- Что? - не понял парень и приложил ладонь к уху.
- ФИО! - повторила девушка еще более стеклянным голосом. Казалось, он вот-вот разлетится на мелкие сверкающие осколки. - Фамилия, имя, отчество.
- Эдуард Васильевич Скоробогатов, - с расстановкой произнес Эдик. - У меня даже права где-то есть… - Он захлопал себя по карманам.
- Не нужно, - остановила его девушка. - Профессия?
- Новый русский! - осклабился Эдик, невольно расправляя плечи и набирая полную грудь воздуха.
"Ишь как надулся, вот-вот взлетит", - подумал Евстигнеев и придвинулся поближе, чтобы в случае чего успеть схватить нового русского за штаны. Но тут Эдик шумно выдохнул воздух и добавил:
- Место работы - "Флибустьербанк".
Девушка старательно записала анкетные данные и в упор посмотрела на Эдика. Теперь она смотрела на него как на вещь, как на сломанный механизм, который нужно отладить. Эдик такого взгляда не выдержал и, отвернувшись, нервно застучал ногой.
- Раздевайтесь, - сказала медсестра, равнодушно доставая стетоскоп. - Да нет… Только до пояса. Прилягте. Вот так. Теперь дышите!
Она прижала стетоскоп к розовой, младенческой груди Эдика и задумалась.
- Не дышите. Еще раз не дышите! Теперь дышите часто. Еще чаще! Вы что, быстрее не можете? Вот так…
Багровый Эдик работал, как поршневой насос.
- Теперь не дышите!
Эдик почувствовал, что поплыл. Ему вдруг стало хорошо и спокойно; в ушах стоял нежный мелодический звон, словно сотни серебряных колокольчиков вздрогнули вдруг.
- Что это вы такой слабый? - донеслось до него словно сквозь вату. - Вон побелели аж!
"Побелеешь тут", - с обидой подумал Эдик, пытаясь зацепиться за реальность.
- Все ясно, - четко сказала медсестра, - вчера вы приняли триста граммов "Жириновской" под малосольный огурец!
- Точно! - изумился Эдик. - А как вы догадались? Неужели видно?
- Работа такая, - рассеянно сказала медсестра и куда-то вышла.
Евстигнеев услышал, как она гремит банками и что-то бормочет себе под нос.
Наконец девушка вернулась, неся в руке литровую банку с темно-зеленой жидкостью. Жидкость тяжело колыхалась, и время от времени в ней вспыхивали ярко-желтые прожилки.
- Выпейте, - сказала медсестра строго, - перед уколами надо дезактивировать организм.
Эдик взял банку и обреченно посмотрел внутрь. Понюхав, он высунул язык и осторожно лизнул содержимое. Глаза его тут же разбежались в разные стороны, как испуганные тараканы.
- Горько! - пожаловался он.
- Естественно, - пожала плечами медсестра.
- А если я не выпью?
- Тогда не получите прививки. Да вы не бойтесь, у нас главврач это средство каждый день пьет. Как домой идти, так и пьет.
- Ну ладно! - решился Эдик и с мужеством отчаяния выдохнул воздух.
Пил он долго. И чем меньше жидкости оставалось в банке, тем круглее становились его глаза. Наконец он поставил банку на стол и тыльной стороной руки вытер позеленевшие губы. В животе у него довольно явственно послышалось шипение. Эдик беспокойно заерзал и начал оглядываться по сторонам.
- Туалет прямо по коридору, - не отрываясь от бумаг, сообщила девушка.
Эдик ринулся в коридор. Вернулся он тихий и ублаготворенный. На губах играла детская бессмысленная улыбка, руками он теребил край своей цветастой рубашки.
- Ну вот и хорошо, - вздохнула девушка, - теперь можно проводить вакцинацию. Десять уколов за сеанс.
- А не много? - забеспокоился Евстигнеев. - Смотри, Надька, не умори человека! Что ж так сразу-то? Сделай один, и хватит.
- Конечно, - обрадовался Эдик. - Хватит и одного. Зачем человека в решето превращать?
Медсестра задумалась.
- Ну ладно, - наконец решилась она, - хорошо. Уговорили. Сделаю один укол. Только будет немного больней… - и достала из стеклянного шкафчика здоровенный, рассчитанный, наверное, на быка, шприц.
