- Ни фига себе немножко! - фыркнул Толян и тут же получил от шефа увесистый подзатыльник.
- Захлопни пасть!
- Все-все! Уже захлопнул! - ответил Толян, испуганно вращая глазами. Один Колян молчал и кривил губы.
- Как же мне теперь жить, шеф? - захныкал Серый.
- Все путем, Серый. - Эдик похлопал его по спине. - Сказал же - пройдет. Значит, кранты!
Они пошли дальше. Теперь Серый был выше всех на целую голову. Постепенно он оживился, а когда друзья проходили мимо забора, за которым зрела вишня, Серый без помощи рук, одними губами сумел полакомиться спелыми ягодами. Толян ему немедленно позавидовал:
- Надо же! Везет жирафам!
Вскоре они свернули на смежную улицу. Эдик остановился у калитки, возле которой стоял мужичина, перепачканный в глине, и таращил на братков горящие глаза. Это был скульптор-экскаваторщик Агафонов.
Эдик на всякий случай сделал шаг назад и осторожно осведомился:
- Слышь, зема, - тут Эдик невольно отвел глаза в сторону, - где Лисипицин живет?
- Об чем речь? - как-то нехорошо обрадовался мужик. - Заходи, все скажу. А заодно кое-что покажу!
- Э, э! - испугался Эдик. - Ты че, маньяк, в натуре? Че ты мне покажешь? Ну че, че? - На всякий случай он оглянулся на братков, толпящихся неподалеку.
- Скульптуру покажу! - радостно доложил Агафонов. - Новую! Обалдеете, пару минут всего. - Тут его взгляд упал на Серого, и Агафонов прямо-таки загорелся:
- Какой типаж! Какая экспрессия! А вы откуда?
- Тебе-то что? - нахмурились бандиты. - Много знать для жизни опасно.
- А вы не со звезды? - спросил вдруг Агафонов, не отрывая взгляда от Серого.
- С какой такой звезды? - обиделся Эдик. - Ты вообще-то фильтруй базар. А то покажем тебе звезду!
- Какую? - наивно заинтересовался Агафонов. - Я их много знаю! Например, Альдебаран…
- Сам ты баран! - разозлился Эдик. - Ты че, не вкурил, с кем базаришь?
- Не-а! - честно признался скульптор.
- Мы конкретные пацаны, - высунулся Колян, - а ты нам лажу гонишь!
Агафонов ничего на это не ответил, он жадными глазами разглядывал Серого и вдруг спросил:
- А можно я его увековечу?
- Чего? - опешили братки. - Ты чего лепишь-то?
- Нетленку, - простодушно отозвался Агафонов.
Бандиты переглянулись.
- Наверное, ненормальный, - зашептал Колян, оттаскивая Эдика в сторону. - Может, он сначала говорит, а потом кусаться начнет?
- Точняк! - согласился Эдик. - Все путем! Сейчас я его успокою.
Он снова подошел к Агафонову и осторожно улыбнулся:
- Все в порядке, мужик, все нормально, да? Ты, брат, ничего такого не думай. Мы просто гуляем, да? Отдыхать вот приехали. Хотели с Лисипициным пересечься, давно не видались!
Агафонов чутко уловил перемену в настроении братков и понял, что заманить их к себе не удастся. Он вздохнул:
- Сейчас объясню. Значит, так. Сейчас идете прямо, потом свернете налево. Там развилка. Потом направо, потом еще раз направо и прямо. Там переулок, но до конца не идите - тупик. Лучше как увидите в заборе дыру, так и лезьте в нее и выйдете, куда надо.
- Ты все запомнил? - спросил Эдик, повернувшись в Коляну.
- А чего тут запоминать? - легкомысленно отмахнулся тот. - Направо-налево, налево-направо, а потом тупик. И в дыру!
- Во! - сказал шеф. - Это самое главное - дыра. Про дыру не забыть! А ты, Серый, по верхам зырь, ты у нас теперя заместо впередсмотрящего, ха-ха-ха!
Серый насупился, тяжело задышал, но тем не менее послушно вытянул шею. Вскоре они дошли до развилки.
- Куда теперь? - спросил шеф.
- Налево! - сказал Колян, у которого все уже успело выветрится из головы.
- Не, направо, - возразил Толян, - точно говорю - направо!
