Киберкафе "ПанкиМы" располагалось в переулке. Обычную клиентуру, проходящую в дверь под вывеской, составляли скейтбордисты, байкеры и другие любители погонять. Большие окна по обе стороны деревянной двери были заклеены старыми газетами, чтобы прохожие не глазели внутрь. Как ни странно, несмотря на выгодное местоположение, на внешней структуре недоставало кубитов и виднелись признаки упадка. Я догадывался, что невзрачный внешний вид - дань традиции, а на самом деле заведение поддерживается в полном порядке, часто посещается и приносит солидный доход. Возможно, посетители киберкафе - обеспеченные бизнесмены, у которых собственные представления о жизни андеграунда; скорее всего, в Реале они ездят на "Харлеях", носят защитные шлемы. Мои предположения подтверждала табличка на двери: "Вход только для членов клуба".
Внутри обстановка оказалась такой же простой и намеренно обшарпанной. Середину зала занимали десять деревянных столов; у каждого стояли по четыре стула и по два компьютера с плоскими мониторами. Бар, где подавали и алкоголь, и прохладительные напитки, занимал полстены напротив входа. Слева и справа находились отдельные кабинки - такие еще иногда встречаются в обычных барах в стиле ретро. В каждой кабинке стоял длинный стол с простыми скамьями по обе стороны. Такие же кабинки занимали оставшееся пространство у стен; сбоку я увидел дверцу под вывеской "Столовая".
"ПанкиМы" были уже переполнены, и все компьютеры оказались заняты. Никто не обращал на меня особого внимания; все глазели в мониторы. Но я понимал: поскольку я не принадлежу к здешним завсегдатаям, за мной сейчас пристально наблюдают. Раз меня не остановили на входе, значит, кто-то из "своих" обеспечил мне беспрепятственный допуск. Почти на всех мониторах шли игры; посетители ожесточенно рубились с такими же, как они. Часто тот, с кем сражались в сетевую игру, сидел в том же зале, за соседним столом. В таких местах, как правило, играют на деньги, и ставки довольно высоки. Новейшие разработки дают возможность проявить все свои способности.
Места азарта вынесены в "Изумрудном городе" в отдельные кварталы. Азартные игры во Втором мире строго контролируются. Все началось много лет назад. Отдыхающие проигрывали здесь состояния и, вернувшись в Реал, оказывались банкротами. Позже азартные игры взяли под контроль различные международные мафиозные группировки - точно так же, как раньше они вплотную занялись проституцией и торговлей "живым товаром". Правительствам разных стран пришлось принимать особые законы, призванные охранять обычных отдыхающих, которые прибывали во Второй мир.
Энди и Тибор сидели в угловой кабинке. Тибор словно прилип к своей клавиатуре и подчеркнуто не обращал на меня внимания. Энди, наоборот, широко мне улыбнулась. Несмотря на предчувствие беды, у меня потеплело на душе. Подсев к ним за столик, я заметил, что над каждой кабинкой повешены мини-шифраторы. Судя по всему, здешние завсегдатаи высоко ценили неприкосновенность своей личной жизни. Шифраторы означают: никто не может подслушать, о чем говорят в кабинках, - даже те, кто сидит за соседними столиками.
- По-моему, я просил его не пользоваться клавиатурой, - заметил я, обращаясь к Энди. - Они без труда его вычислят!
Тибор покачал головой, не сводя взгляда с монитора; его пальцы проворно порхали по клавишам.
- Не волнуйся, - сказала Энди. - Он ее кое у кого позаимствовал. Может, объяснишь, почему ты тогда вдруг так заспешил?
Я объяснил, в чем дело. Послание похитителя было подписано ником "Кондор". Мне пришлось спасать не только себя, но и их. Я рассказал ей, куда я бежал.
- Теперь ты в безопасности - там, в Реале? - Энди давно утратила связь с реальным миром.
Я кивнул, думая: "В такой же безопасности, какую только можно ожидать, учитывая, что за мной охотится полмира".
- Удалось что-нибудь выяснить, пока меня не было?
- Тибор еще кое-что узнал о Цюэ.
- Как? - Я не стал их беспокоить и говорить, что АНБ и ЦПС ввели в систему "Эшелон" ключевое слово "Цюэ".
Энди нахмурилась - видимо, слегка разозлилась на меня.
- А он запрашивал не со своей клавиатуры. Как мы и договорились. Он разговаривал с людьми напрямую. - Она обвела зал рукой. - Знаешь, почему мы назначили встречу именно здесь? Цюэ здесь часто ошивался; он здесь снимал ПВП. Можно сказать, здесь была его штаб-квартира в "Изумрудном городе".
- Я никогда раньше здесь не был. Как получилось, что меня сюда впустили?