Евстигнеев вывел Эдика на улицу и усадил на скамью.
- Отдышись, - сказал он участливо и уселся рядом.
Эдик медленно приходил в себя.
- Ты на меня зла не держи, - говорил Евстигнеев, срывая травинку и теребя ее в руках. - Не обижайся, что я тебя там, в администрации, приструнил. Сам посуди: врывается человек, машет палкой!
- Это я погорячился, - сказал Эдик, сглотнув сухую слюну, - тоже не прав был. Но силища у тебя, как у быка!
Евстигнеев загадочно усмехнулся:
- Экология у нас, брат, такая! Поневоле приходится быть в форме, иначе… К тому же и другие причины есть, - уклончиво добавил он. Не мог же Евстигнеев рассказать каждому встречному, что во всем этом заслуга камня чудес. Стоит проболтаться про волшебство, так повалят со всех концов страны, а кончится тем, что камень сопрут и будут использовать для каких-нибудь грязных дел! Поэтому Евстигнеев дипломатично пояснил: - Травы есть разные, цветочки… Они, например, очень способствуют.
Он хотел рассказать подробнее, чему способствуют травы и цветочки, но тут воздух наполнился почти неслышимым гулом, уплотнился, над соседним домом поднялся столб огня и рассыпался сухими фиолетовыми брызгами. В воздухе возникла летающая тарелка. Она висела, чуть-чуть покачивая серебристыми краями. Повисев с минуту неподвижно, она сделала скачок вправо и исчезла.
Евстигнеев хоть и насмотрелся, как взлетает космический корабль, но все равно не мог оторваться от этого зрелища. Это было очень красиво и таинственно. Он так увлекся, что не заметил, как Эдик вцепился ему в рукав.
- Это что за хрень?
- Сам видишь, - нехотя ответил Евстигнеев, - НЛО.
- Так надо же сообщить куда следует! - завопил Эдик. - Это же такое, блин, событие! Контакт!
- Зачем сообщать? - испугался Евстигнеев. - Толку от этого? А потом - рано. Не пришел еще срок, чтобы войти нам в Галактическое содружество. К тому же тарелка неисправная, ее наш главный механик до ума доводит. Видишь, обкатывает на разных режимах.
И действительно, тарелка снова завила над поселком, потом снизилась и на бреющем полете пошла в сторону магазина.
- Эх, мне бы такую, - завистливо выдохнул Эдик, - я бы на ней… Все мои друзья от зависти бы сдохли!
- Нет уж, пусть твои друзья живут и здравствуют, - возразил Евстигнеев. - Будет время - у каждого появится по летающей тарелке. А пока это можно сказать, экспериментальный образец.
Внезапно послышался немелодичный железный лязг, словно кто-то стучал половником о край кастрюли, и в конце переулка показалась внушительная фигура рыцаря в доспехах. Доспехи сверкали, как солнце, и Эдику показалось, что к ним приближается инопланетянин. Он хекнул и хотел было метнуться в кусты, но железная рука Евстигнеева схватила его за штаны.
- Не дрейфь, это Жора!
Несокрушимый, как сама судьба, Рыцарь Замшелого Образа стоял перед ними, сжимая в руках тяжелый меч.
- Приветствую тебя, храбрый рыцарь! - сказал Евстигнеев, поднимаясь со скамьи.
В непроницаемой глубине шлема зажглись два меланхолических глаза, и утробно-бочковой голос произнес:
- Приветствую вас, достопочтенные сэры! Сказано было мне оповестить тебя, сэр Евстигнеев, что благородное собрание состоится сегодня, не далее как через час, в доме нашего глубокочтимого друга сэра главного механика!
- А! Это хорошо, - сказал Евстигнеев, - как раз у меня к нему небольшое дело. Ты остальным-то сказал?
- Сэр Евстигнеев! Ты знаешь, как мне трудно передвигаться без машинного масла, - сообщил рыцарь, - но скоро, очень скоро я оповещу всех наших друзей.
Сказав эту фразу, он метнул в Эдика огненный взгляд, отсалютовал Евстигнееву мечом и двинулся дальше.
Когда железный скрип затих, Эдик уставился на Евстигнеева:
- У вас что, все жители такие чудные?
