"Таким образом, после двухнедельного расследования международная экспертная комиссия пришла к выводу: катастрофа на атомной базе АЕ-51 явилась следствием неосторожного обращения с ядерными боеголовками в процессе демонтажа ракет".
Вальтер усмехнулся.
- Любопытно, что они делали две недели? Убедиться, что там один пепел, можно было за час.
Гейнц равнодушно пожал плечами.
- Несолидно. Публика должна знать: расследование велось тщательно. Это ее успокаивает.
Столкнув на ковер пачку газет, Вальтер откинулся в кресле и подавил зевок:
- По-моему, все в порядке, Фред. Вас можно поздравить.
- Благодарю.
Вальтер взглянул на Гейнца.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, почему же…
Гейнц подошел к окну, раздвинул шторы. Некоторое время молча разглядывал шевеляшуюся далеко внизу улицу.
Вальтер наблюдал за ним, щуря внимательные, чуть близорукие глаза. Его мягкое, приятное лицо с аккуратными усиками, которые делали его похожим на солидного ухоженного кота, выразило беспокойство.
- Я не понимаю, Фред.
Гейнц отошел от окна, устало опустился в кресло.
- Не с чего бить в барабаны, Эрих. Успехи местного значения. Пригодится ли это все?
- То есть? Вы сомневаетесь, что…
- Вот именно - сомневаюсь. Слишком велика неопределенность. Нельзя все предусмотреть. Любая случайность - и провал.
Усики Вальтера дрогнули.
- Если так, стоило ли начинать?
- А разве у нас есть выбор?
Вальтер промолчал. Достал из кармана блестящую пилочку и, не глядя на Гейнца, принялся шлифовать ноготь. Гейнц встал, взял со стола сигарету. Крутнул ее в пальцах так, что она лопнула пополам.
- Можете мне поверить, Вальтер, - глухо проговорил он. - Представился бы случай, я плюнул бы на всех этих осторожных склеротиков, на их тайны, интриги и… Я пошел бы драться в открытую, Эрих…
- К сожалению, это невозможно. - Вальтер сокрушенно качнул головой. - Никто в наше время не рискнет противопоставить себя человечеству. Ни одно правительство.
- Противопоставить себя человечеству… - задумчиво повторил Гейнц. Внезапно лицо его напряглось, сухие морщинки сбежались к глазницам и он скрипуче рассмеялся:
- Боюсь признаться, но… Лезет в голову всякая чертовщина. Извините, Вальтер.
Он нажал кнопку звонка.
- Вы уже отправили письмо господину Карповскому? - спросил он у выросшего в дверях секретаря.
Лицо Теда выразило озабоченность.
- Нет, я думал, что это не срочно, господин Гейнц.
- Отвечать не нужно. Дайте мне его адрес…
Глава IV
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ!
- Не обольщайтесь, Гейнц. Фантазии у них ни на грош. Приготовьтесь к худшему…
Впившись сухими сильными пальцами в край стола, Гейнц не отрывал напряженного взгляда от экрана видеофона. За стеной, всего в нескольких метрах от него, в мягких креслах сидели трое: пятидесятилетний лысоватый брюнет с мелкими, невыразительными чертами лица, иссохший старец с глубоко запавшими глазами и еще один старик - рыхлый, отечный. Они вяло переговаривались, пережевывая пустяк за пустяком, и, глядя на них, трудно было представить, что эта благообразная троица в своих склеротических руках держит половину экономики страны.
- Ждите, Гейнц. Осталось недолго. В общем, быть или не быть…
Четвертый - тот, кого ждали в его собственном кабинете три некоронованных короля, - произнеся эти слова, медленно пошел к двери. Прежде чем покинуть полутемную комнату, он еще раз испытующе взглянул на сгорбившегося у экрана Гейнца и, секунду помедлив, произнес:
- Я подумаю об этом… Карповском. Такой субъект будет нужен… Если, конечно, они не поставят на вашей идее крест…
Гейнц остался один. Он увидел, как в глубине мерцающего прямоугольника появилась плотная фигура Тура Колмана, человека, который сказал ему сегодня свое решительное "да!". Один из четвертых. Самый могущественный и самый непримиримый… Но пока - лишь один…
Мясистый затылок, поросший редкой клочковатой щетиной, занял почти весь экран. Колман сразу берет быка за рога - он не любит церемоний и дипломатических хитростей. Он говорит значительно и веско.
- Да, господа, не удивляйтесь. Вы знаете, что именно я предложил вам этот союз. И план, одобренный вами, родился в этих стенах. Но сегодня я первый призываю все зачеркнуть и забыть.
