- На Барбосских островах.
- Ты, наверное, и не слышал про такие никогда?
- Конечно, не на всех сразу…
- На одном из них - на Каносе.
- Мы тебе нарисуем карту…
- И дадим крылатые сандалии…
При слове "сандалии" Серый страдальчески поморщился.
А поросенок под окном прихрюкнул.
Или закряхтел.
- Ты не помнишь, Мания, где они?
- В красном сундуке на чердаке.
- Крылатые? - умудрился, наконец, вставить слово в разговор и Волк.
- Да. Но ими очень просто управлять.
- Просто говори им "вверх", "вниз", "вправо", "влево"…
- И так далее…
- Пока они не привыкнут к тебе.
- Потом они будут просто тебя чувствовать.
- И они отнесут тебя, куда угодно.
- Они волшебные?
- Волшебные?.. Они крылатые.
- Очень редкая порода.
- Гнездятся только на вершине Мирра.
Похоже, поросенку под окном надоело валяться на одном месте, и он, шумно ломая стебли травы, решительно направился куда-то прочь.
Волк тоже заторопился.
- Не спеши, Ликандр! - придержала его за рукав Агапао.
- Поужинай с нами!
- И можешь остаться ночевать, а наутро пустишься в путь.
- Туда лететь дня полтора - два.
- Поэтому мы уже не летаем так часто к нашим девчонкам в гости, как раньше.
- Далековато для нас уже кажется, хе-хе…
- Хе-хе…
- Да нет, мне бы поскорее надо. Еще светло во всю. Спасибо вам за предложение, за помощь…
- Ну хоть лимонаду попей…
- Там селяне, кажется, должны были принести дары.
- Опять, наверно, одни бананы в шоколаде…
- М-да. Ну, ладно. Пожалуй, лимонадику с бананчиками я еще чуть-чуть попью, - с фальшивым вздохом сразу сдался Серый.
Затолкав в переметную суму собранные с пола драгоценности (те, которые не слишком далеко закатились), карту и сухой паек, упакованный на дорожку ему благодарными грайями, отрок Сергий на прощание обнялся со старушками.
- Ликандр! Тебя, наверное, нам боги Мирра послали за все наши переживания!.. - прослезилась Агапао.
- Заходи к нам в гости… в любое время… когда будешь в нашей стороне… - подозрительно засморкалась Мания.
- Спасибо тебе… Ты сам не знаешь, как это для нас было важно…
- Ну, что вы… - смутился Волк, чувствуя почему-то себя последним мерзавцем. Ох, слава Богу, Иванушки нет рядом… - Ну не надо плакать… Буду в ваших краях - обязательно загляну. А чтоб повеселее вам маленько было - хотите, анекдот расскажу?
И, не дожидаясь ответа:
- Ну, вот. Играют в марьяж двое приятелей против еще одного мужика. И в решающей партии один не знает, с чего ему зайти, чтобы другу подмастить. И смотрит на него. А друг понял, что тот от него хочет, и руку к сердцу прикладывает. Ну, тот, первый, думает: "Раз сердце - значит, черви." И пошел в черву. И мимо!!! И продули они. И после игры тот, второй, у первого спрашивает: "Что ж ты мне червы подсказывал, если у тебя одни пики были!!!" А тот отвечает: "Причем тут червы? Я руку к сердцу прикладывал! А сердце как делает? Пик-пик!!!.."
Старушки сквозь слезы захихикали, а Серый, пока не захлюпал носом сам и не признался во всех своих злокозненных намерениях, подхватил сумку и, помахав рукой, заспешил к выходу.
Энохла, семеня рядом с ним, показывала путь на чердак, где хранились чудесные сандалии.
- А как же я верну их вам? - вдруг озадачился Волк. - Когда ведь еще сюда соберусь-доберусь - не ближний свет-то…
- Да проще простого! - воскликнула грайя. - Только скажи им "домой" - и они мигом умчатся сюда сами. Это - самая быстрая пара за много лет! Чистопородные!
