Меня выбросило из видения и все вокруг обрело привычные контуры. Я продолжал идти по желтому коридору, восстанавливая спокойствие, и уже вскоре достаточно оправился от бега и от посещения Пола, чтобы задуматься над дальнейшим. К чему вела меня сия тропа, к гибели или спасению? И не будет ли спасение лишь отсрочкой скорой смерти?
В любом случае, мой единственный шанс - найти Дсебу. Обычно в девятину падения солнца он созерцает закат. Балкон на западной оконечности храма. Я взошел по лестницам на третий этаж и со всей быстротой, которую позволяли приличия, проследовал туда. Солнце уже село, но тонкий серп его еще лежал на пологих Эведейских холмах.
Жрец стоял на балконе в одиночестве.
- Мир накрывает тьма, Ксената, - изрек он, не оборачиваясь. - Мир накрывает тьма, но мы продолжаем ловить вертунов и юрцов среди камней старых правил, постепенно срастаясь с тенями от этих камней. Когда на мир падет Звездный огонь, когда предки придут, чтобы взять достойнейших на небо, гореть среди них, как среди равных себе, кого они здесь встретят? Вертунов и юрцов? Пару одичавших валаборов, молящих дать им дожевать жвачку? Мир мельчает, Ксената, это причина и следствие, это признак приближающегося конца. Подойди.
Я подошел к нему. Дсеба был выше меня почти на голову. Крепкие мышцы рельефно выделялись на его шее. Пальцы, расслабленно лежащие на перилах, не выдавали ни малейшего душеного напряжения. Впрочем, я знал, насколько жрецы Синеокого способны к самоконтролю. Знал по себе, а ведь я не прошел полного обучения.
- Смотри на запад. Узри тлеющий огонь зари солнцепада. Ускользающий огонь. Такова наша надежда.
Он не убил меня. Он говорил со мной. Он хотел что-то мне открыть.
Что ж, похоже, я не ошибся, выбрав путь на запад по крышам.
Жрец повернулся ко мне. Его глаза блеснули красным в лучах заката. Густые тени лежала в глубоко прорезанных морщинах. Я не видел его два года. Он не изменился.
Снизу донесся какой-то шум.
Балкон выходил в глухой двор, так что, вероятно, шумели у входа в храм.
- Пойдем, - произнес Дсеба. - Парящий почти в зените. Он может увидеть тебя.
Мы вышли с балкона другим коридором, полого ведущим вниз. Никто не найдет меня в храме Синеокого, если Великий Предок сам не захочет того. Сейчас ключ от его желаний лежал в ладони моего бывшего учителя, да простится мне такое мерзкое богохульство.
Миновав череду комнат и коридоров, мы спустились в подвал. Отомкнув одну за другой несколько потайных дверей, Дсеба привел меня в небольшой треугольный зал, в каждом из углов которого горел голубой светильник. После коридорных фонариков свет показался мне ярким, нестерпимо-резким. В центре зала возвышалась колонна из гладкого металла.
- Наложи руки, Ксената, - голос Дсебы расторг тишину - особенную тишину, свойственную глубоким подземельям.
Я повиновался.
На ощупь металл предстал прохладным. От него слегка кололо пальцы, будто маленькими быстрыми иголочками.
- Заставь ее говорить.
Я непонимающе взглянул на него.
- Не можешь? - жрец как бы задал вопрос, но сам же ответил на него утвердительно. - Не можешь.
Он подошел ко мне и посмотрел в упор. В голубом сиянии светильников его глаза казались ярко-синими. Настоящий Синеокий.
- Было бы проще, если бы смог. Эта машина тоже управляет воротами на небо. Она жива, ты чувствуешь это?
- Да, - ответил я, и это было первое слово, произнесенное с момента прихода в храм.
- Не разучился говорить? - криво усмехнулся Дсеба. - Следовало бы вырвать тебе язык, а не просто изгнать. Что скажешь?
- Отдай меня наследником, они сделают больше, - я смотрел прямо ему в глаза.
- Дерзок, как прежде, - он дернул плечом, выражая неудовольствие. - Возможно, так и следовало бы поступить. Они считают тебя Рожденным Пустыней, знаешь об этом?
Не дожидаясь ответа, мой бывший учитель постучал костяшками пальцев по металлической колонне:
- Я надеялся, ты оживишь эту штуку. Ну, нет, так нет. Значит, путь будет длиннее…
Надеюсь, мой взгляд выражал всю глубину непонимания.
