- Видимо, у них здесь была машина. А в холодильнике точно ничего нет?
Они открыли холодильник. Он был вопиюще пуст, только в уголку сиротливо притулилась баночка аджики.
- Придется с завтраком потерпеть, - сказала Инна. - Затянем потуже пояса на халатах и займемся делом.
- А какое нам предстоит дело?
- Разобрать чемоданы. Надеюсь, ты в этом мне поможешь?
- Конечно, помогу. Кажется, Исидор говорил, что оставил чемоданы в гостевой комнате. Идем. Правда, какая из комнат гостевая, я не знаю.
- Разберемся. Будем заглядывать во все комнаты подряд.
Они так и сделали. Но ни в одной комнате они не обнаружили и следа чемоданов.
- Может, Исидор снес их вниз? - предположил Павел.
- Посмотрим внизу.
Они осмотрели кухню, две кладовые и встроенный в дом гараж. В гараже не было машины, хотя, по предположениям, она должна была здесь находиться.
- Ничего не понимаю, - пожал плечами Павел. - Они, видимо, на нашей машине уехали утром за провизией…
- И прихватили наши чемоданы! - яростно сказала Инна. - Теперь я понимаю, что это никакие не мажордомы, а просто жулики! Они в горячий шоколад подсыпали нам снотворное, чтобы мы спали крепко и до позднего утра, а сами умыкнули наши вещички! Ой! - взвизгнула Инна, точно ее ужалили, - Моя шкатулка с драгоценностями! Мои колье и серьги! Все было в кофре с розочками.
- Полагаю, о колье тебе придется забыть.
В глазах Инны вскипели злые слезы, но она не позволила себе расклеиться.
- Идем на кухню, - бросила она. Там на столе она увидела записку, схватила ее…
- Погоди, - сказал Павел, - на обороте приписка.
И Инна прочла:
"Спасибо за славные вещички и машину, ротозеи! В милицию вы позвонить не сумеете - мы повредили провод. И забрали ваши сотовые. Один - свой старый, полу разряженный, - оставляем вам. Если найдете его в доме - ваше счастье, тогда вы свяжетесь с городом. Если же нет - вас ждет медленная смерть от голода и холода. Пока!"
- Ну нет! - зарычал Павел. - Этого они от нас не дождутся. Мы пойдем по их следам!
Он выскочил на крыльцо и увидел нетронутую белую равнину. Никаких следов не было. Все засыпало снегом.
- И не унюхаешь, - в бессильной злобе сказал он.
- Зато мы можем унюхать их мобильник, - подала ценную идею Инна.
Они вернулись на кухню.
- Эльза и Исидор наверняка оставили здесь свои запахи. И если мы превратимся в волков, сможем по их запаху найти мобильник. А на самый крайний случай мы можем отправиться в ближайший лесок поохотиться.
- Дельная мысль.
- Всегда готова услужить.
Прямо на кухне они преобразились, сбросив перед тем халаты. Тут же мир перед Павлом и Инной превратился в яркие полосы и пятна запахов, следов, мимолетных ощущений.
"Ты видишь вот эту сиреневую полосу?"
"Да. Это запах Эльзы".
"Да уж, не перепутаешь. Гномы оставляют очень характерный запах. А эти зеленые пятна - Исидор".
"Разделимся. Ты будешь следовать путем Эльзы, а я - Исидора".
"Интересно, они знали, что мы оборотни?"
"Это неважно. Важно то, что мы про себя знаем, что мы - оборотни".
Они разделились и стали обследовать комнаты на предмет запахов. Кое-где эти запахи были слабыми, кое-где, наоборот, слишком явными и яркими.
И тут раздался торжествующий вопль Инны:
"Кажется, я нашла!"
Павел помчался к ней. Инна, уже изменившаяся, держала в руках старый "Сони-Эриксон". Павел тоже обратился и посмотрел на уровень зарядки в телефоне.
- На один звонок должно хватить. Кому звоним?
- Твоим родителям, конечно. Милиция нам не поможет. Пока, во всяком случае.
- Хорошо. Но, вообще, как-то по-дурацки получается: без родителей и дня прожить не можем.
