- Идём, - я тяну его за руку, и мы почти бежим до арки, ведущей в анфиладу дворов. Уже под ней переходим на крадущийся, стремительный и тихий "волчий" шаг. Я чувствую, как, готовясь к бою, ускоряет свой ритмичный бой сердце, как надпочечники впрыскивают мне в кровь адреналин, как натягиваются, утончаются, вибрируют от него струны-нервы. В левой руке у меня взведённый арбалет, в правой - "шило". Кристо изготовил одну из капсул Батори.
Наверное, у нас всё равно нет шансов. Но просто пройти мимо я не могу.
Первый двор пуст, а из второго доносится шум. Четыре упыря разом наседают на молодую, лет тридцати, женщину с копной серебристых кучеряшек вокруг головы. Они не торопятся, забавляются, увёртываясь и отскакивая от витого железного прута в её руках. Смеются. У них самих нет оружия: и искалечить, и убить они могут без него. Рвануть за руки и за ноги, раздирая суставы. Сорвать, соскрести с костей пальцами ещё живую плоть. И - демонстративно - рвануть клыками горло, сминая такие хрупкие, такие жалкие хрящи гортани.
Гады…
Ещё два вампира стоят отдельно с закрытыми глазами. Чаруют. Уже разогнали возможных свидетелей, теперь контролируют ситуацию, чтобы какой-нибудь жилец дома, вздумавший посмотреть в окно, ничего не заметил. Очевидно - сильнейшие из полудюжины. Я снимаю обоих выстрелом в висок, перед тем, как впрыгнуть во двор. Они так сосредоточены, что не успевают отреагировать на свист стрел - падают, ещё не упокоенные, но уже гибельно раненые. Остальные оборачиваются - "волчице" удаётся в отчаянном выпаде перебить своим прутом шею одного из упырей. Она тут же вжимается обратно в стену - закрывается от возможного удара. Теперь силы почти равны - насколько они вообще могут быть равны при условии, что одному вампиру обычно нетрудно убить сразу двух "волков". Два упыря подскакивают к нам - лица перекошены от ярости - последняя стрела проходит в двух ладонях от головы одного из них, и я отбрасываю арбалет. Надо бы выхватить из кармана капсулу, но я уже не успеваю - отпрыгиваю назад и вбок, выждав тот самый момент, долю секунды, когда один из вампиров уже почти достаёт меня в прыжке. Он изворачивается, приземляясь на ноги - но развернуться полностью не успевает, мой удар почти вскользь - всё же, слава Богу, не вскользь - пропарывает ему мышцы шеи и выбивает позвонок. Упырь ещё успевает ударить меня рукой под мышку, отбрасывая - удар проносит меня вокруг него и дальше по прямой - я падаю на асфальт "животиком" вниз, умудрившись не выпустить "шила" из руки. Вампир тоже падает. Они очень плохо переносят потерю шейных позвонков, но, к сожалению, не умирают от этого сразу. Хотя сейчас меня это не смущает, а как в Кутной Горе с Густавом, радует. Я неуклюже вскакиваю, каждую сотую долю секунды ощущая, как я уязвима - здесь, где рядом ещё два упыря, каждый из которых уже мог расправиться со своим противником и обратить внимание на меня. Но даже этот страх не мешает мне со злобной радостью чувствовать - это будет достойная смерть. Шесть вампиров против трёх "волков", один из которых ещё подросток - и четыре кровососа легли в первые же минуты драки.
Кристо и "волчица" ещё живы. "Волчица" ловко насадила своего противника на прут, пробив его насквозь чуть ниже диафрагмы, и, напрягая все силы - на лбу вздулись вены, рот искривился в оскале - мотает его туда-сюда, мешая подойти ближе. Упырь очень смешно взмахивает руками и перебирает ногами, но до победы над ним далеко.
Неустойчивое равновесие.
Кристо потерял своё "шило" - оно торчит из уха второго вампира - и теперь бегает, петляя, от подранка по двору. Левой рукой он придерживает правое запястье. На лице у кровососа, на глазах, бровях, носу налеплена каша из раздавленных чесночных капсул; это ему очевидно мешает. Но он не пытается её стереть, весь сосредоточившись на погоне. По видимости, упырь прошёл превращение недавно, и его чувства заглушают способность мыслить.
