– -А ну попробуй, терминатор грёбаный!
Сева почувствовал, как Потапов с неестественной силой тянет его прочь.
– -Давайте, давайте!..
Тут же вывернулся Гном и шепотом пискнул:
– -Сюда!..
Они шмыгнули в боковую галерею и, расчерчивая фонарями темноту, понеслись по хлюпающей воде. Впрочем, бежали они по подземным хитросплетениям недолго. Затащив своих спутников в какие-то гнусные щели, сквозь которые Чикильдеев и Потапов с отвращением протиснулись, стараясь не касаться покрытых слизью стен и не падать в обморок от невозможного запаха, Гном остановился возле железной двери, на которой висела ржавая груша амбарного замка.
– -Кажется, тупик,-сказал профессор, обладавший сильно развитым чувством логики.
– -У нас тут чего только не покажется,-отозвался Одиссей Лазаревич.
Пошарив, он вытянул откуда-то сбоку железный штырь и толкнул дверь. Дверь послушно распахнулась, причем замок остался висеть в петлях на косяке.
– -Прошу!
Сева и профессор вошли вслед за Гномом, после чего тот закрыл дверь и снова вставил штырь.
– -Здесь никто не догонит, вы свободны!-объявил он.
– -Очень тронут,-сказал Потапов.-Если бы теперь вы сопроводили нас к тому месту, о котором рассказывали… к тому, где пахло прелым листом, я был бы вам благодарен вдвойне.
– -Не понимаю, зачем вам это так надо, ведь нюхать там больше нечего,-заметил Гном.-Там, наверное, и не пройдешь, ходы все сворованы… Впрочем, ваше дело. Тем более, что мы от нужного места совсем близко, уже под Зарядьем.
– -А как же Москва-река?-спросил Сева.
– -Да уже прошли под ней! Точнее, пробежали, когда драпали от вашего мента.
– -Как-то там Володя?-погрустнел Сева.-Не обидела бы его барышня. Очень боевая попалась, бывают же такие.
– -Не барышня, а диггерша,-поправил Гном.-От нее и запах чисто диггерский – металл и нейлон.
– -Неужели женщиной совсем не пахнет?-удивился Сева.
– -Абсолютно.
– -А Володю она не обидит?
– -Не знаю,-беспечно сказал Гном.-У диггеров свое каратэ придумано, специально для наших тесных пенатов, называется "диг-дзюцу". Может и наваляет сгоряча вашему Володе. Не он первый, не он последний. Сегодня он, завтра я или вы…
– -Сглазите,-возмутился Сева.-Плюньте!
– -С удовольствием,-сказал Гном.-Давно хотелось,-он смачно плюнул.-Только я не суеверный. Всё равно не поможет… Кстати, вот мы и пришли. Точно!-сказал он, тыкая пальцем в небрежно сооруженную кирпичную перегородку.-Так и чуял, что здесь ход украли! Народное, между прочим, достояние, даже не приватизированное… И еще другой украли – с этой стороны… и с той.
– -Получается, что замуровано вокруг какого-то объекта,-уточнил профессор.
– -Не знаю,-сказал Гном.-Знаю только, что безобразие. Хоть в правительство пиши!
– -Напишем, напишем,-забормотал профессор, озираясь.-И в правительство напишем, и в ЮНЕСКО… Как бы здесь наверх выбраться?
– -Вот же колодец,-сказал Гном и пошатал рукой ржавую скобу, при этом мрачно хрюкнувшую.
– -Превосходно!-воскликнул Потапов и тут же радостно схватился за ненадежное железо.
– -Может, найдем что-нибудь попревосходнее?-предложил Сева.
– -Разве вы не понимаете, Всеволод? Мы должны вылезти именно здесь!
– -Дайте уж тогда я первый, а то вы мне на голову упадете!
– -Я с вами не полезу!-предупредил Гном.-Я солнца боюсь.
Стало ясно, что подошло время прощаться с Одиссеем Лазаревичем. Голос Потапова задушевно дрогнул, когда он сказал:
– -Чрезвычайно приятно было общаться с вами.
