Тем временем трагедия близилась к своему завершению. Бронар обезглавил одного нападавшего, отрубил руку второму и распорол живот третьему. Боевая секира в его руках порхала, словно легкий прут. Бывалые бандиты, не один раз грабившие в этих краях торговые караваны, даже охраняемые опытными наемниками, не ожидали встретить настолько умелого воина. Гном орудовал своей секирой столь искусно, что казалось, оружие являлось продолжением его руки, а точные и стремительные движения – карающим танцем смерти. Следующий бандит пал, разрубленный от шеи до сердца, последний же противник гнома, поняв, что одному нечего делать там, где только что умерли четверо, бросился наутек. Но Бронар не собирался проявлять великодушия к душегубу, на руках которого было немало крови не воинов, а невинных путников. Размахнувшись, гном метнул секиру вослед убегающему врагу. Описав рукоятью круг, секира с глухим стуком, будто войдя в дерево, ударила разбойника в затылок, развалив широким лезвием голову до самой шеи, разметав мозг по стылой земле.
Пока Бронар, подобно мяснику, разделывал своих противников, Прайд сражался как истинный паладин своего ордена – Ордена Безмолвного Странника. Рыцарь сконцентрировал ментальную энергию на клинке и бросился на своих врагов. Сияющий клинок с быстротой молнии прочертил сверкающую дугу, круша плоть и кости. Разрубленное надвое тело еще не коснулось земли, а Прайд, молниеносно изменив траекторию полета мерцающей стали, обезглавил второго врага. Третий разбойник, вооруженный ятаганом, успел вскинуть оружие в попытке защититься. Мгновенная гибель товарищей лишила его отваги, поэтому разбойник даже не помышлял сейчас об атаке. В парализованное страхом сознание не пришла и мысль о побеге – единственно возможном пути спасения, ибо рыцарь никогда не стал бы бить убегающего врага в спину. Длинный меч пошел по сложной траектории, и рука грабителя, сжимающая узкий изогнутый клинок, упала на стылую землю. Разбойник даже не успел ощутить боли, вылезающими из орбит глазами глядя на свою подрагивающую у ног руку. Он разинул рот, чтобы закричать, но крик захлебнулся в клекоте наполняющихся кровью легких, когда рыцарь вогнал широкое лезвие меча ему в грудь, прерывая его никчемную жизнь.
Всего четыре взмаха своим тяжелым мечом понадобилось Прайду, чтобы трое нападавших разбойников рухнули мертвыми к его ногам.
– Я вижу, старик не зря нанял тебя, – похвалила Тария: у ее ног валялся детина с проломленным черепом. – Ты даже не успел разогреться, верно?
Впервые за два дня путешествия Прайд увидел, как на лице жрицы появилось какое-то подобие улыбки.
– Слабаки! Трусы! – ревел гном и, повернувшись к спутникам, улыбаясь прокричал: – Нас было шестеро против девятнадцати! Теперь нас шестеро против девяти!
Схватка продолжалась.
Первые трое разбойников, бежавших на помощь своим товарищам со стороны леса, достаточно приблизились, чтобы оказаться на расстоянии удара Лилиан. Девушка прикрыла глаза, концентрируясь для заклинания. Кончики ее пальцев осветились, за ними потянулся в воздухе мерцающий след. В мгновение ока Лилиан сплела пальцами замысловатую фигуру, и огненная стрела устремилась в сторону бегущего первым разбойника. Он размахивал коротким мечом, торопясь ввязаться в драку. Не самое сильное заклинание не убило, но опрокинуло нападавшего на спину, а огонь опалил его незащищенные грудь и лицо. Правда, то, что он с воплем упал, ненадолго спасло его от смерти – метательный нож Маерона пролетел мимо. Второй бандит, сбившись с быстрого бега, споткнулся о своего товарища, и в этот момент его достал второй нож, брошенный умелой рукой вора. Третий нападавший увидел безоружного гнома, бегущего к своей секире, валяющейся возле тела с расколотой головой. Он вскинул свой топор и ринулся наперерез, решив прикончить самого опасного, на его взгляд, соперника.