Дсеба снова хмыкнул и пояснил:
- Предсказание. Много лет назад было предсказание. Вернее, предупреждение. Одна из древних машин ожила сама собой и рассказала, что нас ждет. Жрецы из Великой башни трактуют сказанное так, что нас ждет смерть от Звездного огня, если мы не распахнем ворота Вестника и не выпустим на волю скрытую там силу. Ты, конечно, слышал о сестрах с острова Лальм? О тех, кто поклоняется Зеленой звезде? Жрецы из Великой башни утверждают, что они причастны к появлению Рожденного Пустыней, который привлечет Звездный огонь на наши головы. Жрецы говорят, женщины с берегов Лальм готовятся открыть ворота для вторжения. Они хотят принять целые армии воительниц, вооруженных древним оружием, чтобы захватить наши земли, очищенные Звездным огнем. Жрецы из Великой башни давно подозревают женщин, служительниц Весенницы, в стремлении отнять власть.
Дсеба замолчал, словно бы собираясь с мыслями. Он явно не хотел говорить мне всего, что знал, но что-то сказать считал необходимым для достижения своей цели:
- Треть оборота прошла с тех пор, как машина в Великой башне раскрылась. Она выпустила неосязаемый бутон, мираж, за который нельзя ухватиться, но, погружая пальцы в который, можно добиться разных… результатов. Я был приглашен на размышления Избранных. Видел это… иллюзорное… устройство… выпущенное машиной. Оно напоминает управляющий мираж вирманы. По моему мнению, и по мнению большинства собравшихся, оно предназначено для контролем за находящимся далеко. Оно предназначено для взаимодействия с небесами. Жрецы Великой башни говорят не все. Но… новости доходят до меня. Эта машина может открыть ворота Вестника. Ты ведь знаешь, что Вестник - большое существо, охраняющее небеса Жемчужины? Возможно, это не существо, а машина… или склад… на котором стоят машины. Спящие корабли, способные преодолеть океан пустоты. Несущие на себе могучее оружие.
Я слушал внимательно, не прерывая, и сводил сказанное им со сказанным наставницей.
- Жрецы Великой башни… считают, что машина предупредила их об опасности, исходящей от Зеленой звезды. Возможно, на Фонарике… спутнике Весенницы… также спят корабли. Ты ведь знаешь, что Зеленая звезда - вовсе не звезда, она не порождает огонь. Это гигантское существо, подобное Вестнику, или земля, подобная Жемчужине. Жрецы подозревают, что там живут женщины. Исключительно женщины. Продолжающие свой род противным природе способом, описанном в древних источниках. Женщины, живущие на Зеленой звезде, прислали к нам своих шпионов. Ты знаешь, что жрицы Владычицы времени не всегда жили на острове Лальм? Тридевятилетие назад они прибыли неизвестно откуда, с какого-то якобы затонувшего далекого острова… Мы никогда не верили им. И вот, настал роковой час, рука для удара занесена. Предки предупредили нас, и предки вручили нам в руки оружие, способное опередить врага!
Голос его, поначалу тихий, загрохотал под сводами. Казалось, даже светильники мигнули, словно настоящие звезды, под напором неистовой силы.
- Так говорят жрецы в Великой башне, - продолжил он тихо. - Но они ошибаются. Они отринули верную трактовку пророчества. Нам грозит не Зеленая звезда. Существо-убийца, подобное спящему Вестнику, летит, еще невидимое, к Жемчужине. Об этом предупредила машина девятилетия назад и назвала день и время нападения. Зеленая звезда лишь упоминается в словах машины, она как-то повлияла на движение чудовища, но не делала этого намеренно. Жрецам Великой башни трудно понять это, потому что собственные цели застят им глаза. Они хотят покончить с дочерьми Лальм, избавиться от стародавней занозы, и новые силы, открывшиеся им, пьянят их разум. Они тщатся надеждой, что теперь есть возможность победить. Но думаю, машина открыла… мираж… для управления… потому что так было задумано создателями. Предками. Они не предполагали, что мы… все забудем. Жрецы Великой башни поняли значение нескольких… действий… и одно из них - засеять Зеленую звезду семенами смерти и разрушения. Я не знаю, когда и зачем было сделано такое… место… применение… для управления кораблями. Возможно, готовилась война миров, перед тем, как прекратилось движение через океан пустоты. Но она не началась. Предки были мудрее нас…
Он сделал паузу, глядя в пол, и я не смог удержаться от того, чтобы выразить сомнение:
- Почему же тогда они не убрали это… эту возможность из миража управления?
Дсеба поднял на меня тяжелый взгляд, и я впервые услышал от него эти слова. Он сказал:
- Я не знаю.
