- Да ты не расстраивайся, - продолжал издеваться черт. - Подумаешь - девкой стал. Это же прекрасно! Мы тебя замуж отдадим. Приданого ты себе столько наворовал, что с руками оторвут!
- А приданое зачем? - удивился ангел.
- А ты таких страшных девок где-нибудь видел? Даже Гризелла, на что уж ведьма, и то посимпатичней будет.
- Может, обойдется? - спросил ангел, который принимал все за чистую монету, а принца жалел от души. - Может, его не задело?
- Что ты! - Черт взмахнул руками, с трудом сдерживая смех. - Задело! Как минимум наполовину девкой стал!
- На которую? - ухитрился выдавить из себя Самсон.
- Ну, судя по тому, что щетина на лице у тебя присутствует, то на нижнюю, - успокоил подопечного черт.
- Ох! - Бенедикт всплеснул руками. - Ничего, Самсонушка, мы тебя вылечим! Мы еще заклинаний почитаем!
- Он почитает, - рассмеялся Гуча, не обращая внимания на полуобморочное состояние принца и слезы ангела. - Он тебе такого начитает!
Самсон наконец обрел способность шевелиться. Он аккуратно оттянул край планов и так же аккуратно пошарил в них рукой. Видимо, все было на месте - глаза несчастного заблестели и, не выдержав такой бури эмоций, принц упал в обморок.
- Чего это он? - испугался Бенедикт. - Умер?
- Не бойся, от счастья не умирают. Помоги мне его из воды вытянуть, захлебнется ведь, - сказал Гуча, переворачивая страдальца на спину. - Вот от этого он точно умрет. Не рыба, чтоб под водой дышать.
- Так ты его, значит, специально ввел в заблуждение! - воскликнул Бенедикт, помогая черту вытаскивать пострадавшего на скользкий бережок. - С целью причинить физический вред в виде обморока и невосполнимый моральный ущерб от сознания собственной неполноценности как особи мужского пола?
- Зануда ты, ангелок, - Гуча аккуратно уложил Самсона на травке и прилег рядом. - Какой такой ущерб, не пойму? Какой вред? Ты посмотри на мою шутку с другой стороны - кто он был раньше? Мальчишка, у которого одна радость в жизни - украсть игрушку поярче! Зато теперь, испытав такое горе, такое потрясение, он счастлив будет всегда!
- Это еще почему?
- От сознания своей мужественности, как ты говоришь. Знаешь, он теперь как по малой нужде захочет сходить, так каждый раз такое счастье будет испытывать! Всю жизнь, между прочим, счастливым будет, независимо от обстоятельств и социального положения. Вот так! - Гуча от души расхохотался.
- Странно.
- Ты о чем?
- Да думаю, как, оказывается, человеку для счастья мало надо - всего лишь сходить пописать.
- В кои-то веки ты прав, ангелок, - сказал черт. - Жаль только, что люди этого не понимают, все смысл в жизни хотят найти.
- И что, находят?
- Находят! Кто в деньгах, кто к власти рвется, а кто-то детей плодит, чтоб след, значит, в веках оставить. Некоторые подвиги совершают славы ради. Каждый по-своему счастье понимает и в соответствии с этим пониманием дурью мается. А для счастья всего-то надо - глоток чистой воды, краюха хлеба, ясное солнышко над головой и, как сказал ты, возможность спокойно пописать. Смотри, принц-то в себя приходит!
Самсон открыл глаза, посмотрел на друзей, растянул губы в глупой ухмылке.
- Ребята как я счастлив! - сказал он и, все еще сомневаясь, опять пошарил в штанах, проверяя, все ли там на месте. - Я даже не знал, что можно быть таким счастливым!
- Ну, что я тебе говорил? - поддел ангела Гуча. - Давайте-ка, ребятки, найдем лужу почище и смоем с вас это гаремное безобразие!
- Ты про что? - не понял его принц.
- Про косметику, - пояснил черт. - Ваши физиономии точно фонари светятся, а на свет, как известно, кого только не занесет!
Подхватив пожитки, компания направилась на север по протоптанной неведомо кем тропинке.
