Он не стал более задерживаться, выпил воды и, закинув рюкзак за спину, быстро пошел к месту, координаты которого он хранил в своей памяти, как верующий слова охранной молитвы. Ему предстояло пройти часа четыре и потом ждать вечернего часа, когда астероид приблизится к Земле настолько, что потревожит ее атмосферу, а все земляне будут заняты наблюдением за ним, с замиранием сердца надеясь на благополучный исход. В это самое время посадочный модуль головного корабля лиринийцев, который все время пребывания Милана на планете Земля вращался по дальней орбите вокруг Солнца, сядет в пустыне Кызылкум, где Милан и будет ожидать его.
Когда солнце выкатилось на небо и засияло во всей своей красе, Милан шел по такыру - испещренной мелкими трещинами глинистой почве, блином лежащей среди песчаных барханов. Странный звук, приближающийся навстречу, насторожил. Милан остановился. Из-за бархана показалась летающая платформа. На ней стояли два человека. Платформа направлялась к нему, в этом Милан уже не сомневался. Она подлетела настолько близко, что он не только почувствовал, но и увидел ее пассажиров - Ирину и … Фани. Княжич ощутил страх дочери Саши и попытался успокоить ее. Но стремительный поток ненависти отбросил его мысль назад, не пропустив ее в сознание Ири.
- Не спеши утешать, красавец, у тебя еще будет для этого время, - Фани остановилась метрах в двадцати и спрыгнула с зависшего в воздухе летательного аппарата. Ира осталась стоять на нем. Милан заметил, как она склонила голову к рулю равновесия. Ее поза выглядела неестественно, и Милан понял, что Фани использовала удавку для пленения девочки.
- Зачем ты здесь? - спросил он ведийку, вышагивающую по такыру, легко покачивая бедрами.
- А ты не догадываешься, милый? - Фани откровенно кокетничала.
Милан крепче сжал лямку рюкзака.
- Он там? - вытянув голову, словно заглядывая за плечо Милана, проворковала Фани. - Как удачно я приземлилась. И с тобой пообщалась и … Кристалл здесь. - Она подошла почти вплотную и протянула руку: - Ты ведь дашь мне его, не так ли? - и Фани как бы ненароком оглянулась на Иру. При этом ее грудь поддалась вперед, привлекая взор Милана.
- Ты зря затеяла этот маскарад, Фани. Люди здесь ни при чем. И ты не должна причинять им страдания.
- О! Кто бы говорил?! - воскликнула Фани. Улыбка сошла с ее губ, в глазах мелькнула злоба. - А вы, правильные и добропорядочные лиринийцы, вы не причиняете страдания людям, а?
Милан напрягся, не спуская глаз с бывшей возлюбленной.
- То-то же! - Фани кокетливо тряхнула волосами, в которых затерялся солнечный зайчик. - Давай Кристалл и забирай эту самочку. Мне не нужны жертвы. Но, если ты… - ведийка выдержала паузу и сжала подушечку среднего пальца, спрятанного в изящной белой перчатке. Платформа качнулась. Ирина едва удержалась от падения.
- Остановись! - крикнул Милан.
- Кристалл! - ощетинилась Фани.
Милан снял рюкзак. Неспеша опустил его на такыр и присел, наклоняясь над ним, но, не выпуская из поля зрения коварную Фани и зависшую платформу с Ириной. Опустив руки в мешок, вынул из него Кристалл, укутанный в мягкую ткань, и положил рядом с рюкзаком.
- Бери. Если сможешь.
Фани рассмеялась в ответ.
- Один уже смогла, неужели ты все забыл?! - она игриво покачала головой и демонстративно начала расстегивать свой термозащитный костюм, не спуская волоокого взгляда с Княжича.
Милан сглотнул. Сердце в груди затрепетало. Воспоминания о нежности тела ведийки, боль от разлуки с которой еще жила в его сердце, обожгли, как и та страсть, что он испытал тогда жаркой лиринийской ночью. Фани стала серьезной и, продолжая буравить Княжича прекрасными глазами, достала из-за пазухи покрывало - то самое покрывало, с помощью которого она смогла забрать Кристалл.
