Привал был недолгим. Всем не терпелось поскорее обследовать дыру в потолке. Однако добраться до нее оказалось непросто. Попробовали забросить наверх веревку с крюком, но он ни за что не зацепился. Тогда Гоша взобрался на плечи Виктора и сумел-таки закрепить веревку, по которой и взобрался наверх. Подняв с помощью той же веревки фонарь, он огляделся вокруг, но ничего интересного не нашел, кроме еще одного отверстия, уходящего вверх. Подняться туда тем же порядком было невозможно, так как следующее отверстие находилось точно над предыдущим. Гоша решил обследовать проходы, уходящие из помещения, где он находился, и уже через минуту снова оказался рядом с товарищами. Оказалось, что совершать акробатические этюды, чтобы подняться этажом выше, не требовалось. Обнаруженным Гошей путем поднялись этажом выше. Затем, пройдя еще одним коридором, поднялись на следующий этаж, а потом еще на один. После чего все остановились около отверстия теперь уже уходящего вниз.
– Похоже, что их никто не сбрасывал вниз, – мрачно произнес Виктор, – они сами бросились туда, поняв безнадежность своего положения.
– Не исключено, – поддержал его Арам Сергеевич, – но у них не было фонарей, а значит, у нас шансов выбраться больше, чем было у них. Не будем задерживаться, пошли дальше.
Теперь впереди оказался Виктор. Он решительно зашагал по одному из коридоров, но, пройдя всего несколько шагов, остолбенел от неожиданности. Из преградившей дорогу стены прямо на него смотрело лицо того самого божества, что было изображено на снимке, который он сотни раз держал в руках. Теперь он уже сомневался в его божественности. Здесь в первозданном виде оно выглядело лицом обыкновенного человека – строгим, внимательным и слегка утомленным. Казалось, оно хотело что-то подсказать, но что?
Виктор протянул руку и потрогал лицо. Это был вырезанный в камне барельеф. "Те, кто сделал его фотографию, выбрались отсюда", – подумал про себя Виктор, снова доставая фотоаппарат. Закончив съемку, он еще раз потрогал знакомое лицо, нажал на него, и стена вдруг поддалась, начала отходить назад. Виктор нажал сильнее. Стало ясно, что это дверь.
Виктор и Арам Сергеевич прошли через открывшийся проем, а Гоша вдруг в нерешительности остановился.
– Подождите, – сказал он, – эта дорога не ведет в верхний лабиринт. Она ведет к морю, и я совсем не уверен, что там есть выход. Наоборот, мне кажется, что этот коридор приведет нас не к воде, а в воду!
– В воду, так в воду, – ответил Виктор, – пошли, хуже не будет, хуже уже некуда.
В душу Виктора вселилась непоколебимая уверенность, что эта дорога выведет их из подземелья. Но как раз в это время кончился очередной комплект батареек. Пришлось остановиться на перезарядку. Заодно выпили еще по глотку воды, стараясь не думать о том, что этот комплект батареек предпоследний.
Идти по открывшемуся за дверью коридору оказалось много легче, чем раньше. Стены, пол и потолок коридора были гладкими. В сечении коридор имел правильную яйцеобразную форму. Он расширялся внизу и сужался вверху. Трудно было представить себе, что такое было под силу человеческим рукам. Здесь тоже было множество ответвлений, но главный коридор прослеживался отчетливо. По нему и шли до тех пор, пока из очередного бокового хода не послышался вдруг детский плач. Путники остановились в недоумении, а потом не сговариваясь свернули на голос. В паре десятков метров от основного коридора на полу лежал и горько плакал ребенок.
Арам Сергеевич присел над ним. Ребенок, одетый во что-то похожее на комбинезон, лежал на полу ничком. Арам Сергеевич осторожно взял ребенка на руки. Ребенок сразу же затих, положил голову в капюшоне на плечо Арама Сергеевича, обхватив его шею руками.
Мельком увиденное в свете фонаря лицо ребенка произвело на путешественников странное впечатление. Такие лица не забываются. Широко расставленные скулы, большой рот, крохотный носик и огромные, закрытые перепончатыми веками глаза. Такое лицо можно придумать, но в жизни встретить совершенно нереально.
Вот так, пополнившись еще одним членом, экспедиция и продолжила путь, понимая, что если обнаружился ребенок, то где-то неподалеку должны быть и взрослые. Так оно и случилось. Уже метров через двести после нежданной находки коридор расширился, и путники вошли в большой зал. Фонарь здесь оказался ненужным. Одна из стен зала, стоящая наклонно, светилась зеленовато-голубоватым неровным светом почти как телевизионный экран. За светящейся поверхностью пробегали тени, большие и маленькие. Те, что оказывались поблизости, приобретали неясные очертания.