Но Бронар оказался быстрее. Он подхватил с земли смертоносное в умелых руках оружие, и враг сам наскочил на широкое лезвие секиры, так и не успев остановиться. Гном ринулся к двум раненым бандитам и добил их, точными ударами отделяя головы от туловищ.
– Слишком благородная смерть для таких грязных душегубов! – взревел гном, смахивая с лезвия секиры кровь. – Но мне не жалко! Я и остальным готов оказать такую же честь! Кто еще желает сразиться с Бронаром?! Подходи, налетай!
Остальные разбойники, увидевшие быструю кончину самых горячих, да еще и рассмотревшие незавидную участь тех, кто атаковал из засады за фургоном, встали, будто наткнувшись на невидимую стену. И не просто встали, а, здраво рассудив, что шансов победить нет никаких, повернули назад, улепетывая под защиту лесной чащобы во все лопатки.
– Успокойся, Бронар, – воскликнула Тария. – Ты так ревешь, что все разбежались.
– Мы победили! – обрадовался Маерон Лар, торопливо подбирая свои ножи и тщательно вытирая лезвия об одежду убитых.
Трупы более чем десятка бандитов валялись в придорожной пыли, и даже кровь уже успела впитаться в сухую почву. Старый маг сидел на земле, весь забрызганный кровью бандита. Руки его выглядели сейчас безвольными плетьми.
– Дедушка, ты цел? – испугалась Лилиан, подойдя к старику и пристально осматривая его в поисках не замеченных прежде ран.
– Да, да, внученька, – ответил тот, моргая и пытаясь сфокусировать взгляд. – Какой тут беспорядок.
Опираясь на деревянный посох, старик с трудом поднялся и окинул место схватки отстраненным и слегка затуманенным взором.
– Нам пора двигаться дальше, – напомнила Тария, поднимая глаза к небу. – К подножию гор лучше добраться до темноты. Тогда мы сумеем с рассветом начать подъем.
– Согласен, – кивнул Прайд и подобрал тяжелый щит, брошенный в начале схватки.
Прайд, Бронар и Маерон дружно ухватились и поставили фургон на колеса. Потом, так же дружно запрягшись, откатили его прочь с тракта. Глядишь, и пригодится какому путнику. Ведь совершенно цел остался. Дольше находиться на этой поляне не было смысла, поэтому отряд незамедлительно двинулся дальше.
По бокам дороги громоздились высокие ели, затмевая своими густыми лапами дневной свет. Прохлада последних дней осени заставляла путников кутаться в шерстяные плащи. До полудня отряд искателей приключений двигался молча. Только старик Лигтон временами пытался разглагольствовать на какие-нибудь философские темы. Тогда Лилиан просила деда поберечь силы, и старец на время замолкал. Ближе к вечеру дорога стала прижиматься к горам, и с правой стороны лес заметно поредел. На одной из лесных проплешин показались несколько полуразрушенных каменных статуй в рост человека.
– Полагаю, надо сворачивать тут, – подал голос Бронар, указывая рукой на фигуры из камня. – Это наверняка те самые статуи, о которых говорил Вардаш.
– Разобьем лагерь у подножия горы, а утром начнем подъем, – предложила Тария бей Гаал.
Усталость длинного перехода давала о себе знать, и ни у кого не возникло даже мысли возражать против предложения служительницы Нахена. Через какое-то время на обочине дороги неподалеку от каменных изваяний потрескивал костер, на котором подогревалось насаженное на оструганные пруты мясо. Все настолько устали, что даже за трапезой не донимали друг друга разговорами. Наскоро перекусив и распределив дежурства, путники уснули.
Ночь выдалась на удивление спокойной – ни зверь, ни незваный гость не проверяли бдительности часовых и не тревожили сна путников. Утро принесло с собой тепло, на которое уже никто и не надеялся в это время года. Завтрак занял еще меньше времени, чем ужин, и вскоре весь отряд уже ступил на круто поднимающийся склон.
– И зачем это советникам нашего славного короля Рамона Бесстрашного было проезжать тут? – спросил Прайд, поравнявшись со старым магом.
