Их мучила жажда, в конце концов,
Хэйя-хэйя!
Им стало казаться - едят мертвецов.
Хэйя-хэйя!
Что пьют их кровь и мослы их жуют.
Хэйя-хэйя!
Вот тут-то и выскочил демон к ним прямо на ют!
Хэйя-хэйя!
Он вынырнул с черным большим ключом,
Хэйя-хэйя!
С ключом от каморки на дне морском.
Хэйя-хэйя!
Таращил глаза, как лесная сова,
Хэйя-хэйя!
И в хохоте жутком тряслась голова.
Хэйя-хэйя!
Сказал он: "Теперь вы пойдете со мной",
Хэйя-хэйя!
"Вас всех схороню я в пучине морской…"
Хэйя-хэйя!
- Вижу корабли! - дико заорал из "вороньего гнезда" впередсмотрящий. - Два… нет даже три… Нет, все-таки два.
Выхватив подзорную трубу из рук подбежавшего матроса, квартирмейстер навел ее на приближающееся судно.
Земляки, кажись.
- Поднять хойделльский флаг! - незамедлительно отдал приказ квартирмейстер.
- Ну, что там? - крикнул Банн, задирая голову.
- Погоди!
Впередсмотрящий снова приник к подзорной трубе.
- Мать… - только и сказал он через секунду. - Фрегат… и галеон! Это же Рагир!!
- Рагир?! - пробормотала Хор'Тага. - Что тут надо этому дракону?
Банн сплюнул. Да не за борт, а на выдраенную палубу.
* * *
Почему-то Эохайд Счастливчик не испытал ни малейшей растерянности при появлении двух грозных боевых кораблей.
Единственное - его посетила удивительно прозорливая мысль, правда тут же отброшенная, что, возможно, хозяева пресловутых сокровищ каким-то образом выманили сюда Сына Смерти.
Но думать о том, как и зачем тут оказался враг, смысла не было.
Пробежав до бушприта, он ловко взобрался по нему и, стоя над морскими волнами, закричал:
- Поднять паруса! С якоря сниматься. Орудия к бою! Разворот право на борт!
На лице его играла зловещая улыбка.
- Курс на вражеский фрегат, приготовиться к залпу с правого борта и абордажу!
- Канониры! К бою, мать вашу! Фрейсон, идешь к штурвалу! Жанно, как там пушки? Подайте на "Акулу", пусть готовятся!
Распустив паруса, "Отважный" двинулся наперерез нападавшим. Шлюп, конечно, был не противник в артиллерийской дуэли ни "Разящему грому", ни тем более "Сыну Смерти". Но даже один удачный его залп мог лишить фрегат хода. Кроме того, Эохайд рассчитывал, что Рагир сделает все, чтобы не дать им выскочить из бухты. То, что они не собираются бежать, врагам в голову не приходило.
Он мог бы попробовать, несмотря на дующий в скулу ветер, - так уходил он на своей пинассе от сторожевых бригантин в славные контрабандистские времена.
Будь на борту Игерна, Эомар непременно попытался бы, предварительно оглушив ее, и пусть она бы потом кидалась на него с кинжалом.
Но сейчас для ее спасения нужно было остаться тут, влезть в схватку и дать надежду "Акуле".
- Фрейсон, разворачивай корабль, мать твою за ногу! Жанно, приготовь людей к залпу! - заорал Эохайд. - Попробуем сбить ему рангоут и прорываемся! Как только развернемся на полную - стреляем!
- Они слишком быстро идут на нас, капитан! - закричал квартирмейстер. - Мы не успеем перезарядить все пушки…
- Хрен с пушками! И сигналь на "Акулу"!
Возможно, им бы удалось проделать маневр, но тут резко переменился ветер.
- Что будем делать, Счастливчик? - деловито спросил Фрейсон.
- Поворачивай к берегу, - скомандовал Эохайд.
- Бросим "Отважного"?! - уставился на него квартирмейстер.
- Нужно предупредить парней на берегу! - бросил капитан.