Пейзаж снова резко изменился. Только что за спиной колыхалось море песка, казалось, достаточно немного напрячь глаза, и увидишь горы, отделяющие Последний Приют от остального мира, и тенистые леса Рубельштадта. Отошли от границы несколько шагов, и… каменистые холмы, болотистые речушки, редкий кустарник, небольшие озерца сменили горячий песок, и жару, и далекие горы. Казалось, кто-то большой и сильный просто переменил декорации, предлагая сыграть следующий акт пьесы под названием жизнь.
Выбрав небольшое озеро с поросшими сочной травой берегами, друзья остановились. Нужно было привести себя в порядок и позавтракать, чтобы со свежими силами выступить навстречу новым приключениям. Парни бросились к воде, а Гуча, разостлав платок прямо на траве, заказал сытный завтрак. Лежа на боку, он лениво жевал кусок хорошо прокопченного мяса и посмеивался над стараниями своих подопечных.
Что только ни делали бедные юноши, чтобы смыть краску! Терли лицо песочком и тиной, сбивали перламутр с лысин найденным на берегу плоским камнем. Часа через три они добились некоторых успехов - Самсон сиял девственной чистотой новорожденного поросенка, у Бенедикта осталась только бордовая точка меж бровей.
- Молодцы! - похвалил их черт. - Вот только родинка у ангела как бы не к месту. А волосы отрастут. Наверное…
- Не смывается, - вздохнул ангел и потер пятнышко пальцем.
- А как ее тебе рисовали? - спросил Самсон.
- Какими-то иголками кололи.
- Ого, - присвистнул Гуча. - Оставь ее в покое. Это татуировка. Теперь только кислотой выжигать.
- И что, мне теперь так и ходить? - возмутился Бенедикт.
- Ну и что! - с полным ртом пробубнил Самсон. - Я слышал, что за морем есть страна, где каждый мужчина с такой точкой во лбу ходит. И, между прочим, у них это считается почетным!
- Ну, если так, то ладно, - согласился Бенедикт и присоединился к трапезе.
После еды Гуча убрал платок-самобранку и разостлал на траве карту.
- Так, ребята, эта тропка выведет нас на большую дорогу. Дорога прямая, до города рукой подать.
- А как называется город? - спросил Самсон.
- Крепость, ответил черт.
- Да нет, я спросил, как столица называется.
- Говорю же - Крепость. Название города такое. Правит страной король Клаус, а принцессу зовут Брунгильда Непобедимая.
- Мамочки… - выдохнул Бенедикт. - Ну и имечко!
- Что-то мне туда не хочется. - Принц умоляюще посмотрел на черта. - Если она Непобедимая, значит ее действительно никто не победит.
- Логично, - согласился Гуча. - Бабы тут действительно ненормальные. На что я крепкий мужик, и то после бультельерши не могу очухаться.
- А может, сразу в Талону? - вскинулся Самсон. - К маме с папой? Посмотри - тут рукой подать, а в королевстве я все равно буду принцем и наследником. Если, конечно, они меня признают. Ну на кой мне эта Непобедимая? Что я с ней делать буду?
- Побеждать! - не подумав, предложил ангел.
- Во, дубина, да как же ее побеждать, если она - НЕ-ПО-БЕ-ДИ-МА-Я!!! - по слогам произнес принц.
- Ладно, не вешай нос! Я что, зверь, что ли? - Гуча свернул карту и сунул ее в карман. - Мне эта возня с невестами тоже надоела. Не пойму, почему они на кого попало западают?
- Я не кто попало, - огрызнулся ангел.
- Я не тебя имел в виду, а так, вообще. Эта Непобедимая наверняка не исключение. Увидит симпатичную мордочку ангела, попробуй потом отвяжись от нее.
- Между прочим, ты тоже не урод, - со смешком сказал Самсон. - Где гарантия, что она на тебя не клюнет?
- Мое железное сердце тому порукой будет!!! - воскликнул Гуча и расхохотался. - Хватит с нас девок!
- Слава богу! - вздохнул Самсон. - Это где такое видано, чтобы в таком юном возрасте обзаводиться семьей? Да я еще, может, не нагулялся!