Только тогда пришло мне понимание, перед какой пропастью стоит этот человек. Какой внутренний раскол пережил он, всегда лояльный Великой башне, но отличавшийся ясным умом и непреклонной волей. Он видит ошибку, которая способна вызвать катастрофу, и не может донести это знание до власть имущих, ослепленных своими предрассудками.
- Значит, Зеленая звезда погибнет? - спросил я его, чтобы попытаться нащупать дальнейшие планы и не показать, что от Армир уже слышал больше, чем он сказал сейчас.
- Зеленая звезда? - словно очнувшись, переспросил он и горько усмехнулся. - Нет. Погибнет все, что живет на ней. Эти семена… Раньше уже давали всходы. Здесь, на Жемчужине. Так мы пришли сюда.
Я уже давно подозревал это. Предки уничтожили жизнь на Жемчужине, чтобы расчистить место для себя. Они сделали это, и теперь боятся, что так же поступят с ними? Что ж… Это справедливо.
- Но не Зеленая звезда беспокоит меня, Ксената.
- Но что тогда?! - воскликнул я, изобразив удивление.
- Жемчужина. Ты слышал, что я сказал? Чудовище летит к нам. Оно уже близко. Жрецы Великой башни вот-вот пробудят Вестник. Корабли понесут смерть на Зеленую звезду. А кто защитит Жемчужину?
Хоть я и ожидал этих слов, все же надеялся услышать другое. Холод проник в мое нутро, однако я быстро распределил его по поверхности сознания, не давая овладеть собой. Значит, Армир не ошиблась. Все ее предположения подтверждаются. Но есть ли надежда? Как мы можем защититься, даже если корабли не уйдут?
- Я знаю, что сказано в предсказании. Думаю, что знаю. Это предупреждение, обычное предупреждение. Как гонг перед наступлением тьмы. Как гонг при начале солнцероста. Как гонг при начале солнцепада. Гонг не влияет на солнце. Предупреждение не влияет на событие. Дает возможность подготовиться. Уведомляет о том, что будет. Чтобы не было паники. Возможно, чтобы спрятались…
- Но от Звездного огня невозможно спрятаться… - удивился я.
- Верно, - вновь горько усмехнулся Дсеба. - Поэтому Вестник проснется. Сам. Когда чудовище будет в самом удобном месте для атаки. Корабли поднимутся и уничтожат его. Или оттолкнут чуть-чуть в сторону, чтобы оно пролетело мимо. Чешуя чудовища, куски его могут упасть на землю. Об этом предупреждала машина. К этому предлагала приготовиться.
- Но если мы уведем корабли… - протянул я.
- Или если корабли истратят заряды для оружия… - Дсеба хлопнул в ладоши, выражая досаду. - Некому будет остановить чудовище.
Видение вспомнилось мне. Мертвая каменистая пустыня, рыжая пыль, огромный шрам на остывшем лице Жемчужины… Так вот что это было… Вот что видела Нарт, вот почему она закричала тогда…
Но я не стал говорить Дсебе о своем умении всматриваться в миражи и не стал сообщать о знакомстве со жрицами Весенницы. Пусть даже и бывшими. Не думаю, что ему следовало это знать.
Мне было интереснее, что предложит он. Есть ли ход в этой игре? Или нам безропотно готовиться к смерти?
Бывший учитель посмотрел на меня в упор.
- Ты обладаешь непокорным нравом, младший, ты - бунтарь. И ты умен. Среди валаборов, окружающих меня, не на кого положиться. Одни пойдут за мной на смерть, но глупы настолько, что испортят дело. Другие предадут сразу, как узнают, что я собираюсь предпринять. Тебе нечего терять, не так ли, мой мальчик?
Он назвал меня "младшим", я не ослышался? Ритуальной формулой признал во мне ученика? Значит, снова принял под взгляд Синеокого, вернул из изгнания, в которое сам же и отправил? Пусть это примирение только между нами, пусть наследники продолжают рыскать в поисках меня - это примирение состоялось, и я был рад ему.
Дсеба понял мое молчание по-своему.
- У нас есть шанс помешать им. Единственный, последний шанс. Если удастся, Жемчужина не погибнет, и твоя жричка, беспутный молокосос, останется жива.
Он увидел растерянность в моих глазах и уточнил:
- Три женщины, с которыми ты вошел в храм Рыбака. Одна была убита. Две бежали. Среди них та, ради которой ты забыл обет безбрачия. Но предки простят тебе грех, если ты готов принести себя в жертву ради спасения Жемчужины.
