- Сейчас сыму! - Бабка осторожно взяла обнаглевшую птицу и пересадила на поленницу. - Он завсегда тут сидит, сторожит, чтобы в случае чего… Ясно?
- Ясно, - кивнул Эдик и, вздохнув, добавил: - Я, пожалуй, пойду, а?
- Иди, иди! Пару часиков еще соснуть можно.
Эдик осторожно пробрался в комнату, разделся и улёгся на раскладушку. Последнее, что он увидел перед тем, как заснуть, - это домовой, сидящий у него в головах.
Солнечный зайчик скользнул по шторе, попытался отодвинуть ее в сторону и не смог. Тогда он переметнулся на подушку и стал подбираться к Костиному уху. На мгновение Косте показалось, что это Горыныч пытается сообщить ему что-то по секрету. Он вяло отмахнулся и открыл глаза. В сенях сдержанно звякнули ведра, кто-то тихонько замурлыкал себе под нос. Будильник показывал семь часов, и струганые половицы у порога дышали рассыпчатым теплом утреннего золота.
"Пора вставать, - подумал Костя с неохотой. - Сейчас я досчитаю до семи и - подъем!.."
Он сосчитал до трех и снова заснул, но через несколько минут в дверь просунулась лохматая голова лешего и, широко улыбнувшись, произнесла:
- Вставай, служивый! Я вот тут тебе колодезной водички спроворил, умыться там, чайку попить… А не хочешь вставать, так и лежи… Молодым, говорят, спать полезно.
Костя вскочил и заметался по комнате.
- Я сейчас, сейчас!
Наконец он натянул спортивные брюки и кеды, умылся и поставил чайник.
- Ну зачем вы беспокоитесь? - бормотал он, посматривая на полные ведра. - Неудобно, честное слово! Я бы сам принес.
- А мне все равно делать было нечего, - развел руками Леший и по-ленински, с прищуром, улыбнулся. Эта многоцелевая улыбка была Косте уже знакома, и он понял, что старик пришел с просьбой.
- Ну вот я и решил, - продолжил Леша, - чем дурью маяться, взять да нужное дело сделать. А к тебе, Костянтин, по большой нужде пришел.
- Чего? - удивился Костя. - А-а-а… Нет проблем! Ты же знаешь, туалет во дворе.
- Не о той нужде я печалюсь, о какой ты подумал! - обиделся Леший. - Той у меня уж лет сто не было… А есть нужда превеликая и просьба всепокорнейшая! Я ведь, старый дурень, лабораторный халат свой в пяти местах прожег! - с этими словами он развернул невесть откуда взявшийся уборщицкий халат.
Был тот халат затрепанным и уже не синим, а серым, и посередине зияла огромная прожженная дыра, окруженная целым созвездием дыр поменьше.
- Сидел, понимаешь, варил зелье, да и задремал. А тут головешка возьми и стрельни! Как сам-то не сгорел? Спасибо Лешачихе, вовремя в котел макнула!
- Так там же кипяток был! - ужаснулся Костя. - Зелье к тому же!
- Да, подварило малость, - кивнул Леший, - ну да я ведь привычный. Меня при Ваське Шуйском два часа в масле варили, так то побольнее было!
- А как же тебя отпустили? - заинтересовался Костя.
- Да я сам утек, - весело улыбнулся Леша и заговорщицки подмигнул. - Палачи-то, пока меня варили, притомились да задремали. Ну я и ушел. А теперь вот сам стал задремывать. Да… - Тут Алексей погрустнел и вздохнул. - Так я чего? Может, у тебя того?..
- Что - того? - не понял Костя.
- Того-сего! - пояснил Леши. - Может, говорю, завалялся халатишко какой? А то ведь Лешачиха меня облает и заест, сам знаешь!
Костя почесал в затылке:
- Да… Дела! А лес не спалишь со своими кострами?
- Так у меня ж костер-то непростой, а заговоренный, - пояснил Леший. - Шаг вправо, шаг влево - и само все гаснет. Ну так нету, значит?
- Найдем, - пообещал Костя и полез в темнушку - темную кладовую.
Через секунду Леший услышал звонкое "Бамм!", и показался Костя, потиравший ладонью лоб.
