Принцесса, солнечно улыбаясь, поманила за собой. Они немного попетляли по заросшим тропкам запущенного сада и вышли на залитую лунным светом полянку. На ней ровными рядами стояли изваяния и кресты, украшенные цветочными гирляндами. Под ними на небольших холмиках были разбиты клумбы. Пожалуй, этот цветник был единственным ухоженным местом в саду.
- Что это? - хрипло спросил черт, у которого почему-то пересохло во рту.
- Мое хобби, - гордо ответила принцесса и улыбнулась. Она подошла к роскошному розовому кусту. Белые нежные лепестки настроили черта на романтический лад.
- Ты белую розу напомнила мне… - процитировал он.
- Он тоже так говорил, поэтому я распорядилась посадить на его могиле розы. - Девушка сорвала готовый раскрыться бутон и сжала его в кулаке.
- Кто?
- Жених. - Принцесса вздохнула. - Он мне так нравился, но, к сожалению, мечом он владел гораздо хуже, чем словом.
- Он что, здесь похоронен? - Черт смертельно побледнел.
- Ага, - кивнула она.
- А хобби?
- Какой ты непонятливый! Это и есть мое хобби.
- Убивать?! - просипел вконец ошалевший жених кровожадной девчонки.
- Собирать! - Брунгильда с досадой топнула ножкой. - Ты же сам сказал - цветочки, крестики… Что-нибудь собирать… Я собираю.
- Могилы?
- Да. Под теми красными цветами лежит Рыжий Мэтти. Под клумбой, напоминающей шляпу, - весельчак Бача Драная Шляпа. А вон там - статуя Абдул-Бабая в полный рост. Родственники поставили. Они еще хотели его любимого верблюда увековечить, но я не разрешила. А правда здесь уютно? Я на этой лужайке душой отдыхаю. Я даже цветы сама садила, без садовника обошлась!
- Ни фига себе дизайн! - Гуча схватился за голову. - Сколько же их было?
- Двадцать семь, ты чуть двадцать восьмым не стал. Я бы тебе могилку в центре сделала, а над ней твою статую поставила, ту, которая в твоей комнате у дверей стоит. Ты, правда, красивее, но все равно получилось бы хорошо. - Девушка отступила на шаг и критическим взглядом окинула коллекционное кладбище. - Да, эта статуя в центре придала бы полянке законченный вид.
- Дура ты законченная, - прошептал черт и обнял принцессу. - Как же меня угораздило?
- Угораздило что? - переспросила Брунгильда.
- Влюбиться в тебя, - ответил он и поцеловал ее.
В свою комнату Гуча вернулся далеко за полночь и, не раздеваясь, рухнул на постель. Он долго не мог уснуть, размышляя о том, какие последствия повлечет за собой сегодняшнее свидание, и ругал себя последними словами за слабость.
Когда же он, измученный донельзя, провалился в тревожный сон, привиделась ему заветная Брунгильдина полянка, на которой вымуштрованные слуги устанавливали статую Аполлона Бельведерского на свежий могильный холмик. Сам Гуча лежал под слоем земли. Он пытался крикнуть, что еще жив, что его не имели права закапывать, так как принцессу он победил и, как честный человек, согласен на ней жениться, но земля давила на грудь, лезла в нос и рот, мешая не то что говорить, но и дышать. Черт в отчаянии стиснул зубы. Рот наполнился кровью, он закашлялся и проснулся. Над кроватью возвышалась темная фигура человека. Незнакомец зажимал ладонью его рот и тихонько выл:
- У-у-у-у-у…
- Гуча, это мы, проснись! Разожми зубы, Самсону больно, - услышал он голос Бенедикта и, окончательно проснувшись, во рту вкус крови.
- Тьфу, придурки, - Гуча разжал челюсти и сплюнул. - Даже разбудить по-человечески не можете.
Самсон отдернул руку и, продолжая потихонечку скулить, подул на прокушенную ладонь.
- Как ты, живой? - спросил сердобольный ангел.
- Не знаю, но вот его можно вместо собаки с цепи спускать - закусает насмерть!
