Пламя оставалось неподвижным. Тиффани чувствовала, что оно должно быть холодным, однако чувствовала тепло. И у неё было время подумать.
- А когда я вернусь?
- Ничего не изменится, - ответила Эскарина, - за исключением содержимого твоей головы, которое, в настоящий момент, очень важно.
- Значит, вы проделали все эти сложности только ради того, чтобы сообщить мне, что у меня нет природного таланта к ведовству? Очень мило с вашей стороны, - ровным голосом произнесла Тиффани.
Эскарина рассмеялась. Это был очень юный, задорный смех, который выглядел очень странно на покрытом морщинками лице. Тиффани еще ни разу не встречала столь молодо выглядящую пожилую личность.
- Я сказала, что ты родилась без этого дара. Он не дается просто так. Ты его заслужила, потому что упорно трудилась и страстно его желала. Ты вынудила мир дать его тебе, не взирая на цену. А цена есть и всегда была, очень высокой. Приходилось слышать присказку: "Награда за рытьё больших ям - ещё большая лопата"?
- Да, - ответила Тиффани. - Однажды об этом упоминала Матушка Ветровоск.
- Именно она её и придумала. Еще люди говорят - не ты обретаешь дар, а дар обретает тебя. Однако, тут вышло наоборот - ты обрела дар, даже если порой ты не знаешь, что именно за дар ты нашла, однако ты схватила его за костлявую шею и заставила работать на себя.
- Все это очень… интересно, - сказала Тиффани, - однако у меня еще много дел.
- Только не в блуждающем настоящем, - твердо заверила её Эскарина. - Послушай, Лукавец тебя снова нашёл.
- Я полагаю, он прячется в книгах и картинах, - предположила Тиффани. - И еще в гобеленах. - Она вздрогнула.
- И еще в зеркалах, - подсказала Эскарина, - и в лужах, и в луче света, отраженном от осколка стекла, и в сверкании ножа. Сколько вариантов ты способна придумать? Насколько ты готова испугаться?
- Я собираюсь с ним сразиться, - ответила Тиффани. - Думаю, я знаю, что нужно делать. Кажется он не тот, от кого можно сбежать. Он вроде бандита, так? Он нападает только тогда, когда считает себя сильнее, поэтому нужно найти способ стать сильнее его. Думаю, я сумею что-нибудь придумать, и, в конце концов, он чем-то похож на роителя. А с ним было справиться довольно просто.
Эскарина не раскричалась. Наоборот, она говорила очень тихо и каким-то образом показалось, что её слова прозвучали громче вопля: - Ты продолжаешь настойчиво не замечать, насколько он важен, Тиффани-сыровар? У тебя есть шанс расправиться с Лукавцем, но если ты не справишься, с тобою вместе не справится ведовство, и погибнет вместе с тобой. Он захватит твое тело, твои знания, твой талант и твою душу. И для твоего же блага, и блага окружающих, твои сестры-ведьмы, уладив разногласия, пока вы не натворили чего дурного, отправят вас обоих в вечность. Теперь понимаешь? Это - важно! Ты должна себе помочь!
- Ведьмы меня убьют? - охнула Тиффани.
- Конечно. Ты же ведьма, и ты хорошо знаешь, что всегда повторяет Матушка Ветровоск: "мы не занимаемся благотворительностью, мы делаем то, что должны". Либо он, либо ты, Тиффани Болит. Проигравший умирает. В его случае, я с горечью должна сообщить, что мы увидим его снова через несколько столетий. А на твоем, предлагаю не останавливаться.
- Постой-ка, - сказала Тиффани, - если они собираются сражаться с ним и со мной, почему бы нам не собраться вместе и не дать ему отпор?
- Ага, конечно. Ты будешь им рада? Чего ты хочешь на самом деле, Тиффани Болит? Здесь и сейчас? Выбор твой. Мнение прочих ведьм о тебе, я уверена, не станет хуже. - Эскарина какое-то время помедлила, а затем добавила: - Что ж, думаю, они будут снисходительны.