– Я ведь уже говорил, милый рыцарь, – отозвался Лигтон, нервно хихикая. – Да ты, видно, был увлечен прелестной дамой, подававшей нам напитки в той таверне. Два советника направлялись в портовый город Тинву. Там у короля какие-то свои интересы. Советники должны были заехать в Милн, а он как раз и стоит на этом тракте.
Они шли по широкой горной тропе, то круто поднимающейся вверх, то полого стелющейся вдоль склона. Поднявшись выше макушек самых высоких деревьев, путники увидели вдалеке на юге бурые холмы Долины Памяти. Весной и летом вся долина покрывалась зеленью трав и пестрыми красками полевых цветов, зимой на холмах лежало белое покрывало снега, а осенью, когда пожухлая трава ожидает прихода первых заморозков, редкий путник отважится отправиться путешествовать по холмам Долины Памяти, где обитали отчаянные варвары Ска, расселившиеся по всему побережью Шакского моря, кланы зеленокожих орков и конечно же слуги Мрака.
– Да, я тоже планировал ненадолго остановиться в Милне, – задумчиво сказал рыцарь, любуясь мрачноватой красотой открывшегося вида и не обращая внимания на нездоровое состояние старика.
– И нет ничего лучше, чем подзаработать в дороге, – встрял подошедший Маерон.
– Я восстанавливаю справедливость, вор, – грозно отозвался Прайд. – А золото не имеет значения.
– Конечно! – согласился Маерон и, уйдя вперед, расхохотался.
Вначале подъем шел легко, однако чем дальше они поднимались в горы, тем круче и опаснее становились склоны.
– А зачем вы отправили по этому тракту повозку с золотом? – поинтересовалась Тария. – Не проще ли было сразу снарядить отряд воинов, чтобы убить этого дракона?
– Драконы обожают сокровища, – ответил маг. – В этом они похожи на гномов.
Бронар обернулся, и старик, заметив мрачный взгляд гнома, быстро добавил:
– Такие же бесстрашные и непобедимые!
Гном сменил свирепое выражение лица на улыбку и, пригладив лохматую бороду, продолжил подъем.
– Но при этом они чувствуют магические артефакты. Драконы собирают сокровища…
– Дедушка, Тария спросила совершенно про другое! – напомнила магу Лилиан, понимая, что старик все дальше уходит в своих фантазиях от вопроса.
– Что? Ах да… Убить дракона! – осекся старик. – Он сказал, что убьет советников, если увидит солдат рядом со своим логовом!
– И трусливый магистрат решил заплатить выкуп! – пробасил гном, презрительно сплюнув.
– Да. Именно поэтому магистрат Нирда решил заплатить выкуп, – подтвердил Лигтон. – Как раз для этого и отправили Вардаша с наполненным золотом фургоном. А когда фургон прибыл на место, дракон налетел и разорвал охранников. Ну а потом схватил фургон, унесся с ним прочь, в горы.
– Жадная тварь! – гневно воскликнул гном.
Невысокого роста, он споро поднимался по опасному склону горы впереди небольшого отряда, да еще успевал слушать, о чем говорят спутники, и вставлять свои реплики.
– Успокойся, Бронар, – посоветовала идущая следом за гномом жрица Нахена. – Этот дракон ничем не отличается от всех остальных.
– Откуда ты знаешь, Тария? – с усмешкой спросил Маерон. – В твоей стране так много драконов? Ты с ними пьешь тщай?
– Чай, болван, – ответил за Тарию рыцарь.
– Да без разницы, – огрызнулся плут, пытаясь как-то пригладить растрепанную копну светло-русых волос.
Прайд хмуро посмотрел на попытки вора справиться с волосами и, ухватив его за рукав, остановил:
– Послушай, Маерон, перестань надоедать Тарии, иначе я тебя постригу наголо. – Рыцарь сощурил глаза и сменил тон на более зловещий: – Постригу тупым мечом.
– Драконы – мудрые древние создания, – проговорил неожиданно старик, отбросив всяческую веселость и нахмурив седые брови. – Нельзя и просто опасно недооценивать их. Многие тысячи лет назад именно драконы были хозяевами этого мира, пока боги не решили, что кроме драконов на Эпаме должны жить другие! Люди, гномы, эльфы…
– Да, дедушка, мы все слышали и эту твою лекцию о драконах, – заговорила Лилиан, не дождавшись продолжения. – И причем не один раз!