- Вижу, узнал и все помнишь, я польщена, мне было хорошо с тобой, но… обязательства прежде всего, - она только попыталась наклониться над Кристаллом, как Милан схватил ее за руку.
- Опусти аппарат на Землю.
Фани сверкнула глазами.
- Сначала докажи, что здесь, - она опустила глаза вниз и тут же подняла их, - Он!
- Сначала - Ири, потом - Кристалл! - не сдавался Милан.
- Нет! - она попыталась сомкнуть пальцы, но Княжич так сильно сжал ее руку, что женщина невольно вскрикнула. Слезы брызнули из ее глаз. - Ты причинил мне боль! Неужели пребывание на Земле так повлияло на твой кодекс чести, Милан? Ты причинил боль женщине!
- Мой кодекс к тебе не имеет никакого отношения! - он пнул Кристалл, ткань сползла в одном месте, и пучок ярких лучей брызнул в глаза Фани. Она заслонила лицо свободной рукой. - Платформа! - напомнил Милан.
Ведийка нажала на мизинец и летательный аппарат опустился на землю. Милан бросил Фани и побежал к девочке. Она судорожно держалась за штырь, за который похитительница обмотала свободный конец шнура, сжимающий шею Иры.
Милан быстро освободил девушку, успокаивая ее простыми словами, но в его голосе было столько нежности, что Ира, почувствовав ее, не удержала слез. Тут яркая вспышка, молнией промелькнувшая над их головами, осветила пустыню, соперничая с солнцем. Милан оглянулся. Фани лежала метрах в пяти от Кристалла с покрывалом в руках. Ира замерла. Ведийка приподнялась на руке, мотнула головой. Отбросила покрывало и встала во весь рост. Гнев исказил ее лицо. Солнце слепило глаза Милану с Ириной, а ведийка выглядела зловещей тенью на его фоне. Она опустила руку в прорезь костюма на бедре и достала оружие. Милан инстинктивно закрыл собой Ирину. Но это вряд ли помогло бы. В руках у Фани был аннигилятор. Она подняла его, вытянув руки вперед.
- Нет! - голос Милана потонул в резком звуке, рокотом пронесшемся над Кызылкумами.
В голове шумело. Противно, до тошноты. Ира облизала губы и закашляла, вставая и плюясь: песок облепил язык и противно скрипел на зубах.
- Да что это такое, в самом деле! - в сердцах она провела тыльной стороной ладони по губам и почувствовала, как с них осыпается песок.
Ира заплакала. Солнце жгло щеку, слепило глаза. Все было противно до бессилия.
"Тише, Ири, тише, успокойся!"
"Я сошла с ума, господи, что же это за кошмар… песок, голоса в голове…" - Ира хотела потереть глаза, но вовремя одумалась. Она тряхнула головой - песок посыпался с ее волос. Очистив руки от этой сыпучей и удивительно липнущей субстанции, Ира одними пальцами сначала помахала у глаз, осторожно провела по векам и лишь потом открыла их.
Спиной к ней стоял дядя Паша. Он смотрел вдаль, загораживая собой горизонт. Ира отползла в сторону, приглядываясь и щурясь от прямых лучей солнца. Не веря своим глазам, она снова закрыла их и потрясла головой.
"Миражи какие-то. Пустыня. Пить хочется", - отрывистые мысли всплывали в голове. Ира снова открыла глаза. Мираж не исчез. Ира видела людей… нет, не людей, но очень похожих, только больших. Четыре больших человека парили в воздушном мареве, как сказочные великаны. Они стояли друг за другом по два с двух сторон, и в одной руке каждый из них держал палку серебристого цвета, такого же, как и их облегающие костюмы. Из палки выходил толстый красный луч. Все лучи сходились в середине между великанами на … той самой женщине, которая притащила Иру сюда! Женщина как-то неестественно стояла, опустив голову. Пышные волосы прикрыли лицо, руки безвольно поникли. Ира пригляделась: нет, женщина не стояла, она висела на красных лучах, как на палках… как на копьях, вонзенных в нее!