Гейнц видел, как беспокойство, недоумение, тревога появились на лицах. А Колман продолжал:
- Ждать несколько лет - значит добровольно пойти на такие убытки, какие сейчас даже трудно себе представить. Расчеты на скорое поражение Руннеда равноценны надеждам на вмешательство господа бога. Вы знаете, господа, какие крупные силы встали сейчас на сторону президента Руннеда. Договор им только на руку, чего нельзя, например, сказать о вас, Тейт.
Отечный старик вынул платок, нервически вытер лоб, шею. Двое других сидели не двигаясь.
- Надо смотреть фактам в лицо: разногласия в деловом мире сейчас обострились. И мы, к сожалению, пока не в большинстве. Нет необходимости перечислять все банки и концерны, которые не пожалеют средств на поддержку Руннеда. К тому же не забывайте о его ореоле миротворца. Это гипнотизирует избирателя.
- Второй существенный изъян нашего плана, - Колман выдержал паузу и обвел глазами присутствующих, - это неоправданный, я бы сказал, неостроумный риск. Поросенка трудно утаить в мешке. Наша задача посложнее. И в конечном счете может статься, что мы с вами сыграем на руку красным - и только им. Нам нужны гарантии успеха. Таких гарантий, увы, нет.
- Это вы и хотели нам сообщить, Колман? - саркастически выкрикнул костлявый старик. Его дряблые веки часто, и возмущенно моргали.
- Сейчас я вызову сюда человека, о котором вы наверняка слышали, - бесстрастно продолжал Колман. - Бывший бригадный генерал Гейнц - да, да, тот самый, что был вышвырнут из армии после заговора против Руннеда… Он предложит вам план - эффективный и реальный, при всей его кажущейся фантастичности.
- Минутку, господин Колман! - Лицо аскетичного старика брезгливо сморщилось. - Стоит ли тащить на белый свет подмоченный товар? Ваш Гейнц снят с доски и…
- Стоит! - решительно перебил его Колман. - Такие люди, как он, не выбирают и не колеблются".
Колман нажал кнопку. Звонок заставил Гейнца вздрогнуть. Странно, но он уже не волновался: Гейнц чувствовал, как вокруг сердца разливается знакомый злой холодок.
Он вошел в огромный кабинет и, не поздоровавшись, даже ни на кого не посмотрев, направился к свободному креслу. Несколько секунд помолчал, барабаня пальцами по колену. Потом резко поднял голову. Все смотрели на него и ждали.
- Речь пойдет о создании маленькой островной республики, - раздельно произнося каждое слово, сказал Гейнц и со злорадством отметил, как сразу вытянулось невзрачное лицо лысоватого брюнета. - Да, о республике - самой демократичной и самой гуманной, какая только возможна на нашей несчастной земле….
Глава V
СЛЕДСТВИЯ
Трудно учесть все последствия беседы пяти немолодых джентльменов, которая состоялась в тот душный августовский вечер. Дотошный историк, пожелавший бы сделать ретроспективный анализ событий тех лет, неминуемо стал бы в тупик. Он обнаружил бы тысячи оборванных нитей и утонул бы в бумажном море бесчисленных документов, которые имели на первый взгляд косвенное, а на самом деле прямое отношение к тайному соглашению четырех крупнейших промышленников одной из самых богатых стран мира.
Четверо, выслушав пятого, поразмышляли, поколебались, а потом утвердительно кивнули. Этого было достаточно для того, чтобы тысячи и тысячи людей занялись воплощением замыслов, о которых они не только не имели ясного представления, но и не подозревали.
Разумеется, ни господин Тур Колман, глава Союза четырех, ни его дряхлеющие соратники не пожелали связать свои имена с планом, предложенным отставным бригадным генералом Фредом Гейнцем. Да и сам Гейнц оставался в тени. Но если бы проницательный историк всерьез заинтересовался необычными заказами крупных строительных фирм, внезапным оживлением на некоторых океанских трассах, вербовкой рабочих определенных специальностей, он наверняка и не раз наткнулся бы на человека по имени Серж Карповский. Незначительный репортер оказался неожиданно для себя самого втянутым в круговорот крупных финансовых сделок, солидных заказов, массовых контрактов.
Из других, столь же малопонятных событий тех дней стоит, пожалуй, упомянуть еще четыре. Все они нашли отражение в документах, не имеющих как будто бы между собою ничего общего. Вот они.
