- В нашем случае размах неуместен, - сказал Павел. - Я не люблю Инну, она не любит меня. Зачем все это фарисейство?
- Ничего, в Толедо вы слюбитесь, как пара голубков.
- Сомневаюсь. - Павел с ненавистью смотрел на Инну. Та ответила ему аналогичным взглядом.
- Если сомневаешься, Паша, то знай - нам известно, где живет твоя фея. И подпалить ее вместе с чердаком нам ничего не стоит. Коль ты так любишь ее, позаботься о ее безопасности. Кстати, вот тебе кое-что на память.
И Кирилл протянул Павлу си-ди в пластиковой коробочке.
- Что это? - спросил Павел, уже догадываясь. От этой догадки похолодело сердце.
- Запись того, как избивали твою подругу. Посматривай на досуге, если хочешь, чтобы такого с ней не повторилось.
- Хорошо, - сказал Павел, стискивая кулаки.
В один миг разрушилась его нормальная жизнь и все надежды, связанные с любимой девушкой. Но ничего, он выдержит. Он же волк, а волчьей шкуре ничего не страшно.
- Я все сделаю для того, чтобы Инне жилось комфортно. Только не трогайте Елену.
- Слово оборотня?
- Слово оборотня!
- Что ж, тогда не стоит терять время. Ты, Павел, пока отправляйся в свою общагу. В ближайшее время подай заявление в деканат о переводе на заочное отделение. А как только ты и Инна сдадите первые зачеты - вас ждет Толедо.
Кирилл хлопнул в ладоши. Появились два дюжих телохранителя.
- Проводите принца Павла до машины, - сказал Кирилл.
- Постойте! - взмахнул Павел рукой. - Вы обещали мне, что я смогу убедиться в том, что жизнь Елены вне опасности, что она в больнице, где за ней присматривают…
- Хорошо. Тогда отвезите сначала принца Павла в больницу Общины.
Телохранители кивнули.
Павел бросит прощальный взгляд на Инну. Та ответила ему взглядом победительницы.
Дорога до больницы оказалась долгой. Машина петляла по каким-то проулкам, и Павел подумал, что это специально - чтобы он не запомнил дороги. Но его телохранители не знали, что Павел включил звериное обоняние и теперь запоминал дорогу по крошечным флюидам воздуха, влетавшим в приоткрытое окно водителя. Теперь он мог найти эту дорогу с закрытыми глазами.
Наконец они вырулили на открытую площадку и припарковались. Вышли. Павел огляделся. Посреди площадки находился фонтан (сейчас он уже не работал), окруженный клумбами, на которых завяли цветы.
Цветы… Это резануло по сердцу.
Павел в сопровождении своих телохранителей вошел в вестибюль больницы. За регистрационной стойкой болтала по телефону ослепительная блондинка. Завидев Павла и охранников, она немедленно прекратила болтовню и всем своим видом изобразила полнейшее внимание.
- Добрый вечер, - сказал один из охранников. - Тут к вам сегодня на излечение была доставлена фея.
- Ее зовут Елена, - внес ясность Павел.
- А, ну как же, помню, ее привезли в мое дежурство. Сначала ей сделали операцию, сейчас она вне опасности и к ней можно пускать посетителей.
- Вот посетитель, - показал на Павла один из бандитов.
- А вы?
- А мы его охрана.
- Понятно. Пятый этаж, палата номер пятьдесят четыре. Только, пожалуйста, наденьте бахилы и халаты.
В бахилах и халатах охранники выглядели внушительно, а Павел совсем потерялся. Но это не значит, что он потерялся окончательно. В душе его клокотала ярость - и прежде всего на самого себя. Если бы он тогда не совокупился с этой волчицей… Впрочем, что ж теперь жаловаться. За неразборчивые половые связи надо платить.
Вот только заплатила за это Елена, девушка, которую он любил так, что сердцу становилось больно, а к глазам подкатывали слезы.
В лифте они поднялись на пятый этаж. Все молчали. Да и о чем здесь можно было говорить? И с кем? С этими костоломами?
Пятьдесят четвертая палата оказалась неподалеку от лифта, и все равно Павлу эта дорога показалась вечностью.