- Я не тебя спрашиваю, - отмахнулся Бенедикт. - Гуча, мы тебя спасать пришли! Самсон придумал, как отсюда сбежать. Платок-то не только кормить умеет, он еще и мгновенно телепортацию осуществляет. Я-то сразу не сообразил, но Рыжий у нас наблюдательный, приметил.
- А что ему было делать? - К черту дернулось его ехидство. - Ему же дисциплина не по вкусу, вот и пришлось выкручиваться! Кстати, как вы сюда добрались? У них тут по три замка на каждой двери, да и охрана не слабая.
- Самсон меня прятаться научил, а замки отмычками открыл. Я на стремя вставал! - гордо пояснил ангел.
- На стреме стоял, - поправил его Самсон. - Линять, отсюда надо.
- Ну что ж, линять так линять, - вздохнул Гуча. Он поднялся, отыскал торбу и разостлал на полу волшебный платок.
- Милости прошу, - Черт сделал приглашающий жест рукой и ступил на пеструю ткань. Парни последовали его примеру.
- В столицу королевства Талона! - торжественно произнес ангел.
- К родителям! - добавил Самсон, и троица растворилась в воздухе, оставив после себя несколько шелковых ниточек, плавно кружащихся в воздухе.
Друзья ничего не почувствовали - просто перенеслись в другое государство и все.
Черт открыл глаза и внимательно посмотрел по сторонам. Столица возвышалась над ними темными громадами унылых домов и поражала какой-то неестественной тишиной. Ангел стоял рядом, закрыв глаза, а Рыжий воришка куда-то исчез.
- Вот это я понимаю, сервис! - с восхищением произнес Гуча и толкнул Бенедикта: - Проснись, ангелок, прибыли!
- А где Самсон? - Ангел поглядел по сторонам, ища глазами рыжего наследника.
- А действительно, где? Может, он закатился куда? Загляни-ка в ту яму, а я на этой стороне улицы посмотрю, в кустах.
На поиски ушло полчаса, но Самсона нигде не было. Гуча сел на мостовую, встряхнул платок и положил его в карман.
- Ну что, нашел? - донесся из канавы голос Бенедикта.
- Утром доищем, а сейчас надо ночлег присмотреть. Ох, и задам я ему!
- Поймай скачала, - буркнул перемазанный ангел и вылез из ямы.
Друзья пошли по темной улице, высматривая на вывесках изображение кровати или ложки с ножом, но, как нарочно, попадались только сапоги, ножницы и прочие ремесленные атрибуты.
Город, казалось, вымер. Было тихо, словно на кладбище. Окна, забранные плотными ставнями, не пропускали ни единого лучика света. Лай собак, обязательный в каждом уважающем себя город, здесь отсутствовал.
- Жутко как-то, - поежился ангел.
- Не бойся, - приободрил его черт, - трактиры работают и во время войны, и во время чумы. Главное - мимо не проскочить! Ты бы принюхался, что ли. По запаху, глядишь, быстрее бы отыскали.
- Я что тебе, собака? - обиделся Бенедикт.
- А что, раз в собачьей шкуре был, так, может, и навыки полезные усвоил.
- Вот еще! - возмутился ангел и вдруг остановился. - Слушай, а может, в публичный дом пойдем? Я читал, что они только в ночную смену работают!
- Что до меня, то я бы и в тюрьме переночевал, - устало согласился Гуча, но, как назло, не попадалось ни того, ни другого.
Внезапно дикий вопль прорезал тишину спящего города, зазвенел и рассыпался эхом, ударяясь о стены, потом послышался топот бегущих ног. И все стихло.
- Это там, - махнул рукой ангел, и друзья свернули в темный переулок.
На крыльце дома лежал человек. Кровь, булькая, вырывалась фонтаном из развороченной ножом груди и растекалась темной лужей по ступеням. Несчастный дергался, пытаясь встать, но только терял последние силы.
Черт сунул руку в карман, вытащил волшебный кубок и жезл. Он что-то прошептал - в деревянной чаше заплескалась вода. Умирающий встрепенулся и затих, последняя искра жизни угасала в мутных от боли глазах. Незваный лекарь вылил воду на рану и взмахнул жезлом. На конце деревянной палочки загорелся огонек, перепрыгнул на грудь пострадавшего и потерялся в складках одежды. Лицо мужчины порозовело, он глубоко вздохнул и открыл глаза.