ДОКУМЕНТ ПЕРВЫЙ
Вчера у 12-го причала городской пассажирской линии полицейским Дж. Ринсом был выловлен труп матроса К. Стиммела. На теле утопленника обнаружены три ножевые раны. Предпринимаются розыски убийцы.
Газета "Дэй", 18 октября, стр. 36.
(- Брось ты шуточки, парень, брось… Добром прошу…
Он был уже здорово пьян и тряс головой, но уходить не собирался: уязвленное самолюбие не давало покоя. И он бормотал, раскаляясь:
- Не веришь, да?.. Мне не веришь?!.. А я своими руками - вот этими, видишь, - своими руками ящики сгружал. И никого там не видел - пусто на островке было, совсем пусто. Мне здорово платят, чтоб молчал, а ты, подлец, не веришь… Я тебе всю душу распахнул, секреты, понимаешь, выкладываю… У, скотина!
- Т-трепло ты… Стиммел, - с трудом произнес его собеседник, тщетно пытаясь подняться из-за столика. - Ник-какого острова… нет… И все ты… в-решь…
- Есть!.. Говорю тебе, скотина, есть!.. Мы там весь трюм вывалили… Своими руками…
- И вовсе н-нет… - Встать ему так и не удалось, и он положил голову на залитый пивом столик.
- А я говорю - есть… Своим руками я…
Никто в грязном ресторанчике-поплавке не обращал внимания на препирательства захмелевших грузчиков. Никто, кроме незаметного, щуплого человечка с лисьим, нездоровым лицом. Подсев за пустой столик по соседству, он изредка прихлебывал пиво и чутко прислушивался к спорщикам. Но вот приятели, наконец, сползли со стульев и, шатаясь, побрели к двери. Человек с лисьим лицом проводил их взглядом и тотчас же подозвал кельнера. Расплатился, одним звучным глотком допил остатки пива. Озабоченно взглянул на часы и быстро направился к выходу.)
ДОКУМЕНТ ВТОРОЙ
Оригинально и потрясающе!
Журналист, живущий среди дикарей Амазонии, диктует книгу по радио.
Ждите! Если Эдвин Конрад не будет съеден индейцами, его бестселлер украсит ваши библиотечки!
Помните: "На грани тысячелетий" - так называется эта волнующая повесть-репортаж, которую в ближайшее время преподнесет вам в законченном виде издательство "Квинн".
Из рекламной листовки
(Когда ему сказали: "Эдвин, тебя уже целый час разыскивает Старик", он понял, что вот, наконец, и пришло время серьезного разговора. Вчера Старик распорядился снять с полосы его статью. А сегодня… Что ж, пусть попробует. В желтой папке, зажатой у Эдвина под мышкой, кое-что собрано. Вряд ли Старик знает, например, о странных заказах, кем-то одновременно сделанных крупнейшим строительным фирмам. Правда, пока неясно - кем и зачем. Но у Конрада есть чутье: пахнет тайной и, возможно, сенсацией.
Конрад вошел в приемную, кивнул секретарше и направился к обитой кожей двери.
- Наконец-то! - встретил его обрадованный возглас. - Куда это вы запропастились, Эд?
…Через полчаса дверь кабинета издателя еженедельника "Уик ревью" распахнулась. Сам Старик вышел в приемную проводить Эдвина Конрада.
- Счастливого пути! - сказал он покровительственно. - Эд, я надеюсь на ваше перо!..
Чтобы немного прийти в себя, Эдвин решил пренебречь лифтом. Медленно спускаясь по лестнице от площадки к площадке, он никак не мог до конца осознать, что ему, Эдвину Конраду, уже завтра предстоит очутиться в непроходимых дебрях Бразилии. Замысел Старика поистине грандиозен: повесть-репортаж о жизни диких индейских племен Мату-Гроссу! Он будет диктовать ее по радио каждый день. Если все сойдет благополучно, через три-четыре месяца он станет почти капиталистом…
Погруженный в сладостные грезы, Конрад больше уже не думал ни о "зарезанной" статье, ни о желтой папке. "Забудьте обо всем, - сказал ему босс. - Пусть волнует вас только одно: скорее, увлекательнее, острее написать свою будущую книгу… А ваши заметки от вас не уйдут…"
Уйдут - не уйдут… Не все ли равно? Главное, завтра он летит в Мату-Гроссу… И это великолепно, черт побери!..)
ДОКУМЕНТ ТРЕТИЙ
АКТ
о частичной утрате документации сектора "М" В результате пожара, возникшего из-за преступной небрежности младшего секретаря отдела Периферийных территорий г-на Мигуэля Альканареса, комплекту документации сектора "М" нанесен серьезный ущерб…
(Глаза Мигуэля стали похожи на черные пуговицы.