– Что, внученька? – заморгал старик, останавливаясь. – Ах да, милая Лилиан. Конечно же слышали…
– Мастер Лигтон, вы, верно, утомились? – заботливо поинтересовался у старика рыцарь. – Может, нам сделать привал? Хотя бы небольшой.
– Да нет, милый Прайд, – ответил маг, и взгляд его, обращенный на Прайда, вдруг вновь изменился с растерянного на насмешливо-хитрый. – Пойдем уже и вразумим этого неразумного дракона. Он должен вернуть нам бестолковых советников. Трусливый магистрат не решился снарядить отряд солдат, чтобы вызволить советников. Не стоит терять зря время на слишком частые остановки. Не для отдыха я нанял вас, доблестных четверых искателей приключений, когда собирался в это путешествие. Неофициально нанял…
Старик поправил остроконечную шляпу и, опираясь на свой посох, продолжил подъем. Прайд в полном облачении шагал чуть впереди, чтобы в случае атаки у него была возможность прикрыть Лигтона и Лилиан. Мага он считал сумасшедшим, хотя это его мнение никак не сказывалось ни на уважительном отношении к старцу, ни на той серьезности, с которой рыцарь относился к своим обязанностям в этом походе. А вот Лилиан откровенно нравилась Прайду. Милая и симпатичная девушка – такой могла бы быть его сестра, которой он не видел уже много лет.
– Ты носишь голубую мантию, – заговорил Прайд, обратившись к Лилиан. – Что это значит?
– Каждый маг, прежде чем ступить на путь магии, выбирает Магическую Ложу, тайны которой он будет постигать, – охотно отозвалась Лилиан, словно была рада беседе на тему, которая ей интересна.
– И какую Ложу выбрала ты? – поинтересовался паладин. – И вообще – на чем основывается выбор?
– На мне голубая мантия, – отозвалась Лилиан. – Голубой – это цвет Ложи Рунной Магии. А выбор Ложи происходит от внутренних способностей, будь то способности к запоминанию или способности использовать силы разума, а иногда от способностей к самоконтролю и концентрации.
– Использовать силы разума? – нахмурился Прайд. – Паладины Горра используют свой разум, чтобы контролировать и направлять энергии. Но я не маг!
– Конечно, нет, о рыцарь, – поспешила согласиться Лилиан. – Твоя сила основана на вере в Горра. И хоть Горр не отвечает на молитвы своих последователей, только его жрецы и паладины могут использовать те силы, которые используешь ты.
Прайд понял, о чем говорит Лилиан. Хотя само учение Горра основывалось на контроле разума и концентрации, способности последователей Горра происходили от управления определенными энергиями.
– Ты говоришь, выбор зависит от особенностей мага, – продолжил разговор рыцарь. – А в чем твоя способность?
– Выбравшие Ложу Рунной Магии схожи по способностям с магами Ложи Войны, – ответила девушка. – Но основа нашей силы не в запоминании текстов заклинаний или в заучивании ритуалов. Мы запоминаем начертания рун, которые через сознание мага входят в контакт с магическими потоками Эпама. Я пока что начинающая волшебница, но я хочу отправиться в Ренмаг, чтобы принять Посвящение в Ложе Рунной Магии после этого приключения…
– Приключения! Путешествуя вдоль охраняемых патрулями королевских дорог, никогда не почувствуешь вкуса настоящего приключения, – неожиданно перебил девушку Лигтон, и голос его теперь звучал пугающе-зловеще. – Настоящие искатели приключений куются в изнуряющих тело походах по неведомым, не отмеченным на картах тропам. Они закаляются в боях с теми, кто встает у них на пути, будь то злобный орк или оживший труп. Только так становятся настоящими искателями приключений.
– Вот это точно подмечено, мастер Лигтон, – согласился Прайд, решив про себя, что маг окончательно спятил.
– А я никогда в жизни не покидал Нирда, – подал голос Маерон. – Но, однако же, ты взял меня с собой, старик. На кой я тебе сдался, интересно?
