- Мне это известно, - отозвался Амилиан.
- Она нравится тебе? - спросил я.
- Да! - ответил он.
- Она твоя! - воскликнул я.
Рабыня быстро опустила голову и стала целовать ноги Амилиана.
- Мой господин, - говорила она, признавая его своим новым хозяином.
- Мои благодарности! - сказал Амилиан.
- Пустое, - ответил я, - она всего лишь рабыня.
- Она стоит по крайней мере десять серебряных тарсков, - заметил Тасдрон.
Это воодушевило меня, так как Тасдрон был вполне опытен в определении стоимости женщин-рабынь. Как владелец таверны, подающей пагу, он, безусловно, покупал и продавал многих. Это был сорт товара, с которым он был хорошо знаком. Мне показалось вполне возможным после размышлений, что чувственная Ширли, выставленная искусным аукционистом на торги, могла принести хорошую сумму в десять серебряных тарсков.
За столом поаплодировали мне, стуча себя по левому плечу в манере горианцев. Один из лучших подарков, какой можно подарить мужчине, это, безусловно, красивая женщина.
- Но милостиво разреши ей продолжать прислуживать, - попросил я. - Ты можешь забрать ее домой сегодня вечером, когда будешь уходить.
- Очень хорошо, - ухмыльнулся он.
Я бросил ему узкий восемнадцатидюймовый черный ремень.
- Это понадобится, когда ты будешь забирать ее домой сегодня вечером, - пояснил я.
- Спасибо, - поблагодарил он меня.
Когда сегодня вечером он станет покидать мой дом, она, конечно, не будет носить ошейник и, очевидно, окажется обнаженной. Ремень будет полезен, чтобы связать ее руки за спиной. Несомненно, тогда не возникнет опасности, что ее примут за свободную женщину. Она будет продолжать носить клеймо рабыни - маленькое и прекрасное, глубоко выжженное на ее левом бедре.
- Где тебе полагается сейчас быть, девушка? - спросил Амилиан.
- На кухне, господин, - ответила она.
- Ну, тогда, - заметил он, - беги на кухню.
- Да, господин, - проговорила она и, вскочив, убежала.
За ней отправилась прелестная маленькая рабыня в голубоватом газе. Несомненно, они обе скоро должны были принести следующее кушанье - смешанные десерты. А за ними последуют черное вино и ликеры.
- Давайте сядем, - предложил я.
Затем я подал знак музыкантам и они снова начали играть.
Я повернулся к Майлзу из Вонда:
- Каковы твои планы?
- Я отправляюсь в Турмус, - ответил он, - где у меня есть контакты. Там я договорюсь о займе и с этими деньгами вернусь в Вонд, чтобы заново построить сожженные дома на моем ранчо.
Я взглянул на Флоренс. Она стояла на коленях в своей желтой тунике и ошейнике за спиной Майлза из Вонда. Туника и ошейник - все, что было на ней надето. Рабыням положено мало одежды.
- Я буду содержать ее в моих поместьях рядом с Вондом, - сказал он. - В этом не будет проблем. Она надежно заклеймена и закована в ошейник.
- Ты поселишь свою рабыню в Виктории, - поинтересовался я, - пока будешь путешествовать в Турмус?
Флоренс показалась испуганной.
- Нет, - ответил он, - я возьму ее с собой.
Теперь она выглядела успокоенной и счастливой. Я усмехнулся. Тогда Флоренс с упреком посмотрела на меня и улыбнулась. Затем она положила голову на плечо своему хозяину.
- Ты заранее намеревался отдать Ширли Амилиану? - спросил Каллимах.
- Да, - подтвердил я.
- Но ты хотел бы сделать это позже вечером? - уточнил он.
- Да, - признался я.
- Не бойся своей чувствительности, - сказал он.
Он понял, что я, смущенный слезами, которые показались на моих глазах после тоста за Викторию, решил отвлечь внимание, преподнеся подарок своему другу Амилиану.
- Я носил оружие, - заявил я. - Я сражался.
