Оба замолчали. Улыбнулись, поняв ход мыслей друга. Подняли сжатые кулаки на уровень плеча: "вот фиг им!" Этим жестом приветствовали друг друга Славкин и тимкин папы. Правда, говорили они при этом "но пасаран", только какое это имело значение? И друзья принялись обследовать своё узилище на предмет побега.
Глава 31
Маленький раб Коле
Забравшись на широкую и просторную лежанку, застеленную плотным колючим одеялом, гораздо более толстым и жестким, чем привычные домашние, мальчишки обсудили результаты осмотра.
Четыре квадратных окна плотно закрыты снаружи деревянными ставнями. Дверь надежно охранялась, хотя сторож и храпел во всю ивановскую. Пол собран из толстых строганных плах, которые не прогибались под ногами и щелок почти не имели. То есть, всунуть в щелку лезвие ножа можно, а вот резать твердое дерево очень трудно. Они сумели отщепать небольшое углубление, в которое вошла пилка, но толку-то? Длины её не хватило, чтобы пройти половицу насквозь, а горизонтальный пропил выглядел невинной царапиной.
Тут в каюту вплыл силуэт плотного мужчины в забавных, словно женских одеждах. Длинная, почти до пола, белая просторная рубаха скрывала его тело, а на голове с длинными спутанными волосами едва держалась маленькая шапочка, как тюбетейка, только чёрная. Славка обрадовался, попросил гостя:
– Вот сюда станьте, пожалуйста, – и указал на дальний угол, куда свет почти не доставал.
– Зачем? – В сочном голосе призрака звучало удивление.
– Посветить. Вдруг это – то самое место.
– Какое? Сокровищница?
– Да нет же, удрать через которое! – Тимур возмутился непонятливостью провидения и подробно объяснил ситуацию.
Мальчишек так выбило из привычной колеи внезапное похищение, что они даже обрадовались – есть, кому высказаться. Тем более, призраки давно стали привычными, своими, нестрашными. Гости дослушал, покачал головой и посочувствовал:
– Скверно, парни. Влетели, как лиса в ловушку. Вас и пугать теперь неинтересно, уже перепуганы.
– Да ладно, ничего подобного!
Тимур оспорил наблюдение белорубашечника. Славка промолчал. Положа руку на сердце, стоило бы согласиться – страху он лично натерпелся предостаточно. Особенно, когда закатали в рулон и волокли неведомо куда.
– Я про это и говорю. Главное – как ты себя ведёшь, когда боишься, а не отморозок ты или нет, – кивнул Славке призрак, прижимаясь к стене, как просили.
– Ни фига себе, – Тимур восхищенно хлопнул в ладоши, – вы говорите, как из нашего века! Отморозок – греки такого слова не знают!
– Значит, вы мысли читаете, – сообразил Славка, – и поэтому говорите нам прямо в голову. А снаружи никто не слышит, так?
– Примерно, – не стало откровенничать привидение и задумалось.
Пока оно освещало угол, мальчишки детально осмотрели каждую стену, обследовали на предмет побега. Комод и два встроенных шкафа оказались бесполезными – доски потолка ничуть не уступали прочностью полу. Да собственно, пол каюты, наверняка, служил потолком тем, кто жил ниже – оттуда слышались голоса.
– Всё, я больше не нужен? Пора прощаться, – всплыло привидение и загадочно намекнуло, – идея у меня появилась. Надо посоветоваться. Спокойной ночи.
Развалившись на постели и подмяв под головы пуховые подушки, друзья решили продолжить изучение своего узилища с утра пораньше. Но разбудили их осторожные оклики:
– Эй, сыновья бога! Я принес вам завтрак.
Совсем молодой парнишка стоял рядом с ложем и держал приличных размеров серебряный поднос, уставленный едой. Пахло очень вкусно, жареной рыбой и какими-то специями. Славка открыл глаза. Парнишка заметил это, поклонился и поставил поднос на широкий стол.
– Захотите ещё что-нибудь, дерните за шнур, – парнишка показал на тоненькую веревку с кистью на конце, которая свисала почти до полу слева от ложа.