"К ведьме, которой бросили вызов, и которая сбежала? - подумала Тиффани. - Они будут к ней снисходительны потому, что знают, она никуда не годится. А если ты сама себя считаешь никуда не годной, значит - ты не ведьма". Вслух она произнесла:
- Да лучше я умру, оставаясь ведьмой, чем буду девчонкой, к которой они отнесутся со снисхождением.
- Мисс Болит, вы проявляете почти греховную самонадеянность, ошеломительную гордыню и самоуверенность, и должна сказать, от ведьмы я ничего иного и не ожидала.
* * *
Окружающий мир слегка задрожал и вдруг изменился. Эскарина исчезла, хотя её слова глубоко засели в голове Тиффани. Гобелен вновь был прямо перед глазами, а в руке горящая головешка, но в этот раз она держала её уже уверенно. Такое ощущение, будто её распирал изнутри воздух, приподнимая над землей. Мир стал странным, но, по крайней мере, в одном она была твердо уверена, что от малейшего прикосновения сухой гобелен вспыхнет словно трут.
- Поверьте, мистер, я в мгновение ока спалю это древнее полотно. Отправляйтесь-ка обратно, откуда пришли!
К её облегчению черная фигура удалилась. Послышалось мгновенное шипение, и Тиффани почувствовала, как пропадает навалившаяся тяжесть, унося с собою и вонь.
- Это было чрезвычайно интересно, - Тиффани обернулась и обнаружила стоящего за спиной улыбающегося Престона. - Знаешь, - продолжил он, - я начал было по настоящему беспокоиться, когда ты на какое-то мгновение застыла неподвижно. Я даже подумал, не умерла ли ты. Когда я дотронулся до твоей руки - со всем уважением, без всяких там шуры-муры - она была такой, какой бывает воздух в грозовую погоду. И вот я решил, что это ведьминские дела, и с тебя нельзя спускать глаз, а тут ты вдруг начинаешь угрожать головней ни в чём не повинному гобелену!
Она заглянула словно в зеркало в глаза юноши. "Огонь, - пронеслась мысль. - Когда-то огонь его убил, и он это помнит. Ему не хочется приближаться к огню. Огонь - вот секрет. Зайчиха прыгает в огонь. Хммм".
- Вообще-то мне нравится огонь, - продолжил Престон. - Не думаю, что он мне враг.
- Что? - переспросила Тиффани.
- Боюсь, ты шептала вслух, - ответил Престон. - Даже не хочу знать, о чём это. Моя бабуля говорила мне: "Не суйся в ведьминские дела, потому что можешь получить по уху".
Тиффани уставилась на него и приняла решение.
- Ты умеешь хранить тайны?
Престон кивнул:
- Конечно да! Например, я никому не рассказывал, что сержант пишет стихи.
- Престон! Ты только что рассказал об этом мне!
Престон улыбнулся.
- А, так ведьма же не кто попало! Моя бабуля говорила, что открыть тайну ведьме, все равно, что рассказать её стене.
- Ну, в общем да. - начала было говорить Тиффани, но вдруг остановилась. - А как ты узнал, что он пишет стихи?
- Да уж было трудно не узнать-то, - сказал Престон. - Видишь ли, он пишет их в журнале смен в караулке, скорее всего, когда он дежурит по ночам. Он тщательно вырывает исписанные страницы, и так ловко, что трудно догадаться, что они там были. Однако, когда пишет, он так сильно нажимает на карандаш, что на следующей странице можно с легкостью все прочесть по отпечатку.
- И конечно и другие тоже догадались?
Престон покачал головой, что вызвало значительные колебания несоразмерно большой каски.
- Ох, нет, мисс. Вы же их знаете - они считают, что чтение это для девчонок. В любом случае, если я появляюсь там раньше других, я уничтожаю страницу с отпечатком, чтобы остальные над ним не смеялись. Должен сказать, для самородка у него довольно неплохие стихи - и хорошее чувство на метафоры. Все стихи он посвящает некой Милли.