- Прошу прощения, мой благородный друг! - послышался бочковой голос Рыцаря Замшелого Образа. - Сэр Костя! Надеюсь, ты не сильно стукнулся о мои доспехи?
- Пустяки! - пробормотал Костя, с любопытством разглядывая искры, которые все еще продолжали сыпаться у него из глаз. - А почему ты не на посту?
- А я все время на посту! - соврал рыцарь. - Всего лишь на минутку забежал погреться. Утром сильный был мороз, до животиков промерз!
Костя внимательно посмотрел на сэра Жору и покачал головой.
- Тебе поменьше надо общаться с Горынычем, - сказал он и снова заглянул в темнушку. - Так я и думал! - Костя пролистал толстенный "Плейбой" и бросил его на полку. - Сэр Жора!
- Я весь внимание! - вытянулся рыцарь.
- Два наряда вне очереди!
- Есть два наряда! А… где их получить?
Костя вздохнул:
- Это значит, что ты два дня чистишь свои латы, да так, чтобы как зеркало блестели! И еще - подметешь пол и нарубишь дрова!
Выпроводив рыцаря на улицу, он извлек из своего запаса два новых халата и протянул их Лешему, поинтересовавшись:
- А что за зелье ты варил? Небось приворотное?
- Пройденный этап! - оживился старик. - Этим пускай молодухи балуются, а у меня зелье нынче особое, от-ворот-поворотное!
- Это чтобы гостей незваных с порога прогонять? - засмеялся Костя.
Леша поскреб затылок:
- А хошь бы и так! Нынче вон времена лихие, иной гость хуже разбойника! Или вот, к примеру, таракан. Ни за что от соседа к тебе не прибежит, если ты этим зельем покропишь. Страх невозможный в ем просыпается!
- Здорово, - сказал Костя. - Так ты можешь на этом деле разбогатеть!
- Куды там! - отмахнулся Леший и тут же шепотом добавил: - На компьютер бы скопить! Уж больно мне в ходилки-трещалки играть нравится! Или Плей-Стейшн там…
Костя сполоснул сковородку и налил в нее масла.
- Как насчет яичницы? - предложил он.
- Благодарствуйте, - заторопился Леший. - Я с утра еловых шишек пожевамши. Мне барская пища не впрок!
Он постоял еще минуту, словно раздумывая, сказать или нет, и наконец решился:
- Говорят, у Алениного омута какие-то чудеса происходят. Сам-то я там не был, а вот Степанидовна наведывалась и вся не в себе.
- У Алениного омута? - удивился Костя. - Так я ж вчера там был, ничего особенного не заметил.
- То вчера, а то сегодня, - многозначительно заметил Леша. - У нас, милок, время безразмерное. А чудеса тоже разные бывают, у меня вон недавно валенки сперли. Только отвернулся, а их и нет! Вот это чудеса так чудеса! А ты говоришь - вчера. Тут каждую секунду учудить могут.
Он потоптался еще немного, неуклюже попрощался и сгинул, словно его и не было. Только воздух с тихим хлопком сошелся на том месте, откуда телепортировался Леший.
И только Костя едва не пролил чай. Все-таки в желании быть оригинальным Леша явно перебарщивал.
Костя подцепил на вилку кусок яичницы, как дверь скрипнула, и на кухню бесцеремонно вошла Яга.
- А я иду и думаю: может, ты еще спишь? А ты не спишь, оказывается! А я и не спешу, думаю, что спишь. А подхожу ближе, нет, вижу, не спишь! - Она втянула воздух длинным крючковатым носом, и жесткие волосинки на его кончике задвигались сами собой.
- Никак Лексей был?
- Был, - сказал Костя, - я ему новый халат дал. Старый он прожег, от-ворот-поворотное зелье варил.
- Знаю, - кивнула Яга, - все чудит! Хочет этим зельем весь лес окропить, чтобы, значит, никто войти не мог.
- Ну это же безобразие! - возмутился Костя.
- Вот и я про то. Где, говорю, демократия? Замшелый крепостник этот Леша. Сидит в своем болоте, оккупант, и никого пущать не хочет! Ну да я о другом. Бежать надоть - тут у нас такое творится! - Яга закатила белесые глаза. - Так что собирайся. Сам все увидишь.