– Ты кто? Как зовут?
– Не понимаю твоих слов, сын бога, – испуганно склонился в поклоне слуга, услышав санскрит.
"Ну да, я и забыл совсем, – укорил себя Славка, – Я-то его понял, а он меня – нет!"
Тут продрал глаза Тим, сходу удивился и завопил восторженно:
– Бен аш, ишиёр! Жрачка!
Друг поддержал:
– Я тоже проголодался, – и с удивлением уставился на слугу.
Парнишка пал на колени и обращался к Тимуру, колотясь лбом о пол:
– Гевшек, бени сет, оглу Аполон!
– Освободить тебя, – растерялся мальчишка, услышав знакомую атаманскую речь, – ты кто, вообще?
История Коле, осиротевшего из-за капитана этого дромона, потрясла друзей. Гораций, так звали капитана, италиец по происхождению, давненько пиратствовал на стороне этрусков. Он вместе с другими капитанами шнырял по средиземному морю, словно бы для охраны, а сам при случае грабил одиночные торговые суда. Причем брал только груз и сильных мужчин:
– У него пятьдесят рабов на веслах. Они долго не живут.
Маленький раб успел рассказать о смерти отца, как в каюту вошел капитан. Мальчишек поразило, как мгновенно изменилось лицо маленького раба. Он словно надел маску тупицы – исчезла живость, губы отвисли, брови поникли. Гораций затрещиной выгнал Коле и спросил:
– Вы довольны едой, сыны бога?
Славка ещё раз попробовал "наехать", спросил, соображает ли похититель, с кем связался:
– Олен же волшебник! Он вас в порошок сотрёт! Немедленно отпустите нас!
– В порошок? Обязательно. Если найдёт. Насчёт отпустить? Никак нельзя, – издевательски покорно отказал капитан, – мы люди маленькие. Сначала погостите у Тагета. Четыре дня туда, дней десять там, – капитан Гораций гнилозубо улыбнулся, – чем плохо? Каюта моя не нравится? Другой нет.
Сворки двери сошлись, брякнул запорный брус, мальчишки снова остались взаперти. Но теперь картина предстала в полной мрачности – они в плену у пиратов, жестоких и безжалостных убийц. Единственный союзник, с которым даже познакомиться толком не успели – их сверстник, раб Коле. Судно военное, скоростное. Друзья наскоро обсудили новые сведения и решили, что бежать надо как можно быстрее, пока не доплыли до Италии.
Сейчас, когда солнце пробилось во все щели, в каюте стало достаточно светло. Достаточно для осмотра окон, задраенных снаружи. Это готовые выходы, надо лишь ухитриться открыть. Вот такую задачу Славка и Тимур пытались решить, всматриваясь в каждую щелочку.
– Берег, – позвал друга Тим, – но далеко, не доплывем.
– Сначала выбраться надо, – внимательно посмотрев, уточнил Славка.
Щелей в прочных ставнях оказалось немного. Друзья попробовали лезвием ножа подтолкнуть вверх одну ставню, точнее – щит. Тот немного подался, но упёрся в какое-то препятствие. Скорее всего, в засов, который побрякивал при ударе. Вдвоём мальчишки расшевелили щит, даже пальцами снизу зацепили, но дотянуться и сдвинуть верхнюю деревяшку, засов – никак не удавалось.
– Стрела! Ею подтолкнуть.
– Есть, – мгновенно согласился Тим, вытаскивая из сумки подводное ружьё.
Длины спицы хватило как раз. Осторожно, чтобы не согнуть, Славка подталкивал засов в ту сторону, где сопротивление казалось больше, а три оставшиеся у друзей руки потихоньку толкали щит вверх и опускали вниз. Поза оказалась на редкость неудобная, и усталость копилась, копилась, пока не одолела. Да ещё волна подоспела некстати, сильно качнула. Щит грохнулся на прежнее место, спица осталась торчать вверху, а друзья свалились на пол. Тут за дверью послышались голоса, запорный брус громыхнул, и в каюту вбежал капитан Гораций с воинами:
– Кто из вас старший?
– Ну, я, – поднялся Славка.
