Это был его выход. Он безропотно подпрыгнул вверх, уцепившись руками за обвод люка. В камере было темно, но не для глаз эльфа. Вигала залез на край, выпрямился и уверенно прошел к тому месту, где на полу лежала груда, чуть более темная, чем поверхность пола. Затем, не тратя времени на осмотр, взвалил свою находку на плечо.
- И что теперь? - почти сердито спросил он, мягко плюхнувшись в содержимое туннеля.
Живая ноша на его плече дернулась и застонала. Вигала поморщился. Запах паленого лез в ноздри. Хоть эльф и старался не принюхиваться, все же не дышать он не мог. А с потоком воздуха тяжелой широкой волной шли и запахи - миазмы из канализации и вонь обожженной плоти. Человечишко дышал сухо и клокочуще. И говорить - а уж тем более кричать - был не в состоянии.
"Хоть что-то хорошее, - мрачно подумал Вигала. Интересное зрелище он будет представлять, шлепая по дерьму и шепча: "Ну потерпи, миленький, еще чуток, и все…"
- А теперь за следующим! - важно сказала эта нахальная Терли и помчалась дальше по коридору.
Туннель закруглялся. Значит, обходил пыточные камеры по кругу. Следующая остановка произошла шагов через пятьдесят. Вигала заглянул в квадратное отверстие, появившееся в скосах стен после тычка ломиком. И покосился на женщину, едва достававшую ему до груди.
Неразумно было лезть наверх, уже имея ношу на плече. Но бухнуть в грязную жижу тело с ожогами - это значило угробить узника, столь драгоценного для этой самонадеянной Терли. Ожоговые раны имеют склонность перерастать в нечто большее, соприкоснувшись с грязью и заразой. Об этом Вигала знал не понаслышке. Он видел пожары на Квадруле, когда там горели танговые леса, растущие на горячих болотах. Тогда эльфы и драконы спасали кого могли и сваливали их прямо на окраинах выгоревших лесов. В булькающую воду болот, наполненную ошметками сдохших от жары тамошних рептилий и трупов насекомых, которые по размеру были больше даже его друзей из людской расы.
Когда пожар догорел, из многих сотен спасенных выжили только двести с небольшим Довеском человек. Большая часть из погибших умерли не от самих ожогов, а от грязи и заразы, попавших в раны.
А в размазне, наполнявшей туннель, наверняка и то и другое имелось в достаточном количестве.
Терли, разрешив его сомнения, резко повернулась к нему спиной и приглушенно рявкнула:
- Клади! И лезь!
Вигала, свирепо оскалившись, не слишком нежно уронил узника на женские плечи. Терли, к его удивлению, даже не покачнулась.
К тому, что встретило его во второй камере, эльф не был готов. Вместо пусть и пострадавшего, но все-таки тела, в углу колыхалась странная масса. Он вгляделся, напрягая зрение.
Прямо от пола вверх тянулись сплетенные стебли, слабо трущиеся друг о друга. И доходили до высоты его роста. Вигала, чертыхнувшись, торопливо подошел.
Из массы стеблей таращились выпуклые влажные глаза. Ниже виднелось сглаженное, как будто по нему прошлись теркой, лицо.
Дироньяк с планеты Дирона. И даже лицо было знакомо Вигале по курсу в Мод Хирше, где ему приходилось изучать современные политические системы миров, доступных эльфам. Когда-то это лицо играло значительную роль по всей Дироне. Как интересно - а он и не знал, что тамошний Мэмэ Цакуто, в переводе Родитель Всех Детей, слетел со своего поста и эмигрировал сюда, в город магов.
Как диктатор, Мэмэ Цакуто был вполне рядовым. Вигала знал о нем немного - что в самом замке Мэмэ для избиений всех инакомыслящих имелась почти обрядовая арена, где каждый вечер на радость Родителю устраивалось представление с дергающимися от боли телами. И стена поклонений по периметру замка, куда все рядовые дироньяки должны были каждый месяц прибывать для телепатической считки (и чистки) сознания. А самки еще один раз в год дополнительно посещали клинику дворца - для осеменения. Родитель Всех Детей действительно был родителем всех детей на Дироне…
Как видно, кто-то из деток унаследовал авторитарный нрав и харизматический характер родителя.