- Скажи лучше, не наворовался, - поддел приятеля черт.
- Любая работа почетна, - выкрутился воришка.
- Не злись, я ж тебя перевоспитывать не собираюсь, а ворчу так, любя!
- Интересно, как ты тогда ненавидишь?
- Страшно, - ответил черт таким тоном, что собеседники не поняли, шутит он или говорит серьезно. - А в город заглянуть все равно придется. Чтобы обогнуть Крепость, нужно идти либо через Фрезию, либо через Рубельштадт, а нам туда путь заказан.
- Жаль, у меня нехорошее предчувствие по поводу этой Крепости, - сказал Самсон.
Он подхватил котомку и пошел вперед. Следом зашагал ангел, а Гуча со своей торбой замыкал шествие.
Шли молча. Только один раз принц нарушил тишину. Он заорал от неожиданности, когда наступил на лягушку и едва не раздавил ее. Говорить не хотелось, каждый думал о чем-то своем.
Внезапно откуда-то неподалеку донесся шум - лязг железа, крики, рев какого-то крупного зверя. Друзья припустили бегом и, выскочив на большую дорогу, стали свидетелями неравной схватки. Воин, закованный в железные доспехи, сражался с огромным драконом. Гуче показалось, что человек проигрывает.
Не раздумывая ни секунды, черт выхватил из-за пояса кинжал, взмахнул им и выкрикнул волшебные слова. Небольшой ножичек мгновенно превратился в огромный меч, задрожал в руке и… от Гучи больше уже ничего не зависело. Все, что от него требовалось, - это крепче держаться за рукоять.
Со стороны казалось, будто на чудовище налетело стальное колесо - так быстро вращался меч. В считанные мгновения от дракона осталась обезглавленная туша, расчлененная по всем правилам мясницкого искусства на аккуратные куски - грудинка, окорок, филей, антрекот, гузка.
- Все, хватит! - приказал Гуча, между делом отметив, в каких целях использовали волшебный клинок предки отшельника Амината. Он опустил меч к земле и повернулся к рыцарю, ожидая благодарности за спасение от смерти. Дождался, но не того! Черт едва успел уклониться от удара по голове, который в противном случае раскроил бы ничем не защищенный череп надвое.
Машинально выкинув вперед руку с мечом, Гуча отбил еще один не менее мощный удар, направленный в грудь.
- Ты что, с ума сошел? - закричал он, отскакивая назад.
- Проходимец! - выкрикнул в ответ незнакомец, демонстрируя прекрасную технику владения двуручным мечом. - Поганый пес! Ты убил дракона именно в тот момент, когда он начал поддаваться дрессировке. Ты жизнью заплатишь за смерть моего любимца!
Может быть, так оно и получилось бы, будь в Гучиных руках обыкновенное оружие, но волшебным мечом он довольно успешно отразил атаку и обезоружил противника, сбив его с ног и приставив острие меча к горлу.
Рыцарь не шевелился, лишь издавал звуки, подозрительно похожие на рыдания. Черт, не убирая клинка от горла соперника, опустился на колени и осторожно, ожидая какого-нибудь подвоха, свободной рукой откинул забрало.
Умный меч, почувствовав настроение хозяина, стал маленьким и, выскочив из ладони, юркнул в карман алого плаща. Гуча растерялся - на него смотрели самые прекрасные глаза на свете. Как оказалось, девица не плакала, а смеялась, прямо-таки лучась счастьем.
- Извините, леди, глупого путника за то, что влез со своей помощью в неподходящий момент. Разрешите помочь вам подняться. - Черт, не вставая с колен, протянул руку воительнице.
Девушка повела себя довольно странно - она сунула черту маленькую, закованную в доспехи ладошку и резко дернула на себя. Он потерял равновесие и рухнул на нее сверху, больно ударившись о ее доспехи. Побежденная девица внезапно обхватила его, как обезьянка, руками и ногами. Тяжелые латы не помешали ей проявить невероятную ловкость. Гуча, немного придя в себя после падения, попробовал отодрать от себя ненормальную противницу, но та вдруг закричала:
- Стража!!!