"Виа долороза,- подумал Павел. - Это моя виа долороза".
Может быть, он и преувеличивал, но в молодости все склонны к максималистским суждениям.
У пятьдесят четвертой палаты дежурила медсестра.
- Больная отдыхает, - сказала она.
- Ничего, мы ненадолго, - сказал один из охранников.
- Мы будем за дверью, - сказал второй охранник Павлу. - А вы входите в палату. У вас десять минут.
Павел кивнул и открыл дверь.
В палате было полутемно. Горел неяркий ночник на прикроватной тумбочке, окна были зашторены.
Павел подошел к постели и опустился на колени:
- Леночка, милая, прости меня…
Девушка, лежавшая под одеялом, открыла глаза:
- Павлик, ты пришел… Дай руку.
Она выпростала из-под одеяла руку и протянула ему. Павел припал к ее руке и понял, что плачет.
- Лена, прости меня, - заговорил он. - Ты пострадала из-за меня, но если бы я знал, что так все выйдет…
- А никто не мог знать, - слабо улыбнулась девушка. По щеке ее тоже поползла слеза. - Знаешь, что самое ужасное?
- Что?
- Они сделали мне операцию. Стерилизовали. У меня никогда не будет детей.
- Подонки!
- Но это ничего. Я уже смирилась. Ведь я хотела иметь детей только от тебя, а тебя у меня отняли.
- Лена, прости меня, прости, прости, если только сможешь…
- Ты ни в чем не виноват. Это судьба. Что они с тобой сделают?
- Они требуют, чтобы я перевелся на заочное отделение, а после первой сессии уехал с этой тварью в Толедо - якобы для того, чтобы получше ее узнать. Ненавижу ее! И себя ненавижу!
- Не надо, Павлик. Ненависть бесплодна. Только любовь приносит свои плоды. Обещай мне, что ты будешь хорошо относиться к этой девушке.
- Лена!
- Нет, обещай, прошу. Она ведь ни в чем не виновата. Да и никто не виноват.
- Лена, ты святая. Я должен был с первого раза это понять.
- Нет, я не святая. Святые не любят блюз, а я люблю. Просто без ума от блюза.
- Лена…
- Обещай мне, что в каждом ресторане, где вы будете сидеть, ты будешь заказывать оркестру блюз. Это будет напоминанием обо мне.
- Хорошо, хорошо, милая, но ты это так говоришь, словно…
- Словно что?
- Словно собираешься умереть. Не смей! Не смей! Ты еще встретишь и полюбишь достойного человека, не такого, как я!
- Ты разве не знаешь? Феи - однолюбы. А умирать я пока не собираюсь. У меня будет долгая жизнь, и я знаю, чем ее наполнить.
- Чем?
- Воспоминаниями о тебе, глупыш. Это будет мой блюз…
Дверь в палату приоткрылась.
- Время истекло!
Лена сжала его руку:
- Прощай. И помни обо мне.
- Но мы ведь увидимся? В университете?
- Еще ничего неизвестно… Так что пока прощай.
- Нет. До свидания.
Павел сидел в машине, и ярость пополам с болью бушевали в нем. Машина довезла его до общежития. Выходя, Павел показал охранникам неприличный жест. Но они только загоготали в ответ на это.
Машина умчалась. Павел долго стоял в сумерках один. Пошел дождь. Павел подставил ему лицо, чувствуя, как по коже барабанят капли. Но дождь не мог смыть его боли и ярости. Павел зарычал и бросился в убежище. Сначала он бежал на двух ногах. А потом понял, что бежит на четырех. Между клочьями его одежды лезла шерсть. Лицо превратилось в волчий оскал.
Он добежал до логова и, ворвавшись туда, принялся все бить и крушить. А потом завыл, и вой его навел страху на всех окрестных псов.
Откуда ни возьмись появился Канцлер. Он увидел, в каком состоянии находится Павел, и ахнул:
- Мой принц, вы изменились, несмотря на то что нет полнолуния!
- Ар-р-р! - прорычал Павел.