Как опасно все-таки разбрасываться наследственностью по сторонам…
Он почти насмешливо протянул:
- А это, как я понимаю, любимое диронское развлечение - проращивание растения асфалья в теле живого преступника.
И надломил один из стеблей.
По пальцам заструился липкий сок. Мэмэ Цакуто дернулся и болезненно заморгал глазами. Кричать он не мог - дироньяки общаются на языке жестов, а руки у Мэмэ Цакуто сейчас были спеленуты стеблями. Собственно, у дироньяков не было даже губ и голосовых связок, чтобы издавать звуки. Что после ехидной Терли, слишком вольно владевшей языком, эльфа могло только обрадовать.
До него донесся голос женщины, оставшейся внизу, под люком:
- Что ты там возишься?
- Заткнись! - неласково бросил он, не тратя времени на оборачивание. - Не потащу же я с собой такой сноп.
Договор есть договор. И хотя Мэмэ Цакуто не был невинным узником, которого стоило спасать, все же эльфа связывало обещание.
И еще Вигале не хотелось пререкаться с женщиной, ждавшей его под отверстием люка. Не то чтобы она была настолько безупречной, чтобы он перед ее прекрасным личиком устыдился своего собственного равнодушия ко всем, кроме своих друзей и своего дела, но…
"Но в проклятой гоблинше обнаружилось слишком много благородства", - злобно подумал Вигала.
И с размаху опустился на колени, протянув руки к изножью шевелящейся массы.
Эльфы - зеленый народ. Придется уговорить стебли усохнуть, а то не удастся протащить всепланетного папашу даже в отверстие люка.
Он выполнил свое дело достаточно быстро, не обращая внимания на понукания и нелестные эпитеты, доносившиеся снизу из люка. Самым безобидным из них было "высокородная заносчивая морда". К остальным он даже не прислушивался, решив сохранять спокойствие.
Бухнувшись снова в жижу с очередным узником на плече, эльф увидел только удаляющуюся спину Терли. Гоблинша даже не стала дожидаться, пока он спустится. Заслышав его шаги, она развернулась и побежала дальше по туннелю, неся на плечах узника. Мужское самолюбие шевельнулось в нем. Следовало бы догнать эту Терли и снять с ее плеча ношу.
Но, с другой стороны, раз она считает, что может нести этот груз, - то флаг ей в руки. Кто он такой, чтобы указывать самолюбивой гоблинше, что ей следовало бы подождать, пока он проявит галантность и освободит ее от нагрузки?
В нем почему-то шевельнулась обида. Терли даже не посмотрела, как он спускался. А если бы он поскользнулся и упал? Похоже, ее безграничное милосердие на эльфов не распространяется.
Когда гоблинша через определенное расстояние остановилась и переместила обожженное тело на одно плечо, он примерно знал, что она скажет. И не обманулся.
- Клади сюда.
Вигала наклонил голову и ехидно улыбнулся:
- Не слишком много на себя берешь? В буквальном смысле.
Терли сверкнула глазами, и он в полном молчании сбросил свою ношу ей на плечо. И опять обратил внимание, что она даже не покачнулась.
В следующую камеру он лез, готовый к любому сюрпризу. Но увиденное все-таки удивило Вигалу.
На полу в углу скорчился крошечный гном, поджав колени к подбородку. Эльф подошел поближе и вгляделся в маленькое лицо, изборожденное глубокими морщинами.
Гном-апориори.
Миры, где беспорядочно расселился в незапамятные времена кое-кто из Содружества Перворожденных Рас, на сегодня представляли смесь из планетных аборигенов и представителей Перворожденных. Где-то гномов, кобольдов, троллей и гоблинов было больше, где-то меньше. Где-то совсем чуть-чуть. Эльфы, уйдя с Земли в свое время, избрали участь вечных странников, живущих то там, то тут. Но они никогда не задерживались в чужих мирах больше одного столетия.
