- Помнишь День Развода, Мари? Помнишь, мы по десять полутрупов в день вылавливали из-за попыток самоубийств? Разве тогда не было страшно?
Она ничего не отвечает, только сопит себе, бедолага.
Суицид тогда в первые дни захлестнул станцию и ничего нельзя было поделать, кроме как оживлять слабонервных и отправлять в морозилку на некоторое время, в анабиоз.
Не каждому дано пережить отторжение от стаи. Это давно известно. У индейцев даже казнь такая была, вождь говорил: "Иди и умри" и преступник садился под дерево и сам тихо кончал счеты с жизнью. Это я где-то давно вычитал.
Больно, ох, как больно быть изгоем. Как бы ни плохо было жить на Земле, пусть даже испоганенной и отравленной страхом страшной войны, там всегда оставалась вера во что-нибудь, в какое-то изменение к лучшему, а вместе с ней жила и надежда.
А нашу тюрьму ещё долго многие её постояльцы так и звали "Могилой", за то, что никаких надежд она никому не давала.
- Мари, помнишь как неожиданно объявился святой, звали его Норман, кажется, помнишь, лысый такой, обычный инженер из технической обслуги. Каждый день этот мессия гнусавил проповеди про конец Света, и не запретишь ведь, он - Свободный, не бить же его, нам тогда только насилия не хватало!
Так, плакать уже перестала, умница, давай, бери себя в руки.
Трудно сказать, что тогда победило, я думаю, что в первую очередь - время, но не последним лекарством для всех был пример нашей активной группы, которая после отлёта от Земли стала центром жизненного любопытства. Ничего особенного, впрочем, мы и не вытворяли.
Просто занимались на тренажерах до изнеможения, ввели ежедневную передачу новостей, устраивали демонстрацию научных открытий, свободного времени стало намного больше, никто больше не летал на Землю, мы все постепенно становились кусочками одной семьи, деваться друг от друга было некуда и чтобы выжить пришлось выполнить христианскую заповедь и полюбить всех ближних своих.
Наверно хорошо, нам тогда просто повезло, что не пришлось драться за власть, выбирать вождя, проламывая головы несогласным, потому что Инструкция в электронной голове Первого не давала никаких свобод и фантазий на эту тему, все остались работать на своих местах, это только потом, значительно позже, глубоко расковыряв седьмой уровень допуска, Поль со своей командой научился вводить новых людей, то есть наших детей и некоторых зэков, на рабочие места и менять их статус….
- А помнишь, Мари, как потом, женщинам захотелось иметь детей? Значит, страх прошел и мы доказали, что и здесь жизнь возможна! Ну, ведь было же это? И сейчас докажем, что мы ещё на что-то способны. И у тебя ещё будет бэби, если захочешь! Что? Не хочешь!? Или не веришь? Да к тебе же лучшие наши мужики неравнодушны, да ты только пальчиком помани и у твоих ног будет свалка из этих болванов, которые не хотят видеть какая ты красивая…
Наконец то, судорога плеч сменилась кисельной мягкостью, даже слабая улыбка появилась, вот и умница.
Да, и в самом деле, нам повезло тогда, что медиков на станции хватало, аппаратура была современной, рожай, не хочу! Биологи умели делать детей даже в пробирках, для них роды в космосе стали праздником, научным экспериментом.
А для многих это стало смыслом выживания. Мы разрешили браки. Ведь было очевидно, что летать нам ещё предстоит долго. И дети должны были занять наши места. И никогда больше мы не теряли надежды. Той самой, что потеряли в начале, при бегстве.
Надежды вернуться Домой.
Собственно говоря, весь наш полёт был началом длинной космической дороги к Земле, на железной и почти неуправляемой барже без двигателя.
- Ну, тебе лучше?… Мари-и? Я поплыву, ладно? Как там малыши?