- Мамочка! - от страха Ира закричала и попятилась.
Милан обернулся на крик и присел на корточки. Взял лицо девочки в свои руки и, пристально глядя в глаза, приказал спасть. Ира обмякла, завалилась на бок.
- Вот и хорошо, лучше тебе этого не видеть, - Княжич встал и повернулся к великанам.
Огромные, раза в полтора выше него, представители расы иреносов впечатляли своей мощью и силой. Они держали Фани на лучах красной энергии, как пушинку. Жалость подкатила к сердцу Милана при виде ее беспомощно поникшего тела. Но, если бы не вдруг появившиеся Стражи Вселенной, миссию которых по решению Лиги Разумных Миров Вселенной несли иреносы, то ни его, ни Ири сейчас уже не было. Они распались бы на мириады клеток и растворились в песках земной пустыни. Княжич не расспрашивал Стражей о том, как и почему они здесь оказались - он не имел на это права. Он стоял и ждал, что будет дальше. Фани нарушила главную заповедь Кодекса Чести всех рас и народов Вселенной - не причиняй вред разумному! Не говоря уже о других преступлениях, совершенных отчаянной ведийкой за свою жизнь. Так было суждено, что именно на Земле правосудие настигло ее.
Патрульный корабль Стражей материализовался в пустыне как раз в тот момент, когда Фани навела на Милана и Ирину аннигилятор. Скорее всего, иреносы наблюдали за ними, оставаясь вне поля зрения до тех пор, пока не возникла явная угроза жизни человека и лиринийца. Возможно, они наблюдали и за Миланом все время его пребывания на Земле. Но никто ему об этом не расскажет. Сейчас он стоял и ждал, что предпримут Стражи в отношении его самого.
Корабль иреносов находился в стороне от такыра, между двумя барханами, над которыми поднялась туча песка, когда он появился там. Стражи по команде, услышанной только ими, переместились к своему кораблю, не совершая ни одного движения. Иреносы умели двигаться в пространстве, исчезая из одного места и появляясь в другом за считанные мгновения. Только запах озона и сила раздвигаемого пространства, стремящегося вернуться в свои рамки, волной проходили по воздуху.
Нижняя часть корабля Стражей раскрылась: две створки разошлись в стороны, открывая довольно-таки просторное помещение, куда и поместили преступницу, вставив излучатели в боковые крепления. В последний раз Милан видел Фани, все также висящую на лучах. Ее разум был заблокирован, и ни одна мысль не могла ни войти в него, ни выйти. Душевная боль от жалкого вида любимой женщины, заставила Милана сжать челюсти, чтобы не дать чувствам вырваться.
"Любимая… милая… прости… Прости меня, Фани… Все!" - Милан взял себя в руки. Любовь и разум - два несовместимых понятия. На этот раз разум восторжествовал, и Княжич сумел побороть в себе боль, оставив на память о прекрасной ведийке сладость их единственной ночи любви.
- Князь Лирины! - услышал Милан громогласный голос: настолько громкий, что он оглушил, затуманил, не дав разобраться, звучит ли он в голове или в пространстве.
Милан сжал виски. Кровь пульсировала в них с такой силой, что, казалось, сейчас прорвет тонкую ткань сосудов и выплеснется наружу.
- Князь Лирины! - теперь голос звучал ближе и, хоть громко, но в пределах допустимых возможностей восприятия силы звука лиринийцем.