- Я в раю? - спросил он слабым голосом.
- Если вы обращаетесь ко мне, то скорее в аду, - пошутил Гуча. Тут он обратил внимание на одежду спасенного человека. - Вы священник?
- Служитель Бога, сын мой, - ответил тот.
- Гуча! - Ангел поднялся по ступенькам и заглянул в замочную скважину. - Гуча, ты только посмотри! Мы его все-таки нашли!
- Трактир?
- Нет, бордель!
- Интересно, а что это святой отец делал в публичном доме? - Черт ухмыльнулся и приготовился наблюдать, как священник будет изворачиваться, но тот смиренно склонил голову и попросил:
- Помогите мне встать, сын мой, не к лицу слуге божьему лежать у врат обители греха.
- Еще бы, за вратами-то, наверное, интересней будет, - рассмеялся Гуча, но руку все же подал, помогая священнику подняться. Служитель культа крепко сжал протянутую ладонь, резко встал и, вдруг вцепившись в спасителя обеими руками, заорал во всю глотку.
- С ума сошел, - пробормотал Гуча и попытался оторвать от себя святого отца, но тот прилип к нему точно пиявка, громко крича:
- Помогите! Колдуны! Колдунов поймали! Охранка, сюда!
Видимо, он произнес волшебные слова - город мгновенно ожил. Окна засветились, застучали открываемые ставни, кто-то бежал на крик, гулко стуча по мостовой подкованными сапогами. В переулках метался свет факелов, освещая дорогу отряду ночной стражи.
- Беги, ангелок! - крикнул черт, все еще пытаясь отлепить от себя чудака в сутане.
Ангел растерянно замер на месте, привалившись спиной к дверям. Когда стража кинулась на Гучу, он развернулся было на помощь другу, но дверь за его спиной внезапно приоткрылась, и чья-то сильная рука втащила его внутрь.
Черт попытался отбиться, но силы были неравны. Его повалили на мостовую и в мгновение ока скрутили веревками и запеленали, словно младенца. Видимо, священник в общей свалке снова пострадал - его визгливый голос захлебнулся на самой высокой ноте.
- Куда его? - спросил огромный мужик, поднимая служителя церкви с земли.
- В темницу, - обрел голос тот. - Колдуны они! Сам наблюдал, как черное дело делали. Костер по ним плачет. А где второй?
- Не было тут второго, ваше святейшество, - пробасил командир.
Священник дал знак, и отряд направился ко дворцу. Гучу по очереди несли на импровизированных носилках, наскоро сделанных из крепких боевых копий.
Тюрьма находилась в глубоких подвалах под замком - по иронии судьбы Гуча получил именно тот ночлег, который заказывал. Его развязали и грубо кинули в сырую, пахнущую крысами камеру. Дверь, скрипя давно несмазанными петлями, закрылась и отрезала пленника от остального мира.
- Выпустите! - закричал узник, молотя в дверь кулаками. Потом до него дошло, что ночлег ему как-никак обеспечен, он успокоился, присел на гнилой тюфяк и вытащил платок. Вытирая им пыльное лицо, Гуча вдруг заметил, что один угол волшебной тряпки отсутствует.
- Ай да принц, ай да умница! - рассмеялся он, вспомнив, что сказал Рыжий воришка, отправляясь в столицу. - К родителям, значит, к маме с папой на аудиенцию! Ну и хитер, плут! Ладно, утром посмотрю, чем все кончится, и умою руки. Принца вернули, а ангелочка из борделя доставить больно хлопотно, пусть его дядя вытаскивает.
Придя к заключению, что задание выполнено, черт растянулся на вонючем матрасе, и через минуту камеру сотрясал богатырский храп.
Выспаться не дали. Дверь противно завизжала и открылась. Сквозь сон он услышал поскуливание, смех стражников, потом что-то крупное приземлилось рядом с постелью. Черт приоткрыл один глаз и резко сел на матрасе, забыв открыть второй.
- Бенедиктушка, сокол ясный, тебе что, полиция нравов на хвост упала? - рассмеялся он, разглядывая потрепанного ангела.
- Никогда бы не подумал, что дядюшка прав, - простонал Бенедикт, не реагируя на подначки друга.