Рагир расхохотался, глядя как разворачивается "Акула", на которой поняли, что им не выйти из бухты. Все пока шло как надо. Проклятым ублюдкам не вырваться! На его стороне было все - фортуна, внезапность и ветер.
Сперва он даже намеревался не брать на абордаж Эохайда и Игерну, а просто расстрелять их из пушек и пустить ко дну. Но они стояли неудачно - бортом к берегу, причем совсем недалеко от берега.
Часть из них может успеть спастись - ищи их потом неизвестно сколько времени в этих дебрях. Кроме того, как передал ему господин, на корабле есть человек, опасный ему, и еще нечто, что нужно всенепременно захватить и уничтожить.
Так что ребятам придется помахать железом.
Правда, потом наверняка будут вопросы, когда выяснится, что никакого золота нет. Ну ничего, расплатится из своих ухоронок, щедро расплатится, никого не обидит.
Осталось лишь подбить эту лохань…
Но взять шлюп "Сыну Смерти" не удалось - погонные орудия лишь напрасно выплюнули вслед книппеля, взрывшие воду за его кормой.
Вот шлюп вылетел на отмель, так что от удара захрустели все сочленения и заклацали зубы.
- За мной!!
Эохайд прыгнул в воду первым.
А спустя пару минут вся его команда уже направлялась бегом к джунглям. Счастливчик уже наметил короткий путь по карте - вдоль русла безымянной речушки. У самых скал он перехватит отряд Игерны и предупредит их.
А "Отважный"… Жаль, конечно, но пиратам он не достанется - для них приготовлен неплохой сюрприз.
…"Акула" быстро изготовилась к схватке.
Но все равно, когда над головой пронеслось ядро и ударилось в грота-рей, разнеся его в щепки, стало жутко.
"Сын Смерти" стремительно разворачивался к ним бортом.
Вот окутались дымом фальконеты верхней палубы, несколько моряков, не успев укрыться, упало замертво. Проклиная на чем свет стоит впередсмотрящего, у которого, видать, глаза ослепли, Банн бросился к штурвалу, ставя судно на разворот.
- Всем приготовиться! Пусть подойдут поближе, и мы разнесем их в клочья! Пустим на корм акулам! - орал боцман.
Он, как и все прочие, понимал - Рагир пришел сюда, чтобы убить их всех, о чем лучше всего говорило то, что он даже не попытался завязать переговоры, даже не поднял ни белого, ни пурпурного флага, а сразу начал со стрельбы на поражение.
- С левого борта - огонь! - приказал Банн, и полтора десятка пушек, стоявших на левом борту "Акулы", выстрелили одновременно. Большинство ядер вроде бы даже попало.
Конечно, всего одним залпом такое чудовище, как галеон, из строя не выведешь, но, может, хоть немножко прыти у него поубавится? С галеона им ответила носовая батарея.
"Черт, слишком много, слишком!" - злился про себя Гвенн.
- Готовьте оружие, чувствую, одними пушками не обойдется.
"Сын Смерти", получив щелчок по носу от фрегата и потеряв с десяток бойцов, все-таки закончил разворот.
- Огонь!!!
От слитных залпов множества орудий заложило уши, а все вокруг заволокло пороховым дымом. Книппеля унеслись к вражескому судну.
У "Акулы" перебило грот-стеньгу, и она рухнула на палубу, передавив немало народу. Теперь все - как ни силен дикий лось, как ни остры рога, а не уйдет от преследующих его волков!
- Заряжайте картечь! Идем на абордаж.
Галеон надвигался на них всей тушей, а "Сын Смерти" тем временем снова начал разворот, ложась на прежний курс, чтобы прийти на помощь "Грому". Матросы бегали по палубе, потрясая аркебузами и пиками.
Йунус проверял свои пистолеты, наблюдая, как постепенно приближается борт обреченного судна. В такие моменты ему всегда было интересно, о чем думают те людишки, осознавая, что смерть уже рядом.
Со стуком упали абордажные крючья, впились в доски; корабли стукнулись бортами, и на палубу "Акулы" ринулись вопящие корсары. Еще вчера - друзья по попойкам и игре в кости. Сегодня - смертельные враги. Потому что когда пираты грабят своих, то обычно не щадят никого, чтобы некому было мстить или даже рассказать о чужом вероломстве.