Костя кое-как проглотил завтрак и выскочил из избы вслед за Степанидовной.
- Садись-ка на меня верхом, - скомандовала она. - Глядишь, все быстрее будет, я хоть и старая, да не всякий конь за мной угонится!
- Ну что вы, - отшатнулся Костя, - тут же недалеко. Я бегом, вместо зарядки.
- Это хорошо, - похвалила старуха, - я вот тоже люблю пробежаться поутру. Вот пробежалась сегодни и увидела!
Бабка припустила вперед, Костя за ней. И хотя он бежал довольно быстро, а бабка вроде бы семенила нога за ногу, тем не менее она несколько раз останавливалась, чтобы подождать молодого лесника.
Минут через пятнадцать Костя взбежал на холм, и лес расступился, открывая излучину реки и пойму на другом берегу. Справа темнела тихая заводь - Аленин омут.
По слухам, в незапамятные времена именно здесь сидела сестрица Аленушка и напряженно размышляла, как выручить братца Иванушку, который был активно глуп, жаден до развлечений и задал своей сестренке трудноразрешимую задачу.
У заезжего купца из далекой солнечной страны он занял кучу денег и все спустил на леденцы и пряники, купленные все у того же купца. Деньги не вернул, и парню включили счетчик. Спасибо, Соловей-разбойник помог. Подкрался и свистнул у купца над самым ухом. Представитель солнечной страны в одночасье двинулся умом, раздал все леденцы, пряники съел сам, а оставшееся до отъезда время провел бегая по лесу от куста к кусту. Общественных туалетов тогда еще не было.
Яга Степанидовна поджала губы.
- Только смотри, тихо! А то спугнем.
Костя, у которого воображение сразу же нарисовало вчерашнюю банду, развлекающуюся на лоне природы, полез было за удостоверением, но Яга замахала на него руками:
- Не надоть!
- Почему не надоть? - шепотом переспросил Костя, невольно переходя на бабкин язык.
- Увидишь! - таинственно пообещала Степанидовна.
И действительно, через минуту Костя увидел… Но сначала услышал.
Это были отдельные голоса, восклицания, быстрая и потому невнятная речь - похоже, что на берегу резвилась веселая компания.
Степанидовна присела и ткнула коготком в сторону ближайших кустов. Костя поправил несуществующий китель, пригладил волосы и вышел на поляну. Он немедленно бы спрятался обратно, если б не обязывало положение, ибо его глазам предстало в высшей степени странное и пугающее зрелище.
В ложбине возле берега крутились, скакали друг через друга и развлекались самым подростковым образом штук двадцать созданий, по виду как две капли воды похожих на гоголевских чертей, только помельче.
- Страсти какие! - услышал он голос над самым ухом и оглянулся. Яга Степанидовна напряженно всматривалась в шумную компанию, словно пыталась отыскать старых знакомцев.
- Может, это бывшие лаборанты? - пробормотал Костя, невольно поеживаясь. - Только уж больно их много!
- Какие к бесу лаборанты, - опять прошептала Яга, - небось Лисипицин начудил!
Тем временем создания заметили их и моментально угомонились, уставившись на подошедших отчаянными кошачьими глазами.
Наконец от толпы отделился один, самый важный и толстый, и неторопливой походкой подошел к Косте. Остальные, изредка пощипывая друг друга за бока и повизгивая, замерли.
- С кем имею честь? - осведомилось создание гортанным голосом, в котором безошибочно угадывался иностранный акцент.
- Я-то лесник, - сказал Костя, внезапно осмелев, - и еще исполняю обязанности рыбохотнадзора, а вот вы кто?
- О, - произнесло существо, отступая на шаг, - тысяча извинений! Гром и молния! Доннерветтер! Прошу достопочтенного лорда-хранителя не сердиться, мы ещё так многого здесь не знаем! Мы бедные эмигранты и только вчера покинули берега Туманного Альбиона и долго плакали, прощаясь навсегда с родными краями! Лишь благодаря милости нашего господина мы смогли попасть в ваш благословенный край, ибо жизнь на старом месте стала невыносимой! Вы не представляете: каждые полчаса над нами пролетали огромные железные птицы, которые свили гнездо неподалеку от нас… Мы почти оглохли от страшного шума! В старой доброй Англии уже не осталось мест, подобных вашим. И когда наш господин и поручитель пригласил нас сюда, мы со слезами и страхом оставили старый кров и пустились в неизвестность!