- Прав в чем?
- Ну, что мне еще рано… - промямлил юноша, подтягивая половину оторванного рукава.
- Да что я, клещами каждое слово из тебя должен вытягивать? - возмутился Гуча. - Рассказывай! Что случилось?
- Не сердись, Гуча, но я сам не знаю. - Ангел пожал плечами.
- Еще лучше! Но ведь что-то же случилось, иначе тебя сюда бы не приволокли. Рассказывай по порядку, начни с того момента, когда я велел тебе бежать прочь.
- Когда ты крикнул, я рванулся к тебе на помощь, но из двери высунулась чья-то рука и втащила меня внутрь, - начал ангел. Из его рассказа выходило, что произошло следующее.
Оказавшись внутри, Бенедикт растерялся от обилия света и женщин. Он стоял в довольно большом зале и ошалело вертел головой. На низких диванчиках и за круглыми столиками сидели парочки. Дамы щеголяли довольно фривольными туалетами, выставляя на всеобщее обозрение белые плечи и соблазнительные округлости груди. То в одном, то в другом углу раздавался смех, слышались сальные шуточки, когда очередная парочка по лестнице с витыми перилами поднималась на второй этаж.
- Я поздоровался с высокочтимыми дамами…
- Бл… - начал черт, но осекся.
- Что?
- Ничего, продолжай!
- Там все долго смеялись…
После того как Бенедикт обратился к окружившим его женщинам со всей свойственной ему вежливостью и попросил приобщить его к радостям плотской любви, наступила тишина.
- Так, спасла на свою голову, - хмыкнула дородная мадам с огненно-рыжими волосами. - Еще один идиот. Откуда же ты такой наивный взялся?
- Он с неба упал! - выкрикнул кто-то, и все дружно засмеялись.
- Совершенно верно, - отозвался ангел, - я упал с неба. Больше того, когда я очутился на земле, то был совершенно голым.
- Так. - Рыжая хозяйка уперла руки в крутые бока. - Значит, говоришь, упал ты с неба, а Господь Бог твой папа?
- Нет, я сирота. - Ангел опустил взгляд в декольте мадам, покраснел и пролепетал: - Он мой дядя!
- И вредный дядя Бог не пускал тебя в публичный дом?
- Да! Я много раз просился, но он был непреклонен!
- Так, малыш, объясни-ка мне, старой женщине, каким образом тебе удалось дожить до твоих лет, имея… нет… не имея мозгов?
- Уважаемая, понятие ума включает в себя множество аспектов…
Тут Гуча застонал и перебил ангела:
- И ты не нашел ничего лучшего, как пуститься в нудные рассуждения? Давай-ка в двух словах расскажи, что дальше было.
- А рассказывать-то, собственно, и нечего! Я объяснил, что мой дядюшка действительно выбран на два срока Богом, а я ангел. Тогда мадам заявила, что в таком случае она - мать наследника империи. Я обрадовался и поведал ей о том, что мы там, на небесах, посовещались и решили вернуть ей сына. Бедная женщина почему-то расплакалась и сказала, что ее сына никто не вернет. Младенца увез какой-то цыганский ублюдок. Кстати, что означает это слово?
- Ты, ангелок, все равно не поймешь, продолжай. - Гуча поудобнее устроился на жестком тюремном ложе, а Бенедикт продолжил рассказ:
- Я тоже заплакал, так мне ее жалко стало! Потом сказал, что у меня есть знакомый черт - он любого сына из-под земли достанет.
- Бенедикт, тебе никогда не хотелось кого-нибудь убить? - вдруг совершенно серьезно спросил Гуча.
- Нет, а что?
- Тогда ты меня не поймешь. Скажи, олух царя небесного, когда ты произнес слово "черт", все замолчали?
- Откуда ты знаешь? - изумился ангел.
- Талант у меня - тебя видеть насквозь. Итак, все замолчали, и тут кто-то выскочил вперед и завопил: "Колдуны!"
- Все так и было, - устало согласился ангел. - Я попробовал объяснять им про параллельные миры, программу развития и сценарий жизни, но не успел - пришли стражники.
- И что, били?
- Нет, что ты! Если бы они меня побили, то мне было бы легче, но они меня унизили ложью.