- Это форс-мажор. Мы потом извинимся.
И Павел набрал номер отца:
- Папа?
- Павлушка?! Слава богу! Дозвониться до тебя не мог.
- Нас ограбили и телефон перерезали.
- О господи! А машина?!
- Угнали! Эти чертовы гномы Исидор и Эльза!
- У вас побывали Исидор и Эльза?!
- Да.
- Тогда о вещах придется забыть. Это известные мошенники. Павел, я что дозвониться-то до тебя хотел: матери ночью плохо стало. "Скорую" вызвали, в больницу ее забрали, Павлушка. Инсульт.
- Нет, не может быть! Папа, я сейчас буду. Только скажи, как из дома до шоссе добраться.
- Да ты у моих друзей-пасечников машину одолжи. У них в пяти километрах от вас тоже свой загородный дом. Разумихины фамилия. Они помогут.
- Они в пяти километрах?
- А ты превратись. Они сами урсолюды, понимают.
- Хорошо. Пап, маме ни слова.
- Ну пока…
Телефон разъединился и умер.
Павел зло отшвырнул его.
- Инна, ты будь здесь. А я изменюсь и побегу к соседям родителей, Разумихиным. У них машина.
- А сам ты машину водишь?
- Что? Ах черт…
- Вот. А я вожу. Так что бежим вместе. А кого-нибудь из Разумихиных попросим потом за нашим домом присмотреть. Логично?
- Логично.
Они спустились на первый этаж и изменились. В распахнутую дверь уже немного намело снежку, но мороз и ветер не страшны оборотню, особенно когда он в ярости.
Они добежали до коттеджа Разумихиных буквально за четверть часа. Превращаться сейчас в людей было бы просто невозможно - голые, на морозном ветру… Но как дать о себе знать? И тогда Инна завыла - страшно и торжественно одновременно. Собаки Разумихиных принялись отчаянно и трусливо лаять. А Инна все выла, и скоро к ней присоединился Павел.
Тут калитка распахнулась, и в проеме появилась полная женщина, державшая в руках дубленки и валенки.
- Преображайтесь тут, - сказала она. - Домой я вас волками не пущу.
Они изменились, тут же влезли в валенки и пахнувшие овчиной дубленки.
- Да ты никак Павлушка? - ахнула женщина. - Да еще с молодой женой!
- Да. Здравствуйте, я не знаю вашего имени-отчества.
- Галина я. Галина, и все. Проходите в дом, рассказывайте, что у вас стряслось. Мой-то уехал.
- На машине?
- Ну да.
- Все погибло, - сказал Павел.
- А вам машина нужна?
- Да, простите нас за беспокойство.
- Да успокойтесь вы, у нас еще машина есть. "Форд-Эксплорер". Мой-то на "рено" укатил. Так, а теперь в дом, отогреваться и рассказывать все по порядку.
Следом за Галиной они вошли в благословенное тепло дома. Хозяйка принесла им нехитрую одежду: Павлу - джинсы и свитер, Инне - вязаное трикотажное платье, сразу обтянувшее ее уже заметный животик.
- На сносях, - покачала головой Галина. - И волчицей бегаешь!
- Не было другого выхода, - сказала Инна и расплакалась.
- Ну-ну, - обняла ее Галина. - Сейчас поедим и чайку попьем, глядишь, и горе размыкаем.
- У нас с утра еще крошки во рту не было, - сказал Павел. - Так что подкрепиться не откажемся.
- Ну тогда мойте руки - и в столовую. А валенки не снимайте.
- Натопчем ведь.
- И ничего, приберусь, не барыня.
Галина накрыла для них поистине шикарный стол. Впрочем, понятно, предназначался-то он скорее всего мужу, но урсолюдица решила, что гости в бедственном положении и сперва следует накормить их.
Сначала был восхитительный борщ, обжигающе острый. На второе - жареный кролик, он которого они отъели чуть ли не полтушки. А за едой и разговор клеился.
- Нас банально ограбили, - сказал Павел, жуя мясо. - Когда мы въехали в дом, нас встретила вполне приличная супружеская чета гномов. Они назвались Исидором и Эльзой.