- А может, прямо? - возразил Серый. - Там вон груши растут, бессемянка, сладкие!
При упоминании о грушах у бандитов заурчало в животе.
- Потом, пацаны, - сказал Эдик, - надо дело делать! - и шумно сглотнул слюну.
- Тогда направо, - сказал Толян.
- Нет, налево! - заупрямился Колян.
- Направо!
- Налево!
- Заткнитесь, дебилы! - рявкнул Эдик. - Где право, где лево?
Парни замерли, растерянно переглядываясь.
- Ну? - грозно набычился шеф.
Колян посмотрел на свои руки.
- Вот право, - сказал он, неуверенно пошевелив левой рукой.
- Ха-ха! - заржал Серый. - Ну деревня! Не знают, где право, где лево!
- А ты знаешь? - нахмурился шеф. - Знаешь, так скажи!
Серый почесал в затылке, но тут же вышел из положения:
- А мне все равно! Я обеими руками одинаково работаю.
- Ну и работай, а жрешь-то ты какой?
- Вот этой, - подумав, сказал Серый.
- Так это ж левая, левая! - завопил Толян.
- Значит, я левша, - нашелся Серый.
- Все, пацаны, - не выдержал Эдик, - идем, куда я скажу, - и повернул направо.
Через несколько минут шеф понял, что заблудился в зеленых переулочках, но не подал виду. В конце концов они действительно оказались в тупичке.
- Что я говорил! - торжествующе прохрипел Эдик, вытирая со лба пот. - Вот тупик. А вот дыра! Полезли, полезли!
И они полезли в чужой сад.
Сад был запущенный и дикий. Огромные яблони поднимались высоко в небо. Правда, две стояли отдельно и между ними был натянут гамак. Это был сад Евстигнеева, но знать об этом братки конечно же не могли.
- Пацаны! - завороженно прошептал Серый. - А это что? - Он ткнул пальцем в натянутый между яблонями гамак.
- Чур я первый! - обрадовался Толян.
- Заткнись! - сказал Эдик. - Сначала я, а там разбирайтесь, как хотите.
И Эдик, поджав ноги, завалился в гамак, который в общем-то был не гамаком, а катапультой. Как раз перед тем, как пойти к Шлоссеру, Евстигнеев взвел ее, чтобы избавиться от пары старых швеллеров, но события закрутились, и Евстигнеев про свою катапульту начисто забыл.
Итак, Эдик завалился в гамак. Под его весом спусковая скоба вышла из гнезда, и эластичные резиновые жгуты молниеносно сжались, посылая тяжелый груз по направлению к свалке.
Братки же увидели нечто невероятное: гамак вдруг свистнул, как натянутая тетива, и шеф с тоскливым воем взвился в знойное небо.
- А-а-а! - заорал Эдик, потому что слов, способных выразить ужас, который он испытал, не было ни в одном языке Земли. Он осознал, что летит, а еще через пару секунд был атакован стаей ворон, принявшей Эдика за сову-переростка. Теперь все его внимание переключилось на злобных птиц, одна из которых ухитрилась клюнуть его прямо в нос.
- Убью! - прорычал Эдик и шлепнулся прямо в корыто с раствором.
Работяги проявили явную халатность, но именно она спасла шефу жизнь. Строители, замесив раствор, удалились на перекур, который плавно перетек в распив. Поэтому никто не видел, как из корыта тяжело поднялся человек, с ног до головы облепленный раствором.
Отплевываясь и фыркая, он сделал несколько шагов и застыл, увидев перед собой табличку: "Завод пластмассовых изделий".
"Вот оно!" - понял Эдик, не обращая внимания на схватывающийся раствор. Он тут же вспомнил разговор с братком, у которого они отняли золотую монету. Тот с самого начала что-то говорил про завод.
Эдик промедлил всего несколько мгновений, но этого хватило, чтобы замечательный калиновский раствор схватился на нем, как броня. Он попытался пошевелить рукой и не смог. Он попробовал шагнуть, но ноги не слушались.
"Ерунда, - подумал Эдик, - сейчас кто-нибудь придет и отколотит!"
Однако прежде чем появились строители, ему пришлось простоять минут двадцать.
Вначале работяги не обратили на Эдика внимания, а сразу же подошли к корыту с раствором.
- Мать моя женщина! - ахнул один из них и схватился за голову. - Застыл раствор!