– Взять его, – повелительно махнул капитан.
Два дюжих воина подхватили мальчишку под руки и поволокли вон из каюты. Дернувшегося след за другом Тимура отбросили назад сильным толчком. Сквозь прорези двери он мог только наблюдать, как Быстрова-младшего вытащили на яркое солнце и поставили рядом с рабом Коле.
Глава 32
Яр – племянник Посейдона
– Идет бурраска. Если налетит – всем конец. Утонем. Давай, божененок, проси своего двоюродного деда, чтобы отвел беду, – капитан торопливо говорил, показывал на чёрную полоску в небе, которая стремительно росла.
Оттуда доносился шум, совершенно непонятный. Словно где-то далеко и натужно ревели грузовики. "Бурраска"? По смыслу – буря, что-то бурное. Пацаны станицы Лайбовой рассказывали страшные истории про сокрушительный ветер, называя его "бора". Славка слышал, что шквал на море запросто переворачивает парусные суденышки, но дромон выглядел надёжным – метров тридцать длиной, если не больше. Матросы торопливо связывали косые паруса веревками в тугой сверток. Длинные весла в частом темпе вздымались и опускались, двигая корабль к берегу, который казался сейчас гораздо ближе, чем сквозь щелку.
– Если Посейдону нужна жертва, вот она, – показывая мечом на связанного Коле, кричал Гораций сквозь нарастающий шум, – я готов! Да поспешай же, уговори бога морей пощадить нас!
Славка с ужасом понял, что капитан сейчас проткнёт клинком беспомощного раба. И только ради того, чтобы избежать какого-то резкого порыва ветра?
– Нет, не надо! Я уговорю!
Страх за молодого раба, лицо которого опять накрыла маска тупой покорности, заставил Быстрова-младшего быстро перебрать варианты предстоящего вранья: "Надо стихотворение, длинное, и чтобы про море было…"
Как хорошо, что Славке детсадовскому вместо колыбельной мама пела Пушкина! Слова про ветер, который по морю гуляет и кораблик подгоняет – вырвались сами. Быстров-младший встал попрочнее, распростер руки навстречу горизонту, где море выглядело очень-очень мрачным. Туча росла и быстро нагоняла несколько маленьких кораблей. Славка не заметил, как тревога добралась и до него. Наверное, поэтому голос его дрожал, когда подходящие строки всплывали в памяти и летели над дромоном:
– Ветер, ветер! Ты могуч, ты гоняешь стаи туч, ты волнуешь сине море, ты гуляешь на просторе …
Туча невероятно быстро приближалась. Море под ней сразу меняло цвет на чёрный. Маленьких корабликов уже не было видно. А вот дромон успел убежать от тучи в сторону. Ревущий ветер, долетевший сюда, всего лишь хлестнул по судну жесткой рукой, сбил Славку с ног. Набежали крупные волны, ударили в борт раз, другой, взвились высокими брызгами.
– …не губи ты нашу душу, выброси ты нас на сушу. И послушалась…
Капитан крикнул рулевым, но те и сами сообразили, успели повернуть. Судно встретило самую большую, да что там – просто огромную! – волну носом. Водяная гора оказалась такой, что дромон начал всплывать по ней вверх, на высоту. Однако медленно, медленно, медленно!!! Волна ждать не стала, нависла над кораблём. И дромон врезался в неё, пропорол насквозь. Всё море рухнуло на беспалубный корабль, ударило водой по дощатому настилу. Так много её оказалось, что ударом снова сшибло мальчишку с ног. Волна схватила капитана, впечатала в дверь каюты, а Славку и Коле втащила под навес и оставила лежать.
Пока они барахтались, поднимаясь на ноги, кто-то юркий на мгновение задержал мальчишку, глянул зелёными глазами в лицо и в остатке воды откатился, улизнул за борт. Славке показалось, что это русалка, но не серебристая, а полупрозрачная и рослая, почти с него.