- Значит, вы воистину принц волков, раз способны на это! Вам немедленно надо подкрепиться, вы потеряли много сил. Вот соевое мясо…
Павел боком оттолкнул старика от двери и выскользнул в нее, услышав пожелание:
- Удачной охоты!
Первой жертвой вервольфа стала бродячая кошка. Павел пренебрег всеми запретами Канцлера. Кошка сама виновата - не вовремя появилась на его пути. Павел сгрыз добычу, будто ее и не было. Ярость и боль, ярость и боль…
И он завыл, завыл снова, но теперь это был другой вой. В нем было больше слез и печали.
Павел бежал лесом, никого и ничего не боясь.
И тут дорогу ему заступила волчица.
- Вот и ты, дорогой, - нежно прорычала она.
- Инна?
- Она самая. Может быть, ты меня хочешь? Снова? Как тогда?
- Не хочу! Я хочу охотиться.
- Так давай охотиться вместе!
- Я хочу охотиться один!
- Какой ты несговорчивый бука!
- Лучше скажи мне вот что: как ты смогла оборотиться вне фаз луны?
- Ну у тебя же это получается…
- Я - это я.
- Ты мне передал часть своего дара, дурачок. Так что нам теперь надо держаться вместе.
- Хоть на миг оставь меня в покое!
И он бросился бежать во весь опор.
Вокруг свистел воздух, с его дороги заблаговременно убиралась всякая мелочь. Наконец он поймал зайца. Хотел разорвать его, но тут…
…Тут он услышал голос Лены:
- Пощади его!
Павел отпустил зайца - и вдруг изменился. Боли совсем не было, но не было и радости. Он, голый, стоял посреди ночи и молился кому-то неизвестному, чтобы его жизнь хоть на немного стала лучше.
Незаметно к нему подкралась Инна. Она тоже приняла человеческий облик. Ее нагое тело в слабом сете звезд выглядело очень соблазнительным.
- Очень мило, - пропела Инна. - Первый раз у нас было как у волков. А теперь будет как у людей.
- Ничего не будет. - Павел сбросил ее руку со своего плеча.
- Это ты только говоришь. А на самом деле я кое-что вижу.
- Я… не хочу.
- Хочешь, дурачок.
И она прильнула к его губам в страстном поцелуе.
Павел хотел было сопротивляться, но из него будто выкачали всю волю. А на место воли закачали похоть. Инна вся была сплошным желанием. И Павел взял ее, проклиная сам себя.
Они лежали на сырой и холодной траве, и Инна мурлыкала:
- Ты чудесный любовник, Павлик. И будешь чудесным отцом. Я в это верю.
- Как тебе удается соблазнять меня?
- Феромоны. Наверное, они. Просто я - идеальная подруга для тебя. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как позабудешь свою бледную фею.
- Ни слова о ней!
- Хорошо. - Инна перекатилась на живот. - Тебе не кажется, что этот секс на холодной осенней земле поможет нам простудиться?
- В общем-то…
- Тогда вставай и пойдем в мое логово. Оно здесь неподалеку. Там найдется и мужская одежда и обувь. Я приготовила ее специально для тебя, потому что чувствовала - мы еще встретимся.
- И ты даже угадала мой размер?
- Сорок восьмой, верно? А ботинки сорок третьего размера. Вот видишь, я о тебе уже много знаю. Пришла пора и тебе узнать меня поближе.
- Похоже, у меня нет другого выхода.
- Идем, - сказала Инна. - Здесь недалеко.
Логово Инны было укромным, но очень комфортным.
Здесь, помимо вороха одежды, находился небольшой туалетный столик со всякими косметическими безделушками.
- Есть хочешь? - Инна открыла переносной холодильник. - Есть отличная телячья вырезка.
- Давай.
И они принялись за вырезку. Потом освежились в крошечной душевой кабинке и оделись. Инна была очень заботлива с Павлом, буквально лебезила перед ним, но Павел знал, что шелохнись он хоть чуть в сторону Елены - и увидит волчий яростный оскал…
"О Елене тебе думать запрещено, если хочешь, чтобы она выжила".
Но Павел понимал - он будет думать о Елене. И еще о тех, кто избивал ее. Уже у себя в логове он посмотрел диск. От содержимого диска кровь стыла в жилах. Двое негодяев в масках глумились над Леной, терзали ее, а Павел был только свидетелем.
