Снова рычание, теперь ближе. И темная тень скользит между стволами. И безумным янтарем глядят глаза…
Павел бросился навстречу, и наконец на небольшом пятачке-прогалине между деревьями они обнюхали друг друга.
Павел издал горловой звук, означающий желание. В нем бушевали феромоны и гормоны, и он лишь частью своего человеческого разума понимал, что новый оборотень - новая проблема…
Он обнюхал волчицу, она с легким рыком обнюхала в ответ его. А потом произошло то, чего так страстно желали гормоны и феромоны. Волчица оказалась страстной и ненасытной. Когда же она наконец успокоилась, оба почуяли голод и вместе - волчица впереди, Павел отставая на пару шагов - отправились на охоту. Скоро они нашли зайца и братски разделили его пополам. Это был только первый найденный ими за эту ночь заяц. Потом они сбились со счета.
Наконец они насытились, подняли головы к луне и завыли на два голоса. Получилось звучно и с настроением. Луна уже тускнела.
- Пор-ра, - прорычала волчица. - Ты к себе, я к себе. Уходи.
- Мы встретимся? - прорычал в ответ Павел.
- Когда взойдет луна.
И волчица бросилась прочь. Павел хотел было последовать за ней, но его остановил запах, оставленный волчицей. Этот запах говорил ему, что лучше бы ему убраться восвояси. И Павел помчался из леса.
Некоторое время спустя он уже бежал по парку, и тут его совершенно некстати вынесло на полянку, где обжимались и всячески ласкались Гарик со своей девушкой.
Они увидели его.
- Собачка, - жалобно пробормотала девушка. - Гарик, я боюсь собак.
- Она не тронет, - дрожащим голосом сказал Гарик. - Пошел вон!
И Гарик прихватил с земли суковатую палку.
Павлу стало смешно. Веселье пузырилось в нем как шампанское, он восторженно отнесся к своему новому облику, а потому, конечно, не стал нападать ни на Гарика, ни на его девушку даже шутки ради. Он попятился назад и растворился в кустах.
И тут почувствовал ломоту в костях и слабость, такую внезапную и ненужную!
"Я готов трансформироваться в человека", - понял Павел.
Он торопливо добрался до своего логова и узрел там на пороге Канцлера.
- С первой пробежкой и охотой вас, сир! - сказан Канцлер. - Луна заходит. Вам пора принять свой обычный облик.
Волк встал посреди логова. Через минуту его шкура начала словно плавиться, кости хрустели, сухожилия трещали…
- Это ничего, ничего, - однообразно повторял Канцлер, - В первый раз всегда тяжело, а потом будет легче…
Изменение завершилось, и теперь на полу, скорчившись, лежал голый Павел и прерывисто дышал.
- Я помогу вам, принц, - засуетился Канцлер. - Вот выпейте этого настоя. Он не повредит.
Павел кое-как принял вертикальное положение и взял из рук Канцлера фляжку. Глотнул. Это была настойка на каких-то душистых травах и ягодах. Выпив ее, Павел почувствовал себя вполне сносно. Подошел к своей одежде, принялся одеваться.
- Как поохотились? - спросил Канцлер.
- Зайцы и белки, - односложно сказал Павел. - Слушайте, а это мой человеческий желудок сможет переварить?
- Сможет, сможет, - успокоил Канцлер, - У вас теперь необычное строение организма. Не совсем человеческое. Так что с сырой зайчатиной справится вполне.
- Все-таки зайцев жалко.
- Сир, у вас есть выбор? Вы - охотник.
- Но я до сих пор чувствую себя голодным!
- Это немудрено, вы потеряли столько энергии! Вот брикеты с соевым мясом, попробуйте их.
Павел вскрыл один брикет, попробовал. Гадость, но с голодухи есть можно.
- Знаете, Канцлер, - сказал Павел, жуя брикет, - я тут, оказывается, не один оборотень.
Канцлер вздрогнул:
- Как не один?
- Да вот так уж. В лесу я встретил волчицу-оборотня. Мы с ней… В общем, я потерял свою девственность.
