Это ей Маррта устроила - на руках от плеча до локтя и на хвосте шерстка густая и вдвое, втрое длиннее обычной. Парни балдеют! Только старожилы знают, что под длинной шерсткой Татака прячет клейма. Когда-то она была рабыней и трижды бежала от хозяина. За первые два побега ее дважды клеймили, а за третий отрубили хвост. Ну, хвост Маррта тут же пришила на место, а клейма спрятала под длинной шерсткой.
Мама моментально нашла общий язык с родителями Тамарр. А Татака созналась, что у них с мамой жутко болит голова. Всего три часа как из-под нейрошлема. Изучали местный язык. И отругала меня за то, что не снял с невест ошейники. Еще сообщила, что через четыре часа они улетают на Архипелаг. И предложила Лапочке написать письмо домой.
Тем временем в небольшой кружок родителей и самых уважаемых гостей подсел пожилой прратт.
- Это вождь клана, - шепнула изрядно оробевшая Тамарр. В общем шуме о чем там говорят, я разобрать не смог. Но на мне же стратегические очки! А в них - направленные микрофоны. Вождь расспрашивал мою маму и родителей, где намерены жить молодые. Думал, мама сразу и категорично заявит, что в Оазисе. Но мама дипломатично сказала, что сначала я обязан закончить учебу, получить звание младшего вождя воинов, а потом волен жить там, где решат молодые. Ей хотелось бы, чтоб в Оазисе, но удерживать силой она не будет. Только сразу предупреждает, что если сын захочет жить здесь, то поселится не один, а с несколькими молодыми парнями. У них большая дружба, и расставаться они не захотят.
Все понятно. Меня мама любит, но чувство долга у нее на первом месте. А чувство долга прогрессора говорит о том, что пора начинать освоение Дикого материка. И я - повод для создания плацдарма на Диком материке. Но я потенциальный суперкот. Я должен периодически проходить обследование. Надолго без надзора меня не оставят. Если я поселюсь на Диком материке, то и медики здесь поселятся. Все в кучку… В общем, мама давить на меня не будет.
Я понимаю ситуацию, и мама понимает, что я понимаю. Оставляет выбор за мной. Ну да, я же теперь взрослый мальчик…
Подтягиваю поближе своих жен и рассказываю, о чем говорят мама с вождем. Естественно, Тамарр хочет, чтоб я остался в клане, а Лапочка хочет в Оазис. Там цивилизация. Объясняю, что прилетел на Дикий материк всего на месяц. Потом мы точно полгода будем жить в Оазисе. А дальше я не знаю. Честно не знаю. Как вожди Оазиса решат. За полгода может измениться очень многое. Если в прошлые годы генеральной линией считалось строительство двух полностью автоматизированных баз для активированных, но необученных суперкотов, то база в пустыне закончена год назад, а база на Маррасе будет сдана в эксплуатацию месяца через два. Освободится целая толпа строителей и иноземцев. Может заработать давно написанная программа подъема Дикого материка. Тогда я окажусь в первых рядах…
- Сын, разговор есть, - зовет меня мама. Вполголоса сказала, даже головы не повернула. Да и зачем? На ней костюм прогрессора с кучей регистраторов, на мне тактические очки. Стоит маме кнопочку на браслете нажать, и ее костюм связывается с моими очками.
- Девочки, нас моя мама зовет, - говорю я своей команде и веду к костру Уважаемых и Почитаемых.
Тот же вопрос вождя, только не маме, а мне. Останусь ли я в клане. Объясняю то же, что и девочкам - на полгода возвращаюсь домой, заканчиваю учебу, а дальше не знаю. Возможно, вернусь сюда с кучей друзей. Уже и место хорошее для поселения присмотрел на берегу реки. Тамарр видела. Тамарр описывает место. Вождь говорит, что это плохое место, там жабоглотов много. Возражаю, что всех больших жабоглотов мы за год съедим, а маленьких не боимся. Вождь интересуется, чем мне не нравится это селение? Говорю, что очень нравится, и девушки здесь красивые. Но я здесь новый, никого не хочу стеснять. Договариваемся, что через полгода еще раз встретимся и все обсудим.
Глубокой ночью мама с Татакой собираются в обратный путь. Перед отлетом мама фотографирует на планшетку меня с женами. Перед этим снимает с девушек ошейники. Говорит, что покажет фото Асерру, чтоб не переживал за дочку. Ошейник на таком фото не комильфо. Пусть видит, что его дочь свободна. Услышав это, я забираю копье у Тамарр и даю Лапочке. Теперь точно поверит, что дочь свободна. Ведь хвататься за оружие рабыням запрещено.
- Я великий охоткик на полевых мышей! - произносит Лапочка и бьет древком о землю. Мы весело смеемся, так и получаемся на снимке - молодые, смеющиеся.