Чужие миры были неуютны. Все время где-то что-то горело, где-то шли войны, развлекавшие эльфов, живших достаточно долго для того, чтобы все удовольствия, кроме опасных, начали приедаться. События в чужих мирах развлекали - и одновременно убивали их. Поэтому время от времени король Михраэль, глава зеленых эльфов, принимал решение. И драконы, нагруженные эльфами, троллями, кобольдами и прочим волшебным народом, взмывали в чужие небеса. Перворожденные покидали мир со старыми, изведанными уже опасностями - лет этак за семьдесят - сто все эти опасности успевали стать привычными и приевшимися. И перебирались туда, где их встречали новые опасности, зачастую не слишком отличавшиеся от прежних.
Однако переезд - тоже разнообразие.
За годы скитаний эльфы успели уяснить, что войны и конфликты полностью не заканчиваются никогда и ни в одном из миров. Победы в любой войне на самом деле иллюзорны, потому что ее невозможно закончить, война всего лишь переходит в другую стадию - вялотекущую, как тление угля под золой. От войны можно только отвернуться и сделать вид, что ее нет.
И в разных мирах эльфам приходилось сталкиваться с апориори. Гномы-апориори занимались тончайшим делом выявления скрытых конфликтов. И иногда по заказу нуждающихся сторон - переведением их в конфликты открытые.
Или же созданием новых войн и конфликтов. На абсолютно пустом месте.
Апориори соглашались работать только за большие деньги и относились к касте, все недоразумения с которой разрешались исключительно дипломатическим путем. Крошке апориори было не место здесь, в этой камере. Такие, как он, пыткам не подлежали - поскольку были слишком умны и слишком дорого стоили…
Но все же гном лежал тут, на полу вонючей тюремной камеры. И постанывал, глядя на Вигалу воспаленными больными глазами. В темноте тускло светились фосфоресцирующие белки гнома с синеватыми прожилками.
Из канализационного люка сзади донесся звучный плеск. То ли Терли устала стоять со своей ношей на плечах, то ли таким способом решила напомнить ему, что надо поторапливаться. Эльф улыбнулся, представив, как женщина в сердцах бьет кулаком по жиже.
Однако следовало поторапливаться, а то Терли опять перейдет к своему речитативу из оскорблений.
- Выбраться наружу не хочешь, гном? - любезно предложил Вигала. - А то у меня сегодня день хождения мимо закрытых дверей. Приглашаю.
Гном в темноте дернул белками глаз и прохрипел:
- У тебя голос как у… как у эльфа.
Эльф хмыкнул и пробурчал:
- Люблю, когда узнают по голосу.
Гном-апориори приподнялся с пола и зашелся
в надсадном кашле.
- Так ты на самом деле эльф? И на самом деле здесь? А то я решил, что мне уж мерещится…
- Я эльф зеленого плаща, - подтвердил Вигала, склоняя голову. - Не спрашивай, как я здесь очутился, - времени нет.
Намокшие в канализационной жиже штаны холодили кожу. Прежде его одежда была нежно-зеленого цвета, как и положено эльфу зеленого плаща. Он даже боялся представить, какого цвета штаны были теперь. Цвета детской неожиданности? При таких цветовых изменениях было несколько самонадеянно с его стороны называться зеленым эльфом…
- Сколько будет стоить мое спасение? - придушенно спросил гном. И заскребся по полу, пытаясь встать.
"И кто только назвал гномов-апориори умными", - сердито подумал эльф. Зачем спрашивать про цену? Раз зовут с собой в побег, то двигай ногами и молчи, глядишь, спасут бесплатно. А этот сейчас еще торговаться начнет. Или же сомнение проявит, что спасение за так - это ловушка.
- А за красивые глазки, - поделился с ним Вигала и протянул руку, чтобы помочь гному встать, - И хватит вопросов! Или бежим со мною, или лежи, где лежишь.
И тут гном-апориори опять удивил его, тяжело откатившись по полу подальше от его руки.