- Ты не Мастер игры, а сплошное недоразумение, клудж, - хихикнул Тибор. Он использовал термин, которым обычно называли всякие нелепые устройства. - Я думал, что такие, как ты, знают все! - Он презрительно взмахнул рукой: - Я дал тебе допуск, подтвердил, что ты свой!
- Мы сюда ходим уже много лет. За ПВП здесь научились хорошо присматривать… - объяснила Энди. - То есть за такими клиентами, как мы. Мастерами бродить по Сети.
- И за дверью не шныряют киберкопы. Терпеть их не могу… С ними знаешь что самое паршивое? От них не откупишься. Понимаешь, о чем я? На какую взятку может клюнуть цифровой зомби? На киберсекс? - Тибор засмеялся собственной шутке. - Эй, зомби! - произнес он басом. - Иди сюда, я тебя вздую через черный ход!
Энди расхохоталась вместе с ним, но, заметив мое перевернутое лицо, утихла.
- Он имеет в виду…
- Я понимаю, что он имеет в виду. - На жаргоне хакеров "черным ходом" называется лазейка, нарочно оставленная в компьютерной системе - для последующей отладки, чтобы можно было войти в обход системы. Хакеры всегда, прежде чем испробовать другие методы, ищут такую лазейку. - Послушайте, не хочу портить вам настроение, но…
- Ты его уже испортил, - перебил меня Тибор.
- Время у нас на исходе.
- Зачем ты до сих пор ищешь похитителя? - поинтересовалась Энди.
- Затем, что обещал.
- Но ведь теперь все изменилось. Они думают, что похититель - ты.
- Так думают не все.
- Я тебя не понимаю. То есть они ведь могут тебе реально навредить, если, конечно, найдут в Реале!
- Потому-то мне и нужно самому разобраться во всей той каше, которая заварилась…
Прежде чем ответить, Энди отстранилась и внимательно посмотрела мне в лицо:
- Тибор тоже считает, что ты, возможно, сам все подстроил. Сам начал игру и влип по самую шею.
- Зачем мне все подстраивать?
- Он думает, Мастера игры только и делают, что играют в игры.
- Он не прав. Есть игры, в которые не играют.
- Но ты ведь теоретически мог все подстроить?
Я кивнул:
- Теоретически мог. Но я ничего не подстраивал.
- У тебя есть коды доступа Белого дома. Ты свободно проникаешь во все самые их защищенные места! - не выдержала Энди.
- Ты права. Но если я такой гад, каким ты меня считаешь, неужели, по-твоему, я бы поделился такими кодами с тобой? Если бы даже я дал их тебе, неужели ты думаешь, что он… - я ткнул пальцем в Тибора, - получил бы их? Я Мастер игры, а значит, разбираюсь не только в компьютерных протоколах. Я проходил специальную психологическую подготовку; меня тестировали, оценивали мое психическое состояние и подсознание. Некоторые тесты длились по нескольку часов подряд в течение нескольких недель.
- Но ты ведь сделал все, что можешь. Пора и выйти из игры!
- Трудность в том, что я не знаю, как выйти из игры.
- Вот тебе и твое психическое состояние и подсознание!
Тут она меня поймала. Я широко улыбнулся, но тут же посерьезнел.
- Рассказывай о Цюэ, - велел я.
- Я хочу, чтобы ты победил, - сказала Энди. - И наоборот, не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты - единственный чужак, которому я доверяю. Мы, ПВП, не доверяем никому, даже друг другу. Но вынуждены держаться вместе, потому что здесь, во Втором мире, мы заперты, как в ловушке. Вред нам причиняют пришельцы оттуда, из Реала. Они могут наобещать много всего, но получают то, зачем сюда являются, и тут же забывают о своих обещаниях. На них нельзя полагаться. Ты не такой. Ты помог мне слезть с наркотиков, никогда ничего не требовал и даже не просил и не предлагал. Ты - ниточка, связывающая меня с миром, который я потеряла. Вот почему я сейчас все тебе расскажу.
Потом она рассказала мне об "Одиссее".
Если честно, я рассчитывал услышать нечто совсем другое.
Отель "Бентин"
Балтимор
Реал
Реальное время: до контрольной точки 4 часа 1 минута
До портье наконец-то дошло, что у него крупные неприятности.
Когда в отель нагрянули агенты ФБР, тип из номера 237 казался ему мелким жуликом - очередным тупицей, который позволил себя схватить.
Господи, да ведь его всего-то и попросили доставить бутылку шампанского!
Продержав его на месте довольно долго, федералы велели ему подняться в номер 237. Потом его снова заставили ждать в коридоре, довольно далеко от двери номера. Люди входили в номер и выходили оттуда; все суетились, бегали туда-сюда. Никто как будто не обращал на него внимания. И все же портье чувствовал, что за ним наблюдают, хотят проверить, как он реагирует на ожидание.