На этом всё стихло, кончилось. Остальные волны оказались маленькими, полузатопленный корабль их почти не заметил. Гораций убежал к уцелевшей мачте, принялся командовать спасением дромона. Экипаж вытаскивал пострадавших, удалял сломанные весла, откачивал воду. Мачту, которая лежала поперек судна, бессильно свесив растяжки, укладывали вдоль. На Славку никто не обращал внимания. Прекрасно! Быстро сняв запорный брус, он отворил дверь. Тимур потирал синяк на лбу.
– Ножик, быстро!
Перерезав веревку, Славка освободил Коле. Тот попытался отбивать поклоны за свое избавление от смерти, но Тимур быстро объяснил, что не место и не время. Сейчас раб вовсе не выглядел тупым, наоборот, всё понимал с полуслова, очень живо и точно отвечал. Укрывшись в тени дощатого навеса, мальчишки слушали пояснения маленького Коле и запоминали, где спят гребцы, как пролезть к запасу жидкого огня и куда наступать, когда шагаешь по верхнему ряду весел. Улучив момент, Славка осмотрел боковую и заднюю стороны каюты, лишь добраться до ставня не сумел. Зато главное заметил – ставень запирался косым бруском.
Когда дромон на оставшихся веслах дополз к берегу, мальчишки зашли в каюту, попросив Коле вложить запорный брус на место. Незачем вселять в капитана Горация тревогу и усиливать охрану пленников.
Последним взглядом Славка окинул спокойное море и вдруг сообразил, что те маленькие кораблики, которые нагнала туча, исчезли с безмятежной лазурной глади. И только тут на Быстрова-младшего накатил страх:
– Ёлки, мы же чудом не утонули!
Глава 33
План побега
Отношение пиратов к мальчишкам изменилось, стало более уважительным. Когда воины поставили палатки на берегу, капитан предложил сынам бога перейти туда. Славка отказался – это не входило в план подготовки к побегу.
Проверив, надежно ли заперты пленники, капитан Гораций забрал охранника – настолько спешил с ремонтом. Даже расковал десяток сильных гребцов. Те вместе с воинами помогали матросам вычерпать воду, но всю отлить не успели. Команда занималась сломанной мачтой и заменой вёсел. До темноты их установили на место. Вымотанные работой матросы и воины сошли на берег, гребцов приковали.
Мальчишки тоже не потеряли времени даром – натренировались в открывании ставень, выходящих на море. Варианты побега обсуждали долго, ожесточенно, поскольку прекрасно понимали – другого случая может и не быть. А поймают – пиши пропало! Тотчас приставят удвоенную, утроенную стражу, и уже не снаружи, а прямо в каюте. План сложился почти весь, простой и надёжный:
– Нужна суматоха… Чтобы крик, беготня… и не до нас.
– Пожар. Точно, пожар! Пока тушат, доплывём до берега… а там фиг догонят…
– Вплавь? Замахаешься! Надо в лодке, она же прямо под нами. Вылезём в окно, а Коле пусть там ждёт…
– А поджигать что? И где? В каюте – так сразу просекут, что мы удрали…
– Надо, чтоб не допёрли!
На этом пункте друзей заколодило. Они чувствовали, что замечательный план пропадал из-за маленького изъяна, а решение не давалось в руки. Нужен был внешний толчок или дельный совет.
– Слушай, где тот призрак? Как они нужны, так их нет, а раньше отбою не было, – удивился Славка и на всякий случай (сын бога он или нет?) решил скомандовать. – Эй, привидения! Явитесь передо мной, как лист пред травой!
– Ты звал меня?
Вчерашний мужик в белом балахоне возник в каюте.
– Не хило так, – поразился Тимур, – а если я позвал бы?
– Ты не можешь, – покачал головой призрак, – а он имеет право, он посвящённый.
– Какой? Посвящённый? Во что?
– Долго рассказывать, – отмахнулся призрак, поворачиваясь к Славке. – Слушаю, посвящённый. Да, забыл представиться. Меня зовут Иген.