- Это его невеста, - ответила Тиффани. - Ты мог встречать её в деревне - у нее больше веснушек, чем у кого бы то ни было. И этим фактом она очень смущена.
Престон кивнул.
- Это объясняет почему в его последнем четверостишье он пишет: "что хорошего в небе без звезд"?
- Никогда бы не подумал ничего подобного впервые его увидев, правда?
Престон на мгновение задумался.
- Прости, Тиффани, - ответил он, - но мне не нравится, как ты выглядишь. На самом деле, только без обид, ты выглядишь ужасно. Если бы ты была кем-то другим и увидела саму себя, то ты точно бы сказала, что ты выглядишь больной. И не похоже, чтобы ты сегодня ночью ложилась.
- Не правда, я проспала целый час. И покемарила днем раньше! - заявила Тиффани.
- Правда? - вдруг становясь жестким, спросил Престон. - А, за исключением утреннего завтрака, когда в последний раз ты нормально питалась?
По какой-то причине Тиффани по-прежнему чувствовала себя наполненной воздухом.
- Думаю, что позавчера чем-то перекусывала…
- О, правда? Перекусывала и кемарила? Так люди не живут, так они умирают!
Он был прав. Она знала, что прав. Но от этого становилось только хуже.
- Послушай, меня преследует чудовищная тварь, которая может полностью кем-нибудь овладеть, и моя задача с нею разобраться!
Престон с интересом огляделся по сторонам.
- Что, может овладеть даже мною?
"Зло идет туда, где ему рады, - подумала Тиффани. - Спасибо тебе за эту мудрость, миссис Прост".
- Нет, не думаю. Напротив, ты должен оказаться подходящим человеком, или точнее неподходящим человеком. Таким, знаешь, некто, в ком есть зло.
Впервые Престон выглядел встревоженным.
- К моему прискорбью, я совершил в жизни несколько плохих поступков.
Несмотря на внезапно нахлынувшую усталость, Тиффани улыбнулась в ответ:
- И что же из них было самым наихудшим?
- Однажды я стащил из лавки пакет с цветными карандашами. - Он с вызовом посмотрел ей в лицо, словно ожидал, что она тотчас начнет вопить "держи вора!" и показывать на него пальцем.
Вместо этого, она покачала головой и произнесла:
- И сколько тогда тебе было лет?
- Шесть.
- Престон, боюсь эта тварь даже не сможет найти лазейку к тебе в голову. Помимо всего прочего, она слишком забита и чрезвычайно сложна для моего понимания.
- Мисс Тиффани, вам нужно отдохнуть, и в нормальной кровати. Что толку от ведьмы, которая присматривает за всеми подряд, но не в состоянии уследить за собой? Куис кустодиет ипсос кустодес? Что означает, кто присмотрит за тобой? - продолжил Престон. - Так кто ведьмит самих ведьм? Кто ухаживает за теми, кто ухаживает за остальными? В данный момент, похоже эта участь выпала мне.
Она сдалась.
* * *
Городской туман, плотный как занавес, скрывал спешащую сквозь темноту к неясному силуэту Танти миссис Прост, но послушно расступался и впереди и схлопывался за её спиной.
Тюремщик поджидал у главных ворот с фонарем в руке.
- Прощения просим, миссис, однако же вам надоть взглянуть на это, пока оно не стало фициальным. Знаю, ведьмы не шибко популярны в последнее время, но мы-то всегда считали вас частью семьи, если вы понимаете, о чём я толкую. Все у нас помнят вашего папеньку. Такой искусник! Мог вздёрнуть человека всего за семь секунд с четвертью! Никто не смог побить его рекорд. Никогда уже у нас не будет никого похожего на него. - Произнес он печально. - И ежели позволите сказать, миссис, я надеюсь, что более не увижу ничего подобного тому, что сейчас увидите вы. Мы все содрогнулись, и тут не может быть ошибки. Подозреваю, это как раз по вашей части.