– -Мне тоже,-ответил Гном.-Нам ведь сюда даже приличных газет не бросают. А полистать какой-нибудь "Мегаполис экспресс" или, скажем, "Скандалы и секреты" достаточно, чтобы потерять надежду на умственный прогресс человечества и застрелиться… для людей моего круга, во всяком случае.
– -Это похоже на то, что говорил Пропавший Машинист,-не удержался Сева.
– -Вы его знаете?-удивился Гном.
– -Встречались,-уклончиво ответил Сева.-А вы с ним видитесь?
– -Ушел он. На третий уровень, на двести пятьдесят метров вниз, в келью.
– -Как же он там живет?
– -Бросаем ему поесть.
– -Ну тогда бросьте ему еще вот это.
Гном с недоумением посмотрел на жестяное колесо с крылышками, очутившееся у него в руке.
– -Что это?
– -Он знает. Сам просил.
– -Ладно, передадим.
Не удержав сентиментального порыва, Потапов обнял напоследок Одиссея Лазаревича.
– -Ну что же, ad meliora tempora!
– -Spiritus flat ubi vult! -крикнул тот снизу, когда профессор вслед за Севой уже начал подниматься наверх по ржавым скобам.
35.
Добравшись до самого верха, Чикильдеев не без труда приподнял тяжелый люк и тут же его захлопнул, чуть не свалившись на профессора.
– -Что там такое?-спросил Потапов.
– -Ничего особенного. Просто над нами только что проехал троллейбус.
– -А номер маршрута не заметили?
– -Спросите у моего ангела.
– -Какого ангела?
– -Который шепнул мне, что следом едет МАЗ с железобетонными плитами.
Тут же на блин люка накатилось что-то внушительное, он лязгнул и застонал.
– -Надо приоткрыть с другой стороны,-сказал профессор.
– -Зачем?
– -Чтобы видеть машины, которые подъезжают,-пояснил профессор, показывая ладонью эти самые машины.
– -Дельно,-согласился Сева.
Он приоткрыл люк, как было присоветовано, и обрадованно сказал:
– -Чисто!
– -Я же говорил!-отозвался из подземного мрака Потапов.
Сева приоткрыл смелее. Тут же у него за спиной раздался страшный визг тормозов, и голос, претендующий на обладание по крайней мере "Фордом Скорпио", прокричал:
– -Козел! Чини свой водопровод в другом месте!
Сева снова съехал вниз в абсолютном негодовании.
– -Спасибо, удружили, Аркадий Марксович! Опять я в водопроводчики попал!
– -Я думал, это улица с односторонним движением!-пискнул профессор.
– -С очень даже двусторонним!
– -А вы в сторонку… в сторонку сдвигайте!
Сева хотел было ответить научному работнику так, как того заслуживал его совет, но в этот момент у них над головами раздался болезненный вскрик тормозов, следом за которым послышался характерный гулкий звук и слезный звон сыплющихся стекол.
Сева мигом снова приподнял тяжелый чугун.
– -Всё козырно, профессор! Вылезаем. Крыша подъехала.
Он снял с головы люк и положил его на асфальт. Над устьем колодца, заслоняя солнце, нависала задняя часть джипа, а из виртуального недалёка доносились громкие голоса. Один обзывал другого собачьим половым членом, а другой энергично возражал.
Извиваясь, словно ящерица, Чикильдеев выбрался на поверхность и помог вылезти Потапову.
Затем, щуря глаза, привыкшие к мраку городского чрева, Сева и профессор разглядели, что находятся у излучины неширокой старинной улицы, и даже узнали Солянку. Небольшая толпа уже стеклась к месту происшествия. Несколько голов повернулись, любопытствуя, в сторону невесть откуда вылезшей парочки но, конечно же, появление двух граждан среднестатистической внешности, пусть даже из-под земли, не могло соперничать с драматической картиной столкновения иномарок.
Взойдя на тротуар, Потапов на мгновение замер, припоминая расположение своего тела в колодце и сопоставляя его со сторонами света, а потом уверенно показал:
– -Вон там!