Когда прибыли санитары скорой помощи, он решил, что постояльца ранили - а может, у него передоз.
То-то он так странно выглядел.
- Мне что здесь, весь день торчать? - спросил портье у пробегающего мимо агента. - Можно вернуться за стойку?
Агент ФБР не обратил на него никакого внимания, даже виду не показал, что слышал вопрос. Портье остался на месте, но ему все больше становилось не по себе. Правда, свое состояние он старался не демонстрировать.
Что же там такое творится в этом номере? Портье попробовал подобраться поближе и заглянуть в дверь, но оттуда ему навстречу вышел агент ФБР и велел ему вернуться туда, где ему велено было ждать. Тогда-то он и понял наверняка: за ним следят. Иначе откуда бы они узнали, что я хочу посмотреть, что там происходит? Прошло еще десять минут, и, наконец, они соизволили обратить на него внимание.
- Ладно, - заявил старший, высунувшись из номера. - Хотите войти - входите!
Портье нерешительно приблизился к двери. За время ожидания он понял одно: несмотря на суету и беготню, постоялец из 237-го номера ни разу не подал голоса.
Он почти сразу понял, что тип на кровати мертвый. Даже если он в платье и туфлях на высоком каблуке. Ему прежде уже пришлось повидать таких психов - они обожают отели вроде "Бентина". Но мертвеца он еще никогда не видел. Ему велели подойти к изголовью кровати, чтобы он взглянул в лицо покойнику. На лице у того застыли ужас и боль, и портье поморщился. Потом в ноздри ему ударил резкий запах смерти. Он отвернулся.
После того как его вырвало сэндвичем с курицей по-креольски, который он съел на завтрак, его, наконец, увели. На пороге портье один раз оглянулся. Он заметил с одной стороны кровати недопитую бутылку шампанского. Агент ФБР вертел в руках бокал, из которого, должно быть, пил мертвец. Тогда-то портье и понял, что крупно влип. Несмотря на потрясение, он повалился на колени, и его снова вырвало; он запачкал и ковер, и собственную одежду. Самым противным было то, что он ни на минуту не забывал: федералы следят за каждым его движением. Когда ему стало чуть лучше, один из них повел его в соседний номер. Едва он вошел, его усадили в кресло. Их было двое, хотя портье не знал, что они служат в Белом доме. Так велел Дон Клэнси.
- Тот самый тип, что забронировал номер? - спросил один из них - как показалось портье, старший по званию.
- Да я на него толком-то и не смотрел, - ответил портье. - Во всяком случае, тогда он был одет не так.
- Может, хотите вернуться и взглянуть на него еще раз?
- Нет! - почти закричал портье. - Вы что, издеваетесь? Вам самим неужели нравится на него глазеть?
- Да, мы целый день с ним возимся, с самого утра.
- Слушайте, когда он въезжал, то выглядел нормальным. Все записано в журнале регистрации. Я ведь вам показывал. А гостей у него не было… Никто к нему не ходил.
- Давайте выкладывайте. Что за засада с шампанским?
- Я уже все рассказал. Бутылку доставили из Ю-пи-эс.
- На сегодня у них заказов в "Бентин" не было. Последний раз они приезжали к вам две недели назад.
- Я показывал вам квитанцию о доставке.
Второй федерал подошел к окну и отодвинул створку. В номер хлынул промозглый февральский воздух.
- Воняет прямо невыносимо, - заметил он и тут же продолжал: - Знаете, нам кажется, что вы лжете. Мы считаем, что поддельную квитанцию вам дали вместе с бутылкой и велели отнести ее в номер двести тридцать семь.
- Если бы я это сделал, я бы вам сказал.
- Не сказали бы, если бы боялись, что вас обвинят в убийстве.
- Да ладно вам! - Портье поднял руки вверх. - Парень мертвый, но кто говорит, что его убили?
- В шампанском подмешан наркотик, - отрывисто ответил первый агент. - А бутылку ему принесли вы. Вы сами так сказали. Доставили бутылку в номер, постоялец выпил шампанского и отбросил коньки… Вы не просто замешаны в деле. Вы - подозреваемый. Только мотива для убийства не хватает.
- Когда он говорит "мы", он имеет в виду Дядю Сэма. - Второй агент наступал на портье. - То есть ФБР, Секретная служба Белого дома, местная полиция, Налоговое управление США, национальная гвардия - и все остальные, кого нам понадобится привлечь в помощь. У нас неограниченные полномочия. Мы соберем десять тысяч сотрудников правопорядка, которые не будут заниматься ничем другим, кроме как следить за вами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. И не воображайте, будто мы не найдем ничего такого, за что вас нельзя будет упечь.