- Всё хорошо….Не сердись, Кэп, нашло что-то, всё, я уже в порядке…. Лёсик тебя ждал, загляни, если сможешь, и Доку скажи сам, что смылся, а то он меня съест со штанами…
Я убегаю из Крестов, торопливо застёгивая на лету свои тапочки, от уютной барокамеры, от Марии, от её горьковато пахнущих волос, стараясь скорее прийти в себя и сделать всё, что могу, чтобы защитить их.
- Первый! Доложить обстановку за последние двадцать часов.
- Время двадцать три шестнадцать. За время дневного и ночного дежурства происшествий не было. Оправление, питание и прогулка прошли по графику. Сейчас работает третья смена.
Днем совершались ремонтные работы снаружи, все группы вернулись, задания выполнены. Замечено неоправданное перемещение заключенных для использования их в ремонтных работах, начальнику караула сделано замечание.
Из-за прекращения утилизации замечено выделение газов выше допустимой концентрации. Технические службы оповещены. Физическое состояние начальника станции в норме, на время отсутствия его замещает Сто двадцать седьмой. Сообщение закончено.
- Понял. Объяви дежурному - связь открыта.
- Есть объявить.
- И дай вызовы. С переводом. Конец связи.
- Даю вызовы.
Теперь он вспомнит всех, кто искал меня за эти часы и начнёт с ними соединять. Автоответчик ты мой! Я просто умиляюсь от этого монстра, за двадцать часов соскучился.
Ничего неожиданного, прослушивая сообщения, я вваливаюсь в пультовую. О военном положении напоминают только шлюзы между отсеками, которые обычно открыты, да ещё полная тишина в туннелях.
Кто может сидеть в пультовой? Конечно же, Сто двадцать седьмой - начальник астрономической группы Морис Белли. Прекрасный организатор, он проводил все выходы в космос и пока что, тфу-тьфу, всё прошло на удивление гладко.
Мы смотрим, что произошло за время моего выпадания в осадок. Наш телескоп - не театральный бинокль, диаметр его зеркала - около трёх метров, такой может увидеть в космосе горошину, поэтому все детали вражеского корабля зафиксированы с высокой чёткостью. Да, всё так, как сказала Мари. И катер рядом.
- Кэп, надо признаться я не ожидал. К чести их капитана, он не свернул после неудачных выстрелов, не засыпал нас градом ядерных бомб с запрограммированным подрывом, мы бы и не рыпнулись тогда, а ведь мог бы…А теперь смотри, гад, спокойно, как в психическую атаку, прёт вперёд, хотя, впрочем, что ему оставалось ещё? Либо резко свернуть, ожидая выстрела в спину, либо добиваться своего и идти к цели.
- Чего ты удивляешься, Мори? Кто мы ему? Допотопные монстры из прошлого! Он и думать не может, что здесь есть люди, женщины, дети. Хотя, чёрт его знает, наверно, его бы и это не остановило, если вместо "Здрасьте" он шарахнул в нас три ракеты.
Морис провёл не одно совещание со специалистами и мы уже многое знаем о чужаке. Это я прочитал, пока валялся.
Три катера. Один отошел и движется по инерции параллельно. Оба, и катер и корабль, синхронно притормаживают, к нам они движутся, развернувшись задницами, отражателями двигателя, время от времени, тормозя яркими вспышками. Может быть, они хотят разглядеть нас, используя свет тормозного излучения, трудно сказать. Во всяком случае, им самим с такими световыми бликами маскироваться бессмысленно, поэтому наши враги этого не делают, а наоборот, смело пытаются определить наше положение с помощью радиолокации, но что они предпримут, обнаружив Ковчег, сказать трудно.
На трёх крыльях корабля хорошо видны фланцы переходных шлюзов для стыковки и для выхода экипажа, именно отсюда выйдут наши завоеватели с автоматами или с чем-то более совершенным в руках, неся смерть.
Крыльями мы их называем по-старинке, это просто три плоскости для посадки катеров, летать в воздухе эта громадина, конечно не будет. А вот катера, кажется, могут и в атмосфере, судя по их виду.
- Мори, интересно, автоматы будут стрелять в безвоздушном пространстве, при температуре абсолютного нуля?