Из придорожных кустов выскочили солдаты и окружили Самсона и Бенедикта, пораженных столбняком, валяющуюся в пыли парочку и зверски расчлененную тушу дракона.
- Вы видели?!! - завопила девушка, не разжимая своих могучих объятий. - Вы видели?!! ОН МЕНЯ ПОБЕДИЛ!!! Вяжите его, пока он в шоке, я долго не удержу такого богатыря!
Приказ был выполнен мгновенно. Гуча, скрученный крепкими веревками, лежал на дороге и пытался понять что все это значит. Девица смотрела на него сверху горящими глазами.
- Беру всех здесь присутствующих в свидетели, - громко сказала она. - Этот доблестный рыцарь меня победил!!!
- Подтверждаем! - хором гаркнули солдаты.
- А так как он меня победил, то теперь не отвертится!
- От чего я не отверчусь? - просипел Гуча, пытаясь подбородком ослабить веревки на шее.
- От женитьбы! - торжественно объявила девица. - Поскольку ты победил МЕНЯ - Брунгильду Непобедимую, - то я согласна стать твоей женой!
- А моего согласия что, не требуется?
- А не надо было побеждать, - ответила принцесса, следуя своей убийственной логике. - Я слишком долго искала достойного партнера, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как твое согласие или несогласие.
Все это произошло так быстро, что Самсон и Бенедикт не только не успели вмешаться, но и не сразу сообразили, что, собственно, происходит. Когда же до них наконец дошла вся комичность ситуации, Рыжий сказал приятелю:
- Ну вот, за что боролся, на то и напоролся!
Принцесса, услышав, посмотрела в их строну и распорядилась:
- Этих в солдаты! Героя на коня и в Крепость! Тушу - на кухню, не бросать же на дороге отличное разделанное мясо.
- Слушь… Повину… Ваш… Выс… чество… - прогавкали телохранители и кинулись выполнять распоряжение.
Брунгильде подвели огромного жеребца, на которого она взлетела с грациозностью ласточки. Несчастного жениха подняли с земли и водрузили на седло перед принцессой таким образом, чтобы его голова покоилась на плече будущей жены. Поза сама по себе была унизительна для мужчины, и Гуча, представив себя в роли несчастной полонянки, заерзал, бормоча проклятия, за что сразу же получил железной рукавицей промеж глаз и на некоторое время отключился.
Мясо загрузили в драконью клетку. Туда же посадили Бенедикта с Самсоном и кинули их пожитки.
- Не бойтесь, ребята, у нас вы станете настоящими мужчинами! - приободрил их командир стражников.
Брунгильда тронула коня, за ней колонной по двое выстроились пешие гвардейцы. Замыкала процессию телега, на которой везли клетку с останками дракона и приунывшими пленниками.
Дорога была прямая как стрела, и через несколько часов отряд прибыл в столицу. На фоне болот и озер Крепость казалась огромной, неприступной скалой естественного происхождения. Лишь вблизи различались рукотворные детали - ров, заполненный водой, подъемный мост, узкие бойницы в стене. Венчали это сооружение острые шпили дворцовых башен.
Весть о том, что нашелся рыцарь, победивший принцессу, уже долетела до города. Население радостными криками встречало героя. То, что он связан, почему-то никого не смущало.
Хорошо смазанные цепи беззвучно опустили подъемный мост, и отряд въехал в город. Впереди - принцесса со связанным женихом, следом - бодро трусящие гвардейцы, телега с мясом и новобранцами - в арьергарде.
Толпа сопровождала их до самого дворца. Женщины бросали цветы, мужчины, в основном солдаты, стучали мечами о щиты и кричали: "Браво герою!" Старики, которых было на удивление мало, утирали слезы умиления, а дети, не понимая, что празднуют, просто радовались возможности пошуметь.
Замок был окружен еще одной стеной. Ворота в ней распахнули заранее, и сам король Клаус, высокий сухопарый мужчина с пышными усами, в мундире и при короне, больше похожей на каску, вышел во двор лично встретить драгоценного гостя.