Тут загремел засов на двери. Славка приказал Игену спрятаться в шкаф и не отсвечивать без нужды. Призрак исчез своевременно – за мгновение до охранника. Маленький раб Коле принес мальчишкам еду. Усадив его рядом и заставив ужинать вместе с ними, друзья попутно выслушали рассказ. Точнее, легенду о защитном заклинании старшего сына Аполлона, то есть Славки:
– …и Посейдон убрал свою длань от дромона. Никто не погиб, хотя сломало много вёсел, побило десятка полтора гребцов да воинов. У капитана Горация хорошее настроение – ни одного подзатыльника мне не дал! Ремонт закончен, отправка утром.
– Самое то, – обрадовались Тимур и Славка, – но как нам устроить пожар?
Они обрисовали план бегства. Коле его одобрил и робко предложил использовать "греческий огонь":
– Тот сам загорается, стоит капле попасть!
– Круто! – Согласились друзья, но возник второй вопрос. – А как мы его возьмём?
Коле знал, где. Дело осталось за малым – добраться до той кладовой. Тут охранник выгнал маленького раба, притворил дверь, громыхнул запорным брусом. Ночь выдалась безлунная, но очень звёздная. Света хватило, чтобы рассмотреть сквозь прорези двери, что происходит на борту. Гребные рабы уже спали, только воины и матросы негромко пели, сидя у костров. Охранник отправился на нос дромона, сел там на борт, стал подпевать. Однако вино, принесенное из селения, расположенного неподалеку, кончилось.
Песни стихли, наступила тишина. Волна легонько плескалась в борт. Мальчишки согласованными движениями сдвинули косой запорный брусок в сторону, тихонько подняли ставень.
– Я первый, – шепнул Славка, передав свечу Тимуру и протискиваясь наружу.
– Помочь чем? – Рядом возник забытый в шкафу Иген.
Его фигура так светилась, что даже с берега могли увидеть. А вот этого как раз и не надо! Поэтому Славка зашипел на призрака:
– Ты что? Только помешаешь! Исчезни! Надо будет, позовём.
Иген послушно растаял. После освещенной каюты и призрака ночь выглядела совершенно непроглядной. Захотелось вынуть из сумки фонарь, посветить. Но нельзя! Однако желание оказалось таким сильным, что дромон словно просветился насквозь. Славка не увидел, а почувствовал, кто и где: "Там спят гребные рабы, а в проходах – надсмотрщики… двое, выглядят сплошной чернотой… наш сторож дремлет на носу, словно коричневая клякса".
Что-то внезапно изменилось в мире и в Быстрове-младшем – не только странное зрение появилось, но само время перестало бежать, остановилось, зависло. Со Славкой такое и прежде случалось. Например, совсем малявкой, когда плавать ещё не умел, он бродил по мелководью и оступился в глубокую яму – уж кто знает, откуда такая взялась на пляже? Вода сомкнулась над головой, и время тотчас остановилось. Никаких страхов или посторонних мыслей, только одна, чёткая – бесполезно руками молотить, рваться наверх. Надо быстрей опуститься на дно, там оттолкнуться сильно, да в сторону берега, желательно. Вынырнуть, хватануть воздуха, снова утонуть до дна, чтобы этаким поплавком пройти всю яму. Прошёл. До сих пор помнится – на пятый раз поймал дно ногами, распрямился, а глубина уже кончилась. Только тогда время снова пошло – люди стали двигаться, волны заплескались, голоса стали слышны…
Так и сейчас – Славка чётко воспринимает, как время стоит, а дело делается: "Тим задул свечу, взялся за верхнюю планку окна, вылез, нащупал ногами поперечный кормовой брус. Держась за стенку каюты, перебежал по брусу на правый борт. Вытянул руку вперед, крадётся в центральный трюм".
Коле сказал – именно там, в коробах, на песке, хранится горючий боеприпас. Знаменитый греческий огонь, напалм, если по-военному. Тимур дотрагивается до Славкиной спины, держит дистанцию, чтоб не наступить на пятки и не отстать. Друзья крадутся молча. Все обговорено – кто и что делает.
Хорошо, луны нет, почти полный мрак. Только кроссовки поскрипывают. Вот и трюм. Возле него неслышной тенью возникает их новый друг по имени Коле. Это означает "раб". Пока ещё раб. Тень манит за собой, подводит к двери. Славка легонько толкает створку, та не поддается – закрыта изнутри.