- Нет! Нельзя прикасаться ко мне…
- Почему? - спросил Вигала, не отводя руку.
Апориори, кашляя и дыша со свистом, встал с
пола.
- Сам. Сам пойду.
- Боишься, на цену повлияет? - насмешливо поинтересовался Вигала и поднялся с корточек.
Из дыры в полу доносились приглушенные цветистые словосочетания. Эльф быстрым шагом двинулся к дыре, бросив через плечо:
- Поторапливайся. Я тебя приму снизу.
- Нет! - всполошился гном, шаркая крошечными ножками по полу за его спиной. - Не прикасаться!
Эльф остановился у самого люка и круто развернулся к гному. Существо едва успело остановиться и чуть не ткнулось ему в колени.
- Не слышал, чтобы гномы-апориори были неприкасаемыми.
- Я заражен. Такмеули десен, червь грибообразный. Ко мне лучше не прикасаться.
- Как скажешь…
О такой гадости он не слышал, но она вполне могла существовать. Несть предела во Вселенной всяческим тварям. В том числе и червям. Особенно если учесть, что во Вселенной они - самые распространенные существа. Как и на Земле, родине зеленых эльфов.
Вигала плюхнулся в жижу. Что, если эта гадость распространяется по воде? Правда, то, что плавало вокруг, было скорее раствором. И все же…
За себя он не боялся. Эльфы были мало подвержены заболеваниям. Но вот что будет с Терли?
Вигала торопливо сдвинул женщину в сторону, рывком развернул и шлепком пониже спины направил дальше по туннелю, сняв с одного из плеч расслабленного, как тряпка, человека. Терли возмущенно пискнула.
- Иди-иди! Женщина…
Плеснуло. Он только тут сообразил, что если ему по бедра, то гному будет по горлышко. Вигала прикусил губу потом сосредоточенно начал сдирать с безвольно висевшего на плече существа остатки одежды. Если свернуть в жгут, можно будет тащить за собой гнома, как на буксире. Ничего другого не остается.
Гном, уже начавший сзади судорожно барахтаться, после короткого объяснения молча ухватился за конец кое-как свернутой тряпки. Вигала торопливо зашагал через жижу. Над головой в тюрьме нарастал странный грозный гул. Интересно, что там творилось?
Он нагнал Терли только у отверстия следующего люка. Четвертая - и последняя - камера. В отверстие сверху лилось непонятное багровое свечение. Вигала уже без тени сомнения перенес узника на плечи Терли. В очередной раз задавшись вопросом - откуда в невысокой заразе столько сил?
Жгут, на котором тянул гнома, Вигала отбросил в сторону. И знаком показал, чтобы тот держался подальше от Терли.
В камере в углу светилась жаровня. Ага. Значит, Терли прислуживала именно здесь перед тем, как прибежать к нему. И отсюда запах дыма. Ему этот пыточный паноптикум уже начал надоедать. Вигала поискал глазами узника - тот сидел на полу в углу. Почти нормально сидел. И выглядел тоже нормально - как ксеноногий апохоритекс с Апохоритирьо.
- Вставай, четвероногое. - Это не было оскорблением - у существа и в самом деле были четыре лапы. И косматая шерсть. - Плывем на волю…
Гуманоид, прихрамывая и вихляя задом, двинулся за ним. Вигала бухнулся, подняв фонтан из брызг. Неудачное приводнение. Чертов гуманоид, упавший в воду следом за ним, тут же торопливо поплыл к Терли. И пристроился возле нее, настороженно блеснув на Вигалу глазами, на которые свисала косматая шерсть. Боится или выражает недоверие?
- Все? Я выполнил твои условия?
- Мы еще не дошли до решетки. - Терли уже изготовилась развернуться и побежать вприпрыжку с обоими узниками на плечах.