- А то, - приосанился Евстигнеев. - Мы особенные. Других таких, может, на всей земле нет!
Эдику хотелось ответить, что, мол, Евстигнеев крепко заливает, а что касается чудиков, то их хватает везде. Но сказать это он не успел, потому что аккурат в эту минуту над ними зависла летающая тарелка, и недолго думая Эдик рухнул в бурьян. Оттуда было гораздо удобнее вести наблюдения, а главное - не так страшно.
Опалив холодным фиолетовым огнем землю, неопознанный объект завис над Евстигнеевым на высоте нескольких метров. Раздался тихий стук, потом кто-то отчетливо произнес: "Заело, зараза!" - и наконец в распахнувшуюся дверцу высунулась голова Шлоссера.
Потряхивая остроконечной пиратской бородкой, главный механик закричал:
- Евстигнеев! Где тебя носит? Я уже весь поселок облетел! Давай садись, дело есть! - И тарелка медленно опустилась на землю.
Евстигнеев уже занес было ногу, но вспомнил о своем попутчике и остановился.
- Э! А где этот? Как его? Эдик, что ли?
- Кто там еще? - недовольно отозвался Шлоссер. - Никого нет.
- Ушел, наверно, - решил Евстигнеев, - ну и ладно. Доберется. Нас тоже кто только не кусал! - и захлопнул за собой дверцу.
Когда летающая тарелка растаяла в небе, Эдик выбрался из бурьяна и уселся на траву, выдирая из одежды жесткие колючки.
- Ну и ну! - пробормотал он. Затем достал пачку "Кэмела" и заметил, что руки дрожат. - Спокойно, спокойно, - сказал парень сам себе, прикуривая и с хрипом выдыхая дым. - И в самом деле - чертовщина! Скажи кому - не поверят.
Напротив Эдика остановился огромный, размером с небольшую собаку, рыжий кот. Он посмотрел на Эдика отчаянными желтыми глазами и беззвучно раскрыл рот.
- Что, киса, - сказал Эдик, - не скучно тебе здесь? Кот откашлялся.
- Дай закурить! - сказал он хриплым голосом и привстал на задние лапы.
- Что? - переспросил Эдик. - Нуда, к-конечно! - И протянул коту пачку. - Что-о?! - с ужасом повторил он через секунду, и ежик на его голове попытался встать дыбом. Отшвырнув пачку, словно это была гадюка, шеф взвыл и бросился бежать, не разбирая дороги, уже второй раз за этот день.
В минуту Эдик домчался до моста, сбежал вниз и уселся в кустах, переводя дух.
"Что творится, что творится! - думал он. - Все, как нес Кислый. Чертовщина с колдовством! Говорящие коты, черти и ведьмы".
Парень вынул из кармана золотую монетку с изображением дракона и задумался. Стало быть, братан, который рассказывал про здешние места разные небылицы, не врал и не двинулся умом! Стало быть, где-то здесь и впрямь прячется золотишко! Правильно он сделал, что приехал сюда, ох правильно! Теперь уже не было смысла тихариться, прикидываться отдыхающими.
Дрожащими руками Эдик достал из кармана миниатюрную рацию и нажал на кнопку.
- Серый, - сказал он севшим от волнения голосом, - это ты?
- Я, шеф! - ответил Серый.
- Вот что. Бери пацанов, все это чертово оборудование кидайте в машину и дуйте в село. Я вас буду ждать у моста. Ясно?
- Ясно, шеф. Все закинуть в машину и ехать в село!
- Действуйте! - сказал Эдик и отключил рацию.
"Теперь, главное, притулиться у какой-нибудь бабки и начать разработку по всем правилам. Кислый говорил о каком-то Лисипицине. Вот его и пустить в оборот. Эх, Кислого бы взять с собой! Он бы разом все мосты навел. Но брателло по кличке Кислый при одном упоминании о Калиновке терял сознание. Видать, сильно нервный. А как было бы здорово огрести золотишко! У них тут края непуганые, даже мента, и того нет!"
Эдик ошибался. Милиционер в деревне был. Плохонький и вдобавок страдающий раздвоением личности, но был. Правда, вот уж неделя прошла, как он отправился за грибами в лес, и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Захар Игнатьевич, директор, об участковом не беспокоился.