Они перебежали улицу перед самой мордой надвигающегося троллейбуса и прочитали табличку на стене: "Бол.Спасоглинищевский пер.".
– -Вон – видите?- сказал профессор.-Это Ивановский женский монастырь "на Кулишках" или "под бором". Основан в шестнадцатом веке матерью Ивана Грозного Еленой Глинской в честь рождения сына в день усекновения головы Иоанна Предтечи. Использовался также как тюрьма для особо важных узниц и еретиков. А знаете, почему? Потому что отсюда рукой подать до пыточной при Тайной канцелярии, что размещалась на углу Мясницкой и бывшего Большого Комсомольского переулка. Здесь держали, между прочим, первую жену Ивана Грозного, а позднее – так называемую княжну Тараканову, тайную дочь Елизаветы. Не случайно мы вылезли сюда!-Потапов многозначительно похлопал по шершавой штукатурке двухэтажного дома на стрелке обоих переулков, а потом стал щурить глаз и выбрасывать в разные стороны руку с геометрически растопыренными пальцами.
– -Да вы объясните толком: что мы тут делаем?-не выдержал Чикильдеев.
– -Ищем пропавший запах,-пояснил профессор.-Помните, что сказал Олимпий Лазаревич? Появился запах, отдающий прелым листом. Книжный запах, Всеволод! Потом – раз! – и пропал. Это где-то нашли мно-ого книг…, а потом – раз!- снова отгородили их от чужих носов и глаз.
– -До чего же богатая у вас фантазия – с ума сойти! Любой медиум позавидует. Не хотите ли в прорицатели податься? "Звезды рекомендуют работникам умственного труда в ближайший четверг не ссориться с тещей и не закусывать просроченными консервами".
– -Да поймите же! Запах был такой сильный, что Одиссей Лазаревич почувствовал его во-он откуда! (профессор стал махать рукой в сторону Замоскворечья) Значит, книг было много, притом старых. Новые разве так пахнут! Конторы тайной службы здесь были? Были. Всё сходится! Вспомните мою теорию!
– -И что же нам делать, гражданин ученый? – поинтересовался Сева, поглядев на вывеску "Fujifilm" над головой.-Постучать и сказать: "Извините, мы хотим взглянуть, нет ли у вас в подвале библиотеки Ивана Грозного?"
– -Не знаю,-потускнел профессор.-Давайте что-нибудь придумаем…
– -Ну, разумеется!-не сдержался Сева.-На этом месте наука, как водится, кончается, и начинается жизнь. Валяйте, говорите: куда полезем? Может, начнем с монастырских погребов? Не знаете случайно, где можно достать две женские рясы?.. Или порадуем граждан в баре "Ультра"?..-продолжил он, озираясь.- А может, вон туда, в химчистку, сначала заглянем?.. Или за тот забор махнем?..
Тут Сева замолчал, и они с профессором внимательно посмотрели друг на друга.
– -А ведь…-сказал Потапов.-М-да, ну-ка, ну-ка…
Не сговариваясь, они бодро зашагали к глухому забору, увешанному человеконенавистническими надписями: "Машины не ставить!", "Посторонним вход воспрещен!", "Предъяви пропуск!", "Запретная зона!", "Ворота не загораживать!".
– -Не хватает только "Без доклада не входить!" -раздраженно сказал Сева.
– -Про одну надпись они все же забыли,-заметил профессор, воровато оглядываясь.
– -Какую?
– -"В щели не подглядывать".
Оба тут же прилипли к доскам, но ничего особенного не увидели. Посреди элементарной строительной разрухи торчал цоколь из бетонных блоков, сооруженный с изрядной долей отвращения к окружающему миру. Выше вздымалась наспех собранная кирпичная стена, проткнутая кое-где пустыми глазницами окон.
– -М-да, не Баальбек,-сказал Потапов.
– -Интересно, что тут пытаются построить?-заметил Сева.
– -Правильно, надо еще разобраться, что строят и зачем,-раздался у них за спиной ржавый голос.
