– -Совершенно справедливо. На этот раз будет выпущена кровь из моего поджарого кошелька. Мне случайно известно, какие бабки пытаются стрясти с вашей помощью.
Взгляд профессора заледенел.
– -Я вас понимаю. Сделаю всё, чтобы пресечь это безобразие.
– -Ну зачем же давать такие резкие оценки,-скромно заметил Сева.-Просто обычная бесчеловечная человеческая практика…
– -Это мы посмотрим! Я вам как специалист говорю. Показывайте, куда идти!
За время отсутствия Чикильдеева интерьер места преступления обогатился новым лицом. Сева сразу понял это по слышным издалека характерным словам:
– -Всё заактировать – и мне на стол!.. Сегодня же примем меры! Хватит развращать людей добротой!
Спичкис занимался любимым делом: наводил трепет.
– -А!-закричал он, увидев Чикильдеева.-Я всегда знал, что этим кончится! Жареный петух не дремлет, а?
– -Если вас интересует уточнение каких-либо вопросов, обратитесь к нашему генеральному,-сухо отозвался Сева.
– -Да звонил я уже директору вашего акционервного общества. Советовал выгнать на мороз всех работничков, которые давно в тюрьму стучатся.
Сева попытался прервать деятельность дурацкого радио, которое грозило свести на нет виртуозную работу по настраиванию в нужном диапазоне тонкой души специалиста по литературе.
– -А почему вы не поставили нас в известность о положении дел с пожарной лестницей? Почему я должен узнавать об этом от третьих лиц?
– -Это я – третье лицо?!-тут же вынырнул откуда-то Сковородный.
– -А что вы вообще за лицо?-уставился на него Спичкис.
Сева был рад, что ось беседы сместилась. Неожиданно объявилась помощь со стороны в виде следователя Зашибца:
– -Скажите, Арнольд Карпович, почему на пожарном входе нет сигнализации?
– -Об этом спросите у нашего правительства,-с готовностью парировал Спичкис,-которое составляет бюджет для культуры.
– -Неужели трудно было хотя бы поставить приличный замок?
– -Как у вас всё просто!-торжествующе закричал Спичкис.-Откуда я вам, то есть нам, деньги на замок возьму? Из кармана выну? Вы что – телевизор не смотрите?
Роман Степанович Зашибец не успел поведать, смотрит он телевизор или нет. Спичкис полуобнял его мясистой рукой и доверительно сказал:
– -Могу вам сообщить, кто действительно виноват. Наш пожарник Момзяков. Человек совершенно беспринципный, завалил всю службу.
– -Я уже с ним говорил,-отозвался Зашибец, ерзая плечом под дружеским объятьем.
– -Да? И что он сказал?
– -Нечто похожее.
Пользуясь тем, что Спичкис взял тайм-аут на обдумывание услышанного, следователь широко улыбнулся приведенному Севой профессору:
– -Здравствуйте, господин Потапов. Как добрались?
– -Разве не похож?-обратился он к Чикильдееву.-Вылитый ученый! Не ниже кандидата.
– -Кандидатский минимум сдал,-со сдержанной гордостью потдвердил Потапов.
– -Ну что ж, позвольте вас представить потерпевшему.
Жестом метрдотеля Роман Степанович пригласил специалиста по литературе проследовать к стенду "Тьмы веков". Настороженный Чикильдеев шел следом.
Спичкис остался на месте, переживать услышанное. Потом в воздухе снова запульсировал его голос:
– -Так я и знал! Смотри, какой гусь Момзяков! На меня хвост начал пушистить!.. Уволю! На мороз!..
Но теперь всем было ясно, что этот грозный рык мог служить в лучшем случае лишь фоном для разворачивающихся гораздо более важных событий.
– -Позвольте представить вам нашего оценщика.
Шалтай поднял очкастую голову. Руки его были заняты то ли актами, то ли описями – короче, бумагами, которые сопровождают людей всю их жизнь с тех пор, как египтяне догадались расплющить папирус.
– -Я уже сообщил вам свое мнение на этот счет. Стоимость похищенного предмета ясно указана в моем каталоге.