- Ах! - прижала ладони к щекам Галина. - Ведь их давно разыскивает милиция за ограбление пяти банкоматов.
- Ну вот, а теперь они решили ограбить нас. Подали нам ужин, притворились домоправителями.
- И на ночь по чашке горячего шоколада, - догрызая косточку, добавила Инна. - А в шоколаде наверняка было снотворное, потому что мы проспали до полудня.
- И они сбежали, прихватив все наши не распакованные вещи, на нашей же машине. А метель замела следы. Все они, гады, рассчитали!
- А тут и рассчитывать нечего, - сказала Галина, - Гномы, как и ведьмы, мастера вызывать перемены в климате, грозы, снегопады. Так что о вещах забудьте сразу.
- Да дело даже не в вещах, вещами-то обрастем! Я отцу позвонил - маму в больницу забрали. Инсульт у нее.
- А вот это беда так беда. Вот что, ребята, поеду-ка я с вами. А на первое время вот возьмите пять тысяч. Хоть на какую-то одежду и обувь хватит. Возвращать не надо.
- Нет, мы так не можем, - заупрямился Павел.
- Сможете, - заверила его Галина. - Значит, сначала едем в больницу, потом в милицию - заявление-то написать надо все равно, а потом по магазинам тряпок кое-каких купить.
- У меня даже белья нет! - воскликнула Инна.
- Разберемся, не дрейфь, - сказала Галина, и по этой урсолюдице было видно, что она умеет справляться с трудностями.
Они быстро покончили с едой, снова влезли в дубленки и вышли на морозный воздух. В небе висел тонкий серпик месяца, намекая на то, что световой день будет очень коротким.
Галина вывела "форд" из гаража, открыла ворота:
- Полезайте!
Наши герои залезли в машину, немного пахнущую медведем, Галина заперла ворота гаража, села за руль, и машина двинулась вперед, периодически буксуя там, где за ночь особенно много намело снега.
Они, по петляв немного между коттеджами, выехали на трассу. На ней снег уже успели убрать, и машина смогла развить приличную скорость.
- Сначала в больницу! - крикнула Галина, заглушаемая ревом мотора. - Остальное потом.
Они доехали до Первой городской больницы имени Семашко и припарковались у входа. По указателю нашли корпус интенсивной терапии и побежали туда. Но оказалось, что пациентка с редкой фамилией Лозоход пока туда не поступала. Тогда они поспешили в реанимационный корпус.
Сначала взволнованных посетителей не хотели впускать из-за их дикого растрепанного вида, но Галина с помощью симпатичной цветной купюры уломала медсестру, и та даже сообщила, в какой палате лежит больная.
У дверей палаты стояло кресло, и в нем сидел Лозоход-старший.
- Отец, ну что?
- Состояние стабильное, но в сознание она пока не пришла. Молодцы, что навестили, но в палату к ней нам рано. Я вот сижу, дежурю. А вы что это так одеты?
- Да нас ограбили.
- А, ну да, да. Это не смертельно. Галина, вот возьми денег, пусть они по магазинам пройдутся. Но сначала в милицию заявите.
Они так и сделали. В милиции их заявление приняли с большим сочувствием, но сказали, что дело это глухое, потому что эти гномы страсть как хитры и опытны в воровских штучках.
Заодно зашли в телефонную компанию - попросили прислать рабочих починить обрыв сети.
В торговом центре наши герои купили себе одежду на первое время, а в продовольственном супермаркете - гору продуктов, хотя Галина предложила пожить у нее.
- Нет, - отказался Павел. - Должны же мы хоть когда-то становиться самостоятельными.
Тогда Галина довезла их до загородного дома; несмотря на все заверения и уговоры, оставила у Лозоход свой "форд", а сама зашагала к своему дому по снежной целине. Валенки и тулупы она тоже оставила ребятам.
И вот молодожены остались в одиночестве в ранних декабрьских сумерках. И вдруг заплакали и прижались друг к другу, как дети, застигнутые грозой. Павел не знал, о чем плакала Инна, может, об утрате бриллиантового колье, но он плакал о том, что мать его в больнице, а Лена, Лена вообще неизвестно где, в каком-то богом забытом городке под названием Оро.