- Места у нас тихие, - сказал он на планерке, - а милиционер Дуровой. Никуда он не делся. Либо в город сбежал, либо мозги проветривает.
Между тем Эдик до того размечтался, что едва не прозевал свою собственную машину. Он успел выскочить на дорогу в последний момент с криком:
- Стой, в натуре! Куда?
Сидевший за рулем Серый с испугу едва не вписался в пушку, но в последний момент вывернул руль и затормозил.
Шеф тяжело плюхнулся рядом. На заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, потели Толян и Колян. Разместиться свободнее им мешало оборудование: два акваланга, резиновая лодка и три здоровенных осетра-мутанта, добытых при помощи подводного ружья.
Осетры были огромные, и один из них все время тыкался Серому в бритый затылок, целуя его в складчатую кожу полураскрытыми липкими губами. Серый злился, отпихивал наглую рыбину, а Колян и Толян балдели от удовольствия.
- Серый, дай ей в глаз! - пошутил Толян, сдерживая ухмылку.
- Я тебе сейчас дам! - пообещал Серый, и Толян заткнулся, зато захихикал Колян. Появление шефа внесло в их компанию видимость порядка.
- Короче, пацаны, все путем! Если не будем дураками, то рыжевье наше.
Это заявление произвело на братков глубокое впечатление. Они заткнулись и стали молча переваривать сказанное. Эдик вкратце описал свои похождения, выставив их в самом героическом свете.
- Нам надо затихариться, кой-кого найти и тряхнуть как следует! Останови здесь! Видишь, бабуля на нас пялится. Вот ее и опросим.
- А что спросим-то? - почему-то испугались братки.
- Деревня! - рассмеялся Эдик. - Спросим, у кого комнату снять можно.
"Мицубиси Паджеро" остановился возле бабки Маланьи.
Лучшего выбора они бы сделать не могли. Маланья держала весь Калиновский рынок в кулаке не хуже милиционера. Она отличалась отменным здоровьем и бесстрашием джентльмена удачи. Точнее - леди.
- Бабуля? - Эдик высунул в окно свою шишковатую голову.
- Что тебе, сынок? - кротко осведомилась Маланья, искоса поглядывая на лежащее рядом полено.
- Где бы квартиру снять? На недельку.
- Квартирку, говоришь? На недельку? - Бабка все еще поглядывала на полено, словно борясь с искушением проехаться суковатой дубиной по глянцевому черепу. И тут ее лицо просветлело. - За квартирку платить надо, - сурово заявила она.
- Да мы заплатим, нет проблем.
- Не знаю, не знаю… У нас чужих не любят. Вряд ли вы где место найдете. Разве что у меня. Так что, если есть желание, могу поспособствовать. Только вы уж цену назовите, а то грех старуху-то обижать.
- Ну что? - спросил Эдик, повернувшись к братве. - Годится?
- Годится! - легкомысленно заявили пацаны. После ночевки в палатке им страсть как захотелось в домашнюю обстановку. И чтобы все было по-деревенски, как в далеком-далеком детстве.
- Пятьсот за неделю! - сказал Эдик, демонстрируя Маланье щедрую улыбку. Маланья насупилась:
- Это что, рублей, что ли?
- А ты чего хотела? - заухмылялись братки.
- А коли так, поезжайте дальше. У нас нищим на паперти больше дают!
Эдик невольно засмеялся и почесал затылок.
- А ты сколько хочешь?
- Штуку! - сказала бабка, выпячивая вперед заросший жестким волосом подбородок. - Баксов, разумеется! А нет, так дуйте полегоньку, а я звякну по телефону куда следует! У нас браконьеров с ходу ловят!
Эдик понял, что въедливая бабка успела заметить убиенных осетров и, не ровен час, настучит в рыбохотнадзор. И тогда вся операция - коту под хвост. Эдик нахмурился, открыл дверцу и вылез наружу.
- Ты, бабуля, чего лепишь-то? - начал он, набычившись. - Ты фильтруй базар-то! Я ведь не посмотрю на то, что ты ста…
Он не договорил. Калитка тихо отворилась, и на улицу вышел четвероногий петух. Он ненавидящим взглядом уставился на бандита и поскреб правой передней лапой. Из-за своей четвероногости петух был похож на пернатую собаку.