- Иногда слезы идут солдату, - объяснил Каллимах. - Солдат - человек сильных страстей и эмоций. Многие мужчины не могут понять глубину его души. Не пугайся своих чувств. В солдате есть цветы и штормы. И то и другое - часть его, и каждая - настоящая. Прими обе. Не отвергай ни одну.
- Спасибо тебе, Каллимах.
- А, закованные рабыни! - радостно воскликнул Глико.
Две девушки появились из кухни: рабыня в голубоватом газе, которой я еще не дал имя, и другая - в желтом, которую я звал Ширли, теперь принадлежащая Амилиану. Я не знал, какое имя он выберет для нее. Каждая девушка несла поднос с десертами. На каждой были две легкие, изящные и сверкающие цепи, одна из которых, около двадцати дюймов длиной, при помощи ножных браслетов соединяла лодыжки, а другая, около восемнадцати дюймов длиной, ограничивала запястья с аккуратно застегнутыми браслетами. Они приблизились, красивые и порабощенные, неся свои подносы, чтобы обслужить нас, двигаясь грациозно и женственно, соразмеряя движения с длиной их цепей. Раздался неясный гул удовольствия и одобрения за столом. На закованных в цепи красавиц смотрели сильные мужчины.
Девушки, несущие подносы, встали на колени перед столом.
- Десерты, господа, - объявила девушка в голубом наряде.
Затем, поднявшись, они начали прислуживать гостям. На одном подносе была разная выпечка, на другом - множество маленьких, приправленных специями пирожных.
- Выпечку, господин? - спросила девушка в голубом наряде.
Я взглянул на нее. Ее маленькие руки держали поднос. На ее крошечных красивых запястьях были надеты браслеты, надежно застегнутые. Цепь под подносом свободно свисала между браслетами. За ней, стоящей на коленях на изразцах, лежала цепь, соединяющая лодыжки.
- Можешь обслуживать еще кого-то, - сказал я, взяв маленькое пирожное с подноса.
- Да, господин, - проговорила она. - Спасибо, господин.
Она поднялась, чтобы обслужить Майлза из Вонда. По диагонали через стол, справа от меня, новая соблазнительная рабыня Амилиана стояла на коленях перед ним. Он облизывал губы. И я подозреваю, что это не угощения на ее подносе вызвали такую реакцию. Пожалуй, он в первый раз увидел, как красива она в цепях.
- Спасибо тебе за пирожное, господин, - сказала Флоренс Майлзу из Вонда.
Обслуживая, девушки, конечно, игнорировали Пегги и Флоренс. Казалось, что их тут нет. Они были всего лишь рабыни. Но, конечно, Майлз из Вонда и Тасдрон из Виктории, их хозяева, давали им еду со своих тарелок. Флоренс хорошо ела, а Пегги едва ли притронулась вообще хоть к чему-то. Она с трудом могла оторвать взгляд от могущественного Каллимаха. Иногда ее рука тянулась к нему, но она, девушка с Земли и рабыня, не смела дотронуться до него.
Выпечка была вполне хороша. Я был очень доволен тем, как Лола приготовила еду. Все было просто, вкусно и без претензий.
- Великолепно, - похвалил Тасдрон, беря маленькое пирожное.
- Спасибо, - отозвался я.
Я поднял глаза и оглядел комнату. Разноцветные ленты выглядели празднично, лампы были красивы, и яркие цветы, в основном цветущий ларм, веминия и териотроп, были прекрасны и душисты. Лола постаралась на славу.
- Танцовщицы были очаровательны, - заметил Глико, подняв ложечку над маленькой порцией желтого ароматного десерта. - Возможно, я могу нанять их для моего собственного ужина в Порт-Косе раньше, чем их клетки отправятся в Турмус и дальше в Кос.
- Мне приятно, - откликнулся я, - что ты не нашел их негодными.
- Это интересный вариант танца, - заметил он, снова опуская ложечку в крем, - при котором женщины освобождают свою чувственность раньше, чем мужчины научат их носить ошейники.
- Да, - согласился я.