- Оформить аренду?.. И уничтожить документы?.. - растерянно бормотал он. - Зачем это? Не понимаю вас, господа, право, не понимаю…
- Это неважно, Альканарес, совсем неважно - понимаете вы или нет. Сумма, которую мы предлагаем, окупит ваше недоумение. Документация на аренду острова должна быть только у нас, и в одном экземпляре, ясно? Другой должен исчезнуть.
Мигуэль пожал плечами. Что ж, деньги и в самом деле немалые. Надо подсунуть договор об аренде на подпись Санчесу де Карранса. Он всегда либо спит, либо пьян. Кто об этом вспомнит? А пропажу документов обстряпать проще простого…
- Рискованно… - лицемерно вздохнул Мигуэль. - Придется вам все же… прибавить…
Если б Альканарес знал, что ровно через неделю ему самому суждено исчезнуть столь же бесследно, он бы едва ли счел сегодняшнюю сделку удачной.)
ДОКУМЕНТ ЧЕТВЕРТЫЙ
15 декабря. Серьезная неисправность в машине. Вынужденная стоянка в открытом море.
18 декабря. Ремонт двигателей закончен. Идем по курсу.
(Эти записи в судовом журнале сухогруза "Эшби" сделаны поверх старательно вымаранных строк.)
(Капитан Бероун с отвращением швырнул радиограмму и придавил ногой. Прокуренные висюльки усов возмущенно дергались, ноздри крупного загоревшего носа раздувались. Капитан был вне себя.
И было отчего. Ему предлагалось - и в самой категорической форме - испохабить судовой журнал, вписав туда липу. Какая, к дьяволу, стоянка в море? Трое суток проторчали они у паршивенького клочка суши. Люди измотались на разгрузке, рады-радехоньки были, что расстались с этим поганым островком. А ему, честному моряку, предстоит теперь напакостить в журнале!.. Мало им того, что весь маршрут оказался до омерзения кривобоким и путаным.
Бероун свирепо покосился на клочок бумажки, торчащий из-под ботинка. "И кому все это нужно? - раздраженно подумал он. - С жиру бесятся, что ли?..")
* * *
Четыре документа, случайно выхваченные из сотен и тысяч разнокалиберных бумаг. Но кроме них были еще и люди.
Часть вторая
ПАРАЛЛЕЛИ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ
Глава I
ДЕСЯТЬ СТРОЧЕК ПЕТИТА
- Вон идет твой… - Девушка рассмеялась, - инфант… Как ты его называешь, мам? Инфан…
Сухонькая женщина поморщилась.
- Анфан тэррибль… Ужасное дитя. Опять все перероет. О господи, сюда идет! Не пронесло…
Девушка поправила высокую прическу и без смущения уставилась на высокого, грузноватого мужчину, крупными шагами пересекавшего улицу. Копна светлых вьющихся волос надо лбом, развевающийся плащ, разбухший портфель под мышкой и, главное, потрясающая небрежность, с какой он переходил улицу, делали его фигуру весьма заметной.
Сухонькая женщина отошла в глубь киоска и стала быстро пересчитывать стопку журналов "Чехословакия". Она не любила этого покупателя. Беспорядок, который он учинял на прилавке, не окупался, по ее мнению, парой взятых им газет и журналов. Она считала аккуратность существенным достоинством человека.
С размаху швырнув на прилавок кожаный сундук, грузный мужчина принялся за газеты и журналы. Кое-что он совал под мышку, остальное отодвигал в сторону.
Девушка с восторгом следила за ним. В отличие от мамы, ей нравился этот энергичный человек.
- Вы что-то ищете? - строго спросила киоскерша. - Лучше скажите. Совсем не обязательно рыться самому.
Мужчина удивленно взглянул на нее. Потом перевел взгляд на улыбающуюся красивую девушку и рассмеялся.
- Ну да, ищу… Последний номер "Нэйче". Где он у вас тут?
Поджав губы, женщина сняла журнал с витрины.
- Не знаю, куда вы смотрели. Журнал у вас под… перед глазами.
Мужчина с фальшивым изумлением пожал плечами, расплатился и, подмигнув рассмеявшейся девушке, отважно зашагал через улицу.
- Как ты думаешь, кто он такой? - задумчиво спросила девушка.
- По-моему, невоспитанный человек.
- Смешной… - улыбнулась девушка и опять машинально поправила прическу.