"Откровенно, насколько это устраивает вашу парочку", - подумала Чи.
- Слушаю вас внимательно, - сказала она вслух.
Мало-помалу Дагла и Олгор обрисовали ей картину - вполне правдоподобную.
Экспедиция Великой Разведки застала Вилвид на самой грани первой промышленной революции. Уже прижилась гелиоцентрическая система, физика находилась где-то между Ньютоном и Максвеллом, быстро развивалась химия, имелась хорошо разработанная систематика биологических видов, появлялись первые эволюционные гипотезы. По первым железным дорогам бегали паровозы. Однако политически вахи оставались разобщенными; ученые, инженеры, учителя - все они находились под покровительством того или иного Столпа.
Пришельцам из космоса хватило ответственности и здравого смысла, чтобы не передать туземцам особенно много практических знаний, да и передай они эти знания, все равно толку было бы чуть. Каким, скажем, образом сделаешь ты транзистор, не научившись предварительно получать сверхчистые полупроводниковые кристаллы? Да и зачем он тебе, этот самый транзистор, если ты не знаешь, что такое электроника? Однако земляне придали местной науке, и теоретической и экспериментальной, огромное ускорение - своими рассказами и, главное, самим фактом своего появления.
Потом они улетели.
Гордый, независимый народ ткнули носом в его захолустность и незначительность; именно здесь, поняла Чи, и лежал корень всех воспоследовавших социальных волнений и раздоров. Кроме того, ученые получили для своей деятельности значительно более жгучий стимул, чем любознательность или стремление к доходам, - желание нагнать упущенное, одним скачком вывести Мерсейю на галактическую сцену.
Волну эту оседлали - проявив завидную сообразительность - вахи. Не сразу, конечно, но понемногу они сумели отложить свои склоки, образовали нечто вроде рыхлой конфедерации, причем сохранили практически все свои привилегии. Однако соперничество сохранялось, так же, как и постоянные столкновения интересов; не совсем исчез и реакционный дух, взывавший к доброму старому времени, когда молодежь боялась Бога и уважала старших.
Тем временем планету охватывала модернизация; страна, не поспевавшая в этой гонке, быстро оказывалась под чужеземным владычеством. Больше всех преуспела Лафдигу. У Чи не было ни малейшего сомнения, что так называемая республика - самая обыкновенная диктатура, и притом очень жесткая. Имперские амбиции этой державы естественным образом столкнулись с интересами Столпов; ядерной войны на самой планете удалось избежать, однако время от времени то там, то сям разгорались космические сражения - жуткие и не приводящие в то же самое время ни к каким определенным результатам.
- Вот так оно и обстоит, - подытожил Дагла. - Громче всех звучит, конечно, голос вах Датира, самого большого и самого сильного, но на него давят все остальные - Халлен, Инвори, Рует, да хоть бы даже Урдиолх, от которого остался практически один его правитель, которому нечем править. Поэтому нетрудно себе представить, что такое для любого из них - получить полную вашу поддержку.
- Да, - кивнул Олгор. - А к тому же Моррукан Длинный Меч хотел бы оставить в стороне мою державу. Мы расположены в Южном полушарии и пострадаем от сверхновой больше всего; оставшись без зашиты, мы вообще выпадем из дальнейшего рассмотрения.
- А говоря уже совершенно откровенно, - добавил Дагла, - очень мне не верится, что Моррукан хочет вашей помощи. Храйх, хочет, конечно же, но по самому минимуму, лишь бы предотвратить полный развал. Он всегда был громогласным противником современной культуры и всех ее порядков, так что не станет плакать, если на месте погибшей промышленной цивилизации расцветет махровый феодализм.
- Ну и как он помешает нам выполнить работу? - спросила Чи. - Не такой же Моррукан идиот, чтобы нас убивать, ведь тогда просто прилетят другие.