Я снова наблюдал за двумя рабынями, продолжающими в своих цепях обслуживание гостей. Они тоже были частью развлечения, так же, как музыка ансамбля Тасдрона на заднем плане. Горианское представление о развлечении, возможно, проще и интереснее, чем, без сомнения, у многих представителей других культур. Например, горианец может наслаждаться, наблюдая, как рабыня надевает или снимает тунику. Он может получать удовольствие, видя, как женщину заковывают в цепи, а затем снимают их, каждый раз показывая ее беззащитность. Он может радоваться, наблюдая за работающей обнаженной рабыней в кухне, убирающей, стирающей или шьющей. Я думаю, это потому, возможно, что ему нравится быть с ней и он находит ее ценной и красивой. Я предупредил Лолу заранее, что маленькая рабыня в голубоватом наряде должна быть включена в развлечение. И как восхитительно и тонко Лола выполнила мое задание! Она даже заставила маленькую рабыню объявить десерт для гостей. Я рассматривал цепи на маленькой рабыне в голубоватом наряде. Как они были красивы на ней! Я думал, понимает ли она, что, таким образом, она не только прислуживает, но и является приятной частью нашего развлечения. Вероятно, она должна понимать это. Без сомнения, она слышала гул удовольствия и одобрения, который разнесся над столом с ее появлением. На более утонченных горианских банкетах, кстати, обслуживающие рабыни меняют наряды и украшения, а иногда и цепи с каждым новым блюдом, и наряды и украшения соответствуют различным блюдам. Я улыбнулся про себя. Лола надела на двух рабынь цепи для подачи десерта. Это казалось восхитительным и тонким намеком. Девушки-рабыни знают, что для некоторых мужчин и, может быть, для любого мужчины в определенное время, они на самом деле есть и будут только ничего не значащими вкусными десертами. В конце концов, они рабыни.
- Господин? - обратилась ко мне маленькая закованная рабыня в голубоватом наряде.
Я взял другое пирожное и движением руки отпустил ее. Она подошла снова к Майлзу из Вонда.
- Пожалуйста, господин, вон то, - попросила Флоренс.
Он взял указанное пирожное с подноса, дал ей и продолжал разговаривать с Тасдроном.
- Спасибо, господин, - проговорила Флоренс и, опустившись на колени за его спиной, начала есть пирожное.
Надетые на двух рабынь цепи не сильно сковывали их движения, да и не предназначались для этого. Как многие виды заковывания на Горе, их цепи были изначально эстетичны и символичны. В таком мире, как Гор, цепи применяются гораздо реже в целях удерживания, чем могло бы ожидаться. Например, девушки клеймятся и заковываются в ошейники, и их мир - это мир, где институт рабства принят и уважаем; в нем нет, в сущности, места, куда бы им бежать, нет места, куда пойти. С другой стороны, цепи действительно держат, и это их основное символическое значение. Девушка знает, например, что цепь будет держать ее точно там, где хозяин решил оставить ее; она останется там; она прикована там; такова его воля, которая определила это; она - только рабыня.
Так же как женщина может быть закована в цепи разными способами и горианцы могут быть изобретательны в этом, точно так же может быть много причин для надевания цепей. Чтобы предотвратить побег или кражу, - это только одна из причин. Рабыня также может быть закована в цепи в поучительных целях, чтобы напомнить ей, что она - рабыня. Девушка может быть закована в цепи в какой-нибудь определенной позе, чтобы унизить ее. Она может быть закована и в качестве наказания или в дисциплинарных целях. И также она может быть закована просто потому, что так захотел ее хозяин.
Существует множество причин, по которым женщина может быть закована в цепи. Сегодня вечером, например, это было сделано для красоты. Цепи, как хорошо известно, часто невероятно усиливают красоту женщины. Причина этому, без сомнения, отчасти эстетическая, отчасти эмоциональная и рациональная. Контраст между прочными безжалостными металлическими звеньями цепи вместе со сделанными со вкусом кандалами или наручниками и кольцами и заключенной в них беспомощной мягкостью рабыни является эстетически интересным, представляя собой красивое сочетание поверхностей, фактур и материалов. К тому же было бы справедливым заметить, что ячеистое сцепление цепи с его тяжестью и жесткостью, с его металлической простотой и прочностью, с его непоколебимой, несгибаемой, неотвратимой эффективностью, безжалостностью и твердостью контрастирует, привлекает внимание, подчеркивает уязвимость и мягкость красоты и форм заключенной в них рабыни. Но подлинная красота цепи, так же как клейма и ошейника, без сомнения, лежит в области рассудка и эмоций. Цепь напоминает девушке о ее рабстве и заставляет девушку чувствовать себя определенным образом.