- Погодите, - пробормотал Канцлер. - Вы совокупились с этой самкой?
- Ну да.
- А до этого, как я понял, у вас не было совокуплений с самками человеческого рода? То есть с женщинами?
- Ну да, не было, как-то не успел…
- Это ужасно, - схватился за свои растрепанные патлы Канцлер. - Теперь вы будете тянуться только к оборотнихам. Человеческие девушки перестанут вас интересовать.
Павел замер:
- Как, совсем?
- Ну только если вы очень строго прикажете своему телу любить человеческую девушку…
- Блин, вот я влип-то!
- Но меня беспокоит не только это, - сказал Канцлер, расхаживая по логову. - Меня беспокоит то, что в здешних лесах есть еще один оборотень, и это самка. Недопустимо, чтобы два оборотня встретились.
- Почему?
- Павел, а вы не подумали, что у самки могут быть щенки от вас?
- Но ведь они тоже станут оборотнями, разве не так?
- Конечно. И их станет слишком много. И тогда Шредер со своими прихвостнями доберется до вашей популяции и вырежет ее на корню.
- Все пугают меня этим Шредером, а я, между прочим, совсем не слаб. Попробовал бы он напасть на меня, пока я в волчьем обличье!
- Не волнуйтесь, этого он и добивается. Шредер объявил Охоту. Он знает, что вы здесь, и когда-нибудь обязательно до вас доберется.
- Посмотрим, - хмыкнул Павел, - кто до кого доберется первым.
Он бравировал, будучи под воздействием того адреналина, который выплеснулся в его получеловеческую-полуволчью кровь. Ему сейчас был неведом страх.
…Полнолуние прошло, и Павел вновь оказался простым абитур… Нет, извините, уже студентом библиотечного факультета, специальность - руководство детским чтением.
Первую лекцию у них читала завкафедрой руководства детским чтением и очень много прохаживалась насчет того, что современное поколение детей не читает, что задача библиотекарей - помочь детям найти общий язык с книгой. Павел слушал вполуха. Сегодня ему обязательно надо было встретиться с Еленой - вернуть книгу и вообще…
Он по ней отчаянно скучал.
После лекций Павла будто потянуло в кафешку, он подумал: может, Елена там? Но в кафешке Елены не было, зато наблюдались две подружки-неразлучницы Даша и Лиза.
- Ой, Павлик, - замахали они ему руками, едва завидев, - давай к нам!
Что было делать? Не отказывать же девчонкам!
Павел присел к их столику. Взяли мороженое и диет-колу.
- Павлик, мы по тебе соскучились, - прощебетала Дарья.
- Ты куда-то пропал, - надула губки Лиза.
- Да никуда я не пропал, - лучезарно улыбнулся Павел. - Просто экзамены сдавал. А вы как, девчонки? Прошли?
- Да, теперь будем учиться на режиссеров. Павлик, у тебя завтра лекции есть?
- С полдевятого две пары.
- А вечером ты свободен?
- В принципе да.
- Тогда давай в кино сходим, а? Здесь, в Химках, есть небольшой кинотеатр.
- Ну можно, - протянул Павел, чтобы не обидеть девчонок. - А что за кино?
- "Оборотень. Возвращение зла", - сказала Лиза. - Триллер мистический. Наши, кто ходил, говорят - классно снято.
Павел усмехнулся про себя. Как бы ни старался режиссер этого "Оборотня", ему ни за что не снять того, как Павел метил территорию или спаривался с самкой…
- Ладно, давайте сходим.
А сам подумал о Елене.
Где она? Как она?
Помнит ли его?
Впрочем, должна помнить. Он же взял у нее книгу.
Которую, кстати, до конца так и не удосужился прочитать. Не до того было.
Из кинозала он, Даша и Лиза вышли уже в двенадцатом часу. На улице стояли глухие сентябрьские сумерки. Возле кинотеатра еще было какое-то освещение, потом тянулись полуосвещенные палатки, а дальше наших героев ждала темнота - и так до общаги.