- Будет играть по обстоятельствам, - пожал плечами Дагла. - В самом крайнем случае попытается сохранить существующее положение - что вы действуете через него и через него же получаете большую часть информации - для укрепления своей власти. Само собой, за счет прочих заинтересованных сторон.
- У себя, в Лафдигу, - сказал Олгор, - мы предвидели это с самого начала, как только узнали о вашем появлении. Главный штаб поручил мне поискать здесь возможных союзников. Некоторые из Столпов согласны, чтобы моя страна сохранила свое влияние в мире, лишь бы мы помогли им прижать к ногтю кое-кого из своих ближайших соседей.
- Мне очень странно, - заметила Чи, - что вы почти уверены в нашем возможном поведении, и это - почти ничего о нас не зная.
- Не забывайте, - улыбнулся Олгор, - что Мерсейя почти две сотни лет изучала каждое слово, каждое изображение, каждую легенду, связанную с вашим народом. Некоторые считают вас богами, другие - демонами; расцвели целые культы, ожидающие вашего возвращения, не рискну даже предположить, что они будут делать теперь, когда вы и вправду прилетели. Но вами занимались и более трезвые, разумные головы, а ведь члены первой экспедиции - они же говорили нам только правду, верно? Далее разумно предположить, что ни один из странствующих среди звезд народов не обладает ментальными способностями, которых нет у нас, они просто раньше начали. А когда мы узнали, как много на свете звезд, то поняли, как мала, скорее всего, ваша цивилизация рядом с этой огромностью. Из соображений даже чисто экономических вы не сможете уделить нам большого внимания, потратить на нас больших усилий. У вас слишком много других дел. Ровно так же у вас нет времени, чтобы досконально изучить Мерсейю и разработать необходимый курс действий во всех деталях - сверхновая вспыхнет на нашем небе меньше чем через три года. Поэтому вы должны сотрудничать с местными властями, и вам придется верить им на слово, что необходимо спасти в первую очередь, даже пожертвовав многим прочим. Это верно?
Чи помедлила, обдумывая ответ.
- До некоторой степени, - осторожно признала она, - вы правы.
- Моррукан знает это не хуже нас, - вмешался Дагла. - И уж постарается использовать ситуацию с наибольшей для себя выгодой. Но мы, - подавшись вперед, он навис над цинтианкой, - не намерены этого терпеть. Пусть уж лучше мир превратится в развалины, из которых мы его поднимем, чем вах Датир поглотит все завоевания наших предков. Всемирный проект не увенчается успехом без поддержки большинства. Если мы не получим полновесного голоса в принятии решений, придется сражаться.
- Столп, Столп, - одернул его Олгор.
- Не бойтесь, - улыбнулась ему Чи, - я ничуть не обиделась. Скорее я даже благодарна за такое откровенное предупреждение. Вам еще станет ясно, что мы не желаем зла ни одной группе мерсейцев, что мы не делаем никаких предпочтений. - "В ваших жалких, идиотских склоках". - Если документ, излагающий вашу позицию, приготовлен, мы готовы внимательно его изучить.
Олгор открыл ларец и достал стопу бумаги, переплетенную во что-то похожее на змеиную кожу.
- Составлено впопыхах, - извинился он. - Позднее мы представим вам более отработанный вариант.
- Пока хватит и этого.
Чи на мгновение задумалась, стоит ли ей здесь задерживаться. Наверняка удалось бы выяснить что-нибудь еще. Но, святой космос! Сколько же пропагандистских помоев придется выжимать из всего, сегодня услышанного! А необходимость быть вежливой и дипломатичной - сколько можно еще терпеть эту жуть?
Чи предложила им связываться с кораблем по радио. А если Моррукан поставит глушилки - она сама поставит его раком. Олгор был заметно шокирован, а Дагла возразил, что такие переговоры можно подслушать.
- Ладно, - вздохнула Чи, - приглашайте нас для приватных бесед сюда. А Моррукан - он не устроит из-за этого какую-нибудь войну?