Чикильдеев и Потапов мигом повернулись вокруг своих осей, как заводные утята, и обнаружили удивительного человека. Собственно говоря, и Сева, и профессор уже насмотрелись за этот бесконечно тянущийся день самых разных удивительных людей. В данном случае речь шла о сословии, которое живет, подобно воробьям, тем, что найдет на тротуарах и в скверах, и вызывает тем самым у нормальных граждан почти мистическое изумление. Ну как так может быть, скажите на милость, чтобы люди, не имеющие ни постоянного источника средств существования, ни малейшего стремления к их поиску, не только успешно продолжали населять этот город, но и ухитрялись вдобавок каждый день вкусно пахнуть спиртным?..
По большому счету человек, оказавшийся перед Чикильдеевым и Потаповым, ничем не выделялся из своего сословия. Разве что несколько интриговала пуховая куртка с фосфорецирующими на солнце буквами Southpole, надетая на голое тело впридачу к свалявшейся рыжей бороде и холщовой сумке.
– -Мерзнете?-спросил Сева и, не удержавшись, пощупал упругий нейлон, набитый гагачьим пухом.
– -Какое уж тут мерзнуть! Жарища.
– -А зачем в пуховке ходите?
– -Да досталась вот из американской благотворительной посылки. Не повезло…
– -Почему не повезло? Зимой тепло будет.
– -Зимой я как раз ее и продам. Это летом никто не берет.
– -Понятно…-сказал Сева.
До чего же он опустился, путешествуя вместе с профессором! Раньше даже находиться рядом с таким субъектом было бы для него оскорблением, а сейчас он непринужденно ведет с ним светскую беседу по люмпенскому протоколу.
– -Позвольте,-вступил в беседу профессор.-Кажется, у вас есть замечания к объекту строительства?
– -Есть,-подтвердил собеседник,-как у любого патриота. Во-первых, надписи на заборе оскорбляют мое достоинство гражданина. Во-вторых, происходит наглое разбазаривание народного достояния в виде земельной площади. Сваи вгоняли и котлован рыли, будто собрались башню до неба строить. Что мы видим, россияне? На таком фудаменте полтора этажа возвели – и абзац. Должно, дефолт. Но самое вредное не в том.
– -А в чем?-спросили завороженные рассказом Чикильдеев и Потапов почти в унисон.
– -Если тут притон с банькой, должны быть пивные бутылки. А их нет! Если оружие хранят, деньги, камушки – то газетки с телепрограммами и журналы с кроссвордами. Настоящей охране чем еще заниматься? А тут- сплошной "Макдональс". В какой приличной организации станут охрану "Макдональсами" кормить?
– -Чем же охрану кормят… в приличной организации?-спросил пораженный услышанными рассуждениями Чикильдеев.
– -Бабу нанимают готовить,-объяснил борода.-Или ребята сами за колбасой бегают. Если охрана, опять же, серьезная, она иногда водкой балуется. А здесь – ни одной приличной бутылки, один коньяк французский. Пижоны.
У Севы в голове вспыхнула мысль, и он взволнованно спросил:
– -Какой коньяк? Не "Реми Мартен"?
– -Неважно,-сказал собеседник.-Главное – ихняя суть. Мудрят они что-то… Если подпольное, скажем, производство, было бы что полезное в баке. А то – огонь горит, люди приезжают – а полезных отходов нет! Загадка.
– -Значит, люди приезжают,-задумчиво сказал Сева.
– -Приезжают.
– -И свет горит?
От расспросов глаза аборигена беспокойно заерзали.
– -Заболтался с вами, а бак того гляди увезут!
Не успел он отойти, как профессор, словно лунатик в безоблачную ночь, шагнул к воротам, предупреждавшим: "Стоянка строго воспрещена! Штраф 1000 рублей".
– -Что с вами, Аркадий Марксович! -сказал Сева, перехватив Потапова на полпути.-Я согласен, что агентурные сведения косвенно подтверждают ваши подозрения. Но куда вы полезете среди бела дня! Да еще в таком виде! Нужно действовать по науке.
Волшебное слово сработало. Потапов согласно закивал, не выяснив, правда, по какой именно науке предлагает действовать Сева.