Мама с Татакой еще раз прощаются с нами и улетают на катере. А я перегоняю байк поближе к юрте родителей Тамарр. Тут выясняется, что нам выделили небольшую гостевую юрту со всем необходимым внутри. Постель больше напоминает футон из страны восходящего солнца иноземцев. В смысле, просто матрасик на коврике. Лапочка отрубилась как только легла. А мы с Тамарр занялись супружеским долгом. Собирались подойти к делу солидно, "с чувством, толком, расстановкой", но получилось жадно и страстно. Не поверите, сам себе завидую! Еще неделю назад был зеленым пацаном!
- … Рыжий, ну не спи, Рыжий! Я по делу…
Просыпаюсь. Разбудил меня брат Тамарр. Судя по блеянию скота на улице, местные уже освоили скотоводство.
- Чего тебе? - спрашиваю по-русски и повторяю на местном.
- Рыжий, научи так драться, как ты вчера со старшей.
Старшая - это Тамарр. Местные не любят произносить имен. При любой возможности заменяют их другим словом.
- А ты знаешь, сколько лет меня учили? Десять! При всем старании не успею. Я же скоро домой улетаю.
Парень грустнеет, уши обвисают, хвост опускается.
- Так и знал, что здесь какая-то засада… А чему можешь научить?
Тут просыпается Тамарр.
- Резвый, дай нам поспать. Или новости расскажи. Что изменялось, пока меня не было?
Первыми же словами мальчишка рушит мою мечту. Охота на бозонов прошла в тот день, когда мы летали на корабль. До сих пор не закончили коптить мясо. Теперь стадо ушло на север и вернется нескоро.
- Ты охотиться собрался или только посмотреть на них хочешь?
- Хотя бы посмотреть…
- Тогда садись на байк, догоняй стадо и смотри пока не надоест, - советует Тамарр и переворачивается на другой бок. Отличная идея, кстати. Так и говорю парню.
- Мы полетим по небу? - уши у парня встают торчком. Хотел ехидно спросить, кто это "мы", но Лапочка все портит.
- А меня возьмете? - широко распахивает глаза моя черненькая. Думал, она спит.
- Куда же я без тебя? - глажу ее по головке. - Быстро одевайся.
И сам показываю пример. После чего выхожу из юрты и за руку вытаскиваю не в меру любопытного пацана.
Пока одевается и собирается Лапочка, включаю байк и объясняю, что это такое, где нужно сидеть и за что держаться. Достаю из бардачка ремни безопасности, застегиваю на мальчишке, регулирую по росту. Прибегает Лапочка и тоже получает комплект ремней. Мальчишку сажаю первым, он будет за штурмана. Взлетаем.
- Муж, зачем ты нас привязал? - интересуется Лапочка.
- Чтоб не было такого, как с Тамарр. Одного стихийного бедствия в семье достаточно.
- А что она сделала? - это уже пацан.
- На ходу с байка спрыгнула, - говорю я и прикусываю язык. Но поздно!
- Расскажи! - хором в два голоса.
Вовремя вспоминаю, что Тамарр прыгала на ходу дважды.
- Мы тогда на лопу охотились. Лопы - это тактарры по-вашему. Я догнал стадо, выбрал самку повкусней, только хотел ее прикончить, как Тамарр на полном ходу прыг ей на спину! Закогтила, но с ног не сбила. Устроилась на спине лопы, как мы на байке, и несется вперед с дикой скоростью! Мы охотиться собрались, а она решила покататься! Вот я вас и пристегнул, чтоб вы на бозонов не прыгали. Бозон не лопа, зверь серьезный. Убить может!
- Что мы, совсем глупые? - сопит мальчишка.
- А чего тебя Резвым прозвали? - ехидно спрашиваю я.
- Муж, что дальше было?
- Что-что… Мне пришлось тоже с байка соскакивать. Догнал лопу, сбил с ног, прикончил. И запретил Тамарр кататься на лопах. Мне нужна живая жена, а не симпатичный дохлый трупик. А лопу тебе привезли. Ты ее на костре жарила.
- Здорово! - это, конечно, мальчишка.
- Ничего здорового. Тамарр когтями всю шкуру располосовала. Мы ее потом выбросили, - говорю я. На самом деле шкура пострадала совсем не сильно. Просто мы с Лапочкой выделывать шкуры не умеем, а Тамарр поленилась. Вот, по взаимному согласию, ее и выбросили.
Мальчишка полон нездорового энтузиазма.
- Резвый, дай слово, что не будешь прыгать на бозонов. Иначе никогда больше не посажу на свой байк.
Ага, заставляю сделать выбор между двумя удовольствиями. Байк перевешивает.
Стада не видно. Поднимаю байк на пятьсот метров, и Резвый тут же указывает рукой вперед.
- Вот они!