Фрегат неумолимо надвигался!
- Готовь крючья! - донесся до "Акулы" хриплый вопль.
Банн искренне взмолился Эллу, чего давно с ним не случалось.
Потому как надежда теперь была лишь на чудо, вроде пули в бочонок с порохом, или что у Рагира тоже неполная команда, или на то, что они сделают какую-нибудь глупость - например, не заметят гранатометчиков, засевших на марсах и верхних реях.
Нет, такой глупости они не допустили. Вновь ударили фальконеты и эсмерили, и на палубу "Акулы" повалились убитые и раненые. Сверху на шею Банну упали теплые капли - даже не стирая их старый моряк понимал, что это за странный дождь.
- На абордаж! - прозвучала команда.
В следующую секунду крючья уже впились стальными зубами в борт "Акулы", а через считанные мгновения Банн уже встретил врагов выстрелом, и высокий чернокожий упал в воду, не успев даже перелезть через борт. Боцман отбросил пистолет, и его абордажная сабля с металлическим лязгом выскочила из ножен. На него надвигался человек, обнаженный по пояс, с выпирающим волосатым животом и толстыми мускулистыми руками, в которых сжимал огромный топор о двух лезвиях. Гвенн уклонился от удара, уходя назад, и выбросил клинок вперед, всадив острие абордажной сабли ниже косматой бороды неприятеля. Топор выпал из рук и покатился по палубе. Банн наступил ногой на грудь убитого и выдернул абордажную саблю из горла - из сонной артерии алым фонтаном хлынула кровь.
Боцман хорошо понимал - им не одолеть напавших.
Значит, все - конец всему, конец его жизни, конец парням на берегу, конец Игерне. Сейчас он жаждал только одного - найти Рагира и перегрызть ему горло.
Безумие захлестнуло его с головой. Не было ни страха, ни сомнений, не было даже ни одной здравой мысли. Сумасшествие это оказалось заразительным, и вот уже его люди орали вместе с ним. Рыча, как стая волков или диких собак, они рассыпались по палубе и схлестнулись с толпой моряков, ринувшихся им навстречу.
Две волны бегущих, визжащих людей встретились чуть ниже полуюта. Все смешалось в единую массу сцепившихся тел, крики и проклятия слились с нечеловеческим, звериным ревом.
Пистолеты и ружья давно были разряжены, сталь билась со сталью.
Команда была закалена в сражениях. Моряки прошли плечом к плечу не один десяток битв, штурмовали корабли и форты, противостояли огню и стали. Они знали запах крови и гордились этим.
- А-а-а!
- Получи, урод!
- Смерть тебе, свинья!!
- Сдохни, падаль!!
- А-а-а!!
Айланка спрыгнула с капитанского мостика, пронеслась, вереща и круша все направо и налево саблей. Взмах за взмахом, удар за ударом. И только глаза Хор'Таги пылали ярче углей, да еще раздувались тонкие, изящно вылепленные ноздри ее носа.
Еще один? На! Получи!
Нет, Хор не любила убивать - так, как любил это дело ее муж. Она просто дралась за жизнь, чтобы, если уж не повезет, сдохнуть в бою, а не под двадцатым или тридцатым насильником, в бессмысленных мольбах о пощаде.
Перепрыгнув через чью-то неподвижную тушу, Хор'Тага пригнулась, перебросила палаш в левую руку и выхватила пистолет.
Ба-бах!
Когда едкий дым поредел, айланка увидела, что хойделлец бросил рапиру и юлой завертелся на месте, зажимая рукой плечо. Айланка, бросаясь наперерез седому матросу, даже мельком подивилась своей меткости.
Прости, папаша, а только в бою все равны!
Банн заметил, что у штурвала "Отважного" остался стоять один Фрейсон, и бросился к тому на помощь.
- Ребята, за мной!
Они подоспели как раз вовремя.
Трое пиратов накинулись на юта, но тот один, искусно орудуя палашом, отбивался от них. Боцман перерубил одному из них шею.