– -Дайте я вас немного приведу в порядок, а то прохожие оборачиваются.
Потапов покорно подставил сутулые плечи, и Чикильдеев принялся заботливо отряхивать профессорский пиджак.
– -Крепко вы изгваздались!-заметил он.
– -На меня Одиссей Лазаревич упал!-стал оправдываться Потапов.
– -Да я не в обиду вам…-севины пальцы наткнулись на что-то постороннее, вроде прилипшего кусочка грязи.-На воротнике даже вон струпья какие-то!
Он хотел ногтем отковырнуть гадость, но она вдруг оказалась сама у него в руке. Сева вздрогнул, когда перед его глазами блеснуло лезвие булавки, словно маленький зловещий кинжал. Сначала Чикильдеев не понял, потом не поверил, а когда понял и поверил, то громко произнес:
– -Ни фига себе пельмени!
– -Что такое?-забеспокоился профессор.-Что-нибудь оторвалось?
– -У вас на воротнике уши выросли.
– -Что вы такое говорите? Какие уши?-рассердился Потапов.
Сева показал.
– -Вот такие.
– -Что это?
– -Точно не скажу. Может просто радиомаяк, а может даже микрофон.
– -Откуда он во мне?
– -Не знаю. Спросите у Володи.
– -Какая гадость!-простонал профессор, разглядывая находку.-На клеща похоже. Я в детстве как-то подцепил одного, когда писал в малиновых кустах… Значит, кто-то знает, где мы?
– -И возможно слышит, как вы задаетесь этим вопросом.
– -Так выбросьте ее скорее!-велел Потапов.-Куда подальше!
Сева размахнулся…
Сильная рука уверенно и крепко остановила замах, разжала севины пальцы и отняла пойманного на профессоре клеща.
Чикильдеев обернулся.
Позади стоял слегка запыхавшийся Володя, его левый глаз тонул в багровом закатном огне большого синяка.
– -Насилу вас догнал,-сказад милиционер как ни в чем ни бывало.-Могли бы подождать, пока я с гражданкой разберусь.
Разумеется, Чикильдеев и Потапов тут же набросились на него, словно две собаки, в которых бросили палкой.
– -Что за наглость!.. Бериевские ухватки! (это, конечно, профессор) В нашем уговоре такого не было, вы нарушили джентльменское соглашение! Отрыжка тоталитаризма!.. (это снова профессор)
– -Никакого нарушения нет,-заявил Володя.-Всё делалось в целях обеспечения безопасности.
– -Кстати, с меня тоже снимите вашу блоху!-потребовал Сева.-А то сам найду и уничтожу!
– -На вас ничего нет,-сказал Володя.
– -Как так – нет?-оторопел Чикильдеев.-Меня разве не надо беречь?
– -Согласно полученной инструкции, устройством был оборудован только профессор Потапов.
– -Тогда передайте Зашибцу, что мы прерываем наш контракт!-сказал Сева, чувствуя себя смертельно обиженным – то ли тем, что им вставили "жучка", то ли тем, что вставили только профессору. Хотя, какая разница, по какой причине, скажем, вешается человек: из-за обилия проблем или, наоборот, со скуки – результат-то все равно один, любой психолог вам это скажет.
– -Значит, на сегодня закончили?-уточнил Володя.
– -Боюсь, что не только на сегодня!
– -Нам надо восстановить душевное равновесие!-энергично подтвердил Потапов.
Для потрясенного до глубины души человека он, надо сказать, держался молодцом.
– -Ладно, согласился Володя.-Но вы всё-таки позвоните Роману Степановичу.
– -Сегодня пятница, в понедельник позвоним,-сквозь зубы пообещал Чикильдеев.-Кстати, как там девушка, с которой мы вас оставили?
– -Убежала,-сказал милиционер.-С женщинами всегда сложно, ведь их не за всякое место можно хватать… Кстати, книг у нее в рюкзаке, я думаю, не было.
– -Да-да, мы слышали, как он зазвенел, когда брякнулся,-сказал Сева.-Какие уж там книги при таком звоне!.. Но решили вам не мешать.