Милан опустил руки и, подняв голову, увидел перед собой одного из иреносов. Его лицо имело совершенную форму, как и вся голова. Совершенную не в смысле - красивую, как у жителей Лирины, а предельно функциональную, без излишеств. Выступая вперед крутой дугой овала, передняя часть головы переходила в почти плоскую линию затылка. Все необходимые для внешнего общения атрибуты лица имелись, но они не разделялись, а плавно переходили один в другой. Высокий лоб заканчивался проемами для глаз, которые безо всяких кожных складок гранеными шарами вращались по всем направлениям. Глаз имел защитную роговицу - непроницаемую для света и мусора, - которая закрывала его при необходимости. Как сейчас, например: солнце светило справа, слепя глаза, и роговицы на треть прикрывали их тоже справа. Иренос мог таким образом закрывать то один, то другой глаз, а то и сразу два. Как ему было удобно. Чуть ниже глазных проемов, посередине лица, едва выдающимся бугорком находился нос, в аналогии с привычным атрибутом части лица лиринийца. Дыхательные отверстия, направленные книзу, обозначились двумя полукружьями. Под ними шириной во весь лицевой овал обозначились мощные челюсти, прикрытые сомкнутыми кожными складками. Милан не мог разглядеть, есть ли у иреноса зубы. Но, когда тот заговорил, размыкая челюсти, то блеснули две белые полосы сплошной костяной пластины.
- Князь Лирины! Мы знаем о твоей тайной миссии. Ты нарушил Закон о посещении планет, не входящих в состав Лиги. Мы знаем о похищении ценного артефакта ведийкой Фани Монигран, и о том, что ты забрал с Земли. Это не является собственностью планеты и ее жителей, а принадлежит Вселенной и само упало на вашу планету, а так же было отправлено для хранения на Землю в то время, когда Закон о запрещении помещения каких-либо тел или объектов на другие планеты не был принят. Потому мы оставляем тебя здесь. Ты получишь вызов в Совет Лиги по возвращении на Лирину. Твоя судьба будет зависеть от дальнейшей судьбы землян, которых ты привлек для осуществления своей миссии.
Милан слушал приговор молча, всматриваясь в глаза Стража. То, что он назвал Милана не Княжич, а Князь, насторожило. Страж не мог ошибиться. Значит, пока он был на Земле, что-то случилось с отцом…
- Ты - Князь, - прежде чем удалиться, сказал иренос, - твой отец - Князь. Он жив, если ты думаешь об этом.
- Но… как тогда понимать твое обращение? - не понял Милан.
Воздух между инопланетянами колыхнулся. Тонкий запах свежести испугал лиринийца.
- Подожди! Объясни! - взмолился он.
- Все просто, Князь, Время - категория непостоянная. Оно всегда в движении: на Земле, на Лирине, на Иреносисе…
Страж переместился на корабль, следы его ботинок, отпечатанные на такыре, засыпал песок, поднятый ветром. Раздался гул, волна энергии сбила Милана с ног; спустя мгновение на него дождем упал песок, с шуршанием опускаясь на спину, голову, ноги. Когда Милан поднялся на колени и посмотрел на барханы за такыром, он не увидел там ничего, кроме гор желтого песка, золотом оттеняющие бирюзу неба.
- Ири! Я не могу ответить на все твои вопросы! - Милан решительно встал.
- Почему? - не унималась Ира.
- Потому что у меня нет времени!
Они уже битый час сидели под ажурным деревцем саксаула, которое нашли недалеко от такыра, и разговаривали о мироустройстве Вселенной.
Когда Ира очнулась, то ни Фани, ни иреносов не было. Милан разбудил девушку после того, как сам пришел в себя. Ира вспомнила инопланетян, красивую и злую женщину и Павла, разговаривавшего с ней на незнакомом языке. Осознав, что она в безопасности и что дядя Паша имеет прямое отношение и к ее похищению, и к появлению лысых гигантов, Ира, не в силах сдержать любопытство, засыпала Милана вопросами. Но первое, что она спросила, это как его на самом деле зовут. Милан удивился, как быстро землянка провела логическую цепочку и вычислила, кто он есть на самом деле.
- Вставай, Ирина, нам нужно идти! - Милан надел рюкзак, в глубине которого покоился драгоценный Кристалл.
Солнце жарило так, что даже загорелая кожа, казалось бы, привыкшая к его обжигающим лучам, реагировала болью на их прямое попадание.
- Дядь Паш… Милан, я не могу так! - взмолилась Ира. - Посмотри, у меня уже волдыри появились! Я сгорю! И глаза слепит, сил нет!