Миссис Прост стряхнула капли с плаща в тюремном кабинете и тут же почувствовала разлитый в воздухе страх. Слышалось отдаленное позвякивание и вскрики, которые всегда появляются, когда дела в тюрьме становятся хуже. В тюрьме, по определению, много скованных друг с другом людей и все страхи, ненависть, беспокойство, ужас и толки сидят друг у друга на голове, сражаясь за свободное местечко. Она повесила плащ на гвоздик в двери и потерла руки.
- Отправленный вами паренёк сказал, что у вас случился побег?
- Крыло "Д", - пояснил тюремщик. - Заключенный Макинтош. Помните его? Пробыл тут около года.
- А, да. Припоминаю, - ответила ведьма. - Пришлось отменить суд из-за того, что жюри постоянно брало самоотвод. Очень мерзкое дело. Но из крыла "Д", насколько помню, еще никому не удавалось бежать. Верно? Решетки на окнах там стальные?
- Погнуты, - сухо ответил тюремщик. - Лучше вам самой взглянуть. Не скрываю, нас просто холодная дрожь берёт при одной только мысли.
- Но Макинтош, насколько я помню, ведь не был здоровяком, - продолжила ведьма, спеша по темному коридору.
- Верно, миссис Прост. Он был маленьким и тощим. Как раз на той неделе собирались вздернуть.
Но он выдернул решетку, которую и крупный-то мужик не смог бы пошевелить и ломом, после чего сиганул с тридцати футовой высоты на землю. Это точно ненормально, что верно, то верно. Но, что еще хуже - боже мой, тошнит от одной мысли…
Снаружи камеру, ранее занимаемую заключенным Макинотошем, охранял другой тюремщик. По непонятной для миссис Прост причине, поскольку её бывший обитатель со всей очевидностью сбежал. Увидев её, тюремщик вежливо прикоснулся к шляпе.
- Доброе утро, миссис Прост, - произнёс он. - Позвольте сказать, для меня честь встретить дочь величайшего палача в истории. Пятьдесят один год у петли, и ни один клиент не сорвался. Господин Трупер, нынешний палач, прилежный малый, но у него клиенты иногда брыкаются, а это признак низкого профессионализма. И ваш отец не отказал бы мерзавцам в заслуженной петле из страха перед адским пеклом и ужасными демонами, которые будут преследовать его после. Помяните мое слово, он бы поймал их и вздернул и их тоже. Семь секунд с четвертью! Каков был джентльмен!
Но миссис Прост не слушала. Она смотрела на пол камеры.
- Как ужасно, что леди должна это видеть, - продолжил второй тюремщик.
Почти неосознанно миссис Прост ответила:
- Ведьмы не леди, если они явились по делу, Франк, - она понюхала воздух, и выругалась так, что Франк прослезился.
- Наверное гадаете, что же в него вселилось, не правда ли?
Миссис Прост выпрямилась.
- Мне не нужно гадать, парень, - хмуро ответила она. - Я это знаю.
Туман вжимался в стены зданий, словно в попытках скрыться с пути миссис Прост, когда она спешила обратно к улице Десяти Яиц, пробив в тумане туннель в точной форме миссис Прост.
Дерек спокойно пил какао, когда его мать прервала его идиллию с привычным громким пуканьем в открывшихся дверях. Он поднял глаза, вскинув брови.
- Тебе не кажется, что этот звук слишком похож на си-бемоль мажор? Мне лично так не кажется. - Он потянулся к ящику стола, где у него был спрятан камертон, но его мать промчалась мимо, не обращая на него внимания.
- Где моё помело?
Дерек вздохнул.
- Как обычно - в подвале, разве не помнишь? Когда в прошлом месяце гномы объявили тебе стоимость его ремонта, ты ответила, что они кучка долбанных украшений для лужаек, припоминаешь? Все равно, ты им не пользуешься.
- Мне срочно нужно в эту… в провинцию, - ответила миссис Прост, оглядывая загроможденные полки на случай, если там завалялось помело.
Её сын вытаращился в недоумении.
- Мама, ты уверена? Ты же всегда твердила, что это вредно для твоего здоровья.