- Ого? - Гуча присвистнул. - И как же?
- Они сказали, что без письменного разрешения дяди мне запрещается приходить в бордель. Начальник объяснил, что Господь Бог здесь и меня к нему проверят. Я так обрадовался и… Что ты смеешься?
- Спи, ангелок, спи, - сквозь смех просипел черт. - Когда вернешься домой, выучи главу "Чувство юмора гомо сапиенса" - тебе это необходимо!
- Да ну вас всех! - обиделся ангел и с ворчанием стал возиться на жестком тюремном полу, пытаясь устроиться поудобнее. - Гуча, - вдруг спросил несостоявшийся герой-любовник. - Гуча, а где все же Самсон?
- У мамы с папой. Он перелет сразу в их спальню заказал. Завтра проверим - и домой. К дядюшке, ангелок. Все, я сплю. И прекрати возиться, в конце-то концов?
- Так ведь неудобно, жестко. Везет наследнику. Он-то на мягких перинах нежится.
Ангел даже не мог предположить, как он ошибается. Самсон не нежился, а валялся без создания под фургоном в цыганском таборе, что расположился под стенами столицы.
При переносе парень не вписался в небольшое пространство и больно ударился головой о дно повозки. Принц отключился, забытье плавно перешло богатырский сон. Мощный храп сотрясал хлипкий домик на колесах.
Хозяин этого средства передвижения не привык к посторонним звукам. Он заворочался, почесал спину, попробовал заткнуть ухо грязной подушкой, но напрасно - громовые раскаты, вырывавшиеся из глотки Самсона, мешали ему спать.
Цыган выругался и сел. Прислушался.
- Кто-то лошадей отвязал, - подумал он вслух и вылез наружу. Босые грязные ноги примяли влажную от росы траву. Мужчина посмотрел по сторонам, прислушался, в недоумении почесал лоб и крикнул: - Эй, кто засунул коня под телегу?!
Табор проснулся. Из кибиток высыпали чумазые цыганята, переругиваясь, вылезли мужчины. Кто-то зажег костер. Женщины в разноцветных юбках пытались собрать малышню в одну кучу, но у них это плохо получалось. Шум и гвалт заглушили храп.
- Что случилось, Барон, - спросил разъяренного главаря дряхлый старик.
- Какой-то гад засунул коня под кибитку, - рявкнул тот, недовольный ранним подъемом.
- Да, молодежь нынче измельчала, - вздохнул старик. - Это надо ж. Самое святое для цыгана - коня - и под телегу? Вот в наше время…
- Ой, дядька, опять тебя понесло, - хихикнула молодая цыганка. Она опустилась на колени, заглянула под кибитку и восхищенно взвизгнула: - Это не конь, это жеребец!
- Достать! - приказал цыганский барон.
Мужчины приподняли передвижной домик, явив на обозрение толпе бритого детину в красных штанах и синей рубахе.
- Ну что, каков красавец! - засмеялась девчонка. - Отдайте его мне.
- Молода еще, - отмахнулся главарь и гаркнул: - А ну, встань, аспид, и объясни, почему ты нарушил мой покой?
- Цыгане и покой - вещи несовместные, - пробормотал спросонья Самсон и вдруг, резко подскочив, закричал: - Где они?
- Кто? - не понял цыган.
- Черт и ангел!
- Все ясно. Что ты вчера пил, сынок? - сочувственно спросил цыган и распорядился: - Грузите его в фургон, подбросим до дома.
- Не надо меня грузить, и не пил я, не пил! - Но Самсоновы уверения никого не интересовали. Цыгане дружно подняли подкидыша на руки и кинули в повозку.
- В столицу, - распорядился главный и залез следом.
Услышав, куда направляется табор, Самсон успокоился. Он удобно устроился на куче узлов и внимательно посмотрел на хозяина кибитки. Один глаз у того был изумительно зеленый, а другой - карий. Густые волосы, черные как смоль, закручивались спиралями, а длинные тонкие пальцы дергали пышный ус. Барон наморщил лоб, будто пытался что-то вспомнить, и сказал:
- Кажется, я тебя где-то видел, парень.
Самсон на минуту задумался, прищурив голубой глаз и вытаращив карий, потом решительно тряхнул головой.