- Нет, во всяком случае, не думаю… но он догадается, что именно мы задумали.
- Я искренне верю, - проникновеннейшим голосом пропела Чи, - что у Столпа вах Халлена нет иных намерений, кроме как покончить со всеми интригами и эгоистичными устремлениями, установить открытость и взаимопонимание, чтобы мерсейцы могли объединить свои усилия в работе на общее благо.
Ей, конечно же, и в голову не приходила такая чушь, но нельзя же требовать от Даглы откровенного признания, что основная его забота - обеспечить своим родственничкам главенство над всей остальной местной шушерой. Он чего-то там проблеял насчет передатчика, который нельзя засечь с помощью местной техники, и неужели у Галактического Содружества нет ничего в этом роде? Конечно есть, только Чи не собиралась раздавать направо и налево приборы с такими потенциальными возможностями. Она выразила глубочайшее сожаление:
- Нет, увы, ничего подобного мы с собой не захватили - еще раз сожалею - спокойной ночи, Столп, спокойной ночи, Воитель.
К выходу цинтианку провожал охранник, тот же самый, который впустил ее в дом. "Странно, - подумала она, - а почему не хозяева? Осторожность или у них здесь такого не принято? Ладно, ерунда это все, главное - поскорее домой". Она бежала по заиндевелой улице, высматривая переулок, откуда можно взлететь незамеченной. А то еще пристрелит какой дурак.
Между домов показался проем, Чи свернула в темноту - и упала, придавленная к земле чьей-то тушей. Еще чьи-то руки обхватили ее тело, не давая пошевелиться. Чи закричала, вспыхнул какой-то свет, но тут же ей надернули мешок на голову, она почувствовала тошнотворно-сладкий запах, потом головокружение, а дальше она вообще ничего не чувствовала.
***
Адзель все еще не очень понимал, что это такое происходит и с чего все это началось. Ходил он по своим делам, никого не трогал, а потом вдруг оказалось, что он главный проповедник на молитвенном собрании. Если, конечно, это и вправду молитвенное собрание.
Он откашлялся.
- Друзья мои…
Зал взревел. Лица, лица, лица, и все они поедали глазами это диковинное четырехметровое существо, взгромоздившееся на кафедру. Здесь было не меньше тысячи мерсейцев: простолюдины, вассалы, городская беднота, почти все плохо одеты. И много женщин - нижние классы не столь ревностно следят за соблюдением здешних правил приличия, как их господа. В воздухе стоял резкий, неприятный запах. Зал располагался в новой части Ардайга и был поэтому простым, без всяких выкрутасов, однако и пропорции его, и контрастирующие цвета облицовки, и ярко-алые символы, изображенные на стенах, ни на секунду не давали Адзелю забыть, что здесь - чужая планета.
Воспользовавшись долго не затихавшим ревом слушателей, он поднес к своей морде болтавшийся на шее передатчик и жалобно пробормотал:
- Дэвид, ну что же я им скажу?
- Что-нибудь благожелательное, но до крайности неопределенное, - посоветовал голос Фолкейна. - Моему хозяину вся эта история напрочь не нравится.
Воданит посмотрел на входную дверь. Трое стоявших около нее лейб-гвардейцев не сводили с него ненавидящих, угрожающих глаз.
Нападения Адзель не боялся. Корабль при нужде поможет, но даже и это не главное. Тысячекилограммовый кентавроид, закованный в сверкающую природную броню (зеленую сверху и золотистую на животе), с такими шипами на хребте, что мерсейцам было впору удавиться от зависти, - охотников подраться с таким существом найдешь не сразу. Даже уши его и веки были не мягкие, кожистые, а костяные, а клыки в крокодильей пасти выглядели совершенно устрашающе. Вполне естественно, что именно ему досталась сегодня задача гулять по городу, набираясь общих впечатлений. Все возражения Моррукана были вежливо отклонены.