- Получи! - дико закричал Фрейсон, всаживая кинжал в бок еще одному пирату.
- Вот тебе! - отшвырнул его, казалось, не почувствовавший боли корсар - здоровенный негр - и, взревев выхватил пистолет и выстрелил, но не во Фрейсона, а грудь Банну.
Боцман покачнулся и упал на палубу. Он был мертв…
Фрейсон побледнел и ударил убийцу своего давнего компаньона палашом в лицо. Клинок вошел между глаз, перебив переносицу.
Потом, склонившись над боцманом, Фрейсон тихо прошептал:
- Прощай, старый друг!
Хор'Тага остановилась, чтобы вытереть со лба пот и осмотреться вокруг.
Ага! Кажись, наша берет!
Красавчик Рикке отплясывал смертоносные па на шканцах чужого фрегата, его рапиру и не разглядеть, так быстро она мелькала. Дона Мигеля окружили трое, да только у двоих поперек рубах кровавые полосы.
А вот и Марко - их новая "пороховая обезьяна". Молодчина, хоть наверняка потерял много крови, но сейчас, укрывшись за лафетом пушки, перезаряжает свои пистолеты, чтобы вновь встретить неприятеля прицельным огнем.
Сверкнули красные перья на шляпе Мигеля, промчался мимо эйринец О'Тулл, кривой Хэнк с ножом в зубах карабкается по вантам вражеского корабля… живые, черти, живые!
Айланка зло выругалась и с разбегу перемахнула через борт, оказавшись рядом с теми, кто орудовал на палубе фрегата. Огляделась, с ненавистью сощурив темные глаза.
Очередная волна атакующих хлынула через борт.
Айланка завертелась на месте, отбивая удары напирающих врагов. Р-раз, два!
Черт побери, все-таки их слишком много…
Ну-ка, рывок вперед! К поручням!
Это бы ее коронный номер - перепрыгнуть со шканцев на фальшборт и пробежаться стремительной хищной куницей за спину сражающимся…
Ну, раз, два…
- Монгала, за что?!
Острая боль обожгла плечо. Широкий фальшборт выскользнул из-под ног.
Сине-зеленая гладь бухты сомкнулась над головой. Айланка заработала здоровой рукой. Вынырнуть удалось далеко не сразу, и когда мокрое лицо пиратки все-таки показалось из воды, оно было пепельно-серым, как у покойницы
Закашлявшись, Хор хватанула ртом воздух. Проморгалась, с трудом разлепив глаза, горящие от морской соли: в кабельтове от нее издевательски маячила, удаляясь, корма фрегата.
Кое-как загребая одной ладонью и отчаянно взбалтывая воду ногами, айланка поплыла к берегу. Главное - выбраться, а там уже посуху можно добраться до своих.
Быстрее, быстрее
Хор хорошо помнила о том, что бухта в месте недавней схватки должна вот-вот закишеть акулами. Как назло, она совсем не чувствовала правой руки…
Она все-таки выплыла. Выплыла, но лучше бы ей погибнуть на палубе "Акулы" или найти пусть страшную, но быструю смерть в зубах акул или приблудного базилиска.
Четверо охотников-бродяг, потрясенно взиравших на битву с суши, отвыкших за месяцы дикой жизни от женщин и не имевших даже коз для некоторых надобностей, выскочив из кустов, схватили выползшую на песок раненую женщину и уволокли в заросли.
Спустя полчаса на небольшой полянке они принялись обсуждать, что им делать со своей находкой. Вначале были настроены, так сказать, по-доброму - должна же у них быть постоянная женщина?
Потом чуть не передрались, решая за красавицу Хор, кто из них будет первым.
Бывшая в полубеспамятстве Хор'Тага лишь ругалась и призывала демонов, слыша, как решают ее судьбу - судьбу еще час назад храброй и неустрашимой пиратки, жены боцмана Банна.
Мулатка еще пыталась сопротивляться, но ее сначала избили, а потом, растянув, прибили кисти и ступни кинжалами к поваленному дереву и сделали с ней то, чего Хор'Тага так боялась. Затем, слегка опомнившись, они посмотрели на истекающую кровью стонущую жертву и, подумав, что, пожалуй, девка может сдохнуть, принялись вытаскивать из живого тела клинки, бестолково замазывая раны смолой такори.