Только свидетелем! Нет, погодите!
Павел долго думал, как отомстить хотя бы этим двум подонкам, что мучили Леночку. Как их найти, как расквитаться. И тут ему в голову пришла мысль, что он может встретиться с вервольфом, которого зовут Александр Блок.
Он приехал к нему в сумерках, прихватив с собой диск и ноутбук. Прошел через заросли к гаражу. Гараж был закрыт. На висячий замок.
- Черт, неужели и тут не повезло! - в сердцах сказал Павел и тут услышал шорох.
И медленное рычание.
- Александр Блок! - воскликнул Павел. - Это я, Павел Лозоход, как-то был у вас. Я пришел с миром.
Шорох стал сильнее, и на небольшую поляну перед гаражом выбрался мужчина. Одет он был в старые джинсы и потертую кожаную куртку.
- Павел, какого черта, - ругнулся он, улыбаясь, и стало ясно, что это и есть Александр Блок. - Вы испортили мне весь вечер. Я тут силки на кошек ставил…
- Мне нужна ваша помощь, - прямо сказал Павел.
- Даже так, - посерьезнел Александр. - Ну что ж, идемте в гараж.
Павел рассказал Александру все. Тот стискивал зубы, а иногда тихо матерился.
- Ты хочешь спросить, не знаю ли я кого-нибудь из тех сволочей, что терзали твою девушку? Давай посмотрим диск. Все-таки эту кодлу я знаю неплохо.
Они несколько раз посмотрели диск, и всякий раз у Павла сжималось сердце. Приспешники короля Кирилла были в масках, это сильно все осложняло. И тут…
- Останови-ка диск, - изменившимся голосом сказал Александр. - Кажется, я вижу что-то знакомое.
Павел остановил запись. На картинке замерла рука. Рука, наносящая Лене очередной удар. И Павел заметил странность, которую не замечал раньше, - на этой руке вместо большого пальца была изуродованная культя.
- Ты тоже заметил, да? - возбужденно ткнул карандашом в экран Александр. - Большого пальца нет. Знаю я этого субчика. Как-то подрались с ним. Бронемашина, а не оборотень. Имени нет, только кличка - Палец.
- Нам надо его найти!
- Это несложно. Я знаю, в каком кабаке Палец отирается чаще всего. А дальше что?
- Я его убью, - односложно сказал Павел.
- Эх, парень! - вздохнул Александр. - Как бы хотелось всех наших врагов замочить, но только не дело это - в столь раннем возрасте замарать себя кровью. Избить его - другое дело. И заодно выяснить, что это за дружок у него.
Павел оставил ноутбук у Александра в гараже, и они поехали в Южное Бутово: там, по словам оборотня, в кафе "Стопочка" и обретался Палец.
Они нашли кафе.
- Не гарантия, что Палец сидит там сейчас, - сказал Александр.
- Я чувствую, что нам повезет, - заверил его Павел.
Его переполняла веселая пьянящая злость. Он готов был по кирпичику разнести это кафе.
- Я зайду осмотрюсь, а ты здесь подожди, - велел Александр. - Бить его будем не в кафе. Вон лесочек видишь? Там и поговорим с ним.
Александр бесшумно вошел в кафе. Через несколько томительных минут он вернулся:
- Там. Пьяный, что твоя стелька. Даже стыдно бить его, такого пьяного.
- Ничего, - сказал Павел, - не стыдно.
Было полнолуние, и Александр сказал:
- Хочешь, я обращусь в оборотня? Мы его так сильнее припугнем.
- Вообще-то это хотел сделать я…
- Нет, тебе нужно остаться в человеческом обличье.
Они дождались половины первого ночи, когда кафе наконец закрылось. Александр обернулся, и теперь человек и волк ждали, когда из дверей кафе выйдет Палец.
Наконец тот вышел, точнее, полу выполз и сразу, как на счастье, поплелся в лесок. Там он расстегнул штаны и принялся облегчаться.
Павел с Александром взяли его в клещи, едва он застегнул ширинку.