Наконец они успокоились. Заперли покрепче двери, и Инна приготовила обед, или, скорее, ранний ужин. При этом она успевала успокаивать Павла, что, мол, инсульт болезнь хоть и тяжелая, но все же лучше, чем рак.
Павел соглашался с Инной, но все равно беспокоился.
Поев, они решили, что могут позволить себе бутылку вина. Бар, слава богу, эти мошенники не обчистили, так что нашлось вполне приличное мерло.
Павел налил себе бокал, а Инне плеснул на донышко - нельзя вредить детям алкоголем.
- Наконец-то этот жуткий день закончился, - сказала Инна, усаживаясь перед телевизором смотреть девятичасовые новости.
Павел кивнул. И тут им в дверь позвонили.
- Инна, иди наверх, я сам открою, - сказал Павел.
Открыл дверь и обомлел. На пороге образовалась чуть ли не целая процессия.
Впереди стояли гномы Исидор и Эльза, закованные в наручники. Следом стояли милиционеры, державшие в руках знакомые сумки и чемоданы. А неподалеку еще и виднелся "фиат", угнанный злоумышленниками. И все это - в блеске алых и синих всполохов маячков на патрульных машинах.
- Это они? - спросил милиционер, указывая на Эльза и Исидора.
- Они! И вещи наши.
- Тогда пройдемте в дом для оформления протокола.
Протокол оформили очень быстро.
Из своей комнаты сверху спустилась Инна и гневно посмотрела на гномов-злоумышленников:
- Я должна проверить, все ли цело.
- Всё уже просмотрели и составили опись. Вроде бы все цело, даже бриллиантовое колье на месте.
- Как вы их обнаружили? - спросил Павел.
- По вашей же наводке. Вы все очень хорошо описали. И к тому же, когда эти гномы появились у супермаркета, нагруженные похищенным добром, в чемоданах сработала сигнализация.
- Но у нас нет…
- Есть сигнализация! - перебил Инну Павел. - Ведьмовская. Ее на наши чемоданы на всякий случай сама Дарья Белинская навесила.
- Вот она-то и сработала. Шум поднялся страшный. А эти двое с чемоданами приклеились к земле и ступить шагу не могут. Вот мы и повязали их, голубчиков.
Наконец задержанных увели. Инна закатила машину в гараж и сказала:
- Вот теперь-то я точно не усну! Буду разбирать чемоданы.
- Я помогу. - Павел надеялся, что эта рутинная работа поможет ему хоть ненадолго отвлечься от мыслей о матери и ее болезни.
Прошло несколько дней…
Мать Павла выписали из больницы, и она уже могла передвигаться по дому без посторонней помощи.
- Я должна присутствовать на коронации собственного сына, - твердо заявила она.
Уже всюду торговали елками, а Павел и Инна подписывали десятки приглашений на коронацию принца Павла, которая состоится в ночь с тридцать первого декабря на первое января в праздничном павильоне Щедровской Общины оборотней.
Инна решила, что наденет платье, в котором была на второй день свадьбы, а Павел решил ограничиться той самой визиткой.
И вот наконец настал день коронации. Точнее, ночь коронации. Все гости подняли бокалы с шампанским, слушая речь Президента, а когда начали бить куранты, все с криками "гип-гип-ура!" выпили за нового принца Щедровской Общины и его принцессу. Павлу и Инне надели на головы тонкие золотые обручи, украшенные бриллиантами. Было много тостов, восхвалений и даже одна небольшая пьяная драчка, которую быстро утихомирили.
После новогодних праздников мать Павла уехала в санаторий - проходить курс реабилитации, а Инну положили на сохранение. Она плакала и не хотела расставаться с Павлом, и Павел пообещал ходить к ней каждый день. Стояли крепкие морозы, но Павел их не замечал. Он всерьез опасался за Инну и детей. Ведь это его дети!
И еще Павла беспокоила одна мысль. Он не знал, как с этим лучше подойти к отцу, и в конце концов решился:
- Отец, я давно хотел тебя спросить…
- Я слушаю, сынок.