- Может, срежем через парк? - предложила Лиза, а Даша сказала:
- Ты с ума сошла, прелесть моя! Да в парке сейчас полно сексуальных маньяков!
- Да иди ты! Паш, давай срежем!
Это была проверка на храбрость. И Павел сказал:
- Конечно, срежем. Маньяки какие-то.
Они вошли в парк. Простой и безопасный днем, сейчас он казался средоточием мирового страха. После того как в молчании было пройдено метров десяти, Лиза дрожащим голоском сказала:
- А хотите анекдот про студента?
- Давай, - кивнула Даша.
Павел промолчал, поскольку сканировал обстановку. Все чувства у него обострились до чрезвычайности.
Словно у волка.
- Ну вот. Анекдот. Препод по химии вызывает студента, наливает перед ним мензурку жидкости и говорит: определишь, что такое, ставлю зачет. Студент пробует, говорит: "Водка", получает зачет и уходит. Потом также и со вторым. Вызывает третьего - "Определи, что в этом стакане". Тот делает глоток - "Водка". Еще глоток - "Путинка". Еще глоток - "Паленая". Еще глоток - "В Новомосковске разливали, на химкомбинате". Препод был в восторге.
Никто не засмеялся. Все вдруг поняли, что уже некоторое время не идут, а стоят на одном месте, привалившись к березкам в осеннем убранстве.
- А что мы стоим? - спросил Павел девчонок.
- А страшно, - протянула Даша.
- Это проверка мужчины на прочность? - пошутил Павел. - Да пойдемте, девчонки. До общаги всего-то с полсотни метров.
И они пошли. И вышли на полянку, где у самодеятельного костра сидели трое здоровенных парней и пили что-то отдаленно смахивающее на водку.
- О, - сказал один парень, - а к нам гости!
- Какие девочки! - пьяно ухмыльнулся второй парень.
- А этот чел, который с ними, он уже зассал.
Павел покрепче обнял девчонок и спокойно спросил:
- Что я сделал?
- Зассал. Ну или щаз зассышь. Давай уе отсюда по-хорошему, а девок нам оставь.
И третий пьяно потянулся к Даше.
- Не трогай меня! - дернулась та. - Пусти!
Но придурок вцепился крепко. И тут Павел зарычал. По-волчьи, с такими модуляциями, которые человеческий голос просто выдать не может.
- Мля, - сказал пьяный, отцепляясь. - Рычит как волк. Напугал.
Павел наклонил голову и исподлобья глянул на врагов. В глазах его заблестело янтарное бешенство.
- Исчезните, - прорычал-проговорил Павел. - И костер-р свой загасите.
- Да что ты нам, мля, угрожаешь?
- Девочки, подождите, - вежливо попросил Павел и повернулся к пьяным: - Да, угррожаю. Вон отсюда.
И тут первый парень кинулся на него с ножом. И был очень удивлен и раздосадован тем, что рука, в которой был нож, вывихнута, а нож уже в руках Павла. Тут кинулись двое других. Павел поднял на руки первого пьянчугу и швырнул его в дружков. Те не ожидали такого приема и повалились как кегли.
Павел по бесновался на полянке еще минут десять. За эти десять минут трое пьянчуг узнали и почем фунт лиха и кто такая кузькина мать. Когда они уже просто валялись в отключке, Павлик вежливо сказал девушкам - свидетельницам мирового побоища:
- Идемте, мои хорошие.
Павел проводил девушек до дверей их общаги и поблагодарил их за приятный вечер.
- Павел, - тихо сказала Лиза, - ты потрясающий. Ты с ними справился голыми руками.
- Так я же говорил: у меня хобби - восточные единоборства.
- Ах, ну да, ну да… Спасибо тебе.
- Как ты думаешь, Павлик, они будут искать тебя, чтобы отомстить?
- Будут искать - найдут и еще получат, - спокойно отреагировал на это Павел.
Когда он проходил мимо вахтерши, та остановила его:
- Ты Павел Лозоход будешь?
- Да, а что?