- А не потеряются? - засомневался отрок Сергий.
- Да ты что! Боги Мирра специально…
Энохла поднялась почти до конца лестницы и вдруг замерла. Серый с ходу уткнулся ей в спину.
- Что там?
- Кто это сделал?!
- Что?
- Это!!!
Волк выглянул из-за ее плеча.
Красный сундук был открыт, и при ярком солнечном свете, беспрепятственно вливающемся в огромную дыру в соломенной крыше дома, были ясно видны разбросанные вокруг него вещи.
Никаких сандалий среди них не было.
Старушка издала яростный вопль.
- Проклятье!!! О, Боги!.. Будь ты проклят, негодяй!!!..
- Кто?
- Я должна была догадаться!
- Что?
- Это этот подлый Нектарин! Он подслушивал! О, исчадие Сабвея!..
- Кто такой Нектарин? - Лукоморец начал понимать, что произошло что-то нехорошее.
- Подлая змея, называющая себя героем! Отвратительный слизняк с отвагой зайца! Теперь я поняла, что ему в действительности было надо! Не старые глупые грайи! Нет… О, как же мы могли быть так слепы и беспечны…
- Да что случилось-то?..
- Наши внученьки, наши маленькие горгоночки в опасности! Ох, деточки!..
От такого подхода к вопросу отрок Сергий чуть с лестницы не свалился, но вовремя ухватился за грайю.
- Но они же бессмертные?.. - смог даже выговорить он вместо "ничего себе, деточки."
- Голотурия и Актиния - да, но не Медуза! Я чувствую, ему тоже нужна ее голова!
- Тоже? А кому еще?
- Ну, как кому? Ты же не думаешь, что они сами высекают все эти статуи из какого-то дурацкого мрамора?
- Но до сих пор ведь обходилось?..
- Да, конечно. Всегда обходится. Но все равно - я каждый раз так волнуюсь, так волнуюсь!.. Эти герои могут быть такими навязчивыми!.. А этот Нектарин так просто чокнутый какой-то! Все нормальные герои всегда приходят прямо к нам и спрашивают, как найти Горгон. И не то, чтобы мы от кого-то это утаивали…
Со стороны гостя донесся какой-то странный звук, как лягушку раздавили.
- Что ты говоришь? - прервала причитания на полуслове Энохла.
- Нет, ничего… - невнятно пробормотал тот, необъяснимо краснея.
- Ну, так вот - а про этого слава нехорошая идет, что он победил…
Ах, победил. Герой, типа. Конкурент, значит.
Ну, этого я не потерплю. Пусть пеняет на себя.
- Ничего, не волнуйтесь, бабушки, я с ним разберусь.
И Серый, сиганув сквозь дыру на землю, стрелой понесся от гостеприимного дома туда, где Мека караулил Масдая.
* * *
"…приди, Изоглосса.
Шаг твой летучий услышать хочу я в ночи бессонной.
Глазом таинственным смотрит луна, наш грустный свидетель
Страсти безумной, прощанья с тобой, слез и печали…"
Она смахнула с пергаментного листа романа непрошеную слезу, грозящую размазать как минимум шесть строчек страницы триста три в "Гегемоне и Изоглоссе". Она всегда плакала, когда читала эту сцену. И следующую. И ту, которая следовала за ней. И после нее. И потом еще одну. И так - до конца. Редкий носовой платок дотягивал до середины поэмы.
Она в изнеможении откинулась на каменную стену своей маленькой потайной пещерки.
Какая страсть!.. Какая любовь!.. Какие муки претерпевала несчастная Изоглосса ради того, чтобы встретиться с возлюбленным на краю могилы и вместе принять смерть от мстительной руки ревнивого царя Анакретона!..
Вот это жизнь!
Вот это настоящая любовь.