Милан посмотрел на обнаженные плечи девушки. Розовый топик прикрывал только грудь и часть спины. Плечи и руки Ирины оказались под прямыми лучами солнца. Да и голова не прикрыта, так можно и солнечный удар получить.
- Был бы сейчас у меня кич…, - с сожалением сказал Милан.
- Что такое "кич"? - тут же переспросила Ира.
- Плащ, накидка - что-то в этом роде, - Княжич снял рюкзак и пошарил внутри. - Вот! - он достал кусок ткани, которым вчера сам прикрывал голову. - Возьми!
- А ты? - Ира заметила, что лицо инопланетянина покраснело. Но хоть руки были защищены длинными рукавами рубашки.
- Ничего, я как-нибудь обойдусь.
Ира взяла ткань, примерилась и оторвала от нее кусок. Получился шарф.
- На, обвяжи голову, а то не дойдешь до своего корабля. А я тебя не унесу.
Милан рассмеялся. Ирина оказалась куда смышленей и интересней, чем он думал. Когда она еще лежала в забытьи под действием гипноза, он с ужасом представлял истерику, которая с ней может случиться, когда она очнется. Но вместо криков и плача, она засыпала его вопросами. И конца им не было.
- Не так, дай я помогу, - девушка приподнялась на цыпочках, но все равно не смогла дотянуться до головы Милана. Он присел. - Угу, так лучше. - Она обвязала его голову так, что получился тюрбан. Отошла немного и, любуясь своей работой, довольно сказала: - Почти аксакал! Бороды не хватает!
- Спасибо! Пошли!
Набросив платок на голову, да так, что и лицо оказалось прикрытым тканью, Ира пошла рядом с Миланом. Они обогнули невысокий бархан. Впереди, насколько хватало глаз, раскинулась пустыня. Линия горизонта разделяла белесое от жара небо и пестрый, как палитра художника, ландшафт. Песчаные барханы сменялись изрезанными ветром и дождем каменистыми участками красного кирпичного цвета. Тени в углублениях добавляли полутона оттенков желтого и светло-коричневого вперемежку с оранжевым на ярко освещенных возвышениях. Местами виднелись засохшие кустики полыни и верблюжьей колючки, а рощица корявого саксаула, к которой они направлялись, казалась мертвым лесом из сказки о похищенной фее.
- Не хватает только бабы яги на метле, - заметила Ира и вдруг остановилась, как вкопанная. - Тот кружочек с палкой! На котором мы прилетели!
- Там валяется, - буркнул Милан, не останавливаясь.
- Подожди, мы же можем на нем полететь! - догоняя его, не унималась Ира.
- Не можем! - Милан остановился. - Не можем! Пульт управления летательным аппаратом остался на руках Фани.
Лириниец пошел дальше, а Ира, оглянувшись, вздохнула с сожалением:
- Когда-нибудь кто-нибудь найдет артефакт неземного происхождения и будет мучить себя вопросами "что?" да "откуда?"…
- Догоняй, философ! - усмехнувшись, позвал Милан. - Здесь еще где-то посадочный модуль Фани, только его вряд ли кто-нибудь когда-нибудь обнаружит.
- Это почему? - глаза Иры заблестели от восторга.
- А потому, любопытное создание человека, что она его накрыла защитным полем. И никто не может его видеть, разве только при определенных обстоятельствах.
- Каких обстоятельствах? - не унималась девушка.
Милан вздохнул. И следующие два часа рассказывал учащейся информационного колледжа о свойствах защитного экрана космического корабля, предназначенного для перемещения в замкнутой звездной системе, гравитационное поле которой не превышает трехсот тысяч астрономических единиц, выражаясь единицами измерения, принятыми среди землян. Попутно лириниец объяснил землянке и, что такое астрономическая единица, и, на каком расстоянии от Солнца находится самая дальняя планета солнечной системы Нептун, и рассказал даже, что его корабль вращается на расстоянии тридцати четырех с хвостиком астрономических единиц, за Нептуном.