На всю эту сцену округлившимися глазами смотрит мальчишка лет тринадцати, прижимающий к животу футбольный мяч. Чёрт, конечно - ведь упыри, которых я сняла арбалетом, больше не рассеивают чужое внимание. Несомненно, кто-то уже вызвал полицию. Теперь надо успеть до её приезда. Я прикидываю траекторию того кровососа, что гонится за моим подопечным, и, улучив удобную секунду, просто подскакиваю сбоку, подставляя ему ножку. Он падает, и я -
раз!
- усаживаюсь верхом, мешая сразу подняться - чёрт, всё равно поднимается -
два!
- вбиваю ему "шило" под основание черепа, и он рухает оземь. Для верности я парой движений выбиваю ему один из позвонков и бегу на помощь "волчице". За спиной её упыря взбудоражено и бессмысленно бегает Кристо, всё так же удерживая правую руку левой. Я отталкиваю его - "волчица" кидает на меня взгляд и бросает прут, характерно, по "волчьи", отскакивая назад и вбок - ударяется плечом в стену - упырь делает рывок за ней, но я уже прыгнула ему на спину и с силой вбиваю своё "шило" в его висок. Мы вместе падаем на бок. Ещё не поднявшись, я уже воплю:
- Уходим!
"Волчица" бежит к следующему двору, прочь от Главной улицы, и мы бежим за ней - дворами, потом подвалами - в одном подвале она останавливается и вдруг включает пожарный кран, обливает себя, нас. Я шарахаюсь, но она кричит:
- На нас кровь!
Это правда, и я прямо на себе тру, застирывая, одежду. Вода ледяная. Потом я сдираю парик и вынимаю подушку, застёгиваю комбинезон так, чтобы он сел нормально; кидаю маскировку на пол, но Кристо тут же принимается подбирать, одной, левой рукой:
- Надо в пакет!
- Чем меньше следов, тем лучше! - поддерживает его "волчица". У неё же находится пакет, куда мы суём парик, подушку, приметную косынку Кристо. Футболку, на груди которой нарисован смешной чёртик, он переодевает спиной вперёд. Чёртика теперь закрывает его куртка. Я спрашиваю "волчицу":
- Как тебя зовут?
- Люция, - отвечает она.
Люция выворачивает свою куртку наизнанку - она, оказывается, двухсторонняя, синяя с одной стороны, жёлтая с другой. "Волчица" морщится - сильно болит плечо.
- Идём.
- Куда?
- Ко мне.
- Лучше в отель, - предлагает Кристо. Его кисть оказалась выдернута из сустава. Я сумела вправить, но она всё ещё беспомощна и к тому же распухает. Ему придётся прятать руку в кармане.
- В отеле с мокрухой не захотят вязаться, тем более что мы чужие. Едва наши приметы объявят по радио - а это дело совсем малого времени, мы шесть трупов оставили - они тут же вызовут полицию и сдадут нас, как миленьких.
- Но там же вещи… колбаса!
- Вещи купим, деньги есть.
- Мои промокли.
- Ёж ежович, так надо было к паспорту в конверт класть! Ладно, просохнут.
- Колбасой могу поделиться, но при условии, что в течение недели выйдем на охоту, - предлагает Люция. - У меня почти закончилась.
- Не надо. Нам в воскресенье дадут. Мы идём?
- Да. За мной.
Мы вываливаемся на улицу с другой стороны дома, в каком-то узком проулке, и шагаем. Люция велит нам смеяться. Логично: мокрые с ног до головы, небось, пьяные в фонтане купались. Здесь много туристов, такое не редкость. Мы нервно хохочем и стараемся пошатываться.
Когда мы подходим к подъезду Люции, я пытаюсь остановиться, но уже не могу. На глазах от хохота выступают слёзы и в боках колет. Кажется, это истерика.
Люция живёт в высокой, пятнадцатиэтажной, новостройке. В фойе, в специальной комнатке с большим окном, сидит консьерж. "Волчица" весело с ним здоровается, и он, улыбаясь, кивает в ответ. Даже если о нас уже передают по радио, непохоже, чтобы он заподозрил свою жилицу.
Мы поднимаемся на шестой этаж и заходим в просторный трёхкомнатный апартман. На шум из одной из комнат выглядывает девочка-подросток лет семнадцати. Волосы у неё довольно тёмные, но серого оттенка и отливают серебром. Никогда не видела такой тёмненькой "волчицы".