Какая могла бы быть у них с Нектарином…
Она захлопнула фолиант, прижала его к груди и, зажмурив глаза, представила: это не Изоглосса, а она сама, переодетая мальчиком, пробирается в темницу, и не к Гегемону, а к Нектарину, и говорит ему: "…Боги послали мне знак - зяблик запел у колодца. Вестник он добрых вестей - план мой побега удастся…". А Нектарин ей в ответ: "Слово я дал умереть - боги свидетели были, клятва моя нерушима, должен я завтра принять смерти простое объятье…"
Нет.
Так не хорошо.
Только встретились наконец-то - и сразу умирать. Да еще вместе. Нет. Лучше представить, как в "Хлориде, дочери Аммония". Он как будто приезжает свататься к старшей сестре - ну он же не знал, как будто, что она такая мымра, но в день помолвки встречает меня в саду под оливой и говорит: "Спала с очей пелена… Только Светило узрев, чары Луны забываешь…" А я ему…
- Вон она!!!
- Ах ты, бездельница!!!
- Книжки опять свои читает!
- Ишь ты, куда спряталась!
- Думала, мы ее здесь не найдем!
О, боги Мирра!..
Только не это!!!
Сестры!!!..
Она быстро сунула книжку в куст ананасов и как ни в чем ни бывало помахала мгновенно вспотевшей ладошкой несущимся прямо к ее потайному месту сестричкам-змеюкам.
- А я тут сижу, на море смотрю…
- Ага… На море…
- А там что?!
- Где?
- Там!!!
- Где - там?
- За спиной!
- Ананасы?
- Не прикидывайся дурочкой! За виноградом в скале что?
- Ничего!..
- Щаз! - Рия, наконец, добралась до пятачка, на котором еще минуту назад так безмятежно предавалась мечтам влюбленная девочка, и, отбросив театральным жестом толстую портьеру из виноградных листьев в сторону, открыла всем на обозрение вход в ее потайное убежище.
- Ты не имеешь права! Уходи отсюда! - Она бросилась к сестре, но было поздно.
И она, и подоспевшая весьма кстати Ния уже разглядывали, хихикая, ее сокровища.
Святилище ее героя, ее кумира, ее бога было осквернено.
Жизнь, такая прекрасная и волнующая еще минуту назад, была окончена.
- Мими, деточка, - скорчив назидательную физиономию, обратилась к ней Ния. - Ну, ты сама понимаешь, что ты такое делаешь, а? Ну, ты понимаешь, кто ты, и кто он, а? Такие, как он…
- И посмотри на свою прическу! Это же стыдобушка! Узамбарские косички! Это же додуматься надо! Тоже, поди, в своих… книжках… вычитала?
И что это у тебя там за склад?
- Выбрось эту гадость немедленно! Ты бесчестишь всю нашу семью, бестолковая девчонка! - Рия решительно двинулась вперед, и разрушение было у нее в глазах. - Откуда только она все это натащила!..
- Не тронь! Уходите!!!.. - и снова слезы хлынули из ее глаз, но в это раз это были слезы бессильной злости и отчаяния.
- Ты на кого кричишь!..
- Что вы понимаете вообще в жизни!.. Дуры!.. Старые девы!.. Шпионки!.. Ненавижу!.. Видеть вас больше не хочу!!!..
После такого позора оставалось только умереть.
И она, не разбирая под ногами дороги, бросилась вниз, захлебываясь от рыданий.
* * *
Усталое, но довольное солнце не спеша приближалось к горизонту, когда голодный и чрезвычайно злой Серый увидел прямо по курсу еще один остров.
Теперь, угрюмо подумал он, он, кажется, стал понимать, почему острова назвали Барбосскими. Потому, что их тут как собак нерезаных, и никто не знает, как который из них называется.
Дело было в том, что карта, нарисованная заботливыми грайями, отправилась в самостоятельный полет с первым порывом ветра над морем, а аборигены, считающие каждый остров, на котором могло поместиться более десяти избушек - государством, а архипелаг - супердержавой, давали своим родным странам сугубо индивидуальные названия, забывая при этом сообщить их остальным. Как-то раз, опросив жителей каждого из трех островов на предмет названий двух соседних клочков суши, расположенных поблизости, запутанный вконец Волк получил шесть различных имен. Держа в памяти школьные уроки математики, продолжать эксперимент он не решился.