- Письмо тебе. Принесла очень красивая девушка. Велела отдать в собственные руки. - И вахтерша отдала ему письмо.
- Спасибо, с меня коробка конфет, - улыбнулся Павел, распрощался с девушками и, сжимая письмо, поднялся на свой этаж.
Но в комнату он не пошел, там Гарик и Митя не дадут письмо спокойно прочесть. Поэтому расположился в конце коридора у засиженного мухами окна и там при свете шестидесятисвечовой лампочки прочел письмо.
Как он и ожидал, оно было от Елены.
"Привет, Павлик!
Я искала тебя. Но ты какой-то неуловимый, ни в универе тебя нет, ни в общаге. Но ты не думай, что я хочу увидеть тебя из-за книги, хотя это тоже.
Я хотела бы пригласить тебя в гости, если тебя устраивает мой чердак.
И мне ОЧЕНЬ нужно с тобой поговорить.
Понимаешь, я, кажется, видела его.
Оборотня.
Значит, все это не сказки, не выдумка?
Пожалуйста, Паш, дай о себе знать хоть как-нибудь.
А лучше всего зайди к нам на кафедру вокала и спроси про меня. Я лаборанткой подрабатываю, там меня знают.
В общем, я тебя жду.
Объявись!
Елена".
На следующий день первым в расписании стояло библиотековедение. Предмет, как утверждали на кафедре, жутко необходимый.
Павел пришел и сел в аудитории, которая пока была пуста. Посидел с полчаса. И подумал, что тут какая-то ошибка. Никого нет, ни препода, ни студентов. Может, он аудиторию перепутал?
Он вышел и спустился вниз к доске с расписанием. Так и есть! Аудитория 207 была аккуратно переправлена на аудиторию 217. Вот он лопух!
Павел чуть ли не бегом побежал в двести семнадцатую аудиторию. И очень удивился, увидев там разгневанного преподавателя - даму средних лет.
- Это безобразие! - напустилась дама на Павла. - Где вся группа? Я жду здесь уже вечность! Вы срываете занятие!
- Я ничего не срывал, просто кто-то поменял в расписании 207 на 217. А где все остальные, я не знаю.
Дама смягчилась:
- Идемте в деканат, спросим у секретаря, где все-таки должно состояться сегодняшнее занятие.
И они отправились в деканат.
- У вас сегодня занятие в двести двадцать седьмой, так записано, - сказала девочка-секретарша.
- Как в двести двадцать седьмой?
- Да вот так.
Преподаватель опешила, потом сказала Павлу:
- Идемте скорее в двести двадцать седьмую, возможно, там мы найдем вашу группу.
Они чуть ли не побежали. И какова же была радость преподавателя, когда группа Павла действительно оказалась в двести двадцать седьмой аудитории.
- Об этой путанице я доложу в деканат, - сказала преподаватель. - А теперь прошу вашего внимания. Начнем занятие. Меня зовут Таисия Ивановна Михалева, и я буду читать у вас курс современного библиотековедения.
Таисия Ивановна прошлась по рядам.
- Тут, я вижу, у вас старые учебники по библиотековедению. Забудьте про них, они годятся только в макулатуру. Итак, можете конспектировать.
"Библиотековедение - это общественная наука, разрабатывающая теоретические основы общественного пользования произведениями печати и другими документами. Библиотековедение как наука имеет свою структуру:
- общий курс библиотековедения;
- библиотечные каталоги;
- библиотечные фонды;
- работа с читателями;
- организация и управление библиотечным делом;
- история библиотечного дела;
- технические средства библиотечной работы".
Затем Таисия Ивановна начала подробно рассказывать о каждом пункте. Павел увидел на лицах однокурсниц откровенную скуку, тогда как ему было интересно. Может, он действительно какой-то странный? Волк, с интересом постигающий азы библиотечной науки!
Лекция закончилась, студенты распрощались с Таисией Ивановной, которая меж тем пошла громить деканат из-за путаницы с аудиториями. И тут Павел вспомнил о письме Елены.
- Девчонки, - спросил он у однокурсниц, - а никто не знает, где вокальное отделение находится?
