- Потому что мои ребята, знаешь, уйдут, чтобы скрасть их стадо. Древняя это традиция, и означает, что будет много драк, битья и скражи, ну и, конечно же того, что нравится всем - выпивки. - Кельда подмигнула Тиффани. - Это веселит ребят, и не дает им раздражаться и путаться под ногами.
Она вновь подмигнула, и, похлопав Эмбер по ноге, произнесла что-то на непонятном языке, который звучал очень похоже на древнюю версию фигловского. Эмбер ответила. Кельда многозначительно кивнула Тиффани и указала на противоположный конец карьера.
- Что ты только что ей сказала? - спросила Тиффани, оглядываясь на девушку, которая с неизменным интересом наблюдала за Фиглами.
- Я сказала, что с тобой мы собираемся на взрослые темы потолковать, - сказала кельда, - а она ответила, что мальчики славные. Не ведаю, почему - но она заговорила на праматери языков. Тиффани, я только с дочкой и гоннаглем использую его. С ним я разговаривала прошлой ночью в кургане, когда она присоединилась к разговору! Она разумела все, едва услышав! Такому не должно случаться. Редким даром она наделена. Разумеет она суть вещей в голове. Это волшебство, детка, чистая магия, не сумлеваюсь.
- Как такое может быть?
- Кто ведает? - ответила кельда. - То дар. И если примешь ты мой совет, то отдашь девушку в ученицы.
- Не старовата-ли она для учебы? - сказала Тиффани.
- Обучи ее искусству или найди иной выход ее дару. Верь мне, девочка моя, не желаю внушить тебе, что смертное битье добрый путь, но кто ведает, какие пути нас избирают? Так что на этом мной все завершено. А у нее есть дар "Понимания". Что еще в ней таится? Ведаешь ты сама, что жизнь лепа, если найти свое предназначение. Отыщешь - будет счастье, нет - страдание. Поминала ты, что проста она. Найди учителя, который отыщет в ней сложное. Девочка поняла сложный язык, просто его услышав. Земля нуждается в подобных талантах.
Да, в этом был смысл. Все, что говорит кельда имеет смысл.
Дженни помолчала и добавила:
- Очень жаль, что умер Барон.
- Прости, - сказала ей Тиффани, - я собиралась сказать.
Кельда улыбнулась.
- Думаешь ты, кельдам нужно говорить о таком, девочка моя? Он был достойным человеком, и ты сделала для него все, что смогла.
- Мне нужно отправляться на поиски нового Барона, - сказала Тиффани. - И мне нужна помощь ребят в его поисках. В городе тысячи людей, а они мастера в розысках. - Она подняла глаза к небу. Она еще ни разу не летала до города, и ей совсем не улыбалось делать это в темноте. - Мне нужно отправляться с первым светом, но прежде всего, Дженни, думаю, что Эмбер нужно доставить домой. Ты же хочешь домой, Эмбер, не так ли? - с надеждой спросила она.
Тремя четвертями часа позже Тиффани летела на помеле обратно в деревню. В ее голове не стихали вопли. Эмбер не хотела возвращаться. И она доказала это очень ясно, вцепившись руками и ногами в нору, и громко вопя в полный голос каждый раз, когда Тиффани пыталась ее ласково оттуда вытащить. Когда же ее отпускали, девушка спокойно возвращалась на место подле кельды. Вот так вот. Пытаешься строить планы о чужих судьбах, а у них возникают свои планы.
С какой стороны не посмотри, у Эмбер имелись законные родители. Пусть вы скажете, что они были плохими родителями, и добавите, что это еще очень мягко сказано. Но по крайней мере, они должны были узнать, что их дочь в безопасности… В конце концов, что плохого может случиться с Эмбер под присмотром кельды?
Миссис Петти с грохотом захлопнула дверь, едва завидев Тиффани на крыльце, но потом почти сразу снова открыла, заливаясь слезами. В доме воняло, и не просто застарелым пролитым пивом и подгоревшей едой, а еще и беспомощностью и потрясением. Самая шелудивая в мире кошка, из всех что когда-либо видела Тиффани, была другой частью проблемы.
Сколь бы безмозглой ни была миссис Петти, она была напугана и, стоя на коленях, о чем-то бессвязно умоляла. Тиффани приготовила ей чашку чая, что было не просто из-за брезгливости: вся каменная раковина была завалена грязной посудой, которая в свою очередь была залита грязной, жирной, периодической булькающей, жидкостью. Тиффани понадобилось потратить несколько минут, чтобы отдраить чашку, чтобы из нее можно было пить, и все равно в чайнике что-то гремело.