- Но… - гремучая смесь негодования, радости и недоумения захлестнула меня, и я скрутил ее в жгут, упрятал в недра земли. Спокойным голосом, демонстрируя безразличие, ответил я учителю: - Но я не нарушал обета безбрачия. И не знаю никаких жриц. Женщины, с которыми я шел… одна из них, погибшая, возможно, когда-то была жрицей, но ее изгнали. Многие годы она обреталась в диких землях и даже не удаляла волосы. Мыслимо ли это для жрицы?
Дсеба усмехнулся, на этот раз, пожалуй, даже весело:
- Мыслимо, Ксената, мыслимо. Они засылают к нам шпионов и эмиссаров, строят козни и сеют зерна недовольства среди народов под тенью Башен. Они собирают новости и знания. Ради этого они готовы на любой обман, любой грех, любую грязь. Скажи, как звали убитую?
- Армир, - мне было непонятно, к чему он клонит.
- Что ты еще знаешь о ней? Кто была ее мать?
Я задумался.
- Я не знаю имени ее матери, старший. Но Армир говорила, что ее мать умерла. А при жизни была немного сумасшедшей. Что она… Делала предсказания.
Дсеба улыбнулся.
- Например?
Мне вспомнились слова, услышанные от наставницы в день ее гибели. Подумал, не будет вреда, если произнесу их сейчас. И я произнес:
- Придут двое из пяти в одном, чтобы спасти всех. Так она сказала.
Дсеба удовлетворенно крякнул.
- Армир, говоришь?
Он отошел чуть в сторону, зачем-то внимательно оглядел металлическую колонну спящей машины сверху донизу, и лишь потом обратился ко мне снова:
- А знаешь ли ты, что дочерью Харрис, великой прорицательницы, произнесшей эти, известные нам, слова, была Алар, а не Армир?
Любопытно. Выходит, Армир обманула меня? Но…
- Но жрицы же не лгут? Да и зачем ей было лгать? - спросил я осторожно.
- Они меняют имя при изгнании. Алар больше нет среди дочерей Великой матери. Она изгнана, значит, мертва. Официально. Так сообщали наши источники. Это старая история, покрывшаяся плесенью и коростой.
- Но…
- Армир это и есть Алар, дочь Харрис. Она не лгала тебе. Жрицы не лгут. Алар и ее дочь Лиен были изгнаны дважды девять лет назад.
Голова закружилась: "И ее дочь Лиен… И ее дочь Лиен…"
Я остановил вращение, разбросал вокруг, сжался в стержень и ненадолго прервал мышление. Это помогает, когда надо позволить улечься волнам, разбегающимся от упавшего в сознание камня неожиданности.
Вот почему наставница так странно реагировала на мои слова о требовании Пола найти Лиен! Она не знала, кто и зачем хочет разыскать ее дочь. Хорошо, не убила меня на всякий случай, как, пожалуй, поступил бы любой святоша…
Лиен. Нарт и есть Лиен… Это стоило осознать глубоко. Так глубоко, как на тот момент не было возможно. Значит, отложить. И вернуться к этому позже. Не сегодня.
- Что я должен сделать, старший?
Дсеба одарил меня мрачным взглядом:
- Не ты, а мы. Я не рассчитывал на такой подарок Синеокого, но он дал мне тебя. И теперь, едва всполошились наследники Солнечного города, я уже знал, ты возвращаешься. Чтобы искупить свой проступок, за который был изгнан. Чтобы искупить грех, который еще не совершил. Чтобы принести себя в жертву. А еще потому, что сеть была раскинута верно. Ты дал мне шанс выполнить решенное. Без тебя мне не удастся быть в двух местах одновременно. Без меня ты не проникнешь в Великую башню.
- Мы пойдем в Великую башню?
Дсеба хрипло расхохотался. Казалось, ему действительно смешно.
- Долго. Мы полетим. Летал на вирмане?
Я опустил очи долу и не солгал:
- Уверен, это будет незабываемый опыт.
- Незабываемый грохот это будет, младший. Грохот, вот что я тебе обещаю! А сейчас получишь пищу и подстилку. Ляжешь прямо здесь. Храм уже перетрясли, скоро уйдут, но ждать некогда, ты должен поесть и отдохнуть.
- Да, старший.
Он направился к выходу. Обернулся, замер на миг, словно хотел сказать что-то еще, но не стал. Вышел. А уже через девятую девятины с потолка опустился сверток с моим будущим ложем и накрытый треугольный столик с едой. Я уселся, используя сверток под седалище.
И вновь, как уже не раз бывало со мной за годы скитаний, ужин показался мне необыкновенно вкусным. Так обостряет чувства голод.
Удовлетворенный растекшимся по жилам теплом сытости, я устроил лежанку на полу подальше от металлической колонны древней машины. Сон пришел мгновенно.