- А кто этот ваш господин? - подозрительно осведомился Костя.
Существо испуганно оглянулось:
- Можно ли произнести его имя здесь? Ведь для непосвященных оно звучит столь страшно, что многие теряют разум при первых звуках его имени!
- Ничего, - сухо сказал Костя, - нам это не грозит. Говорите!
- Значит ли это… - полюбопытствовало существо, но Костя его перебил:
- Это ничего не значит. Говорите!
- Кощей Бессмертный! - с пафосом произнес незнакомец и в ужасе закрыл глаза.
- Так я и думала, что старый болван все это учудил! - воскликнула Яга. - Надо же, чаво удумал! Это же… Это же вся экология треснет!
- Экология? - удивилось существо. - Напротив!
- Демография, - поправилась Яга, - оговорилась я.
- Ничего, ничего, - сказал Костя, - сейчас разберемся.
Существо низко поклонилось и показало рукой в сторону своего племени:
- Прошу! Я познакомлю вас с моим народом.
Костя кивнул и зашагал следом.
- Лорд-хранитель волшебного леса! - торжественно провозгласил старший, подходя к толпе.
Странные создания мигом расступились, но, очевидно, не так проворно, как следовало бы. Поэтому старший отвесил несколько быстрых затрещин и что-то рявкнул на гэльском наречии. Все угомонились и вежливо уселись на траву.
- Повторюсь, - сказал старший, - у вас благословенные места! А какой вкусный валежник! Мы давно так сытно и сладко не ели! Однако позвольте представиться: мистер Дриблинг, старейшина сего многострадального народа!
- Очень приятно, мистер Дриблинг, - сказал Костя, пожимая твердую мохнатую лапку. - Константин. А это - Яга Степанидовна, наш лучший общественник!
Мистер Дриблинг церемонно поклонился:
- Нам удивительно приятно такое знакомство! Мы, бедные гоблины, теперь всегда будем считать вас своими главными друзьями и наставниками! Скажу честно, мы хотели просить приюта у горных гномов, ибо соседство с человеком для нас слишком обременительно. Но гномам и самим приходится последнее время несладко. Рядом с их обиталищем проложили подземную дорогу, и теперь у них все время дрожат стены и потолок, угрожая в конце концов рухнуть!
Кстати, Кощей намекал на некоего супостата, который грозит сему дивному краю. Твердо обещаю: ни один гоблин не пожалеет сил, чтобы примерно наказать злодея!
А сейчас я хотел бы попросить прощения у достопочтенного лорда-хранителя и его помощника, но нам пора репетировать. Ибо мы не мыслим своего существования без чарующих звуков музыки.
Мистер Дриблинг ещё раз поклонился и повернулся к толпе. Тролли быстро выстроились в две шеренги, откуда-то извлекли волынку, балалайку, бубен и гармонь. Старейшина взмахнул руками, тролли на мгновение замерли и через секунду со свистом и уханьем ударили по струнам. Самый шустрый тролль выскочил на середину и, сделав несколько прыжков, запел: "Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка, малинка моя!.."
- Э-эх! Калинка! - рявкнул хор, и с деревьев посыпалась птичья мелюзга.
- Ну видишь, чего творится?! - ткнула Костю в бок Яга. - Пошли отседа, пока не оглохли!
Они уже поднимались в гору, когда вслед им грянуло: "Ехал на ярмарку ухарь-купец!" Костя вздрогнул и прибавил шагу.
Всю дорогу они молчали, почесывая в затылках и не зная, то ли сердиться, то ли смеяться.
- Да! - наконец произнес Костя, присаживаясь на ступеньку своей сторожки. - Хороши эмигранты! Такого я еще не встречал.
- Ты не встречал! - вскинулась Яга. - А я-то? Я-то вся обалделая! - Она села рядом.
- Одно хорошо, - сказал Костя, - они валежником питаются. Глядишь, лес подчистят.