Миссис Петти сидела на единственном стуле, у которого в наличие имелись все четыре ножки, и что-то бормотала про то, какой ее муж на самом деле хороший, при условии, что ужин подан вовремя и Эмбер не озорничает. Выполняя свои "обходы" в горах, Тиффани уже привыкла к подобного рода отчаянным излияниям. Они были вызваны страхом: страхом того, что случится с говорившим, когда он останется снова один. У Матушки Ветровоск был свой способ решить этот вопрос, который заключался в том, чтобы всем внушить страх перед Матушкой Ветровоск, но у Матушки Ветровоск ушли годы на то, чтобы, ну, быть Матушкой Ветровоск.
Осторожный расспрос, без нажима, выявило новость о том, что господин Петти спит наверху, поэтому Тиффани просто рассказала, что за Эмбер во время лечения присматривает очень добрая леди. Миссис Петти снова принялась плакать. Убогость дома влияла и на нервы самой Тиффани, поэтому она пыталась справиться с собой и не быть жестокой, но разве сложно плеснуть на каменный пол ведро воды и вымести ее за порог шваброй? Разве сложно добыть немного мыла?
Можно даже сделать самой, используя древесную золу и жир. И как однажды сказала ее мать: "Никто не может быть плох настолько, чтобы не суметь вымыть окно и раму". На что отец Тиффани ехидно отвечал: "Никто не может быть плох настолько, чтобы не суметь умыть маму". Но с чего начать в этой семье? И, кстати, что бы там ни сидело и ни гремело в чайнике, похоже собиралось выбраться наружу.
Большинство деревенских женщин с детства росли так, чтобы стать сильными. И это нужно, потому что прокормить семью на зарплату батрака может только сильная женщина. Есть такая местная поговорка, своего рода рецепт того, как справляться с плохим мужем: "Собственный язык на завтрак, медная скалка на обед, и холодный сарай на ужин". Это значило, что хлопотный муж, поднявший руку на жену, останется без завтрака, будет ночевать в холодном сарае, а если еще раз полезет, получит медной скалкой, которая есть в каждом доме для отжима белья. Обычно хлопотные мужья понимали намек с первого раза, не дожидаясь, пока по ним не сыграет кошмарная музыка.
- Не хотите немножко отдохнуть от господина Петти? - предложила Тиффани.
Женщина была бледной как червь и худой точно ручка от метлы:
- О, нет! Он же без меня не справится! - испугалась она.
А потом… все пошло наперекосяк, или точнее, еще хуже, чем было до этого. Но началось все невинно, поскольку женщина и в самом деле выглядела удрученной.
- Ну что ж, по крайней мере, я могу помочь убраться на кухне. - Сердечно предложила Тиффани.
И все было бы отлично, если бы она сама взялась за метлу, но нет, она посмотрела на серый от паутины потолок и сказала:
- Ладно. Я знаю, что вы здесь. Вы всегда где-то рядом, без конца меня преследуете, поэтому будьте лапочками и приберитесь в кухне! - Несколько секунд ничего не происходило, но потом она услышала, потому что прислушивалась, приглушенный разговор с самого верха потолка.
- Ну ты че, оглох? Она ведает, что мы тута! Как эта она завсегда угадывает, а?
Другой голос ответил:
- Эт потому, что мы завсегда за нею ходим, разумеешь, ты, валенок?
- А! Айе! То я разумею. Но я хотел вот что уточнить, рази мы не обещались честно-пречестно никогда не следить?
- Айе, то была важная клятва.
- Точняк, и все-таки меня мальца огорчает, что карга не придает значения такой важной клятве. Обидно, да?
- Так это, мы же всегда нарушаем клятвы. То ж фигловская фишка.
Тут вмешался третий голос:
- А ну живо, вы редиски. Она уже топочет ножкой.
По крохотной убогой кухоньке пронесся вихрь. На действительно притопывающий ботинок Тиффани попали мыльные брызги. Нужно признать, никто в мире не сравнится с Фиглами по устройству беспорядка, но, что странно, с той же легкостью они способны привести все в порядок, и без помощи волшебных птичек и прочей лесной живности.
В мгновение ока раковина опустела и тут же наполнилась намыленной посудой. В воздухе мелькнули словно ожившие деревянные тарелки и оловянные кружки. Со звуком бух-бух-бух наполнилась деревянная полка. Тут все еще больше ускорилось, и рядом с ухом Тиффани в деревянной стене задрожала воткнувшаяся вилка. По кухоньке, сопровождаемый странным звуком, словно туман расползался пар. Внезапно стало светло - сквозь вымытое окно хлынул солнечный свет, наполнив комнату радугой. Наперерез комнаты метнулась швабра, гоня перед собой, чтобы выплеснуть за порог остатки воды, чайник закипал, а на столе как по волшебству возникла ваза с цветами - примечательно, что некоторые из них были воткнуты вверх тормашками. И вот кухонька оказалась чистой и свежей, и пропал запах гнилой картошки.
Тиффани подняла взгляд к потолку. Драная кошка висела на балке, вцепившись в нее всеми четырьмя лапами. Кошка таращилась на нее. Кошка может переиграть в гляделки даже ведьму, если достигнет настоящих высот. А кошка определенно была на высоте.
Наконец Тиффани заметила миссис Петти, спрятавшуюся под столом. Когда Тиффани наконец удалось уговорить ее перестать прятаться и сесть на чистый стул перед кристально чистой чашкой чая, то ей ничего не оставалось, как согласиться, что случившиеся перемены к лучшему, хотя позднее Тиффани пришло в голову, что миссис Петти согласилась бы с чем угодно, лишь бы ведьма убралась.
Нельзя было назвать то, что случилось успехом, зато кухня стала чистой, и когда у миссис Петти достанет времени об этом задуматься, она будет ей благодарна. Рычание и грохот, раздавшийся когда Тиффани вышла за дверь, должно быть случился из-за кошки, которая решилась расстаться с потолочной балкой.
На полпути назад к ферме с помелом на плече, она подумала вслух:
- Возможно, это было глупо.
- Кончай себя ётить, - произнес чей-то голос. - Ежели б у нас было вдосталь времени, мы б еще и хлебца спекли. - Тиффани посмотрела вниз. Там шел Роб Всякограб и еще полдюжины других личностей, известных как Нак Мак Фиглы, Вольный народец, а еще Ответчики, Виновные, лица, разыскиваемые полицией, чтобы оказать помощь следствию, и иногда: "Это тот, второй слева! Мамой клянусь, это был он!"
- Вы продолжаете меня преследовать! - пожаловалась она. - Всегда обещаете, и никогда не исполняете.
- Ага! Тока ты запамятовала про ковы, что лежат на нас, а? Ты ж карга холмов и наша обезъянственость быть наготове тя защитить иль вспомочь, чего б ты не сказывала супротив того, - решительно ответил Роб Всякограб. Рядом последовало энергичное кивание головами других Фиглов, вызвавшее настоящий дождь из огрызков карандашей, крысиных зубов, вчерашнего ужина, забавных камешков с дырочками, жуков, многообещающей козявки, припрятанной на случай дальнейшего исследования, и улиток.
- Слушайте, - сказала Тиффани. - Вы не можете просто ходить по округе и помогать людям, хотят они того или нет!
Роб Всякограб почесал голову, поднял выпавшую улитку, запихнул ее обратно и спросил:
- А почему нет? Ты ж это делаешь?
- Я? Нет! - громко выкрикнула она, но сердце кольнуло: - "Я не была добра к миссис Петти, так? Верно, у нее мозгов меньше, чем у мыши, - думала она, но худшей мыслью была такая: - у миссис Петти был вонючий дом, но я ворвалась в него… пусть я должно быть с маленькой буквы, а Нак Мак Фиглы с большой… и все испортила, даже если немного в нем прибралась. Я вела себя резко, властно и была уверена, что действую правильно. Но моя мать справилась бы лучше. Если на то пошло, любая женщина в деревне справилась бы во сто крат лучше меня, но я-то ведьма! А я налажала и кругом облажалась, и еще напугала ее до безумия. Я - соплячка в остроконечной шляпе".
И еще она подумала, что если в самом ближайшем времени она не приляжет, то просто свалится с ног. Кельда была права. Она даже не помнит, когда спала в нормальной постели, а на ферме как раз одна была приготовлена для нее. - "А еще, - подумала она, почувствовав внезапно накатившее чувство вины, - мне нужно сообщить своим родителям, что Эмбер решила остаться у Фиглов…"
Все время что-то случается, а потом случается еще что-то и еще что-то, и так без конца. Не удивительно, что ведьмы летают на помеле. Ноги же не ходят сами по себе.
* * *
Мать крутилась вокруг младшего брата Вентворта, у которого был синяк под глазом.
- Он подрался с большими мальчишками, - пожаловалась мама. - И вот - синяк, не так ли, Вентворт?
- Ага, но я наподдал Билли Теллеру прямо туда, где ноги сходятся.
Тиффани едва сдержала зевок.
- А за что подрался-то, Вент? Я думала у тебя больше мозгов.
- Они называли тебя ведьмой, Тифф, - ответил Вентворт.
И мать Тиффани обернулась со странным выражением на лице.
- Ну так это правда, - ответила Тиффани. - Это моя работа.
- Ага, но сомневаюсь, что ты делаешь то, про что они говорили, - ответил брат.
Тиффани переглянулась с матерью:
- Все так плохо?
- Ха! Ты еще и половины не знаешь, - сказал Вентворт в заляпанной кровью из носа рубашке.
- Вентворт, ступай к себе наверх, - приказала миссис Болит, и Тиффани подумала, что возможно даже Матушка Ветровоск не смогла бы отдать приказ более повелительным, и одновременно обещающим все кары небесные тоном, если он не будет выполнен.
Когда с лестницы исчезли ботинки послушного сына, мать Тиффани повернулась к младшей дочери, сложила руки на груди и сказала:
- Он так подрался не в первый раз.
- Это все из-за книжек с картинками, - ответила Тиффани. - Я пытаюсь показать людям, что ведьмы не безумные старухи, которых хлебом не корми, только дай околдовать простых людей.
- Когда вернется твой отец, я попрошу его поговорить с отцом этого сорванца Билли, - сказала мать. - Билли почти на фут выше Вентворта, зато твой отец… он на два фута выше отца Билли. Драк больше не будет. Ты же знаешь нашего отца. Он тихий, наш отец. Никто никогда не видел, чтобы он бил кого-то дважды, да и не приходилось. Он легко успокаивает людей. Они либо успокоятся, либо "либо". Но что-то точно не так, Тифф. Ты же знаешь, мы так тобой гордимся. Тем, что ты делаешь и все такое, но на людей что-то нашло. Они начинают болтать всякую чепуху. И стало труднее продать сыр. Всем в округе известно, что наш сыр лучший. А тут Эмбер Петти. Ты думаешь это нормально, что она связалась с этими… с ними?
- Надеюсь, мам, - ответила Тиффани. - У девочки есть собственное мнение, мама. И если на то пошло, все, что я могу сделать, это стараться.
Позднее, ворочаясь в своей старой доброй постели, Тиффани слышала, как в комнате внизу родители что-то тихо обсуждают. И хотя ведьмы, конечно же, не плачут, она внезапно почувствовала непреодолимое желание поплакать.
Глава 6
Появление Лукавца
Тиффани разозлилась на себя за то, что проспала. Ее матери пришлось будить ее чашкой чая в руке. Но кельда оказалась права. Тиффани давно нормально не спала, и ее старенькая кроватка гостеприимно раскрыла свои объятья.
Ладно, могло быть и хуже, сказала она себе, отправляясь в путь. Например, на помело могли забраться змеи. А Фиглы были только рады полету. Как выразился Роб Всякограб: "почуять свежий ветерок под килтом". Фиглы может и лучше змей, но это только предположение. Они могли перебегать из конца в конец по помелу, разглядывая пролетаемые достопримечательности, а раз, случайно оглянувшись, она увидела, как десяток Фиглов свисает с конца помела. Или, если быть точнее, один свисал с конца помела, а следующий цеплялся за его пятку, потом другой за пятку предыдущего и так далее до самого последнего Фигла. Фиглы развлекались, вопили, смеялись в развевающихся по ветру килтах. Предположительно веселье складывалось частично из чувства опасности, ограничения видимости, или наоборот, демонстрации того, что никто не должен был видеть.
Один или двое и в самом деле отцепились и летели вниз, махая рукой своим братьям с криком: "Я-я-ху!", воспринимая процесс как веселую игру. Обычно падая на землю, Фиглы просто от нее отскакивают, но иногда они способны ее немного повредить. Тиффани нисколько не беспокоилась о том, как они доберутся домой. Без сомнения по пути их будут поджидать много опасных созданий, готовых наброситься на крохотного человечка, но к тому времени когда они доберутся до дома, в мире их значительно поубавится. На самом деле Фиглы, по их собственным стандартам, на поле боя вели себя прилично, и обычно не поджигали помело в двадцати милях от города. Данный инцидент был озвучен Вулли Валенком очень тихим воплем: "Ой!", с последующей попыткой скрыть данный факт, загораживая горящие прутья своим телом.
- Ты снова поджег помело, Вулли Валенок? - строго спросила Тиффани. - Ты что, ничему не научился в прошлый раз? Мы не зажигаем огней на помеле без уважительной причины.
Из-за попыток Вулли с братьями затоптать пламя помело начало раскачиваться. Тиффани осмотрела местность внизу в поисках чего-нибудь мягкого и желательно влажного.
На Вулли нельзя было сердится. Он жил в своем собственном, подчинявшемся только законам Вулли Валенка мире. Общаясь с ним, нужно было думать по диагонали.
- Просто интересно, Вулли, - спросила она после того, как помело начало издавать ужасный грохот. - если мы вместе подумаем, может мы узнаем, почему помело загорелось? Может быть нам поможет тот факт, что у тебя в руке спичка?
Фигл посмотрел на спичку в руке так, словно только что ее увидел, спрятал ее за спину и опустил глаза под ноги, что в данных обстоятельствах было довольно смело.
- Не ведаю, мисс.