- А ты чем думал-то?! - обозлился второй. - Чего теперь делать?..
- Отколачивать надо, мужики! - отозвался третий.
- А может, завтра? - предложил первый. - Ну его!
- Точно, завтра! - обрадовались строители. - Домой пора!
- Хр-р-р! - подал голос Эдик, пытаясь привлечь к себе внимание. И привлек. Работяги как один повернулись к нему.
- Смотри-ка, статуя! - обрадовался тот, что пришел первым.
- Это Агафонов смастачил! - уверенно сказал второй. - Вот здорово, как настоящий!
- А помнишь, он тебя лепил, а получилась обезьяна? - вспомнил третий. В следующую минуту строители подняли головы и уставились на козырек перед входом.
- Болтай поменьше, - прошептал первый, - а то обезьян вылезет!
- Он днем спит, - сказал второй, и они снова уставились на козырек.
- Хр-р-р! - закряхтел Эдик, чувствуя, как цементный панцирь сжимает его все туже.
- Пойдем отсюда, - сказал первый, - статуя какая-то ненормальная!
Стараясь не оглядываться, строители быстро покинули площадку.
А в это время Серый, Колян и Толян метались по саду в поисках Эдика.
- Шеф, ты где? - кричал Серый.
- Ау! - звал Толян.
- А может, он того, смылся по тихой? - предположил Колян, и друзья замерли, осененные неожиданной мыслью.
- Ты думаешь…
- Я ничего никогда не думаю, - сердито отрезал Колян. - Вот вижу: был шеф, и не стало его!..
- Он на небо улетел, - уверенно сказал Серый.
- Ха-ха-ха! - зло рассмеялся Колян. - Тоже мне, нашел святого!
- А я видел, - заупрямился Серый.
- Молчи, жираф! - рявкнул Колян, теряя остатки терпения. - Без тебя тошно… Шеф, ау!
- Погодите, - сказал Толян, - он, наверное, за забором. Его этот гамак заплюнул куда подальше, точно вам говорю!
- А подальше - это куда?
- Да вон туда, - ткнул пальцем Толян. - Пошли скорей, а то шеф небось уже рвет и мечет!
Прямиком, через заборы и огороды, они двинулись в том направлении, куда улетел шеф. Через двадцать минут взмокшие и растрепанные братки стояли возле завода.
- Ну и где шеф? - спросил Серый, оглядываясь по сторонам.
- А вон! - сказал Колян, указывая на хрипящую статую.
- Ты что, тупой? - терпеливо возразил Серый. - Это же статуй. Ты видишь, что он белый!
- А чего же он хрипит? - возразил Колян. - Может, шеф того… от испуга побелел? Такое бывает.
Колян подошел к Эдику и осмотрел его со всех сторон.
- Майка его, шорты тоже. Он!
- Шеф! - тихонько позвал Толян, глядя в красные, мученические глаза статуи.
- Хр-р-р! - запел свою песню Эдик.
- Ну вот! А я что говорил! - горделиво приосанился Колян. - Пошли домой, шеф!
Эдик напрягся что есть силы, дернулся и упал плашмя. От удара цементная скорлупа раскололась, и братки бросились поднимать шефа на ноги. Наконец он поднялся, потряс головой, выколупнул кусок штукатурки из уха и зарычал:
- Это кто, сволочи, меня так подставил? Кто подлянку кинул, я спрашиваю?!
- Шеф, это не мы! - затрясся Серый.
- Знаю, - смягчился Эдик. - Все равно найду гада, он у меня полетает! Отвечаю!
Он повернулся к заводу и неожиданно с умным видом произнес:
- Однако нет худа без добра. Вот, пацаны, то, что мы ищем! Надо теперь только Лисипицина откопать. Без него - никак.
- Найдем, шеф, - сказал Колян. - Он наверняка где-нибудь рядом.
В это время на крыше показалась лохматая башка.
- Смотри-ка, - удивился Серый, - мужик!
- Работяга, - отмахнулся шеф. - Кровлю небось ремонтирует.
Тут надо сказать, что Эдик сильно ошибался. На крыше была обезьяна. А вышло так… Когда Лисипицин был директором завода, он с помощью импортного колдуна нашел заброшенный вход в Тридевятое царство. Царство оказалось большое, а главное - богатое.