- Сходи в главный корпус. Наверняка там.
Павел отправился в главный корпус. Идти надо было парком, и Павел не удивился, увидев там Канцлера.
Канцлер дрожащей походкой подошел к нему, вроде как клянчить подаяние, но вблизи Павла прекратил этот маскарад.
- Что случилось? - спросил Павел, недовольный тем, что Канцлер следит за каждым его шагом.
- Небольшая неприятность, сир, то есть Павел. О вашем существовании узнала Московская Община оборотней - МОО.
- И что же?
- Они приглашают вас в свой офис для регистрации. Это не слишком хорошо сейчас, когда вокруг вас сужает круги Шредер.
- А может быть, наоборот. Я попрошу у организации защиты, вступив в ее ряды.
- Вам придется платить членские взносы.
- Справлюсь.
- По отношению к вам будет введена лицензия на право охоты.
- Ладно.
- И самки… Вы больше не сможете беспорядочно совокупляться с разными самками, а только с теми, которых вам предложат в Общине.
- Выходит, на меня надевают ошейник?
- Похоже, что так.
- А если я не вступлю в эту Общину?
- Тогда вас выгонят из Москвы.
- Не сумеют.
- Сумеют. Это очень могущественная Община.
- Когда мне нужно туда явиться?
- Как можно скорее. Вот адрес. - Нищий протянул Павлу замурзанную визитку.
- Хорошо. Спасибо, что предупредили, Канцлер.
- Это мой долг, сир.
Канцлер отошел в сторонку и затерялся в парке, а Павел продолжал идти в главный корпус. На душе у него было неспокойно: мало того, что он сам оборотень, так еще в столице существует их целое Общество. Вот в Щедром никого из оборотней принудительно не искали и не регистрировали. Хочешь - приходи, не хочешь - не надо. Главное, держись в рамках закона и приличий. А тут…
В главном корпусе было прохладно, и у раскидистого фикуса сидел вахтер.
- Куда направляетесь, молодой человек?
- На вокальное отделение.
- Понятно. Предъявите ваш студенческий билет.
Павел предъявил, удивляясь тому, как здесь все строго и цивильно. Вот в корпусе библиотечного факультета не было никакого вахтера, заходи кто хочешь, хоть сам Усама Бен Ладен, никто тебе слова не скажет. А тут…
- Павел Лозоход, библиотечное отделение, - пробурчал вахтер, занося данные Павла в компьютер. - Можете идти. Вокальное отделение на втором этаже направо по коридору.
Павел поднялся на второй этаж и вступил, что называется, под сень муз. Здесь в коридорах не было тихо. Из-за закрытых дверей доносилось нестройное пение скрипок и валторн, кто-то выводил совершенно немыслимую мелодию на флейте… Павел повернул направо. Собственно, он и не мог ошибиться, потому что в этой части коридора звучал вокал. Хоровое пение а капелла, романсы под аккомпанемент фортепиано, арии из опер - все говорило о том, что здесь тренируют голоса будущие Хворостовские и Монтсеррат Кабалье.
- Лена, и как тебя найти? - пробормотал Павел и вдруг догадался: нюх! Ведь его волчий нюх наверняка с ним.
Павел повел носом, пошмыгал. Ничего. Видимо, нюх появляется только тогда, когда он изменяется. Оставалось одно: ждать перемены.
Павел уселся на подоконник и вдруг услышал за ближайшей полуоткрытой дверью гитарные аккорды. Под них пелась песня с такими словами:
А косы твои пахнут морем
Или травою, может статься.
И мы вдвоем у Неба молим,
Чтоб нам с тобою не расстаться.Мы рассчитали по минутам
То лето, что случилось с нами.
Мы пили чай цветущим утром,
Мы в полночь упивались снами.И мы молились: "Боже, Боже,
Любовь сбылась! Оставь нам это!
Мы в мире новые, быть может,
Мы как Ромео и Джульетта".Но губы холодит разлука.
И нет для нас ролей у Бога.
А руки твои пахнут лугом
И расставанием - немного.