Клеймо и ошейник, хотя и могущественные в своей важности, не доставляют много неудобств девушке, если только она не пожелает беспрепятственно пройти одна через городские ворота. Цепи, напротив, позволяют ей ограниченную свободу движений или фиксируют ее на определенном месте. Они буквально накладывают на нее физические оковы. И она знает, что не сможет ни сломать их, ни убежать, в них она абсолютно беспомощна. Эти цепи заставляют ее поверить в свое рабство в полной мере. Они хорошо учат ее тому, что она рабыня и ею владеют. Она принадлежит тому, кто волен делать с ней все, что пожелает.
Трудно описать изысканные и утонченные эмоции, такие сильные, нежные, присущие женщинам, которые может ощущать закованная в цепи рабыня.
Ты закована, и ты - рабыня, говорят ей цепи. Он заковал тебя, и он - твой хозяин. Он может делать с тобой, что пожелает. Теперь ты на своем месте. Выбор сделан. Теперь ты можешь быть только женщиной. Готовься служить своему господину, красивая, закованная в цепи рабыня.
Хорошо известен факт, что простой вид цепей может заставить многих женщин, даже свободных, почувствовать сексуальное напряжение. Представьте, что они надеты на нее! Цепь, как веревка, и ремень, и кнут, даже когда у женщин нет оснований полагать, что они могут быть применены к ним, обращается к каким-то глубинным уровням сознания женщин. Представьте, что женщина, попавшая в рабство, внезапно понимает, что она в сущности приговорена к ним! Почувствуйте ее страхи, ее любопытство, ее подъем! Часто женщина, особенно если она раздета, видя цепь и зная, что она должна быть надета на нее, будет чувствовать бесконтрольное сексуальное желание, ее тело раскрывается, как влажный цветок во всей его чувственности. Это свойственно даже свободной женщине. Представьте теперь, если хотите, что эта женщина несвободна, что она попала в рабство! Она теперь знает, что полностью отдана в абсолютную власть хозяина. Теперь даже и в мыслях она не может сопротивляться. Открытая, в восторге, счастливая, она извивается, издавая стоны и крики на мехах любви, покоренная рабыня, удовлетворенная женщина.
- От городов, подписавших договор, должны быть призваны люди и корабли, - говорил Глико Каллимаху, - для смены людей и, возможно, кораблей. Должно быть организовано патрулирование. Связь и войска связи имеют огромное значение.
- Ты теперь первый капитан Порт-Коса, не так ли? - спросил я Каллиодороса.
Он был капитаном отважной "Таис". Я полагал, с падением Каллистена мантия и шлем первого капитана могли бы, безусловно, перейти к нему.
- Я действую как первый капитан, - сказал Каллиодорос. - Но я бы хотел надеяться, что можно будет уговорить Каллимаха, который был когда-то первым капитаном, снова занять этот пост.
Две рабыни теперь оставили выпечку и пирожные на столе и вернулись на кухню. Там они, вероятно, будут освобождены от цепей и вернутся с черным вином.
- Я слышал, цитадели Поликрата и Рагнара Воскджара были сожжены, - проговорил я.
- Да, - подтвердил Тасдрон. - Крепость Рагнара Воскджара была оставлена защитниками, после того как новости о битве при Виктории дошли до них и они поняли, что их слишком мало, чтобы выстоять против согласованной осады.
- Они могли быть полезными в качестве бастионов для Лиги Воска, - заметил я.
- Лига Воска, - улыбнулся Тасдрон, - это просто объединение, чья цель - контроль за пиратством на реке.