Лисипицин недолго думая стал сплавлять туда пластмассовые изделия, оплату же требовать золотом и драгоценными камнями. А чтобы никто к заводу и близко не подошел, поставил охрану из братков.
Один из них вел себя настолько скверно и нагло, что Костя при помощи камня чудес превратил его в обезьяну. А Яга наложила свое заклятие, и стала обезьяна жить на крыше и сторожить завод от непрошеных - на ее, конечно, взгляд - гостей.
Обезьяне бросали корм, а она в ответ кидалась камнями. Такая вышла история. К обезьяне быстро привыкли и перестали удивляться. Зато и без особой нужды к заводу не подходили.
- Эй, мужик! - крикнул Эдик, обращаясь к обезьяньей голове. - Где тут Лисипицин живет?
- А ху-ху не хо-хо? - изрекла обезьяна, размахивая длинными волосатыми лапами.
- Фильтруй базар, фраер! - возмутился Серега. - Не то схлопочешь по самое некуда!
Но обезьяна подпрыгнула, затем изогнулась и показала браткам неприличную часть тела.
- Уррр! - оскалилась она. - Ху! Хо!
- Ну ты сейчас получишь! - вскипел Эдик. - Колян, дай ему в глаз!
- Щас, пацаны, только подсадите на козырек! - обрадовался Колян. Он подскочил к козырьку и оказался в опасной близости от стены. Обезьяна только этого и ждала. Тяжелое надкушенное яблоко с хрустом ударило Коляна по макушке и раскололось надвое.
- Вай! - взвизгнул Колян с кавказским акцентом и бросился бежать, но в это время второй огрызок угодил ему меж лопаток. - Уя! - Колян споткнулся и рухнул в пыль.
- Ты че, баклан! - заорал Эдик и тут же с хрустом сомкнул челюсти.
Следующий огрызок угодил ему прямо в рот. С трудом прожевав кислое яблоко, отплевываясь от семечек, шеф поднял кверху полные слез глаза и погрозил кулаком. И тут увидел в обезьяньей руке обломок кирпича.
- Все-все, уходим, - сказал он, пятясь задом. - Но мы еще вернемся и побазарим, блинн!
Шурх! Обломок кирпича прошуршал буквально в сантиметре от бугристого черепа бандита. Братки бросились бежать.
Запыхавшись, они остановились возле небольшого двухэтажного дома. У калитки стоял рыжий мужичок в косоворотке и смазных сапогах. Его козлиная бородка задорно вздернулась вверх, а глаза сверкали каким-то бесовским любопытством. В руках у мужичка была здоровенная метла.
Эдик остановился напротив него и некоторое время переводил дыхание. Наконец он огляделся - не видно ли какой-нибудь новой каверзы - и только тогда спросил:
- Земеля, подскажи, как Лисипицина найти?
Глаза мужичка вспыхнули еще ярче.
- А зачем он вам? - поинтересовался он.
- Да надо привет от одного конкретного пацана передать, - пояснил Эдик.
- Что за пацан? - насторожился незнакомец, и его хитрые глазки опасно прищурились.
- А твое какое дело? - огрызнулся Эдик. - Ты че, всех пацанов знаешь, да?
- Не всех, но кое-кого знаю, - сказал мужичок, испытующе глядя на бандита.
Эдик подошел к незнакомцу вплотную. Ему очень хотелось по-свойски разъяснить этой деревенщине, кто такие конкретные пацаны, но что-то во взгляде мужичка заставило его сбавить обороты, и он просто недовольно сказал:
- Не хочешь говорить, так и скажи!
- Да ладно! - усмехнулся незнакомец. - Знаю я, о ком вы говорите. Кислый, да?
- Точняк! - удивился Эдик. - А ты откуда знаешь? Догадался?
- Ага, - сказал незнакомец. - Лисипицин - это я!
Эдик хотел сказать, что-то вроде: а зачем ты нам мозги целый час компостировал? Или чего лапшу на уши вешал? Но почувствовал вдруг дикую усталость и только махнул рукой.
- Ну что ж… Пойдем поговорим! - предложил Лисипицин и, оглянувшись, открыл калитку.
Они устроились за столом в беседке.
- Значит, говоришь, Кислый привет передавал? - Лисипицин снова усмехнулся. - Как он? Жив еще?
- Да так, - пожал плечами Эдик, - не очень.