Гучу сняли с коня и поставили перед светлые очи его величества. Тот обнял будущего зятя, расцеловал в обе щеки и произнес речь. Говорил он долго и нудно, а смысл сказанного можно было выразить такими словами: "Наконец-то ты дома, сынок! Добро пожаловать в семью!"
Сияющая принцесса распорядилась препроводить жениха в его покои и там развязать. Гвардейцы подхватили черта на руки и понесли по темным лестницам куда-то наверх.
Апартаменты оказались маленькой сырой кельей. У стены стояла жёсткая деревянная лежанка, застеленная грубым одеялом. В стене напротив было пробито узкое оконце без малейшего намека на ставни. Под окном расположился стол, на столе - кувшин с водой и таз для умывания.
Охранники развязали жениха и оставили его наслаждаться благами местной цивилизации. Гуча услышал лязг опустившегося засова и хмыкнул. Можно ли убежать из города, который называется. Крепость? Можно, если ты житель другого мира, без четких границ и таких пережитков, как материальное тело. Так что для Гучи не было проблемой исчезнуть из замка, но…
Но был еще Самсон, для которого стены были реальным препятствием и которому он, Гуча, должен был вернуть наследство, а именно - статус принца, и, что гораздо важнее, семью.
Еще был невероятно наивный ангел, который из-за своих высоких моральных норм с завидной регулярностью садился в лужу. Ангел, который никогда не оставит Самсона в беде, потому что чувство вины у него ничуть не слабее чувства солидарности.
Именно по этим причинам невозможно сбежать из города, который называется Крепость. Но сделать свое пребывание в нем более комфортным вполне возможно, и черт, подумав, решил заняться этим в первую очередь.
- Ну, Непобедимая, ты у меня попляшешь! - зловеще прошептал Гуча. Он развязал торбу, нашарил на дне жезл и извлек его на свет. В лучах солнца тоненькая палочка казалась невесомой, а окованные жестью концы ярко светились.
- Начнем с колоды, которую тут называют кроватью, - сказал вслух черт, которому без привычной болтовни друзей вдруг стало скучно.
Он подошел к лежанке, прикоснулся к ней жезлом и представил себе самое шикарное ложе, какое только мог вообразить. В один миг все тесное пространство камеры превратилось в сплошное ложе, так что стол сплющило в лепешку. Горе-волшебник едва успел запрыгнуть на новоявленную кровать, иначе расплющило бы и его.
- Неувязочка вышла. - Черт почесал затылок, подумал и пополз по мягким перинам из гагачьего пуха к ближайшей стене. Дотронувшись до нее жезлом, он представил, что стены нет. Ее и не стало. Она исчезла, открыв доступ в соседнюю камеру.
- Прекрасненько, - пробормотал Гуча и пополз к другой стене, справа от окна. Убрав ее, черт утвердился в мысли, что замок строили на месте монастыря или по тюремному проекту, ибо за этой стеной открылась такая же келья. Решив, что теперь пространства достаточно, он приступил к дальнейшим преобразованиям.
Для начала устлал пол шикарным ковром. Потом, вспомнив интерьер гарема, задрапировал каменную кладку кисейными занавесками разнообразной расцветки. Бойницу в стене превратил в широкое окно с изящной рамой.
Жезл действовал безотказно, слушаясь хозяина с полуслова, а точнее, с полумысли. Гуча осмелел. Шикарный туалетный столик у окна - пожалуйста! Венецианское зеркало над ним - пожалуйста! Фарфоровую ванну с горячей водой - да запросто! Благовония - прошу!
- Я вам такой аскетизм сделаю, что в кошмарах всю жизнь сниться будет. - Черт погрозил неведомо кому кулаком.
Он ещё раз посмотрел вокруг и добавил к обстановке дюжину столиков с изысканными яства ми. К потолку привесил хрустальную люстру, не сразу сообразив, что электричества в этом изменении нет, но потом решил оставить ее в качестве украшения.
Оглядев комнату, черт остался доволен и уже из озорства около дверей поставил мраморное изваяние Аполлона Бельведерского. Сунув жезл в карман плаща, Гуча разделся, но, спохватившись, вытащил его снова.