Но, видать, судьба исчерпала все блага, что были отпущены на долю молодой айланки. Дергая за рукоять, их атаман, бывший наемный убийца и каторжник, поскользнулся и рухнул всем телом на жертву, да так неудачно, что кинжал в его ладони пропорол печень девушки…
* * *
Йунус побежал по мостку одним из первых, на ходу выхватывая пистолеты.
Выстрел - и парень в рваном красном мундире, нацеливший на него аркебуз, падает с простреленной грудью. Тут же выстрел со второй руки почти в упор вышиб глаз второму врагу.
Он еще не успел убрать пистолеты за пояс и потянуться за второй парой, как на него накинулся какой-то немолодой тип с косичкой, что любили заплетать мужеложцы в гадарских притонах. Пират выхватил из-за сапога раззолоченный танисский кинжал, украшенный драгоценными камнями, и метнул его прямо в шею извращенцу.
Вокруг была кровавая свалка, толкались люди, гремели выстрелы и звенел металл, но помощник Ар-Рагира не слышал и не видел ничего вокруг себя. Он просто чувствовал бой. Не целясь два выстрела в толпу, а далее уже без заряженных пистолетов по телам раненых и убитых… Вытащить кинжал из горла покойника… Держа кинжал в правой руке, Йунус отразил удар рапиры, одновременно левой рукой выхватывая ятаган. Ударом снизу вверх, помогая правым локтем, морской волк вспорол жертве живот и вскрыл грудную клетку. Его окатило горячей кровью, но он даже глазом не моргнул.
Победа давалась не так легко, как рассчитывал Йунус, но было бы странно, если б его ребята успели вырезать всех и вся в пять минут… Хотя людей у Бесстыжей явно немного, да и ее саму что-то не видать.
Очередной взмах палаша был мастерски остановлен ятаганом. Еще взмах…
…Банн яростно орудовал клинком, крутясь вокруг своей оси. Кто-то толкнул его в спину, задев раненое плечо. Пока, скривившись от боли, он пытался перехватить свое выворачивающееся оружие, бородатый немолодой танисец в низко надвинутой чалме нанес ему страшный удар, выбивший клинок из ослабевшей на миг ладони. Второй удар рассек шею Банна. Он остановился, словно в изумлении, не понимая, что же произошло, а затем его голова, медленно отделяясь от туловища, скатилась на палубу корабля. Через мгновение ноги боцмана подкосились, и обезглавленное тело медленно осело вниз, заливая кровью дощатый настил…
Загремел металл.
Дю Шавресс все же решил использовать свою новую выдумку.
Пираты расступились, и навстречу поредевшей команде "Акулы", тяжело ступая, вышла пятерка закованных в сталь фигур.
Солнце слепило глаза, отражаясь от зеркально полированной стали, железные сапоги тяжело шаркали по палубе.
Такого никто из корсаров не видел - ну разве что на древних фресках или картинках в старых книгах.
Это была очередная безумная идея вожака, из разряда тех, что приносили пиратам Рагира успех.
На одном из купцов они обнаружили багаж какого-то знатного гранда, решившего перевезти в колонии часть интерьеров родового замка.
И среди этого добра оказалось пять уже почти полтора века как снятых с вооружения полных норгрейнских рыцарских доспехов. Эти груды железа в семьдесят фунтов веса и одеть-то было страшно, но выяснилось, что дю Шавресс, служивший не где-нибудь, а в конной гвардии в столице, умел с ними обращаться, пусть и остались они исключительно как церемониальные, для турниров да парадных выездов.
Щеголь и сам не достиг в этом деле умения прежних времен, когда в такой вот скорлупе рыцарь должен был не только драться, но и танцевать, вскакивать на коня, подниматься по штурмовой лестнице на любую стену и даже плавать. Что уж говорить об отданных ему в обучение пиратах? Тех еле-еле хватало, чтобы пробежать мелкой трусцой да неуклюже махать саблей.