Конечно, он пробовал и просто спрашивать, где тут, мол, у вас живут Горгоны, но, так как каждый раз ответ состоял из взмаха руки в неопределенном направлении и нового названия, такую практику он тоже вскоре прекратил, и теперь, кроме "Где тут у вас можно купить пожрать?" и "Горгоны здесь живут?", глупых вопросов не задавал.
Желудок, с утра не видавший ни крошки съестного, с укоризной напомнил хозяину, что сапоги-самобранки достались Ивану, а ему - только сварливый и, судя по всему, очень невкусный ковер, и далее потребовал срочно и в ультимативной форме хотя бы хлеба, сыра и копченой колбасы с помидорами.
С его стороны острова никаких поселений видно не было, и Сергий, решив отложить поиски местной столицы в дальних кустах или в каком-нибудь корявом овраге на следующий день, приказал Масдаю приземляться.
Для лагеря Масдай выбрал самый просторный карниз крутого берега, с отвесной стеной - с одной стороны, и потрясающим видом на закат - с другой. Единственный недостаток - отсутствие сухого топлива для костра - легко исправлялся прогулкой к широкой береговой полосе, на которой в изобилии, как кости доисторических монстров, белели разнокалиберные трупы деревьев, выброшенных когда-то штормами.
Набрав полную охапку елок-палок, Серый уже собирался подниматься по крутой тропинке обратно, как вдруг услышал доносящиеся из-за большого камня метрах в ста от него непонятные звуки. Как будто какая-то зверюшка то ли скулила, то ли повизгивала.
Мека, в восторге от долгожданной встречи с твердой землей выписывавший радостно круги на песке, тут же насторожился, махнул пушистой львиной кисточкой и стрелой (если только бывают пятиметровые чешуйчатые стрелы толщиной с двадцатилетнюю березку) помчался на шум.
- Стой! Ты куда! Ты же его до смерти напугаешь!!! - наученный горьким опытом, возопил отрок, но химерик даже не оглянулся.
- Мека!.. Ах ты, козелище!..
И Сергий, побросав свои ветки, сколько хватало сил, побежал за ним.
Но было уже поздно.
Любопытный, восторженный Мека, юный друг природы вообще и всего живого - в частности, несмотря на прошлые случаи все также не понимающий, как можно не любить такого замечательного, такого веселого и дружелюбного зверя, как он, уже скрылся за валуном, чтобы скорее подружиться с кем-нибудь, пока еще о таком счастье и не мечтающем.
Подбегая поближе, Волк с замиранием сердца обратил внимание, что звуки прекратились.
Но, с другой стороны, и химерик пока еще не возвращался.
Значит, есть надежда на простой обморок.
Оббежав валун, Серый остановился, как вкопанный, и мгновение даже раздумывал, не упасть ли в обморок ему самому.
Потому, что за этим самым камнем сидела девчонка лет пятнадцати, в голубой тунике и синем плаще, и самозабвенно наглаживала лучившегося от счастья Меку по рогатой голове, другой рукой прижимая его к себе, как величайшее сокровище рода человеческого и шептала ему на ухо что-то очень приятное.
Услышав хруст гальки под ногами Серого, девочка подняла глаза и доверчиво посмотрела на него.
- Это твой?..
- Д-да…
- А можно я его поглажу?
- М-можно…
- Спасибо! А как его зовут?
- Мека.
- Мека!.. Какая прелесть! Мека-Мека-Мекушка!..
Химерик тыкался улыбающейся мордой девочке в ее узамбарские косички и от удовольствия разве что не мурлыкал.
При виде него не визжали, не бежали и не получали сразу всех трех инфарктов.
Ему обрадовались.
Его погладили и почесали ему за ушком.