- Может, говорить об этом бестактно, но я хочу знать: на какие деньги вы смогли купить нам с Инной этот шикарный коттедж? Ведь и он сам, и обстановка, и машина тянут на… миллионы.
- Что ж, теперь ты принц, ты вправе знать. Каждый принц Щедровской Общины получает право на владение Пурпурным Аграфом, ты это знаешь. Я оказался подлецом, сын. Я заложил твое право на Аграф - главную святыню и ценность волков.
- Кому? Кому ты его заложил?
- Первому Щедровскому банку. Но я выкуплю его, обещаю.
- Нет, отец, выкупать придется мне. Ты знаешь существо по имени Шредер?
- Темный ангел пустыни… - прошептал отец. - О нем наслышан всякий волк.
- Так вот. Этот темный ангел потребовал от меня, чтобы я не просто передал ему право на владение, но нашел и отдал сам Пурпурный Аграф.
- Мы сумеем выкупить право, но искать Аграф, для того чтобы отдать его Шредеру…
- Если я не сделаю этого, могут пострадать дорогие мне существа. Я не хочу, чтобы Шредер убил вас, или Инну, или детей.
- И это правильно! - раздался посреди комнаты голос из ниоткуда.
Впрочем "ниоткуда" быстро исчезло. Потому что перед Павлом и его отцом стоял собиратель редких драгоценностей темный ангел пустыни Шредер. Собственной персоной.
- Добрый вечер! - грациозно раскланялся Шредер. - Надеюсь, мне не придется представляться?
- Ты всем известен, - с ненавистью сказал отец Павла. - Зачем тебе Пурпурный Аграф оборотней?
- Для коллекции. Вы ведь сами прозвали меня собирателем редких драгоценностей. Я забрал у эльфов их святую Стелу, сложенную из опалов, я забрал у гномов Малахитового тельца. Как они выли, когда я забирал эту вещицу. Но они предпочли жизнь без своих святынь, чем смерть… и все равно без своих святынь. Надеюсь, вы меня понимаете. Особенно вы, Денис.
- Я не Денис, я Павел, - утомленно сказал Лозоход-младший.
- Мальчик мой, - обратился отец к Павлу, - Шредер немножко верит в реинкарнацию. Вот он и думает, что до этой жизни являлся смертным в облике Наполеона, а ты соответственно в образе Дениса Давыдова. Но все это чушь.
- Кто знает, может, и не чушь, - хихикнул Шредер. - Так вот, милые друзья, не забывайте, что я слежу за вами, за каждым вашим шагом и шагом ваших близких тоже.
- Мы это уже поняли. Что вы еще хотите нам сказать? - процедил сквозь зубы Павел.
- Что время летит очень быстро, и я даю вам, Павел, срок - найти Аграф до того, как вам исполнится двадцать лет. Это вас подстегнет. Так что вы уж постарайтесь, милые мои.
- А почему бы тебе не пойти в банк и не забрать документы на владение этим Аграфом? Почему бы тебе самому не найти Аграф? Просто так, безо всяких церемоний.
- Нет, нет, как раз церемония и важна. Вы должны добровольно пожертвовать мне Аграф, только так и не иначе. Я - сам - ничего не ворую и не захватываю. Я принимаю дары.
- Все ясно.
- Ну коль вам все ясно, я вас покидаю. Заботьтесь о своих ближних - их жизни так хрупки, - провозгласил Шредер и исчез.
- Что же делать? - в отчаянии спросил Павел.
- Ты не волнуйся, сынок. - Лозоход-старший заскрипел стулом. - За это время я что-нибудь придумаю.
… Всю эту историю Павел рассказал Инне. Она приняла рассказ близко к сердцу, разволновалась так, что Павел даже пожалел о том, что развязал язык.
- Мы должны что-то придумать. Мы должны найти этот Аграф.
- Сначала нужно забрать у банка право на него. А на это нет средств.
- А если продать коттедж?
- Отец обидится и расстроится. Ведь ради коттеджа все и затевалось. А если мы продадим московскую квартиру - обидятся твои. Да и где мы тогда будем жить?
- Ладно, - вдруг напустила на себя таинственный вид Инна, - что-нибудь придумаем.