- Я думаю, Кэп, у них не автоматы. Лазеры, стрелки с ядом, гвозди калёные, всё что угодно, но автоматы - вряд ли. Хотя, за столько лет, наверно могли и автоматы сделать для космоса.
- Сколько им ещё лететь?
- Трудно сказать. Если использовать катера, то ещё часов пятьдесят, а кораблю чуть больше, им же нужно медленно затормозить, чем ближе, тем медленнее они будут передвигаться.
- Интересно, они не могут ловить наши переговоры?
- Вряд ли, всё-таки станция - это сплошной металлический объем, радиоволны не должны выходить за её пределы.
- Когда вы начнёте ложную локацию?
- Когда они будут на расстоянии опасного рассеяния, если их нервы не выдержат и они выстрелят в скалу с Глазом, то обломки скалы разлетятся веером и смогут их повредить.
- Неужели Глаз не жалко?
- Мне себя жалко. И женщин наших. И детей.
Я облетаю станцию, ужинаю в одиночестве, дежурные провожают меня странными взглядами, все напуганы ситуацией, а тут ещё летает начальник, который падает в обморок как девица, занудливо бурчит и придирается к мелочам, однако, я доволен положением дел, потому что боялся худшего.
Боялся, что опять, как после Дня Развода, будет волна психозов и попыток самоубийства, боялся, что беспричинно взбунтуются заключенные, потому что паника - не лучший советчик, я много чего боялся, но пока что Боги, в которых я не верю, к нам милостивы.
День 1238
- Сэр! Мы нашли их!
- Спокойнее! Спокойнее…. Как нашли?
- Локатор, сэр. Где они висели, так там и торчат! Да куда им деваться, сэр! Мы их обнаружили на тридцати Гигах*, направление совпадает с направлением нашего движения, фазовое смещение соответствует картине общего вращения цели, количество отражателей значительно, но сигнал слабый, что и должно быть в случае локации замаскированного объекта, сэр!
- Почему на других частотах нет подтверждения?
- Трудно точно сказать, сэр! Материал покрытия может проявлять резонансные свойства на отдельных диапазонах и тем самым ослаблять защиту, но нам же не дали его а-че-ха. *
- А чем-то ещё можно объяснить такой эффект?
- Да, сэр, можно, я думаю, что аналогичный эффект дают ложные отражатели, например, полоски фольги, но только они не могут все вместе давать синхронную картину смещения, так как каждая полоска будет болтаться сама по себе.
- А оптика?
- Не знаю подробностей, сэр, но оптики не дают подтверждения, они ничего не видят кроме камня, сэр!
- Какого камня?
- Метеорит, сэр! Хороший булыган. Метров двести в поперечнике.
- Кто догадался применить разные частоты?
- Сержант Грэмс, сэр!
- Сержант Грэмс!
- Я, сэр!
- Благодарность, сержант!
- Есть, сэр!
- Кто на оптике? Доложить.
- Рядовой Смози, сэр! Мы боимся сказать точно, но прямо в той точке, откуда бил лазер, висит камень, метров двести, судя по всему, обычный метеорит, но точно сказать трудно, нас слишком болтает, сэр! Торможение мешает, сэр!
- Почему вы уверены, что это камень?
- Характер изменения изображения, сэр! Он вращается с постоянной скоростью, поверхность изломанная и соответствует основным признакам метеоритов, цвет, фактура, потрогать бы его руками, сэр!
*АЧХ- амплитудно-частотная характеристика, термин из радиотехники.
- Я думаю, ещё потрогаем. Продолжайте наблюдение и докладывайте обо всех отклонениях, что бы вам ни показалось необычным, докладывайте. Кстати, есть затемнение от станции?
- Нет, сэр! Точнее, мы его не нашли. Поэтому мы и не уверены в результатах локации. Станция должна перекрывать часть звёзд, а этого мы не обнаружили.
- А не могли они сделать имитаторы?
- Могли, сэр, мы уже обсуждали это. Если у них есть лазеры, да конечно же есть, они могли, наверно, сделать управляемые излучатели, имитирующие свет звёзд, перемещаемые в пространстве, но это очень сложно, ими же надо постоянно управлять, сэр!