– Похоже, что мы попали в океанариум, – прошептал Гоша.
– Отпустите ребенка, – вдруг произнес чей-то резкий голос.
– Я не держу ребенка. Он спит у меня на руках, – с обидой в голосе произнес Арам Сергеевич, – подойдите и возьмите его. Мы не причиним вам зла.
– Пожалуй, что так, – отозвался голос. От темной стены отделилась фигура, похожая на человеческую, одетая в такой же, как на ребенке комбинезон, с плотно надвинутым на голову капюшоном. Лицо у фигуры тоже было странноватое. Те же, что и у ребенка широко расставленные скулы, большой рот, маленький нос и огромные, широко раскрытые, чуть светящиеся глаза. Фигура приблизилась к Араму Сергеевичу, взяла ребенка, отошла к светящейся стене и непринужденным жестом бросила его в нее, от чего наши путешественники чуть не вскрикнули. Детская фигура, углубляясь в прозрачную стену, начала двигать руками и ногами, как это делают пловцы, стала уменьшаться в размерах и через некоторое время растворилась среди плавающих по другую сторону прозрачной преграды теней.
Фигура вернулась к путешественникам и не без насмешки произнесла:
– Ну, что же, добро пожаловать в морское царство. Так, кажется, у вас называют подводный мир.
– Для представителя подводного мира вы неплохо осведомлены о жизни земной и говорите на нашем языке прекрасно, – ответил ему Гоша, продолжавший полагать, что имеет дело с обычным человеком, занимающимся подводными изысканиями.
– Давайте сразу же постараемся избавиться от заблуждений, – ответила фигура, – вы действительно попали в подводное царство, и я не принадлежу к роду человеческому, как вы его называете. Да и говорю с вами сейчас не совсем я. Через меня вы ведете разговор сразу с огромным сообществом мне подобных, живущих в морских глубинах. Это совсем другая, гораздо более древняя, чем вы, цивилизация. Более того, вы, ваша земная цивилизация всего лишь наш проект, и, как мы считаем, не слишком удачный. Вспыльчивый Гоша, продолжая считать, что их разыгрывают, уже приготовился отбрить наглеца как следует. Он даже не ожидал, что нападки на земную цивилизацию способны так сильно задеть его. Но Виктор опередил его.
– Простите, пожалуйста, – вежливо сказал он, – мы готовы согласиться с вами в том, что земная цивилизация несовершенна. Но мы попали сюда совершенно случайно, совсем не для дискуссий, и очень хотели бы вернуться домой. Не могли бы вы помочь нам?
Ответ последовал незамедлительно.
– Не в наших правилах мешать жить представителям земной цивилизации, созданной нами с большим трудом. Кроме того, судя по вашим словам и поступкам, люди, во всяком случае, некоторые из них, становятся лучше. В былые времена те, кто попадал к нам, пытались добыть свободу силой оружия. Вы вернетесь обратно целыми и невредимыми, таково мнение всей нашей цивилизации.
– Простите, один вопрос, – подал голос Арам Сергеевич, – но ведь, отпуская нас, вы понимаете, что мы расскажем земным сородичам о том, что вы существуете.
– А мы и не скрываем своего существования, – ответила фигура, – более того, в древности, вашей древности, а для нас совсем недавно, такой контакт между нами был постоянно. Вы просто не могли без него обойтись. Но людям свойственно забывать добро. Вот они и забыли об истоках, а теперь ваши ученые гадают о происхождении жизни. Они правы в том, что жизнь, заселившая землю, вышла из подводного мира, однако, почему-то не догадываются о возможности ее дальнейшего самостоятельного развития там, где она зародилась. Так что о нашем существовании можно говорить свободно. Единственное, о чем говорить пока рано, так это о том, как до нас добраться. Мы не готовы принимать здесь толпы любопытных. Но вы и не сможете ничего рассказать. Когда вы выберетесь отсюда, вы все забудете навсегда. Сделать так в наших силах.
Услышав эти слова, Арам Сергеевич забеспокоился. Сделав вид, что поправляет шнурки на ботинке, он нагнулся, подобрал с земли камень и спрятал его в карман. Была у него такая привычка, когда хотелось что-то запомнить наверняка. Для этого он с давних пор привык в определенный момент класть в карман какой-нибудь посторонний предмет. Потом он служил напоминанием, и еще не было случая, чтобы такой способ подвел его. Выполнив привычный обряд, Арам Сергеевич обратился к хозяину: – Простите еще раз, поскольку, как я понимаю, у нас больше нет шансов посетить вас вновь, а все, о чем вы говорите, крайне интересно, нельзя ли продолжить этот разговор. Пусть потом мы обо всем забудем, но сейчас, наверное, можно было бы удовлетворить наше любопытство.