- Марийка, сделай нам горячего чаю, - на цыганском просит Люция, сдирая липнущие к ногам кроссовки и носки. Она кидает их в прихожей прямо на пол. Девочка кивает, заинтересованно разглядывая Кристо. Чуть-чуть медлит, но всё же идёт мимо нас на кухню. Щёлкает кнопкой чайника и снова появляется в дверном проёме. Г остей она точно не ждала: майка запачкана шоколадом, резинки носков растянуты так, что не облегают лодыжки, а лежат вокруг щиколоток гармошками.
- Иди, что ли, первая в ванную, - говорит мне Люция. - Как тебя зовут-то?
- Лилянка. А "волчка" - Кристо.
- Шустрый парнишка. Положи там одежду сразу в машинку.
- Ага.
В ванной я наскоро принимаю горячий душ и вынимаю чистое полотенце из банного шкафчика. Если бы я дома догадалась такой завести, не было бы того позора с рыбками и корабликами, расстроено думаю я. Вроде бы невелика была неприятность, а всё равно вспомнишь - и стыдно. Там же, в шкафчике, целая полка длинных махровых халатов. Я выбираю один из тех, что поменьше.
Люция отправляется после меня, а я иду за Марийкой в гостиную и забиваюсь в уголок дивана. На диванном столике уже стоят красные гаэлисские чашечки с горячим чаем, выложены на тарелку венские вафли и два вишнёвых штруделька. Я, не удержавшись, съедаю оба. От чая внутри расползается приятное тепло.
- Хороший удар. И отличная реакция для твоего возраста, - говорит Люция, усаживаясь рядом.
- Мне двадцать два.
- Ну, я так примерно и поняла. Даже думала, что двадцать пять или двадцать шесть. Это на лицо можно запутаться, а в драке видно, кто из вас двоих - старший. Впрочем, парнишка тоже ничего. Ему только опыта не хватает и руку набить надо.
- Я его ещё погоняю, - обещаю я. - Ты знаешь, что они на "волчиц" охоту открыли?
- Я думала, слухи… И потом, говорили, что только в Галиции.
- Да нет… есть основания думать, что по всей Венской Империи.
"Теперь," мысленно прибавляю я. Когда упыри поняли, что я улизнула.
- Поэтому на охоту сейчас нельзя выходить. И вообще лучше поменьше мелькать на улице. Эти твари умеют брать след не хуже нашего. А сил у них - больше, - продолжаю я. Люция криво улыбается:
- А какие ещё есть варианты? Ну, месяц примерно можно без колбасы высидеть. А дальше? Что, они уже точно закончат охоту? Вообще странно это всё. Никогда не видела, чтобы упыри ходили больше, чем по двое. И тем более - намеренно нападали на "волков".
- Да, странно. Но варианты - есть. Каждое воскресенье после полудня в условленном месте можно получить порцию… или две… крови.
- Это кто же такой добрый нашёлся?
- Ну, хм… Скажем, дружественные мне вампиры.
Люция смотрит на меня шокировано. Это если выражаться литературно. На самом деле, у неё гораздо более сильное чувство.
- Кто?! - наконец, переспрашивает она.
- Люция, помнишь, как раскололась Венская Империя? - призываю я на помощь знакомые образы. - Сейчас у вампиров такой же раскол. Одни выдвигают идею мирного сосуществования. Себе кровь покупают, "волкам"… пока отдают так, из-за сложного положения. А другие очень сильно против. Вот те, которые против, и охотятся.
Люция трёт лоб. Признаётся:
- Звучит, как чушь собачья.
- Ага. Звучание иногда обманчиво. Например, речи мошенников обычно очень убедительны. А тут наоборот.
Обдумывает.
- И ты, значит, в воскресенье пойдёшь к идейным кровососам за помощью?
- Ага.
- А откуда ты знаешь, что это не ловушка?
- Хотя бы оттуда, что их лидер регулярно шастает ко мне домой по утрам. Жарит нам с Кристо, пока мы спим, на завтрак собственную кровь. Со шкварками.
Люция всё-таки произносит слово, так точно описывающее её впечатления, вслух. Именно в этот момент входит кузен. Кидает на меня выразительный взгляд - явно догадался, что за информация вызвала столь экспрессивное восклицание. Берёт чашку и скромно устраивается в кресле.