- Привет, - сказал ему Павел, бледнея от ненависти. - Поговорим.
- Мля, - выругался Палец. - Мужик, ты кто? Я тебе где дорогу перешел?
- Помнишь девушку, которую ты избивал со своим напарником? Так вот, я ее парень.
Павел резко вывернул руку Пальца, и тот взвыл от боли.
- Это только начало, - пообещал Павел и резким ударом ладони сломал Пальцу нос.
Тот после этого как-то сразу пришел в себя и принялся отбиваться. Видимо, он тоже занимался восточными единоборствами. Но Павел был умелым противником, он чувствовал в себе холодную ярость справедливой битвы и каждым ударом приводил Пальца в замешательство.
Тут послышалось рычание, и Павел опомнился. В самом деле, он мог забить Пальца до смерти, так и не узнав, кто же был его напарник.
Палец медленно поднялся с земли.
- Теперь я понял, кто ты, - прохрипел он Павлу. - Тебя же король Кирилл убьет за меня, так и знай. Тебя же, сучонка, прикончат. Я прикончу.
- Мне плевать на короля Кирилла и на всю вашу свору, - сказал Павел. - Веди нас к своему напарнику. Тому, с кем вы избивали Леночку!
- Тебе повезло, - ухмыльнулся Палец. - Этот парень - мой партнер. Мы живем вместе. Но он тебя просто прихлопнет, когда увидит, что ты со мной сделал.
- Посмотрим.
И тут Палец взвизгнул по-девчачьи. Да и было отчего взвизгнуть: волчья пасть внезапно и аккуратно сомкнулась на его мужском достоинстве.
- Веди, - бросил Павел.
Павел шел рядом с бандитом, волк позади, чтобы Палец не вздумал бежать. Мужское достоинство Пальца пока не пострадало, но ему дали понять, что при очередной попытке вести себя невежливо…
Они подошли к блочной четырех подъездной девятиэтажке, Палец открыл дверь в парадное.
- Он вас убьет, - повторял он. - Он вас убьет.
На лифте они поднялись на пятый этаж. Палец хотел было позвонить в дверь, но Павел разгадал этот маневр.
- Не стоит, - мягко сказал он Пальцу. - Доставай свой ключ.
Палец матюкнулся, вынул из кармана джинсов ключ и открыл дверь. Павел втолкнул бандита, загораживаясь им как живым щитом, волк замыкал шествие.
Павел просчитал все верно. Едва они ворвались в квартиру, как из коридора грохнул выстрел. Пули попали в бандита. Тот завыл - пули явно были серебряные.
Павел швырнул труп на продолжающего стрелять мужчину. Тот не ожидал, пошатнулся и упал. К тому же у него в обойме кончились патроны. Он хотел было перезарядить пистолет, но не успел - огромный волк сомкнул свои челюсти на сжимающей оружие кисти и отгрыз ее к чертовой матери.
Напарник Пальца завыл и за матерился, а потом потерял сознание. Он даже не попытался переметнуться в волка, что порадовало Павла.
Павел запер за собой дверь, внес анонимного негодяя в захламленную комнату, где просто не пройти было среди кип порнографических журналов. Привязал его к журнальному столику обрывками гардинного шнура. После чего постарался унять кровотечение из кисти раненого - чтобы подлец не ушел раньше, чем они кое-что у него выведают.
Павел сходил в ванную, налил графин воды. Эту воду он вылил на не подающего жизни бандита. Тот очнулся, взвыл, понял, что связан, и затряс мокрой головой:
- Что вам от меня надо? Кто вы?
- Мы твой самый большой кошмар, - сказал Павел. - А теперь говори, где вы держите Леночку?
- Какую еще Леночку, сука, мля…
- Фею, которую вы избивали вместе с Пальцем.
- Эту? Эту король Кирилл приказал оставить на его загородной даче.
- Адрес?
- Так тебе я и дал адрес. Не знаю я адреса. Я там никогда не был. И дач у короля много!
- Понятно. Прикончи его.
- Скажу, всю правду скажу! Ее не на даче держат, ха, дача! Она в соседней, сто двадцать шестой квартире. Мы с Пальцем ее сторожим… сторожили.