– Ну, что же, пожалуй, – произнесла фигура, – да вы садитесь. Можете утолить голод и жажду.
Только теперь путники снова почувствовали, как они измучены. Вдоль темной стены зала обнаружились вырубленные в камне лавки, а рядом с ними низенький каменный столик со стоящими на нем сосудами и плошками. В сосудах оказалась вода, а на плошках лежала какая-то еда, видимо, морские водоросли. Выбирать было не из чего, так что пришлось съесть то, что предлагалось. Впрочем, усталым путникам было не до деликатесов. Они, наверное, вообще не чувствовали вкуса, слушая то, что им рассказывают. А рассказывали им следующее:
"Разумная жизнь зародилась в прибрежных водах мирового океана давно, более двадцати миллионов лет тому назад, и сразу же начала мигрировать в глубь океана. На то были особые причины. В глубинах вод жизненная обстановка была гораздо более стабильна. Она не зависела от состояния атмосферы, постоянной была температура и соленость воды, то есть здесь были условия для спокойного развития разума. Коллективного разума. Ибо форма, которую он обрел, представляла собой совокупность большого числа живых существ, объединенных между собой хорошо развитыми информационными связями. За счет этих связей все входящие в сообщество живые существа ощущали себя единым целым. Боль одного из них чувствовали все и воспринимали, как свою. То же касалось и радости. В то же время гибель одного из них не приводила к потере ни собственного, ни коллективного "Я", что было равносильно бессмертию.
Первоначально возникшее сообщество развивалось, мигрировало, расширялось и делилось по территориальному признаку, но не теряло взаимосвязи. Таким образом, разрастаясь, сообщество продолжало оставаться единым, а, следовательно, и бесконфликтным.
Одним из важнейших достижений сообщества можно считать выработанную со временем способность регулировать свою численность в соответствии с естественной воспроизводимостью кормовой базы – водорослями. Они служат основой пищевого рациона сообщества. Из них выращивается то, что у людей называется одеждой, а в некоторых случаях при необходимости из водорослей создаются подобия домов. Таким образом, подводный разум для поддержания своего существования не требует труда и может позволить себе сосредоточиться на процессе познания и осознания окружающего мира.
Именно стремление к познанию окружающего мира и привело подводное сообщество к проекту "человек". Идея этого проекта возникла несколько миллионов лет назад, когда стал остро ощущаться недостаток знаний о поверхности планеты и окружающем ее мире, о космосе. Действительно, живя в глубинах водного океана, наши организмы не способны жить в атмосфере земли, а значит, ограничены в своих исследовательских возможностях. Это сейчас, благодаря специально выращиваемым костюмам, мы научились ненадолго покидать привычную нам среду. Примерно так же, как люди научились ненадолго покидать землю, отправляясь в космос.
Итак, мы задались целью создать то, что теперь называется человеком. Первые образцы разумных земных существ мы создали уже почти три миллиона лет назад. Это были физически сильные особи с зачатками разума, который должен был со временем развиться, но они не прижились на земле. Физически они оказались недостаточно сильными, чтобы в одиночку противостоять земным животным, а их информационная связь между собой в условиях атмосферы не была достаточной для того, чтобы они ощущали себя единым целым и действовали сообща. Постепенно они все погибли.
Следующая наша попытка создать на земной поверхности разумную жизнь оказалась более удачной. Созданные нами существа были менее сильны физически, чем первые, но стали умнее. Они уже не пытались противопоставить силе силу. Их тактика строилась в большей степени на хитрости и изобретательности. Они научились делать примитивные орудия для охоты, но в то же время, не пренебрегали собирательством. Их кормовая база расширилась, но они не удовлетворяли нас своими интеллектуальными способностями. От них нельзя было ждать новой информации. Все их помыслы были связаны с поиском еды.
Мы продолжали совершенствовать человека. В какие-то времена на земле жили одновременно несколько типов людей, объединенных в небольшие стаи или племена. Между ними не было информационных связей в нашем понимании, и они не ощущали себя единой общностью. Наоборот, они начали воевать между собой, хотя простор для них на земле в то время был поистине безграничным.