- Но ведь мы не можем знать, слушаются ли они своего лидера?
- Можем. Он их всех… обратил. Напоил своей кровью, чтобы сделать вампирами. А это заставляет их подчиняться ему, пока он не упокоен. Причём не через силу - они просто не в состоянии не разделять психологически его настроения и мысли. Ты не знала?
Люция качает головой.
- Никогда не задумывалась об устройстве упырского общества. Чёрт… звучит по-прежнему очень странно. Ты пойдёшь в воскресенье?
- Да. Вместе с Кристо.
- Ну, и мы тогда с вами. Но оружие всё-таки возьмём.
- Конечно. Всё равно ведь можно нарваться на очередной охотничий отряд, надо брать в любом случае. У тебя можно где-то поспать?
- Так рано?
Я смущаюсь:
- Когда переволнуюсь, всегда клонит в сон.
- Она переволновалась, - фыркает Люция. - Я так вообще жидко обгадилась! Фигурально выражаясь.
Когда я просыпаюсь, субботний день уже в разгаре. Вялость сегодня какая-то особенная, почти до тошноты. Сильно болят рёбра под мышкой - след затихающего упырского удара - и левая коленка - эту ногу придавило последним убитым кровососом. Божечки мои, неужели я вчера положила в одно курносое рыльце пятерых вампиров? Нет, понятное дело, что если бы с арбалетом вбежала Люция, и потом оказалась бы за спинами занятых другими "волками" кровососов, она бы тоже, наверняка, сумела: я ведь ничего особенного не делала, только, как заведённая, вбивала "шило" в два давным-давно наработанных места: шею и висок. Земной поклон брату за суровые, казавшиеся некогда почти бессмысленными, тренировки. Надо так же вот Кристо погонять. Много ли приёмов в "волчьем" арсенале? Вовремя прыгнуть назад-вбок или на холку противнику, да изловчиться нанести тот единственный нужный удар.
Правда, пока я научилась делать это с двигающейся мишенью, много слёз пролила. Хорошо, что Пеко был непреклонен.
Жаль, что остались мы в итоге без оружия: брошены были не только "шила" в головах злосчастных упырей, но и арбалет - поистине бесценное орудие, к тому же Кристо израсходовал за раз половину своего запаса капсул-вонючек. "Шила" запасные можно выпросить у Люции, вряд ли откажет, а арбалет надо ездить заказывать к цыганам-оружейникам. Сейчас это, увы, невозможно.
Вчера вечером Люция постелила мне на надувном матрасе на полу в своей спальне. Поэтому встать было особенно трудно: с кровати ты кидаешь ноги вниз на пол и уже как бы наполовину встал, а тут что? Кидай ноги с постели, не кидай, всё равно лежишь. Поэтому у меня не меньше пятнадцати минут отняла попытка сесть, а затем и встать.
На комоде у кровати лежат мои выстиранные и высушенные вещи. Дрожа и путаясь в складках и отверстиях ткани, я одеваюсь. Конечно, хорошо было бы ещё причесаться, взяв одну из щёток у трюмо, но в моём состоянии крайне трудно соблюдать приличия. Я кое-как приглаживаю свалявшиеся ночью от влаги волосы ладонями и иду искать себе кофе. Или колу. Святая Мать, да я сейчас согласна на кофейный напиток "Экономичный" на основе экологически чистого жареного ячменя и порошка кофе третьего сорта!
Двери спальни в хатке Люции выходят в коридор, а не как у меня - в гостиную, поэтому воркующих Кристо и Марийку я замечаю не сразу. Собственно говоря, только после того, как дохожу до кухни и выпиваю обнаруженную там большую кружку уже давно холодного сладкого кофе. В гостиную я захожу в поисках хозяйки и натыкаюсь на резко отпрянувших друг от друга, алых, как турецкий флаг, подростков. Мне всё равно, шептались они или, например, целовались, но я не могу упустить случая отомстить кузену за его дурацкие нотации. Я делаю очень многозначительное и возмущённое лицо.
- Где Люция? - спрашиваю я сухо.
- В магазин пошла, - голос у Марийки от смущения сдавлен до писка.