- Таково было и первоначальное намерение, насколько я понимаю, Лиги на Олни, которая превратилась в Салерианскую конфедерацию, - сказал я.
- Мы не хотели проблем с Косом и Аром, - пояснил Тасдрон.
- Не сейчас, пока мы слабы, - добавил Глико.
- Понимаю, - отозвался я.
- Цитадели не только были сожжены, - сказал Тасдрон, - но и будут разобраны. Мы получили предложения на эту работу от торговцев камнем.
- И соль будет посыпана на золу, - проговорил Глико.
- Соль, - заметил я, - может быть знаком жизни и удачи.
- Верно, - улыбнулся Тасдрон.
- Штаб Лиги Воска, как я понимаю, - продолжал я, - должен быть размещен в Виктории.
- Да, - снова улыбнулся Тасдрон, - выбор кажется справедливым.
- Виктория была ядром, вовлеченным в сопротивление пиратам, - отметил Амилиан.
- И именно здесь была одержана решающая победа, - добавил Каллиодорос.
- И именно поэтому, - усмехнулся Амилиан, - штаб Лиги не в Порт-Косе.
- И также, - улыбнулся Каллиодорос, - он не на базе Ара.
За столом засмеялись. Две рабыни, уже без цепей, теперь вернулись и начали подавать черное вино. Чувственная рабыня Амилиана, которую он еще никак не назвал, поставила перед нами крошечные серебряные чаши на маленьких подставках. Очаровательная маленькая рабыня в голубоватом наряде, которой я пока не дал имя, держа серебряный сосуд с узким высоким горлом в толстой ткани, чтобы сохранить его нагретым и защитить руки, мелкими каплями налила обжигающую густую черную жидкость в небольшие чаши. Она налила в чаши такое количество, какое могло бы сочетаться с разнообразными видами сахаров и сливок, которые гости могли бы захотеть и которые, если потребуется, рабыня Амилиана, руководящая церемонией, добавила бы и размешала.
- С пиратами все решено соответствующим образом? - спросил я Тасдрона.
- Да, - ответил он. - Мы распределили их различным оптовикам, оговорив, что не больше одного может быть продано на каждом конкретном рынке, в каждом городе или деревне, или на ярмарке. Таким образом, они будут хорошо разбросаны и распределены по всем известным местам Гора.
- Понятно, - ответил я.
Поликрат, Клиоменес, Каллистен и подобные им люди, заклейменные и закованные в ошейники, скоро превратятся в рабов, работающих на хозяев. Существует много вариантов использования таких рабов. Их можно купить, чтобы они делали цепи, и отдавать в аренду хозяевам, путешествующим между городами, в зависимости от сезона и доступной работы. Они также могут работать на рудниках, в каменоломнях и на больших фермах.
- Господин? - спросила рабыня в желтом наряде из газа, бывшая Ширли, а теперь принадлежащая, пока без имени, моему другу Амилиану с базы Ара.
- Вторая рабыня, - сказал я ей.
В городках вдоль реки и некоторых других городах, особенно на севере, это означает, что я взял бы черного вина без сливок и сахара, таким, каким оно подается в сосуде и разливается второй рабыней. Первая рабыня - это девушка, которая расставляет чаши, принимает заказы и следит, чтобы напиток готовился в соответствии с предпочтениями гостя.
- Вторая рабыня, - повторила рабыня Амилиана.
- Да, госпожа, - ответила девушка в голубоватом наряде из газа.
Она была особенно осторожна, чтобы не пролить ни капли. Черное вино, кроме района Тентис, где выращивается на склонах гряды Тентис особый сорт винограда, довольно дорогое. Неуклюжие девушки-рабыни часто наказываются кнутом. Выражение "вторая рабыня", кстати, служит для указания, что человек не хочет сливок или сахара с черным вином, даже если прислуживает одна рабыня.
- Где Крондар? - поинтересовался я у Майлза из Вонда.
- На пути в Ар, - ответил тот.
- В Ар? - удивился я.
- Он хорошо сражался вместе с нами, - пояснил Майлз. - Я освободил его.
- Превосходно, - сказал я, - он отличный парень.