- Не бойся, Столп, ничего не случится, - в полном соответствии с истиной заверил его Фолкейн. - Адзель никогда не ввязывается в неприятности. Он у нас буддист, миролюбец, и ему совсем не трудно проявлять терпимость по отношению к любым поступкам окружающих.
Вот эта самая терпимость и не позволила Адзелю противостоять домогательствам толпы, загнавшей его в угол.
- От Чи что-нибудь слышно? - спросил он.
- Пока ничего, - ответил Фолкейн. - Наш железный мыслитель при случае все запишет. Думаю, она свяжется с нами завтра. А теперь не мешай мне больше, я как раз добрался до середины бесконечного официального банкета.
Адзель воздел руки, призывая собравшихся к тишине, однако здесь этот жест имел противоположное значение, и зал буквально взорвался. Громко стуча копытами по помосту, он изменил положение тела, но при этом сбил хвостом массивный стоячий канделябр. Одетый в красное мерсеец по имени Гриф, главная шишка этой организации - Звездные Верующие, так, что ли, они себя называют? - поставил светильник на место и сумел кое-как успокоить разбушевавшийся зал.
- Друзья мои, - сделал еще одну попытку Адзель. - Ээ-э, друзья мои, я, э-э, глубочайше благодарен вам за то, что вы попросили меня сказать несколько слов. - Он отчаянно пытался вспомнить слышанные на Земле, в студенческие годы, предвыборные речи политиков. - В огромном братстве разумных рас, охватывающем всю Вселенную. Мерсейе, несомненно, предназначена великая роль.
- Покажи нам, покажи нам путь! - кричали из зала. - Путь… истина… дорога в будущее!
- А? Да, конечно. С удовольствием. - Адзель повернулся к Грифу. - Но только, может быть, сперва ваш, э-э, великий вождь объяснит мне назначение этого… этого…
Как же по-мерсейски "клуб"? А может, не "клуб", а "церковь"? В первую очередь его интересовала информация.
- Галактический властитель, конечно же, шутит, - зашелся в экстазе Гриф. - Ты же знаешь, что мы - это те, которые ждали, которые жили по заветам, преподанным посланцами Галактики, жили в постоянном предвкушении обещанного ими второго пришествия. Мы - твое избранное орудие в избавлении Мерсейи от всех ее зол и бед. Бери же нас и используй!
По образованию Адзель был планетологом, однако чрезмерно развитая шишка любознательности все время подвигала его на изучение других областей знания. Сейчас воданит мысленно быстро перелистал читанные когда-то книги, припомнил общества, которые он видел, посещая другие планеты… Да, картинка вырисовывалась знакомая. Это же сектанты, приписавшие божественный смысл вполне обычной и случайной остановке в пути. О, драгоценность в лотосе! И до какого же, интересно, кошмара все это дошло?
Нужно выяснить.
- Это, э-э, очень хорошо, - сказал он. - Да, очень хорошо. А каково ваше число?
- Больше двух миллионов, Покровитель, и принадлежим мы к двадцати различным нациям. Есть среди нас и очень высокие, вот, скажем, Наследник вах Истира, но в большинстве своем мы - добродетельные бедняки. Знали бы только наши, что сегодня, в этот самый день, грядет твое явление, они бы все примчались сюда, чтобы услышать твой приказ.
Такое нашествие доведет ситуацию до точки кипения, тут уж и к бабке не ходи. Ардайг и так достаточно взбудоражен его появлением на улицах, а немногие, конечно, сведения об основных инстинктах мерсейцев, полученные психологами Разведки, заставляли отнести эту расу к воинственным. Массовая истерия может принять крайне уродливые формы.
- Нет! - завопил Адзель, чуть не сдув Грифа с помоста, и тут же убавил громкость: - Пусть все останутся дома. Терпение, спокойствие, добросовестное выполнение повседневных обязанностей - вот главные галактические добродетели. - "Скажи такое вольному торговцу", - усмехнулся он про себя. - Боюсь, я не смогу порадовать вас чудесами.