Его назвали Мекушкой и прелестью.
Разобраться в своих несложных чувствах ему не составило труда.
К Сергию он был просто привязан.
Свою новую знакомую он полюбил.
Пришедший немного в себя Волк закрыл, наконец, рот и стал придумывать, что бы спросить ему.
"Ты его не боишься?" прозвучало бы глупо. "Горгоны здесь живут?" - не к месту. Поесть у него тоже было, и он решил остановиться на нейтральном:
- Как тебя зовут?
- Мими. А тебя?
- Вообще-то, Сергий, по прозванью Волк, но ваши стеллиандры называют меня Ликандр.
Мими задумалась.
Мне "Ликандр" тоже больше нравится.
- Я, честно говоря, испугался, когда этот козелик сюда побежал - тут кто-то попискивал, а у нас уже было несколько случаев, когда…
Мими покраснела, и только сейчас Волк обратил внимание, что глаза у ней красные и припухшие, а с десяток скомканных и насквозь промокших носовых платков с какой-то замысловатой вышивкой валяется тут же, рядом.
- Это я… - шепотом призналась девочка.
- Извини, конечно, если это не мое дело, - нахмурился Серый, - но тебя кто-то обидел?
- Да нет… - слегка нервно пожала плечами Мими. - Ничего особенного… Просто опять с сестрами поссорились… Как всегда… Подумаешь… И Я ИМ ТАКОГО НАГОВОРИЛА!.. ТАКОГО!.. И я теперь не знаю, как я вернусь домой… - и, без объявления войны, слезы хлынули из ее глаз даже не ручьями - реками, и она, уткнувшись в теплую шею химерика, отчаянно зарыдала.
- Я люблю его!.. Люблю!.. Больше всего на свете!.. Больше жизни!.. А они смеются!.. Издеваются!.. - то и дело прорывалось через безутешные всхлипывания.
- Если бы он пришел… Мы бы могли… Я бы ему… Он бы… А они… Они… Я не хочу… быть такой… как они… Я никогда… не вернусь!.. Пусть… забудут… Как мне плохо!.. Как плохо!.. Я такая несчастная-а-а!..
- М-ме-е-е-е!.. М-ме-е-е! - горестно присоединился растроенный Мека.
И бедняга Серый, в полной растерянности и сам чуть не плача, присел рядом на песок, обнял обоих, и стал утешать, как мог, сочувственно приговаривая:
- Да наплюй ты на них на всех!.. И не реви!.. Все наладится!.. Мека, у Мими, кажется, сморкаться больше некуда - принеси от Масдая полотенце бегом…
* * *
А Нектарин времени зря не терял.
Если человеку везет, то ему везет со всем, еще раз самодовольно пришел он к выводу.
Так удачно подслушать такой важный разговор! Так ловко похитить такие полезные сандалии! Так быстро добраться до Барбосских островов! И так скоро найти нужный! Воистину, боги Мирра покровительствуют ему в его опасном предприятии!
Оставались пустяки - найти Горгону Медузу и отрубить ей голову. Герой проверил, легко ли вынимается из ножен меч, хорошо ли натянута тетива лука и не запылился ли зеркальный щит - еще один предмет, порекомендованный оракулом для отражения смертоносного взгляда чудовища и стоивший как десять быков.
Ну, да ничего! Когда он при помощи головы Горгоны завоюет мир, такие траты будут вспоминаться как милые пустяки! Он будет богат… Сказочно богат!.. И по одному его капризу, по легчайшему мановению руки десятки… нет, сотни рабов будут бросаться, чтобы…
Ага! Вот и остров! И влюбленная парочка на песке… Хм, вообще-то это не совсем то, что нормальный человек ожидал бы увидеть в таком месте…
Может, он ошибся?..
Сейчас спросим.
Заодно и напугаю! Ха-ха-ха!..
Нектарин выставил вперед блистающий щит и достал меч.
- Эй, вы, там, внизу! Где мне найти Горгону Медузу?