- Я так и думал. Кислый всегда был дураком. - Лисипицин забарабанил пальцами по столу. - Ну а вам-то что от меня нужно?
Эдик на секунду замялся, но затем решительно полез в карман и вытащил золотую монету.
- Вот!
Пальцы у Лисипицина предательски дрогнули, он так и впился в монету взглядом, но в руки ее не взял.
- Что это? - Его хитрющая физиономия излучала искреннее непонимание.
- Рыжевье! - процедил Эдик. - Я знаю, что оно отсюда. А ты этим делом занимался!
- Все! - Лисипицин поднялся со скамьи. - До свидания! Я с сумасшедшими не разговариваю.
- Двадцать процентов, командир! Все будет чисто, отвечаю.
- Сейчас я спущу собаку! - пообещал Лисипицин.
- Тридцать процентов! - взмолился Эдик.
- Вон! - холодно повторил Лисипицин, указав бандитам на дверь.
- Сорок! - едва не плача от жадности, простонал Эдик.
Лисипицин ненадолго задумался.
- Семьдесят! - твердо заявил он, не спуская с братков глаз.
- Что?! Это грабеж! Это… это… - Эдик не находил слов.
Некоторое время он беззвучно шевелил губами, под конец схватился за сердце и, с трудом ворочая языком, проговорил:
- Пятьдесят!
- Семьдесят! - упрямо повторил Лисипицин. - Иначе потрудитесь очистить помещение.
- Очистим без проблем! - подал голос Толян. - Это в легкую! У тебя тут и мусора немного. А что, прям сейчас?..
- Заткнись, идиот! - рявкнул шеф и тяжело кивнул головой:
- Согласен!
Лисипицин сел и снова застучал пальцами по столу, испытующе глядя на парней.
- Только, чур, не светиться! Вы у кого остановились?
- У Маланьи, - с дрожью в голосе сказал Эдик.
- Это хорошо, - кивнул Лисипицин. - У Маланьи не попляшешь.
- Она… петуха четвероногого держит! - неожиданно пожаловался Эдик и провел рукой по черепу.
Лисипицин еле заметно усмехнулся.
- Знаю, - сказал он. - Считай, что вам еще повезло. Она бабка нормальная, в чужие дела не суется, но и разгуляться не даст.
- Ох не даст! - горестно покачал головой Серый.
- А ты вообще молчи, - нахмурился Эдик. - Тебе слова не давали. Кормит она… неважно. Что свинье, то и себе.
- Ты хотел сказать - вам! - засмеялся Лисипицин. - С нее станется! Жадная она, но для нашего дела - самое то! Я с ней поговорю. А пока - терпите. И вообще… Вам надо сказаться дачниками. Мол, приехали к тетке отдохнуть. Ну это я беру на себя. Самое главное - ведите себя мирно, тихо. Вы, я вижу, уже и подраться успели, в грязи где-то извалялись… непорядок.
- Мы не хотели, - проворчал Эдик. - Откуда мы знали, что у вас село сумасшедшее?
- Не сумасшедшее, а необычное, - поправил его Лисипицин. - Ну да это ничего. Скоро привыкнете. Только мой вам совет: с главным механиком не заедайтесь, у него робот живет, Гаврила… - Тут взгляд Лисипицина подернулся темной болотной ряской, а руки невольно потянулись к затылку. - Он все время с палкой ходит и дерется больно…
- Ладно, учтем! - кивнул Эдик. - Когда начнем операцию?
- Экие вы шустрые, - сморщился Лисипицин. - Сначала все обкумекаем, а потом решим. Проблема в заводе. Тут подход нужен. Опять же, обезьян проклятый на крыше живет.
- Это тот, который огрызками пуляется?
- А что, уже познакомились? - хмыкнул Лисипицин. - Да, есть такое дело. Может и кирпичом зазвездить! - И он снова притронулся к своей макушке.
"Тоже, видать, доставалось! - злорадно подумал Эдик. - Так ему и надо! Не мне же одному!"
- Так это обезьян? - изумился Серый. - То-то я вижу, больно рожа знакомая!
Лисипицин критически посмотрел на парня и неожиданно спросил:
- А что у тебя с шеей?
- Ничего! - испугался Серый. - А чего?
- Такой шеи не бывает, - твердо заявил Лисипицин. - Значит, уже успели вытянуть.