Адзель чуть не сказал, что может обещать на будущее только кровь, пот и слезы, однако сдержался. Слушателям, чья реакция совершенно непредсказуема, подобные новости нужно сообщать крайне осторожно. Именно поэтому в первом радиосообщении Фолкейна содержалось очень мало тревожной информации.
- Ясно, - сказал Гриф. Этот парень не был ни дураком, ни психом (странная вера звезданутых - разговор особый). - Мы должны свергнуть угнетателей своей собственной рукой. Ты только скажи, с чего нам начать?
Лейб-гвардейцы еще крепче вцепились в свои винтовки. "Он что, хочет, чтобы мы начали здесь что-то вроде революции? - Адзель был в полной растерянности. - Да нельзя же этого никак! Не наше это дело, наше дело - спасти ваши жизни, а потому мы не должны ослаблять позиции ни одной власти, способной на сотрудничество. Революция - дело длинное, да и технологические ее последствия… Только решусь ли я сказать все это сейчас?"
Педантизм, вот чем можно успокоить эту компанию. Занудством вогнать их в сон.
- У тех из софонтов, которые нуждаются в правительстве, - начал Адзель, - основным требованием к правительству, которое намерено и имеет шансы функционировать эффективно, является его легитимность, а основной проблемой любого политического реформатора является сохранение либо создание заново прочного базиса такой легитимности. Вследствие этого пришельцы со стороны, к которым я должен отнести и себя, не имеют…
Тут его прервал (впоследствии ему хотелось сказать "спас") донесшийся с улицы шум. Хриплое пение и топот ног приближались, становились все громче. В зале прозвучали испуганные крики, хмурые, сосредоточенные мужчины начали пробираться к двери. Гриф спрыгнул с помоста, включил телеком, и на экране появилась улица, запруженная вооруженной толпой; ночное небо и покрытые снегом крыши резко оттеняли плещущее на ветру желтое знамя.
- Демонисты! - почти застонал глава звезданутых. - Ну так я и знал!
Адзель тоже спустился вниз.
- А кто это такие?
- Сдвинутая секта. Вообразили себе, что вы, галактические, хотите и с самого начала хотели развратить нас и привести к гибели! Но ничего, мы их встретим. Смотри.
Из переулков и дверей выдвигались группы крепких вооруженных мужчин.
Один из лейб-гвардейцев торопливо сыпал слова в карманную рацию, судя по всему, вызывая подкрепление. Адзель вернулся на кафедру и начал умолять присутствующих не покидать зал.
Возможно, он и убедил бы их, если не доводами, так хотя бы оглушительным голосом, но тут заговорила его собственная рация:
- Выбирайся оттуда, и сию же секунду. - Фолкейн был явно взволнован. - Нашу Чи сцапали.
- Что? Кто ее? Почему?
Доносившийся снаружи шум утратил всякое значение.
- Не знаю. Она уже возвращалась из этого места, и вдруг корабль услышал крик, потом звуки, вроде как драка, и все. Я приказал ему подняться и попробовать найти ее по несущей, но он говорит, источник двигается. Так что двигайся и ты - сюда, в Афон.
Что Адзель и сделал. Прихватив с собой кусок стены.
Поднялся Корих, и сразу же клочья тумана, висевшие над рекой и окутывавшие городские башни, окрасились золотом. Над горой Эйд раскатился ритуальный рокот литавр. Распахивались двери и ставни, на базарах появились первые покупатели, сотни маленьких мастерских наполнились шумом. Издалека, со стороны новых кварталов доносился все нарастающий уличный шум, звон и лязг проснувшихся заводов, гудки отплывающих и причаливающих кораблей, небо со свистом бороздили реактивные самолеты. Затем мощный грохот заглушил все прочие звуки - из космопорта стартовал направляющийся к Сейту корабль.