– Может, потому что ты самый лучший из воров Нирда, я выбрал тебя, – весело отозвался старик. – А может, потому что ты попался, а я смог тебя вытащить из темницы. И если ты думаешь, что в случае твоего отказа я бы отпустил тебя на волю, то ты еще глупее, чем все думают.
– Мы на месте! – тихо рыкнул Бронар, невольно потянувшись за секирой.
Они стояли перед огромной пещерой. Разбросанные вокруг обглоданные кости, оплавленный камень и слой серого пепла под ногами явственно говорили о том, что это обиталище дракона.
Тария, сложив руки перед грудью, зашептала едва слышные слова молитвы. Прайда охватило приятное чувство, словно легкие и теплые капли невидимого дождя омыли его сердце. Все остальные тоже ощутили это действие молитвы Божественного Благословения. Но жрица Нахена не остановилась и продолжила обращаться к своему богу с какими-то другими молитвами.
– Сколько же у него в логове может быть сокровищ! – озадачился Маерон Лар, потирая руки в предвкушении наживы. – Говорят, этот дракон живет тут уже полсотни лет, а то, может, и больше! Это же сколько он успел за это время натащить в свое логово?
– Успокойся, – осадила его Лилиан. – Не о сокровищах думать надо, а о том, чтобы с драконом сладить и самим целыми остаться. И лучше бы тебе сейчас подготовиться к бою.
Отчитав вора, девушка приблизилась к Прайду и, прикрыв глаза, начала чертить перед собой замысловатый знак. Через несколько мгновений Лилиан медленно подняла тонкую кисть, словно указывая точеными пальцами на рыцаря. Руна вспыхнула и растворилась в воздухе. Коснувшись рыцаря, мерцание исчезло, зато сам Прайд вдруг ощутил в своем теле небывалую легкость и силу. Прайд шевельнул могучими мускулами, свыкаясь с их увеличившейся мощью, и благодарно кивнул Лилиан, которая уже передвинулась ближе к Бронару.
– Нет, девчонка! – резко вскинул гном руку в останавливающем жесте. – Нечего испытывать на мне свое колдовство! Потренируйся на ком-нибудь другом.
– Как знаешь, – пожала плечами девушка, позволяя себе чуть насмешливую улыбку. – Я не знала, что ты боишься магии.
Гном выпучил глаза, собираясь вспылить, но девушка уже отошла, лишив Бронара объекта для выплеска эмоций. Гном яростно фыркнул и обиженно уселся у входа, сосредоточенно правя и без того идеальное лезвие своей секиры.
– Спасибо, Лилиан, – ответил рыцарь с искренней благодарностью. – Я сейчас готов сокрушать горы и сражаться с богами!
– Не стоит, милый Прайд, – заметил старик, не отрываясь от изучения останков жертв дракона. – Ощущения обманчивы. До богов тебе бесконечно далеко. А магия нужна нам для того, чтобы справиться с драконом. Иначе, боюсь, нам даже нечего делать у его логова. А ведь только убив этого дракона, мы сможем выручить наших узников. Если кто забыл, за них, между прочим, назначена очень серьезная награда.
– А почему ты так уверен, что дракон их еще не сожрал? – вступила в разговор Тария.
– Я так не думаю, – лукаво улыбнулся Лигтон. – Может, и сожрал. Но награда стоит того, чтобы пойти и проверить! Тем более что в логове дракона полно других сокровищ, которые сами по себе послужат для нас достойной наградой.
– Хватит болтовни! Пора зайти внутрь и устроить хорошую драку! – рыкнул Бронар, поднимаясь и поудобнее перехватывая секиру.
Прайд повесил на руку большой щит, проверил, как ходит в ножнах меч, и, взяв под руку старика, двинулся за гномом. Остальным ничего не оставалось, как поспешить следом, и вскоре все уже шли по длинному темному туннелю, ведущему в глубь горы.
– Тут слишком темно, – поежился Маерон Лар, отбросив всю свою былую браваду. – Мы можем себе сломать ноги или, того хуже, шею, если не будет света. Тогда мы ни до сокровищ не доберемся, ни до пленников.