Шеф спал так плохо, как еще никогда в своей жизни. И дело было не в раскладушке, хотя этот предмет только с большой натяжкой мог носить столь заслуженное и уважаемое имя. Скорее уж это была развалюшка. Ветхая, с растянутыми пружинами, она провисла сразу, и Эдику в поясницу больно уперлась алюминиевая перекладина. Через пять минут ему стало казаться, будто его пытаются переломить пополам. Вдобавок в головах уселся давешний мужик-маломерок и уставился на Эдика голодными глазами.
- Тебе чего? - прохрипел шеф, с трудом борясь со сном.
- Ты спи, - жутковато улыбнулся мужичок, - а я тебя посторожу, не то мало ли…
Эдик хотел сказать, что никуда сбегать не собирается, но тут сон навалился на него, как огромный, душный медведь, и шеф, тихо пискнув, заснул.
Всю ночь ему снились кошмары, содержание которых было столь же бессмысленным, сколь и тревожным. Вдобавок кто-то уселся ему на грудь, и стало так тяжко и скверно, что Эдик едва не заплакал чистыми детскими слезами. Увы, чистые слезы он выплакал еще в трехлетнем возрасте. С тех пор, сколько шеф себя помнил, плакали другие, чаще всего те, кто жил рядом. Раньше это доставляло Эдику угрюмую затхлую радость. Теперь же он хотел проснуться, но вместо этого провалился в еще более глубокий и глупый сон. Пробудился Эдик оттого, что кто-то крепко шлепнул его по лбу.
- Что? А? Кто?! - вскрикнул шеф и уселся на раскладушке, с трудом переводя дыхание. Рядом, идиотически улыбаясь, стоял Колян.
- Шеф, ты это, не обижайся. По тебе таракан полз! Хотел в ноздрю залезть, еле успел пришибить. - Колян показал изуродованный тараканий труп своему боссу.
- Убью, змей! - зарычал Эдик и полез было с раскладушки, но, схватившись за поясницу, рухнул обратно. - Ой, болит! Шевельнуться не могу!
- Это с непривычки, шеф! - жизнерадостно откликнулись Колян и Толян. - Сейчас мы тебя поднимем. - Они бережно подхватили Эдика и поставили его на ноги. - Порядок!
В следующую минуту скрипнула дверь, и на пороге появился четвероногий петух. Он мрачно клекотнул и поскреб пол ногой, после чего удалился.
- Змей пернатый! - проскрежетал Эдик. - Ну ты у меня получишь!
- Это он нас завтракать приглашает, - смутившись, сказал Колян.
- А ты откуда знаешь? - оскалился Серый. - Тоже в петухи записался?..
- Почему в петухи? В курицы! - пошутил Эдик и тут же заржал кашляющим, истерическим смехом. Шефа поддержали все, кроме Коляна, который обиделся и отвернулся.
Эдик открыл рот, чтобы добавить что-то еще, но дверь отворилась снова и в проеме показалась Маланья.
- Вам что, одного приглашения мало? Дважды повторять не буду. Не успеете - ходите голодные, Авдотья только спасибо скажет! - И она гордо повернулась спиной. Бандиты шумно бросились следом.
Старуха, вздыхая и покачивая головой, налила им по чашке баланды и, посмотрев на Эдика, не выдержала:
- Что это с тобой, милок, никак, на тебе всю ночь черти катались?!
- Так и было, - сказал Эдик, отведя глаза. - На такой-то раскладушке!
- А чем, скажите, плоха моя раскладушка? - подбоченилась Маланья. - Для всех хороша, а тебе, видите ли, не годится?
Шеф побагровел и хотел было уже высказать старухе все, что о ней думает, но из-под бабкиной юбки вынырнул мрачный, набыченный петух и, не мигая, уставился на братков.
- Доброго здоровьичка вам, Маланья Несмеяновна! - неожиданно произнес Эдик, не веря собственным ушам. - Спасибо за хлеб-соль! Низкий вам поклон и массовый привет!
Произнеся эту фразу, Эдик уставился на старуху, выпучив глаза и растянув синеватые губы в длинной резиновой улыбке.
Он-то хотел сказать совсем другое и послать старуху по таким адресам, что и выговорить страшно. Но при виде "пернатого змея" язык Эдика помимо его воли произнес эти сладкие слова.
Старуха слегка обалдела. Некоторое время она изучающе смотрела на шефа, затем осторожно произнесла: