- Время само излечивает свои раны?
- Можно и так выразиться. Если изъять из прошлого человека или отправить человека туда, рана будет глубже. Если это средний человек, она все же затянется сама собой, согласно расчетам. А ведь нам пишет много народу, требуя доставить в наше время Авраама Линкольна, Магомета или Александра Великого. Наша техника пока недостаточно развита для этого, но даже будь она развита, вряд ли мы стали бы это делать. Если бы нам удалось закинуть свой невод в столь близкое прошлое и выловить оттуда человека, подобного названным мной, то изменение реальности, вызванное удалением одного из творцов истории, было бы слишком глубоким, чтобы пройти бесследно. Но можно вычислить, насколько серьезной будет ожидаемая перемена, и держаться в пределах безопасности.
- Значит, Тимми...
- Нет, тут нам нечего опасаться. Маленький мальчик, принадлежавший к подвиду человечества, который все равно вымрет в ближайшие пять-десять тысяч лет, вряд ли изменит историю из-за того, что попал в наше время. Здесь реальности ничто не угрожает. - Хоскинс бросил на нее острый взгляд. - Пусть вас это не волнует.
- Я и не волнуюсь. Просто пытаюсь понять, как здесь все устроено.
- Аплодирую вам за это.
Мисс Феллоуз отпила большой глоток пахты.
- Если нет никакого риска в том, что неандертальского ребенка взяли в напщ время, нельзя ли потом будет взять еще одного?
- Отчего же. Но нам, по-моему, и одного достаточно. Если Тимми поможет нам узнать все, что мы хотели бы знать...
- И все же неплохо было бы взять второго - не в научных целях, а чтобы Тимми было с кем играть.
- Что?
Эта идея вспыхнула в голове у мисс Феллоуз так же внезапно, как имя "Тимми" - импульс, озарение. Она и сама удивилась. Но раз начала, надо продолжать.
- На мой взгляд, Тимми - нормальный, здоровый во всех отношениях ребенок. Ребенок своего времени, разумеется, но на свой лад он незаурядный мальчик.
- Я того же мнения, мисс Феллоуз.
- Однако сейчас его нормальное развитие может нарушиться.
- Это почему же?
- Ребенку для развития нужны стимулы, а наш живет в одиночном заключении. Я сделаю все, что в моих силах, но я не смогу заполнить всю социальную матрицу. Проще говоря, доктор Хоскинс, ему нужен сверстник для игры.
Хоскинс медленно кивнул.
- Но Тимми, к несчастью, одинок. Бедный малыш.
Мисс Феллоуз не сводила с Хоскинса глаз в надежде, что верно выбрала момент.
- Нам бы еще одного маленького неандертальца, чтобы они жили вместе...
- Да, это было бы идеально, мисс Феллоуз. Но об этом не может быть и речи.
- Почему? - встревожилась она.
- При всем нашем горячем желании - хочу надеяться, что оно у нас есть. Чтобы найти еще одного неандертальца возраста Тимми, нужно невероятное везение - это очень малонаселенная эра, мисс Феллоуз. У неандертальцев нет большого города, в котором можно запустить наш ковш и утащить ребенка - и потом, нечестно было бы увеличивать риск, держа в стасисе еще одно человеческое существо.
Мисс Феллоуз отложила ложку и энергично, преисполненная новых мыслей, сказала:
- В таком случае, доктор Хоскинс, сделаем по-другому. Нельзя доставить другого мальчика-неандертальца - и не надо. Я, к слову сказать, не уверена, что справилась бы с двумя. Ну а если - попозже, когда Тимми адаптируется в современной жизни - если просто привести ему кого-нибудь поиграть?
- Как? Человеческое дитя? - опешил Хоскинс.
- Другого ребенка, - сердито ответила мисс Феллоуз. - Тимми - человек.
- Конечно - я просто не так выразился. Но разве это мыслимо?
- А что тут такого? Ничего страшного в своей идее я не нахожу. Вы изъяли ребенка из времени и сделали пожизненным узником. Разве вы не обязаны хоть что-то для него сделать? Доктор Хоскинс, если в нашем времени есть человек, который может считаться его отцом - в любом смысле, кроме биологического, - то это вы. Почему же вы не хотите сделать ради него такой малости?
- Отцом? - переспросил Хоскинс, несколько нетвердо поднимаясь с места. - Мисс Феллоуз, отведу-ка я вас обратно, если вы не против.
Они вернулись в кукольный домик, он же Первая секция стасиса, так и не нарушив обоюдного холодного молчания.
25
Макинтайр, как и обещал, прислал вскоре целую кипу книг о неандертальцах. Мисс Феллоуз тут же зарылась в них, будто снова училась в школе медсестер и через пару дней ей предстоял решающий экзамен.
Оказалось, что останки первого неандертальца нашли в середине девятнадцатого века рабочие известковой каменоломни близ Дюссельдорфа, в Германии, в долине реки Неандер - по-немецки "Неандерталь". Очищая глыбу известняка в пещере, на высоте шестидесяти футов над уровнем долины, рабочие обнаружили там человеческий череп, а потом и прочие кости.
Горняки отдали череп и кости местному школьному учителю, который отвез их в Бонн доктору Герману Шаафхаузену, известному анатому. Находка поразила Шаафхаузена. Череп имел сходство с человеческим, но многим от него и отличался: он был длинным, узким, с покатым лбом и чрезвычайно развитыми надбровными дугами. Найденные вместе с черепом бедренные кости были такими толстыми и тяжелыми, что едва походили на кости человека.
Но Шаафхаузен все же счел неандертальскую находку останками человека, жившего, однако, в глубокой древности. И в своем докладе на научной конференции в 1857 году назвал находку "древнейшим свидетельством о первых обитателях Европы".
Мисс Феллоуз посмотрела на Тимми, который возился с игрушкой в дальнем углу.
- Послушай только. "Древнейшее свидетельство о первых обитателях Европы". Он это сказал о ком-то из твоих сородичей, Тимми.
На Тимми это не произвело впечатления. Он что-то безразлично прощелкал и вернулся к своей игре.
Мисс Феллоуз стала читать дальше и вскоре удостоверилась в том, что смутно знала и раньше: неандертальцы, бесспорно древнейшие обитатели Европы, были все же далеко не самыми древними.
За неандертальской находкой последовали другие, обнаруженные в девятнадцатом веке в разных частях Европы - еще более древние скелеты человекоподобных существ с покатыми лбами, выпуклыми надбровными дугами и - еще одна характерная черта - со срезанными подбородками. Ученые, споря о значении этих находок, вскоре сошлись на том (поскольку дарвиновская теория эволюции получила уже широкое применение), что экспонаты неандертальского типа - это останки полуживотного доисторического предка человека, стоящего в эволюционной таблице где-то на полпути между обезьяной и человеком.
- Полуживотного? - фыркнула мисс Феллоуз. - Это еще как посмотреть, правда, Тимми?
Но затем были найдены и другие виды ископаемого человека - на Яве, в Китае, в той же Европе, - которые были более примитивными, чем неандертальцы. А в двадцатом веке, с появлением более надежных методов датировки ископаемых, выяснилось, что неандертальцы занимали сравнительно недавнюю графу эволюционной таблицы. Яванскому и китайскому человеку было по крайней мере полмиллиона лет, а то и больше, неандертальцы же появились на сцене не ранее ста пятидесяти тысяч лет назад. Они обитали почти по всей Европе и на Ближнем Востоке в течение примерно сотни тысячелетий, процветая вплоть до тридцать пятого тысячелетия доисторической эры. А потом исчезли - их повсеместно сменил современный вид человека, существовавший, очевидно, уже тогда, когда появились первые неандертальцы. Видимо, современный вид тысячелетиями жил бок о бок с неандертальцами, мирно или не очень, а потом у этого вида произошел внезапный демографический взрыв, и он совершенно вытеснил другую разновидность человечества.
Существовало несколько различных теорий, объяснявших, почему внезапно вымерли неандертальцы. Но все ученые сходились в одном - этот вид исчез с лица Земли в поздний ледниковый период.
Итак, неандертальцы вовсе не были полуживотными предками современного человека. Они вообще не были его предками. А были просто другой разновидностью, во многом отличавшейся от своих современников, доживших до наших дней. Дальние родственники, так сказать. Две эти расы в ледниковый период существовали параллельно, и их сосуществование было нелегким. И лишь одна раса пережила эпоху, когда Европу покрывали сплошные ледовые поля.
- Значит, ты все-таки человек, Тимми. Я в этом и не сомневалась (нет, не совсем так; был такой момент в начале их знакомства, которого мисс Феллоуз все еще стыдилась), а здесь это написано черным по белому. Просто ты выглядишь немножко необычно, а в остальном такой же человек, как и я. И как любой другой.
Тимми щелкал и бормотал.
- Да-да. Ты тоже так думаешь, правда?
Однако была, была разница...
Мисс Феллоуз перелистывала страницы. Как, собственно, они выглядели, неандертальцы? Поначалу об этом шли горячие споры, поскольку ископаемых останков было немного, а один скелет, как выяснилось, принадлежал калеке, страдавшему артритом, чем искажал представление о его соплеменниках. Но постепенно, с обнаружением новых ископаемых скелетов, портрет неандертальца стал более четким.
Неандертальцы были ниже современных людей - рост самых высоких мужчин не превышал пять футов четыре дюйма - и отличались очень крепким сложением, широкими плечами и выпуклой грудью. Покатый лоб, огромные надбровные дуги, закругленная нижняя челюсть вместо подбородка. Большой широкий нос с низкой переносицей, рот, по-обезьяньи выступающий вперед. Плоская и очень широкая ступня с короткими пальцами. Кости тоже широкие, тяжелые, мускулатура, по-видимому, прекрасно развитая. Ноги по сравнению с торсом короткие и скорее всего кривые от природы, колени постоянно согнуты - должно быть, неандертальцы при ходьбе волочили ноги.
Да, не красавцы - по современным понятиям.
Но люди. Безусловно люди. Если бы неандертальца побрить, постричь, надеть на него рубашку с джинсами - он мог бы спокойно выйти на улицу, не привлекая внимания.
- А послушай-ка это, Тимми! - Мисс Феллоуз нашла нужное место и прочла вслух: "Мозг неандертальца был большим. На это указывает объем найденных черепов, или вместимость черепа в кубических сантиметрах. У современного гомо сапиенс средняя вместимость черепа- 1400-1500 кубических сантиметров, а у некоторых людей она составляет всего 1100-1200 см. Средний объем черепа неандертальца - 1600 у мужчин и 1350 у женщин. Это выше средних показателей гомо сапиенс". - Мисс Феллоуз хмыкнула. - Что ты на это скажешь, Тимми? "Выше средних показателей гомо сапиенс".
Тимми улыбнулся ей, как будто понял, но она не обольщалась на этот счет.
- Знаю - значение имеет не размер черепа, а качество мозга, который находится внутри. У слонов черепа больше, чем у всех остальных, однако алгеброй они не владеют. Я, правда, тоже не владею, зато умею читать и водить машину - покажите-ка мне слона, который бы это сумел! Ты думаешь, Тимми, я глупая, что так с тобой рассуждаю? - Мальчик, серьезно глядя на нее, щелкнул пару раз в ответ. - Но надо же тебе с кем-то поговорить. И мне тоже. Поди-ка сюда. - Она поманила его, но он остался на месте. - Поди ко мне, Тимми. Я тебе что-то покажу.
Но мальчик не двинулся с места. Она просто нафантазировала себе, что он начинает понимать ее слова; на самом деле это вовсе не так.
Она сама подошла к Тимми, села с ним рядом и показала ему картинку в книге: художник восстановил на ней лицо неандертальца, уже седеющего, с характерным выступающим ртом, сплющенным носом и лохматой бородой. Голова сидела на плечах с наклоном вперед, губы вздернулись, обнажив зубы. Дикое обличье, даже, пожалуй, звериное - тут не поспоришь.
Но глаза безусловно умные, и есть в них что-то, как бы это сказать - трагическое? Страдание, боль?
Неандерталец смотрел с портрета, словно глядел сквозь толщу тысячелетий в мир, где нет больше его сородичей, кроме одного-единственного мальчугана, да и тот здесь оказался непонятно зачем.
- Ну как, Тимми? Узнаешь? Похож он на кого-нибудь из твоих?
Тимми щелкнул что-то, глядя в книгу без всякого интереса.
Мисс Феллоуз постучала пальцем по картинке, а потом положила на нее руку Тимми, чтобы привлечь его внимание.
Но он не понимал. Картинка ни о чем ему не говорила.
Он равнодушно провел рукой по раскрытой книге, будто его в ней занимала только гладкость бумаги. Потом взялся за уголок страницы и потянул, отрывая ее от переплета.
- Нельзя! - крикнула мисс Феллоуз, быстрым рефлекторным движением оттолкнув руку Тимми, и шлепнула по ней. Шлепок был легкий, но определенно выражающий неодобрение.
Тимми бешено сверкнул на нее глазами, зарычал, скрючил пальцы, как когти, и снова схватился за книгу.
Мисс Феллоуз отдернула ее.
Мальчик встал на четвереньки и зарычал на нее. Страшно зарычал, глубоким нечеловеческим рыком, и при этом не сводил с нее глаз, вздернув губы и оскалив зубы в яростной гримасе.
- Ох, Тимми, Тимми. - На глазах мисс Феллоуз навернулись слезы, и ее охватило отчаяние, чувство поражения, чуть ли не ужас.
Подумать только - стоит на четвереньках и рычит, как дикий дверь. Рычит на нее, точно вот-вот прыгнет и вцепится ей в горло, как только что вцепился в книгу, стараясь вырвать страницу.
Ох, Тимми...
Но потом она заставила себя успокоиться. Нельзя так реагировать на вспышку ребячьей злости. Чего она, собственно, ожидала? Ему от силы четыре года, он родом из первобытного племени и в жизни не видывал книг. И она хочет, чтобы он взял книгу в руки с почтительным трепетом и вежливо поблагодарил свою наставницу за то, что она предоставила его юному пытливому уму столь ценный источник знания?
Мисс Феллоуз напомнила себе, что даже современные четырехлетние дети из хороших интеллигентных семей, случается, выдирают из книг страницы. А также рычат, ворчат и злятся, когда их за это шлепают по рукам. И никто из-за этого не считает, что они дикие звери... во всяком случае, не в таком возрасте. Вот и Тимми не зверь, а просто малыш, маленький дикарь, заточенный в мир, которого никак не поймет.
Мисс Феллоуз убрала присланные Макинтайром книги в свой шкафчик, а вернувшись к Тимми, увидела, что тот успокоился и занялся своей игрушкой, как ни в чем не бывало.
Сердце мисс Феллоуз переполнилось любовью. Ей хотелось попросить у мальчика прощения за то, что она опять с такой легкостью отреклась от него. Но что толку? Он все равно не поймет.
Лучше по-другому.
- А не скушать ли нам овсянки, Тимми, как ты думаешь?
Глава 6
ОГЛАСКА
26
В тот же день к ним пришел Макинтайр со вторым визитом.
- Спасибо за книги, доктор, - сказала ему мисс Феллоуз. - Хочу заверить вас, что очень старательно готовила домашнее задание.
Макинтайр улыбнулся своей аккуратной, не слишком открытой улыбочкой.
- Рад был вам помочь, мисс Феллоуз.
- Но мне хотелось бы узнать у вас кое-что. Я буду, конечно, продолжать чтение, но раз уж вы здесь, то я подумала...
Палеонтолог улыбнулся еще более кисло. Ему не терпелось дорваться до маленького неандертальца, и он совсем не горел желанием отвечать на вопросы любознательной няни. Но мисс Феллоуз после их прошлого фиаско решила, что не позволит больше Макинтайру доводить Тимми до слез своей неуемной пытливостью. Сеанс будет идти неспешно, в ритме, установленном мисс Феллоуз - или вообще не состоится. Ее слово - закон; так сказал Хоскинс, но она присвоила эту фразу себе.
- Пожалуйста, спрашивайте, мисс Феллоуз, - если вы не нашли этого в книгах...
- Это фундаментальный вопрос, и он беспокоит меня с тех пор, как я начала работать с Тимми. Все мы согласны, что неандертальцы были людьми. Но мне хотелось бы знать - насколько? Насколько близко они стояли к нам, в чем сходство, в чем различие. Меня интересуют не физические различия - они достаточно очевидны и описаны в книгах. А вот есть ли разница в духовном и умственном развитии - ведь это и делает человека человеком?
- Это я как раз и пытаюсь выяснить, мисс Феллоуз. Тесты, которые я хочу предложить Тимми, как раз и должны...
- Я понимаю. Вы мне скажите, что известно на данном этапе.
Макинтайр раздраженно скривил губы и провел рукой по своим блестящим золотистым волосам.
- О чем именно известно?
- Сегодня я узнала, что обе расы, неандертальцы и прототип современного человека - я правильно называю их расами? - жили бок о бок в Европе и на Ближнем Востоке около сотни тысячелетий в течение ледникового периода...
- "Расы" - не совсем точное слово, мисс Феллоуз. Человеческие расы в том смысле, который мы сегодня придаем этому термину, гораздо теснее связаны друг с другом, чем мы с неандертальцами. "Подвид" будет более точно. Неандертальцы относились к подвиду гомо сапиенс неандерталенсис, а мы - к подвиду гомо сапиенс сапиенс.
- Хорошо. И все-таки они уживались.
- Очевидно, да - по крайней мере, в некоторых регионах, там, где теплее; более холодные области неандертальцы, вероятно, оставляли за собой, поскольку лучше были приспособлены к их климату. Речь идет, конечно, об очень маленьких, широко разбросанных группировках. Отдельное неандертальское племя вполне могло веками не встречаться с гомо сапиенс сапиенс. Но в некоторых местах подвиды могли жить и в тесном соседстве, особенно в конце ледникового периода, когда наши предки начали все плотнее заселять Европу.
- Значит, неандертальцы определенно не были нашими предками?
- О нет. Это была особая группа, боковая эволюционная ветвь - на этом сейчас сходятся почти все ученые. Они были достаточно близки к гомо сапиенс сапиенс, чтобы вступать в брачные отношения - по ископаемым находкам нам известно, что такое случалось, - но в основном держались обособленно, сохраняя свой генофонд, и почти ничего не внесли в копилку генов современного человечества.
- Отрезанный ломоть. Деревенские кузены.
- Неплохое определение, - согласился Макинтайр.
- Спасибо. Они уступали в разуме гомо сапиенс сапиенс?
- Вот этого я вам не скажу, - снова стал терять терпение Макинтайр, - пока вы не разрешите мне серьезно протестировать Тимми на предмет его умственного развития...
- Ну а как вы сами думаете - на данный момент?
- Да, уступали.
- Из чего вы это заключаете? Сапиентистские предрассудки?
Легко краснеющий Макинтайр вспыхнул.
- Вы спросили мое мнение, не дав мне шанса получить единственное реальное доказательство, недоступное до сих пор науке. Каким же может быть мое мнение, как не предубежденным? Я говорю то, что знаю.
- Да-да, понимаю. Но ведь вы на что-то опираетесь, так? На что же?