- Хм, хорошо, - величественно произношу я и поднимаю в её сторону бровь. Небольшой нажим на стыдливость в таком возрасте девушке очень полезно. - Как тебя мой шустрый, не обижал тут?
Да, ещё минуту назад я думала, что краснее стать нельзя. Но они оба и одновременно доказали мне обратное. У Кристо, кажется, сейчас уши самовозгорятся, а у Марийки, бедной, даже слёзы на глаза навернулись от прилива крови к лицу. Видно, всё-таки целовались. Или даже немного обжимались. Не помню, чтобы мне когда-либо было подобное интересно, но отношусь я обычно к такому снисходительно. Юность, гормоны, все дела - лишь бы в постель не прыгали, а чуть-чуть побаловаться - это не страшно. По-моему, так.
- Ты помнишь, что наставница Марийки нас вообще-то приютила? - театральным шёпотом вопрошаю я Кристо, уличая его не только в нецеломудрии, но и в неблагодарности. Грохнется он в обморок или нет?
- Я помню, - угрюмо потупившись, отвечает кузен.
- Вот и помни. Не позорь семью, - внушительно заключаю я и иду в ванную. За моей спиной - я слышу - Марийка поднимается и тихонечко идёт на кухню.
День проходит скучно - и слава Богу.
Двенадцать утра - всё-таки немного слишком рано. Я чувствую себя неуверенно и постоянно трогаю рукоятку "шила" в кармане. Марийка и Кристо тоже выглядят напряжённо, и только Люция, весь вчерашний день жаловавшаяся на то, что эта встреча - чистой воды авантюризм, ведёт себя совершенно непринуждённо. Мы заглядываем в один ресторан, в другой и в третий, выпивая по чашке кофе, и только в четвёртом, под названием "Фонтана", я вижу за одним из столиков сразу два знакомых лица.
- Эй, Ференц! - забыв о конспирации, окликаю я и машу рукой. Честное слово, что бы я ни говорила Люции, как бы ни доверяла Батори, но подходить к незнакомому упырю мне всё же страшновато.
Ференц улыбается мне в ответ и по-доброму кивает.
- Твой вампир, да? - шепчет Люция.
- Нет, его "крестник" из Сегеда. Славный парень, а главное, гомосек.
- Почему главное?!
- Потому что это не угрожает моему целомудрию, - усмехаюсь я, уже догадавшись, чьей проницательной мыслью был направлен в Кошице Ференц. Интересно, а если бы я поехала, скажем, прямо в Сегед? Кто бы меня там ждал? Тут же понимаю: незнакомый вампир в компании Эльзы.
В "Фонтане" сводчатые потолки и вообще атмосфера готично-мистичная. Уверена, Ференц выбрал этот ресторан под свой имидж. Ну не в "Эмире" же с их кальянами или там "Карпано", где официанты ходят в смокингах, как в опереттах Золотого Века, сидеть светочу вампирской поэзии.
Столик, за которым сидят Ференц и - я вспоминаю досье с диска Батори
- Властимил Кассе, довольно унылый на вид тип с вытянутым телом, вытянутой головой и вытянутым носом, этот столик рассчитан на четверых, поэтому, когда мы подходим, происходит некоторое замешательство. Но проходящий мимо официант любезно перетаскивает ещё два стула из-за соседнего стола, и мы рассаживаемся.
- Ференц, Властимил, Люция, Марийка, Кристо, - представляю я участников встречи друг другу. Все прелюбезнейше улыбаются и кивают друг другу, но только у Ференца с Люцией это получается по-настоящему приветливо и непринуждённо. - Здесь чего-нибудь можно заказать поесть или это очередная дурацкая кофейня?
- Что вы, Лили, здесь отличные горячие блюда, - заверяет меня поэт. - Особенно традиционной словацкой кухни.
Я ликую, поскольку мы ещё не завтракали, а я не люблю ходить непозавтракавшей. Не особо заморачиваясь, я заказываю тарелку капустницы. Прочие "волки" решают последовать примеру вампиров и ограничиваются кофе - Марийка, правда, берёт ещё штруделёк.
- Я думал, вам захочется кровянки, - подмигивает Ференц. - Зажаренной на сале.
- Очень захочется, - уверяю я. - Мы к вам затем и пришли. А то охота в ваших местах пошла какая-то неудачная и всё больше на нас.