Через пять минут мы уже летим над стадом на высоте нескольких метров. Могучие животные грязно-бурого цвета совсем не обращают на нас внимания. Нет, они не грязно-бурые, они просто грязные. Влезают в воду, а потом кувыркаются в пыли. Резвый говорит, так они от оводов защищаются. Верю. Ни одна уважающая себя букашка в такую грязь не полезет! Но какие они могучие! Просто горы мяса на четырех ногах! Ничего не делают, только жрут траву и размножаются. Тупые! Могучие, грязные и тупые. Вот так рушатся детские мечты о могучих и прекрасных…
На краю стада между жрущих туш бродит и жалобно мычит теленок. Резвый говорит, он скоро с голода помрет. Маленький еще, траву есть не может, мамку сосал. А мамки больше нет. Мамка, наверно, в коптильню попала. Спускаюсь, хватаю правой рукой теленка за шкирятник и отрываю от земли. Мышцы ноют от напряжения. Рычу, но все же поднимаю его одной рукой и швыряю поперек сиденья между собой и Резвым. Он под полцентнера весит!
Лапочка пищит за моей спиной и сжимает мою талию. Ее почти столкнули с байка. Уплотняюсь. Теперь верещит Резвый. Только теленок ведет себя тихо. Обреченно молчит, даже не трепыхается.
Разворачиваю байк и на максимальной скорости веду к селению. У юрты нас встречают Тамарр, вторая жена, которая мама Резвого и еще пять женщин.
- Держи добычу, - сгружаю теленка перед Тамарр. Лапочка отстегивает ремни безопасности и помогает отстегнуться Резвому.
- Мы ее догнали, поймали и живьем взяли! - хвастается Резвый.
- А чего ж не убили? - интересуется Тамарр.
- Я подумал, я здесь гость, может, мне нельзя на чужой земле охотиться, - сочиняю на ходу я. Не говорить же, что без ножа на охоту вышел.
- Правильно, вообще-то, - подтверждает Тамарр. - Но к уурркам это не относится. Ууррки общие.
Над теленком сюсюкают женщины. Узнаю, что это телочка, родидась всего неделю назад и очень голодная. Одна женщина приносит миску каши и кормит телочку с ложечки. Это финиш. Я думал, мы ее на обед съедим…
Мальчишки отчаянно завидуют Резвому. Тамарр советует покатать их на байке для укрепления дружеских связей. Чтоб я поскорее из гостя превратился в своего. Обдумав, прихожу к выводу, что она права. Парни вырастут, станут взрослыми, но полеты на байке останутся в памяти. И водитель байка на подсознательном уровне будет восприниматься как друг.
Укреплением дружеских связей занимаюсь до обеда. Если честно, надоело пятнадцать раз повторять одно и то же. Инструктаж, подгонка ремней, медленный полет, быстрый полет на бреющем, немного пилотажа, подъем на полкилометра… Два пассажира за раз. Сначала парни, потом и девочки тоже. Но Тамарр рассказала, что отношение ко мне и байку изменилось. Раз с детьми возимся, значит, мы с байком не опасны. А то вчера я здорово напугал народ своей крутостью.
После обеда Тамарр подвела ко мне папину вторую жену. Зовут ее Чупрри. Только не знаю, настоящее это имя, или дружеское. Чупрри просит свозить ее к родителям. Тамарр объясняет, что по земле нельзя. Опасно. Не со всеми кланами по дороге хорошие отношения. А на байке можно обернуться до темноты. Более того, НУЖНО обернуться именно до темноты.
- Твой папа знает? - интересуюсь я у Тамарр.
- Папе знать не нужно.
- Понятно… Маршрут знаешь?
- Знаю, но я не полечу. Тот клан меня не очень любит.
- Я знаю дорогу. Сначала до реки, потом вдоль реки. Очень просто! - подает голос Чупрри.
- А как меня там встретят?
- Тебя там не знают, ты чужак. Я скажу, что ты хороший, мне поверят!
- Я знаю, что я хороший, - бормочу, обдумывая ситуацию.
- Серрежа, очень прошу, - проникновенно шепчет Тамарр.
- Уговорила, красноречивая. Чупрри, готовься к полету.
- Я готова.
Из-за моей спины выскакивает Резвый и застегивает на маме ремни безопасности. Второй комплект - на себе.
- А ты куда собрался?
- Я с вами! Я маму охраняю.
Подумав, соглашаюсь. Если мы прилетим с ребенком и без оружия, у нас не может быть плохих намерений. А про огнестрел и резак местным знать не обязательно.
- Сядешь сзади.
- Почему?
- Потому что твоя мама сядет спереди и будет показывать дорогу.
Взлетаем и летим в сторону, противоположную указанной, пока селение не скрывается из виду. Только после этого я широким разворотом ложусь на нужный курс.
- Охотник, почему мы летели не туда?
- Кто-то мог видеть, в какую сторону мы полетели. Если спросят, скажешь, что показывал вам жабоглотов. Резвый! Слышал?
- Да, Рыжий. Мы охотились на жабоглотов.
- Не охотились, а просто смотрели. Сверху смотрели.