При виде такого чуда природы Эдик замер, не произнеся больше ни звука, затем как загипнотизированный присел на корточки и уставился на петуха.
- Урод! - прошептал он восхищенно и ткнул в петуха пальцем.
Однако странная птица вместо того, чтобы убежать и спрятаться, раскрыла клюв, растопоршила крылья и недолго думая вспрыгнула Эдику на голову.
Все четыре петушиных лапы разом вцепились в лысый череп, сгребая кожу в глубокие тяжелые складки. Физиономия Эдика натянулась, глаза вылезли из орбит, рот оскалился, и он стал похож на ожившего мертвеца из фильма ужасов.
- Помогите! - горловым голосом завыл шеф, поднимаясь на ноги и растопыривая руки. Сидящая в машине братва окаменела от ужаса.
- Деньги! - сурово сказала Маланья и протянула к нему огромную мужицкую лапу.
- О-бо-бо-рзела! - прохрипел Эдик, пытаясь свести вместе окосевшие глаза. - От-тветишшь, в натуре!
Петух изогнул голову и посмотрел Эдику прямо в глаза, сверху вниз.
- Долбанет клювом, - сказала Маланья мстительно, - тогда не так запоешь! Без глаза-то оставшись!
- Баб… уля…
- Деньги?
- В кармане! - затрясся шеф.
Ни капельки не смущаясь, старуха обшарила детину и выгребла всю наличность.
- А вам что, особое приглашение? - нахмурилась она, глядя на братков.
Толян, Колян и Серый как по команде принялись рыться в карманах.
- Поживей! - торопила их бабка. - А то ваш командир, того и гляди, окочурится!
Собрав деньги, она сунула их в карман передника, даже не посчитав.
- Отомри! - сказала она петуху.
Тот протестующе заклекотал и забил крыльями, заехав Эдику в ухо.
- Отомри, а то жрать не дам! - пригрозила старуха, и петух, грязно ругаясь, соскочил с головы бандита. На черепе у того глубоко отпечатались следы куриных лап.
- За что? - всхлипнул Эдик.
- За то! - сурово пояснила Маланья. - А теперь неча тут рисоваться, загоняй машину.
Через минуту она уже показывала браткам предназначенную для них комнату. Комната была просторная и чистая.
- Спать будете на раскладушках, - заявила старуха, - столоваться у меня. И неча тут заливать, что, мол, отдыхать приехали! Я вашего брата за версту чую. Жулики вы! А потому сидите тише воды ниже травы! Чего там надумали - ваше дело. Но чтоб меня не подставлять, да и вам лучше будет. За жратву и квартиру считайте, что заплатили. А ежели какой совет нужон будет, так то за отдельную плату. Ясно?
- Ясно, бабуля! - миролюбиво сказал Эдик, поглаживая сморщенную голову.
- Вы, чай, с Лисипициным из одной банды, - предположила Маланья, глядя Эдику прямо в глаза. - Он себе тоже таких мордастых набирал в личную гвардию.
- Кхе-кхе! - закашлялся Эдик и отвел глаза.
- Вот-вот! Я так и подумала. Лисипицин нынче не при делах. Но кое-что я знаю…
- Это вы о чем? - Эдик сделал наивные глаза.
- А о том, - бухнула старуха. - Что я, не в курсе, что ли, что Евстигнеев полную кубышку золота в бухгалтерию сдал?
- Тише, бабуля, ти-ше! - простонал Эдик.
- Ладно, - сказала бабка, - мое дело - сторона. Но с вас - процент!
- Заметано! - закивали бандиты, отводя в сторону лживые глаза.
"Нам лишь бы узнать, где здесь золотишко водится, - подумал Эдик, - а уж там… А пока ничего не сделаешь, действительно, надо терпеть. Правильно тот брателло говорил - сумасшедшее село".
Костя подошел к дому Шлоссера позже всех, и калитка оказалась закрыта. Проклиная чрезмерную изобретательность главного механика, Костя попытался договориться с механическим запором. Договориться в прямом смысле этого слова. Механический запор был наделен зачатками интеллекта и вдобавок имел тяжелый, склочный характер.
- Сим-сим, - сказал Костя, - открой дверь!