Последней нашей моделью стали ваши предки. Слабые физически по отношению к животному миру, они были достаточно умны, чтобы идти на осознанные объединения между собой для решения общих задач. В какой-то степени мы пытались учить их объединять свои усилия. И это у них начало получаться, хотя действовали они совсем не так, как мы предполагали. Чувствуя свою малочисленность, они начали захватывать в плен представителей наших более ранних творений. Будем называть их человекообразными. Мужчин они превращали в рабов и использовали их на тяжелых работах. А женщин делали своими наложницами. Дети наложниц, в которых начинали действовать гены людей, были гораздо более продвинутыми в умственном отношении, чем человекообразные.
Так начало формироваться первое рабовладельческое государство, принципы построения которого просуществовали в разных формах до самого недавнего времени. И везде узкий круг правителей и знати стремился сохранить чистоту своей крови, но, в то же время, стремился влить ее в своих рабов. В результате начался процесс постепенного уравнивания интеллектуальных возможностей господ и простолюдинов, который к нынешним временам подходит к концу.
Наиболее ясно конец этой эпохи обозначился к моменту первой французской революции. Ее лозунги – свобода, равенство и братство – по-разному, но абсолютно неверно понимаемые всеми, кто их произносил, свидетельствовали именно о конце эпохи, но не о начале новой.
Египетские пирамиды были для рабовладельческого государства одним из первых учебных полигонов, где люди учились управлять созидательным процессом, а человекообразные рабы постепенно вставали на путь очеловечивания. Кстати, ваши ученые заблуждаются, думая, что при строительстве пирамид использовался природный камень и сложные технологии по его доставке и подъему наверх. Нет, ваши далекие предки были достаточно умны, чтобы отливать блоки в опалубке из мелких камней, песка и связующего вещества, типа современного цемента.
В какой-то период нам казалось, что Египет станет моделью государства созидателя и исследователя. Их жрецы начали изучать небесные светила, что было абсолютно недоступно нам. Они создали первый календарь, научились считать время, что сильно повлияло и на наше развитие. Но Египет не оправдал наших надежд. Через некоторое время, добившись больших технологических успехов, главным образом, в изготовления оружия, он начал захватнические войны. Приобретая за счет них богатства, он терял силу и, в конце концов, утратил лидерство. То же самое начало происходить и в других частях мира, постепенно осваиваемого людьми. Но это уже ваша история, которая вам и без того известна.
Ваша цивилизация пошла по потребительскому пути с самого начала. Сперва вы научились согревать свои тела одеждой и огнем, строить жилища. Потом изобрели колесо. Ваша изобретательность оказалась неистощимой, а алчность необузданной, что вас и губит. Заметьте, природа, при всем ее совершенстве, колеса так и не изобрела, что, кстати, не мешает ей успешно существовать и развиваться.
Однако нельзя не отметить, что в последние столетия вы далеко продвинулись в области науки. Мы узнали от вас очень много нового, что расширило горизонты и нашей науки. Правда, одновременно вы научились и наносить вред собственной планете. Как у вас говорят, начали рубить сук, на котором сидите. Ваши производства загрязняют окружающую среду, что стало влиять и на наш подводный мир. В этом, собственно, и заключалась неудача нашего проекта. Вместо того, чтобы получить в вашем лице источник научной информации, мы приобрели разрушительную силу, которая в состоянии разрушить не только свой, но и наш мир.
Вы живете на дне воздушного океана. Мы – на дне водного океана. Оба они находятся в тесном взаимодействии, зависят друг от друга. И, если раньше мы не обращали внимания на ваши безобразия, как вы воюете между собой и эксплуатируете природу то теперь, когда затронуты наши интересы, нам все это стало совсем небезразлично. Иначе вы уничтожите самих себя, а заодно и нас. Придется вмешаться в вашу жизнь, и мы уже начали это делать".
– В чем же это выражается? – не удержался от вопроса Арам Сергеевич.
"Мы подвели вас к компьютеризации, к созданию всемирных сетей, надеясь на то, что это сделает людей ближе друг к другу, заставит задуматься о трудностях и проблемах своих собратьев, даст возможность почувствовать их боль, в конце концов, поможет заняться осмыслением своего собственного будущего, будущего своих детей. Но ничего этого не произошло. Всемирная сеть постепенно превращается в одну из торговых площадок, становится средством рекламы товаров и услуг, а также способом бестолкового общения для множества бездельников.
Предпринимаем мы и другие усилия. Пытаемся внедрить в вас близкую к нашей систему безречевого общения между людьми. Вы даже не можете представить себе, сколь малоинформативна ваша речь. Как обедняет она мысль, как осложняет общение между вами. Только прямой контакт на уровне мысли и чувства способен привести к гармоничному взаимодействию живых существ, превратить их из эгоистичных индивидуумов в разумное живое сообщество, способное адекватно воспринимать действительность, знать и понимать прошлое и думать о будущем.