- Не забывайте мальчики, там люди, учёные, причём, как выяснилось, они очень хотят жить. Я думаю, на их месте вы бы бегали как обезьяны с лазерами в руках, чтобы остаться в живых.
- Так точно, сэр! Бегал бы!
- Так станьте хитрее этих обезьян. Они - враги нашей нации и всего человечества, их надо стереть в пыль и каждую пылинку пропустить между пальцев, потому что один раз, убитые, они всё же сумели удрать, и я повторю ещё тысячу раз: думайте! Всё время думайте! Ибо мы тоже смертны!
- Так точно, сэр!
- Дежурный радист!
- Рядовой Флостер, сэр!
- Передавайте вот эту радиограмму открытым текстом в течение часа. Я думаю, они уже близко. После каждой посылки прослушивайте весь диапазон на пределе чувствительности. Не шепотом же они переговариваются, должно же что-то просочиться в эфир, ловите их, ловите! У них там мощнейший мозг постоянно общается со всем экипажем, и всё это по радио, надо засечь любой сигнал.
- Есть, сэр!
Волнение гончей, страсть охотника, умноженные на ощущение собственной опасности, неведомое впереди, всё это приближалось с каждым часом. Враг видел нас, это очевидно. Что увидели мы, неясно. После расстрела ракет, казавшегося невозможным, я не получил никаких объяснений с базы, кроме команды "НАСТАИВАЕМ УНИЧТОЖИТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫХ", никакой помощи. И чем медленнее мы движемся, тем сильнее ощущение опасности, кажущееся нелепым в этом абсолютно пустом конце Вселенной, где даже одиночный метеорит становится объектом для наблюдений.
Два отделения в полном автономном режиме сидят в своих катерах в полном вооружении. Один катер уже отошел от нас. Это красная тряпка для неведомого быка, а мы - тореро.
И я знаю то, чего не знает ни один солдат на борту. Как бы нам ни запудрили мозги, стоит только мне или любому катеру подойти близко, этим подонкам конец, у меня есть заветное кольцо, сорвав которое, я вызову взрыв всех боеголовок сразу, а обломков от моего корабля хватит, чтобы продырявить две такие станции. И никакой самый мощный лазер меня не остановит. Мне бы только подойти поближе.
Но всё же как странно ощущать себя зверем, загнанным в джунгли, в этой нелепой пустоте.
Послание
- Сто пятый Седьмому.
- Есть седьмой!
- Кэп, они прислали радиограмму открытым текстом.
- Собираем Круг, готовься.
- Первый, собрать седьмой круг срочно!
- Есть, седьмой круг.
И снова мы совещаемся. Васька, поправляя оставшиеся волосы, медленно пересчитывает всех, кто собрался и зачитывает текст радиограммы:
" Первому, Начальнику тюрьмы, или лицу его заменившему, начальнику караула или лицу его заменившему, коменданту станции или лицу его заменившему, предлагаю начать переговоры о передаче полномочий в соответствии с решением спецотдела ООН N………" Капитан Скрэбл.
Тааак….Перетак! То, что это провокация, очевидно. Но зачем? Оттянуть время? Но какое время и зачем? Мы и так затаились и не спешим раскрыться.
- Василий, проверь, ведётся ли сейчас локация?
- Нет, не видно.
Локации не было, а это могло значить всё что угодно. Может, враг устал, смешно и думать про такое, но скорее всего, наоборот, он раскрыл уши, замер и слушает. А это значит, что он просто не знает, где мы прячемся. Всё ещё не знает. Это прекрасно!
- Локация шла на какой частоте?
- Они перебрали все частоты, а в последние часы непрерывно сидели на тридцати Гигах*, может быть нас там видно? Или они что-нибудь видят и думают, что это мы? Может быть, сеть?
- А на нашей частоте не сидели?
- Да, вроде, нет.