- Вопрос жизни и смерти, - пробормотала миссис Прост. - А что на счет Длинно-Высоко-Коротко-Толстой Салли?
- Ох, мамочка, не стоит её так называть, - с упрёком в голосе откликнулся Дерек. - Она же не виновата, что у неё аллергия на приливы.
- Но у неё есть помело! Ага! Не одно, так другое. Не приготовишь ли мне сэндвичей?
- Это всё из-за той девчонки, которая была здесь на прошлой неделе? - подозрительно спросил Дерек. - Не думаю, что у неё есть чувство юмора.
Его мать не ответила, с чем-то возясь под прилавком, откуда появилась с огромной кожаной дубинкой. Мелкие предприниматели на улице Десяти Яиц работали с небольшой выгодой, которая нередко сопровождалась воровством из магазина.
- Что я делаю? В самом деле, не знаю, что делаю, - простонала она. - Я? Да чтобы в мои-то годы собираться сделать доброе дело? И мне ведь даже за это не заплатят! В самом деле, не знаю, что делаю. А потом стану исполнять по три желания. Дерек, если я начну это делать, стукни меня как следует по голове. - Она передала ему дубинку. - Я уезжаю, ты - за главного. Постарайся переставить куда-нибудь резиновый шоколад и поддельные вареные яйца, ладно? Наври посетителям, что это такие новые закладки для книг или что-нибудь подобное.
С этими словами миссис Прост выбежала в ночь. Ночные улицы и переулки города были очень опасны. В них прятались воры, грабители и прочие неприятности. Но при её появлении все они скрылись в тумане. Миссис Прост была плохим вестником, поэтому лучше было убраться с её пути и не мешаться под ногами, если хочешь, чтобы все кости в пальцах продолжали показывать верное направление.
Тело, которое некогда было заключенным Макинтошем, мчалось сквозь ночь. Оно было переполнено болью. Для призрака это не имело значения. Это была не его боль. Сухожилия тела вопили в агонии, но это была агония не призрака. Пальцы, вырвавшие стальную решётку из стены, кровоточили. Но это была кровь не призрака. Призраки не истекают кровью.
Он не помнил, каково это иметь настоящее тело. Телам было нужно есть и пить. Эта бренная особенность его сильно раздражала. Рано или поздно, но тела изнашиваются. И довольно часто, хотя это не имело никакого значения. Всегда находился кто-то - чей-то крохотный, жалкий умишка, погрязший в ненависти, зависти и обиде - который с радостью впустит призрака к себе. Но нужно быть осторожным и быстрым. Но, помимо всего прочего, нужно быть осторожным. Здесь, посреди пустынной дороги, будет сложно отыскать подходящий контейнер. К своему сожалению, он позволил телу сделать остановку и напиться мутной воды из пруда. Оказалось, что в нём полно лягушек. Но ведь телу ещё нужно питаться. Верно?
Глава 13
Пляска Смерти
Предложенная ей кровать в черно-белой гостиной была намного лучше темницы, хотя Тиффани не хватало убаюкивающего попукивания коз.
И снова приснился сон про огонь. И за нею следили. Она могла это чувствовать, и на сей раз, для оправдания по близости не было коз. За нею наблюдали прямо внутри её собственного разума.
Но в этой слежке не чувствовалось ничего дурного, просто кто-то о ней беспокоился. За вспышками разбушевавшегося во сне огня словно за занавесом пряталась чья-то темная фигура, а у её ног, словно домашняя зверушка, сидела зайчиха. Она встретилась взглядом с Тиффани и прыгнула в огонь.
Внезапно Тиффани поняла.
Кто-то постучал в дверь. Она тут же проснулась.
- Кто там?
Голос с противоположной стороны массивной двери произнёс:
- Какой звук у забвения?
Ей даже не пришлось напрягаться.
- Он похож на шорох сухой травы на ветру жарким солнечным днём.
- Верно, думаю, именно таким он и должен быть, - сказал голос Престона с другой стороны двери. - Переходя прямо к делу, мисс, там внизу собралось много людей. Думаю, им нужна ведьма.