У Севы при этих словах что-то нехорошо шевельнулось в желудке, а профессор дернулся.
– -Предмет? Мне говорили: книга.
– -Книга и является предметом,-разъяснил Шалтай довольно мерзким голосом.
– -А…-неопределенно сказал профессор.
Сева с удовольствием отметил, что обе стороны, судя по всему, не очень глянулись друг другу.
Зашибец продолжил свой конферанс.
– -Поймите, Петр Кирсанович,-сказал он, расправляя над Шалтаем свои лимонные крылья.-Согласно букве инструкции, необходимо провести независимую экспертизу.
– -Независимая экспертиза будет только в день Страшного суда,-заметил антиквар.-Скажите мне прямо: мол, Петр Кирсанович, сейчас вот этот проходимец оценит ваши потери.
Потапов завертел головой, затрепыхался и готов был сказать в ответ что-то страшное, но вооруженного инструкцией работника МВД нельзя было свалить детскими приемчиками.
– -Приступайте,-скомандовал он профессору стальным голосом.
– -Интересно будет понаблюдать,-отозвался Шалтай и откинулся на стуле в гаерской позе, выбросив вперед ноги.
– -Попрошу описание пропавшей книги,-сказал профессор.
Жестом, который оскорбил бы даже нищего, Шалтай бросил ему каталог.
– -Восьмая страница.
Профессор громко задышал, но каталог взял.
– -Так. "Книга рукописная… относится предположительно к… обложка… золочение… часть листов утеряна… текст на древнегреческом… скорее всего является неизвестным изложением Еванге…"
Профессор оторвался от чтения и спросил:
– -Кто вам делал заключение? Зимородский?
– -Разве я похож на человека, который доверяет казенным специалистам? У меня своя экспертиза,-сказал Шалтай, однако подобрал одну ногу.
– -Скажите, а не было там заглавной буквы "гамма" в виде человека, трубящего в рог?
– -Была,-ответил антиквар. Он подтянул вторую ногу и стал смотреть на профессора с интересом.
У Чикильдеева в животе снова зашевелилось нехорошее предчувствие.
– -Это ведь был палимпсест?-вроде бы спросил, но скорее сообщил Потапов.
Шалтай скорчил гримасу, которая означала что-то между: "Смотри, что он знает!" и "Ну-ну!"
– -Было такое.
Профессор пошатнулся и схватил Севу за рукав.
– -Что с вами, Аркадий Марксович?
– -Мне не совсем хорошо. Кружится голова.
Следователь Зашибец, который плотно контролировал ситуацию, тут же приказал невозмутимому человеку с широкой грудью под серым пиджаком:
– -Стул профессору!
Специалиста по литературе, поддерживая очки на его коротком носу, осторожно опустили в мягкий стул Bolero, артикул 12 выставочного оборудования. Роман Степанович, наклонившись, пощелкал пальцами перед полузакрытыми глазами.
– -Потапов! Отвечайте: сейчас день или ночь? вы мужчина или женщина?..
Не получив ответа, он авторитетно сообщил:
– -Ничего не излучает. Обморок.
Он вынул у ученого из руки каталог и передал Чикильдееву.
– -Обмахивайте!
Через пару минут Сева увидел, что веки профессора дернулись. К счастью, прочих действующих лиц в этот момент рядом не было. Исполнительный директор "Экспошарма" быстро и тихо сказал:
– -Профессор, поправьте очки!
– -А что?-слабо спросил профессор.-Криво сидят?
– -Отнюдь. Это я фигурально. Хочу сказать, что вы не понимаете момента. Антиквар думает, что у вас уши покрыты пылью и хочет помочь ее обтряхнуть.
– -Кажется, я догадываюсь, о чем вы говорите,-отозвался профессор.-Но я основываюсь на научном подходе.
– -Бросьте!-зашипел Сева.-Вашу науку придумал товарищ Сталин в тридцатом году и поставил ее в ведение НКВД! Назовите ему цифру – долларов пятьдесят, а остальное – не ваше интеллигентское дело.
Профессор дико посмотрел на него и, шатаясь, поднялся со стула.
Увидев, что наука ожила, Зашибец и Шалтай снова приблизились.
– -Как дела, господин Потапов?
– -Уже лучше,-замогильным голосом отозвался профессор.-Какова, вы говорите, цена вашей книги?-спросил он у Шалтая.
– -Согласно каталогу – полторы тысячи долларов.
Профессор закрыл глаза и постоял так несколько секунд, словно молясь. Потом глаза открылись, слабый голос твердо сказал:
– -Да, она столько стоит.
– -Постойте, профессор! Вы не совсем пришли в себя!-отчаянно вмешался Чикильдеев.-Петр Кирсанович! Гражданин следователь! Он еще не отошел от обморока, посмотрите: он дышит-то через раз!
– -Ну что ж, раз оценка произведена, закроем акт,-сказал Роман Степанович Зашибец совершенно невозмутимо, словно Чикильдеев молчал. -Всё уже составлено, осталось вписать сумму и поставить подписи.
В тумане перед Севой запорхали белые птицы, и голос над ухом произнес:
– -Увековечьтесь.
Сева подписал безвольной рукой. Он чувствовал, что его профессиональное достоинство с хрустом раздавлено. Боже мой! Как он всегда гордился умением быть хакером человеческих душ! И вдруг какой-то затхлый профессор, которому уже были засунуты пальцы под жабры, в последний момент вильнул хвостом и сорвался. Илья Ильич, конечно, будет огорчен тем, что фирма, кроме ущерба, нанесенного ее престижу, вдобавок налетела больше чем на штуку баксов. Он, как и Чикильдеев, никогда не поверит, чтобы какая-то книга, "предположительно относящаяся к…", стоила столько денег, будет считать, что Сева слишком вяло защищал интересы "Экспошарма" и не преминет высказать это столько раз, сколько вспомнит…
– -Увековечьтесь…
– -А это что еще?-нервно спросил Сева.
– -Протокол осмотра места происшествия.
– -Документ, удостоверяющий вашу безответственность,-вставил свое слово Сковородный.
– -Да чего там! Зачем скромничать?-заерничал завтра уволенный исполнительный директор.-Может еще где-нибудь расписаться? В ведомости на получение тюремного пайка? Мы со всем нашим удовольствием!
– -Если вам так хочется сделать что-то полезное, отвезите домой господина Потапова.
– -Профессора отвезу,-сказал окончательно расковавшийся Чикильдеев.-Я у профессора в долгу.-он недобро засмеялся и зверски пошевелил пальцами.
Потапов отшатнулся, но следователь Зашибец придержал его широкой ладонью.
– -Не бойтесь, вы под защитой уголовного розыска.
– -Мы оба упадем в машине с моста в реку. Угрозыску не удастся найти виновного,-сказал Сева, крепко схватив профессора за локоть.-Пойдемте, профессор.
– -До свидания,-сказал Роман Степанович Зашибец.
– -До встречи,-вежливо слицемерил Сева.
Ах, зачем он не скрестил при этом пальцы, как советовала мама!
10.
Идя с профессором к машине, Чикильдеев, как воспитанный человек, молчал. Но как только "Жигули" тронулись, он, разумеется, сказал:
– -Как вы меня подвели, профессор. Ограбили.
– -Я? Ограбил? Видите ли, литература…
– -Знаю-знаю, бывает просто литература, а бывает литература, существующая исключительно с примечаниями профессоров.
Чикильдеев, разумеется, заглядывал в книжные магазины. Но не в те, конечно, где продаются всякие заумные книги, а в обыкновенные, где можно купить и Библию и пособие по метанию боевого топора. С горьким сарказмом он добавил:
– -Извините, кьеркегоров не читал, Фрейда постигал исключительно в виде анекдотов.
– -Я ограбил?-профессора заело на этом слове.- Я ограбил?.. Откровенно говоря, молодой человек, я не знаю, что делать. Я хочу быть с вами честным: я просто растерян. Судя по некоторым признакам, украденная книга… она… из… библиотеки Ивана Грозного.
– -Бросьте, профессор, не такой уж я темный. Этой вашей библиотеки не существует.
– -А я вам говорю, что существует!
– -Неудивительно, ведь вы на своих книжках подвинутый. Если ребенку коньки подарить, он в них даже спать будет…
Некоторое время Сева рулил молча, но слова Потапова крутились в голове, как мухи, залетевшие в бутылку.
– -Послушайте, профессор… Можно я все-таки буду звать вас "профессором"?
– -Как вам угодно.
– -Послушайте, проф… а если эта книга… действительно из этой библиотеки… Грозного…
– -Я в этом почти уверен.
Сева слегка побледнел.
– -То есть, вы хотите сказать… она сколько стоит?
– -Она не имеет цены.
– -Глупости. Всему есть цена – от участкового до вашей книги. Вон на Сотбисе…
Профессор нервно поправил очки и перебил Севу, чего до сих пор за ним не водилось.
– -Ясно, ясно. Ваша примитивная логика мне понятна… Ну, в общем, очень дорогая вещь. Такой ответ вас устроит?
Сева еле успел нажать на тормоз, чтобы не поцеловать троллейбус.
– -Что: сильно дорогая?-спросил он, кривенько усмехаясь.-На миллион потянет?
– -Если бы у меня был миллион, я бы дал.
Разумеется, эти слова безумного профессора Сева всерьез не воспринял.
– -Приехали,-сообщил он.-Вот ваша улица, куда заезжать?
– -Во двор и налево. Возле той зелененькой надписи остановите.
Сева послушно прижал "Жигули" к бордюрному камню напротив букв:
RAP – ГОВНО
– -Спасибо,-сказал профессор.-Не зайдете ли выпить чаю?
– -Нет,-сказал Сева, но тут же понял, что, если чаю не попьет, то будет чувствовать себя несчастным: уж больно романтическим был нынче катин завтрак. Поэтому он быстро поправился:
– -Нет, не откажусь.
Квартира у профессора была самая обыкновенная, даже хуже. Начиналась она с хилой прихожей, в которой с трудом разминулись бы две упитанные собаки. Сюда же открывалась дверь туалета. Поэтому если в прихожей кто-то был, желающему попасть в туалет приходилось с вежливым лицом ждать, пока зашнуруют ботинки и наденут пальто.
– -Идите вперед,-сказал Потапов.
Чикильдеев вошел в комнату. Как и в большинстве московских жилищ, здесь царило смешение… даже можно сказать, смятение стилей. Хотя наверное именно в этом и состоит особый московский стиль второй половины ХХ века, рождающийся в результате соединения вещей, полученных в наследство от саратовской бабушки, с вещами, приобретенными в разгар периода развитого соцреализма, когда невнятные слова "продавали" и "купил" замещались более точными и мускулистыми "выбросили" и "достал".
В комнате, куда попал Сева, полстены занимало огромное черное пианино с резными колонками и латунными подсвечниками на кронштейнах; на пианино стояла чешская ваза периода "великой оттепели", раскрытым желтым зевом напоминающая птенца цапли; на румынском гардеробе эпохи покорения Луны, компенсируя его худосочный рост, лежал польский чемодан свиной кожи; середину комнаты занимали круглый дачный стол и четыре разных стула; под торшером в виде огромного китайского фонарика дремало плюшевое кресло модели "мечта времен застоя". Остальное пространство было занято самодельными фанерными полками для книг. Короче говоря, интерьер вызывал желание тут же всё поджечь и уйти в подпольные борцы за светлое будущее.
– -Хотите посмотреть спальню?-предложил профессор.
– -Нет-нет,-быстро сказал Сева, который не хотел укорачивать себе жизнь таким дурацким образом.-Негусто у вас тут, профессор,-не сдержавшись, добавил он.
– -Что поделаешь!-сказал Потапов.-В советское время я простоял примерно сто километров в очередях, но до сих пор не понимаю, что же всё-таки приобрел. А теперь, когда очереди кончились, то выяснилось, что кончились и деньги… Да, а чай-то!-спохватился он.-Пройдемте на кухню.
Слава богу, кухни во всей Москве почти одинаковые. Разве можно разнообразно обставить собачьи конуры или телефонные будки?
На кухне Чикильдеев увидел телефон и понял, что должен позвонить Илье Ильичу. Всё-таки до увольнения оставалось еще не меньше пяти часов.
Илья Ильич очень живо отреагировал на голос своего исполнительного директора.
– -А, наконец-то! Скажи пожалуйста, зачем ты впутал в дело о краже какую-то кабинетную мышь? Что он смыслит в антиквариате?
Понятное дело, Илье Ильичу уже насвистели о профессоре. Глупо было надеяться, что всё останется в архивах Истории. Кроме того, с начальниками всегда так: хоть до ушей сотрись, они всё равно недовольны.
– -Во-первых, идея принадлежала УВД. А во-вторых, у меня был свой план…
– -…который почти удался,-договорил Полуботов за Чикильдеева.
Сева посмотрел на спину профессора, укрытую пиджаком советской сборки, и болезненно сморщился.
– -Всего не расскажешь…
– -И на какую сумму он нас нагрел?-домогался Илья Ильич покаянного признания, как будто телеграф людской ненависти еще не оповестил его об этом.
– -Я как раз выясняю, на сколько мы Шалтая обманули.
Илья Ильич некоторое время молчал. Потом спросил:
– -Ты давно не смотрел на себя в зеркало?
– -А что?-удивился такому вопросу Сева.
– -Я где-то читал, что длинный и узкий череп свидетельствует о нахальстве и упрямстве.
– -С каких это пор столь благородные качества перестали котироваться в "Экспошарме"?-желчно поинтересовался Сева.
– -Кроме того,-сказал Илья Ильич, не слушая его,-в Доме Искусств все отметили, что ты опять был небрит.
Это уже не Спичкис, понял Сева, это Забиженский.
– -Помни …
– -Знаю-знаю! Петр Первый боярам лично бороды резал!
– -…древние египтяне,-веско сказал Илья Ильич, не давая себя перебить,-эти преставители величайшей цивилизации, позволяли себе не бриться лишь в знак траура.
– -Вы не находите, Илья Ильич, что сегодня это было как раз к месту?
– -Да,-сказал Полуботов грустно.-Нахожу.
После этого на том конце повесили трубку.
– -Если бы вы всё знали, Илья Ильич!-сказал Сева уже в никуда.-Но может быть, еще узнаете.
Он тоже положил трубку и некоторое время переживал разговор с генеральным директором "Экспошарма".
– -Вот видите, что вы наделали, профессор.
– -Что?-вежливо отозвался Потапов.
– -Мой директор не понимает, за что мы должны платить такие деньги.
– -Вы знаете, у меня тоже есть директор, и он тоже ничего не понимает… Вы чай предпочитаете с молоком или с вареньем?
Чикильдеев посмотрел на жидкость, которую Потапов налил ему в чашку, потом отпил глоток.
– -М-да… Это что же – третий концерт Сибелиуса?
– -Почему третий?-сказал профессор, густо покраснев.-Второй. Видите ли, времени мало, и я решил новый не заваривать… Я хотел бы попросить вас подбросить меня в институт. Надо проверить одну версию… Срочно.
– -Срочно?-переспросил Сева странным голосом.
Профессор вдруг придвинул свое лицо так близко к Севе, что тот увидел оранжевые крапинки на радужной оболочке глаз специалиста по литературе.
– -Срочниссимо!-сказал Потапов страшным голосом.
– -А если мне всё это – как зайцу сифилис?
Профессор отшатнулся.
– -Вы мыслите ощущениями, а это опасно. Представляете, что значит, если эта книга действительно из библиотеки Ивана Грозного?
Глядя на почти проткнувший его палец, Сева с отвращением ощутил себя провинившимся школьником на первой парте.
– -Только не надо тыкать других мордой в собственное превосходство,-сказал он с раздражением.