* Гигах - Гигагерцах - частота сигнала локатора (слэнг)
На одной из частот, которую мы называли "нашей", в узком диапазоне, наш защитный материал работал почему-то хуже, он "отсвечивал", но об этом знали только очень узкие специалисты на Земле. Может быть, они все уже ушли на пенсию или в мир иной и унесли этой маленький секрет с собой, а, может быть, те, кто нас ловят относятся совсем к другой организации, а не к нашей Базе? Может быть это террористы? Скорее всего и Базы уже нет как таковой. Господи, одни вопросы!
Ладно, сейчас неважно, какие они, наши враги, военные или религиозные, но похоже, что опасность нам грозит немалая.
- Куда они сейчас движутся?
- Астры говорят, что всё в ту же точку, на Глаз. Его то уж они точно заметили, такую каменюку и слепой увидит.
- А наши железки на камне не будут видны?
- В оптике могут, а локатору не отделить, ему что железо, что камень. Если залезут на Балду, то увидят.
Сейчас мы должны совсем затихнуть, спрятаться в свой панцирь полностью. Наружу из-под меховой шкуры торчит только объектив телескопа и антенны, да и они частично прикрыты. Осталось только полностью прекратить подачу света и задраить
Все эти соображения мы обсуждаем несколько часов, но выхода из ситуации нет, уже давно пришлось свернуть щирокие раскладные крылья солнечных батарей, закрыть все окна светоприемников, а это значит, поставить под угрозу уничтожения все наши плантации, прекратить переработку отходов, даже если сейчас кто-то умрет, его тело должно оставаться внутри.
- Да вы понимаете, что самое страшное - оставить без света растения! С таким трудом вырастили и довели до совершенства питомники, что мне до ваших частот и ядерных фугасов? Жрать станет нечего, так и так загнёмся! Неужели неясно!? Неужели нельзя окна хотя бы с обратной стороны открывать? Ну побегаем немножко, так ведь для себя же!…
Это биолог **Лю Фынь разошелся не на шутку, защищая своё дитя - вид его гневен и он, конечно же по-своему прав, но никто из нас не знает точно, видны мы или нет, какие планы у висящих совсем рядом врагов, какая у них оптика, поэтому перестраховываемся, боимся до смешного, если бы только это могло быть смешным.
- …требуют ювелирного ухода, постоянной заботы, а свет для растений - самое важное. Забыли что ли? А растений много видов и все они очень капризны, большинство имеет цикл созревания - всего несколько дней, в списке там и водяные водоросли, и грибы, и бамбук, и куча всяких других и все они в комплексе, в биоценозе, вы можете это понять, вояки, тоже мне! Да и бактериям нужен и свет и биомасса, а что мне прикажете сказать червям? Чтобы они поспали в темноте, пока мы тут с какими-то охламонами разбираемся?
И точно также злятся все те, кто честно выполняет свою работу, поэтому скандал тихо катится по рельсам здравого смысла и компромиссов.
На всякий случай Круг решает половину посевов вырезать, превратить в консервы, сохранив их корни так, чтобы потом быстро посеять снова. Тогда у нас будет запас еды и надежда на новый урожай. Но совершенно очевидно становится, что это ненадолго и не решение. Длительную осаду мы, конечно, не выдержим! Ещё два-три дня и всё, придётся поднимать руки.
Но пока что надо бороться.
Все свободные люди на станции сейчас сядут на уборку растений, даже большая часть зэков… Несмотря на договор, я боюсь их. Конечно, много лет назад авторитеты были в законе и ослушание каралось тут же, на месте.
Но за столько лет полёта у кого хочешь крыша съедет, а оружия у нас нет и не дай бог, они вырвутся, наделают бед, поэтому пусть лучше по-прежнему сидят в своих ячейках и смотрят жалостливые киношки про любовь, сопли со слезами по щекам размазывают.
У них ведь и раньше был немалый сдвиг по фазе в смысле понимания этики человеческих нравов, а сейчас это совсем зомби, ни чувств человеческих, ни норм, ни границ, только пожрать, поспать и в гальюн - все интересы.