Эльф догнал и почти силой отнял обоих. От этой особы ему не дождаться женской слабости. Сбоку подплыл гном и, жалобно кривя лицо, протянул крошечной рукой конец тряпичного жгута. Они снова двинулись по коридору, причем гуманоид исправно плыл возле Терли, не отставая и не опережая ее. Почему-то это обстоятельство эльфа нервировало. Вигала намотал на кулак поводок, на другом конце которого болтался гном. Из-за того, что апориори заражен, он даже не мог идти вплотную к Терли. В то время как ксеноногий то и дело касался мордой ее руки.
Путешествие завершилось в трубе, выходящей в круглый бассейн с тошнотворными парами, поднимающимися от поверхности. В трубе пол шел под углом, и там в вязкой гуще содержимого чувствовалось довольно сильное течение. Терли, шедшая впереди, переступила грань между трубой и бассейном первой. И тут же провалилась в жижу выше пояса.
- И где конец нашего пути? - поинтересовался Вигала после того, как вонючее содержимое плеснуло ему в живот. Бодро поинтересовался, чтобы Терли опять не огрызнулась.
- Там присоединение к городским трубам.
По стенам бассейна тянулись округлые отверстия. Но Терли указала не на них, а на полускрытый под жижей овальный проем, забранный чугунной решеткой.
- И что?
- Ты что-нибудь знаешь о канализационных трубах?
- Случай миловал, - буркнул Вигала.
Терли прошлепала в центр бассейна. Ксеноногий исправно плыл за ней.
- Если сейчас проплыть по проходу в центральный сборник… и закрыть главный городской слив, то этот город к утру захлебнется в помоях.
- И нас тут же начнут ловить на городских улицах, потому что это преступление против города магов. Только афер с городской канализацией нам и не хватает.
Плечи Терли сникли.
- А жаль.
- Выходим отсюда.
Терли побрела к овальному проему. Вигала, которому приходилось обеими руками придерживать освобожденных узников, повисших на его плечах, да еще тащить за собой булькающего гнома, шел медленнее, чем гоблинша. Одна радость - существа на его плечах были по весу и размеру ощутимо меньше его друзей-землян. Так что ему приходилось не так тяжело.
Терли коснулась рукой какой-то точки на стене, потом ломиком обстукала решетку. Толстые прутья скрипнули и нехотя поползли вверх, исчезнув в верхнем своде проема. Жижа из бассейна тут же радостно забурлила и полилась туда. Значит, перед решеткой опять что-то скопилось. Ему как-то не хотелось думать о том, что бы это могло быть, но на память все время приходили слова Терли о кусках тел. Тюрьмы - не самые веселые места в любом из миров.
Вигале даже не пришлось ускорять шаг, потому что течение властно потащило его к проему.
Туннель после проема шел под уклон. Эльф даже начал прилагать усилия, чтобы не упасть и не окунуть в отходы повисших на его плечах. Они прошли по круглому туннелю - гном, подгоняемый течением, то и дело тыкался Вигале в спину - и очутились под круглым вертикальным проходом.
Далеко вверху виднелась дырчатая крышка, сквозь которую Вигала разглядел темное ночное небо Эллали. И даже одну звездочку.
- И что теперь?
Терли, к которой был обращен этот вопрос, рассеянно оглянулась.
- Будем подниматься.
- Как?
- Хоть ты и не хочешь затапливать город, но выхода нет. Если жижа поднимется, она поднимет и нас. Это все, что я смогла придумать.
- Если меня будут судить, - не слишком ласково сообщил ей эльф, - я скажу, что это ты придумала.
Терли улыбчиво сверкнула из-под капюшона зубами:
- Я подтвержу, что это я украла и тебя, и всех остальных.
- Она еще улыбается, - сердито проворчал Вигала. - А как ты будешь топить город в помоях?
Терли жестом фокусника подняла вверх ломик.
- Помимо всего, он еще и управляет потоками. Водными… и теми, что содержат воду. Держи покрепче моих бедняжек, эльф. Сейчас придется окунуться.
Грязная, вонючая жижа бурунами закипела вокруг и начала стремительно прибывать. Вигала сгрузил со своих плеч вяло дергающиеся тела прямо в помои. Придется держать на поверхности сразу троих.