Первый агент снова заговорил через плечо коллеги:
- Подонкам вроде тебя всегда есть что скрывать! Ты правда хочешь, чтобы мы раскрыли все твои маленькие тайны, а?
- А ну, говори, кто передал тебе бутылку!
Портье била крупная дрожь - отчасти после рвоты, а отчасти оттого, что он понял: он влип по уши. Сколько бы он ни отнекивался, он влип, потому что он действительно отнес постояльцу отравленное шампанское.
- Я ведь говорил, что получил записку… - слабым голосом сказал он.
- Перестань крутить! Сознавайся во всем. Мы проверили все камеры-шпионы во всей округе. До нашего приезда целых два часа никто не подъезжал к черному ходу твоего отеля. А ближайшее место, куда Ю-пи-эс доставляла посылку, находится через три улицы отсюда. Мы проверили график движения машины Ю-пи-эс; к "Бентину" она не подъезжала. А посылку она доставляла четыре часа назад.
- Тогда сами и скажите, как бутылка сюда попала.
- Нет! - заорал первый федерал. - Ты, сука, сам нам все расскажешь!
- Слушай, - почти ласково перебил его коллега, - тот тип в соседнем номере… замешан в одном очень крупном деле. Мы не можем пока сказать в каком, не имеем права, но поверь: дело важное. И мы не думаем, что в таком деле замешана мелкая сошка вроде тебя. Но если ты сейчас не пойдешь нам навстречу, не расскажешь всю правду, придется тебя брать. И скоро ты увязнешь так глубоко, что, когда правда, наконец, выплывет наружу, будет уже поздно. Тебе никто не поверит. Если тебе кажется, что сейчас ты в беде, погоди, пока все произойдет на самом деле!
- Говори сам. Спасайся, пока еще можно!
Второй федерал, изображавший "доброго следователя", опустился на колени перед сидящим в кресле портье.
- Слушай… - Он с заговорщическим видом подался вперед. Правда, ему трудно было сосредоточиться - он морщился от запаха рвоты. - Ты не сделал ничего плохого, когда отнес бутылку наверх. Я верю тебе, когда ты говоришь, что не знал, что было в бутылке. Главное, не ври нам, потому что ты тем самым нарушаешь закон. "Извращение отправления правосудия" - вот что будет написано в обвинительном заключении. За такое сажают за решетку. Расскажи нам все, и ты свободен. Тогда ты не сделаешь ничего дурного.
- Он уже соврал, гад такой! - завопил первый агент.
- Потому что боялся. Все могут испугаться. - Второй агент ободряюще улыбнулся портье. - Давай же, помоги нам. Тем самым ты поможешь и себе!
- Откуда я знаю, что вам можно верить? - Портье сдавался; он искал любую лазейку, чтобы спастись.
- Оттуда, что у тебя нет другого выхода. Мы охотимся не за тобой. Неужели ты думаешь, что все мы приехали сюда из-за тебя? Нет. Я тебе говорил: дело очень важное. Расскажи, что случилось, и свободен!
- А если потом скажут: раз я отнес бутылку наверх, я и убил его?
- Мы знаем, что ты только отнес бутылку. Ты не знал, что в ней. Мы тебе верим. Только больше ничего от нас не скрывай! - Второй агент наклонился еще ближе к портье и заговорил тихо, но твердо: - Дело важное. Настолько важное, что, если ты скоро все мне не расскажешь, я выйду отсюда и за тебя возьмется мой коллега. Ему помогут друзья. Они имеют право сделать с тобой все, что угодно, даже убить - им плевать на все, потому что речь идет о национальной безопасности. Дело настолько важное, что важнее некуда. Как ты думаешь, почему мы все приехали сюда из самого Вашингтона? Чтобы только с тобой повидаться? - Агент наклонился к портье вплотную: - Помоги себе сам и вали отсюда.
Он встал.
На его место тут же заступил первый агент, "злой"…
Через три минуты они знали все до мельчайших подробностей.
Портье подробно описал им внешность человека, который принес бутылку; они связались с художницей, которая сидела в Белом доме, и та, задавая вопросы напрямую портье, изготовила первый эскиз фоторобота. Ее блокнот подключался к БФИ - Блоку формирования изображений; на основе ее наброска компьютер создал окончательный вариант фоторобота. Набросок дополнялся деталями, которые сообщали агенты - они продолжали допрашивать портье. Фоторобот, созданный суперкомпьютером, постепенно оживал. Затем его пропустили через все базы данных и запустили программу автопоиска.
Когда портье, наконец, перестали допрашивать, он надеялся лишь на одно: что они не отнимут деньги, которые ему заплатили за доставку бутылки шампанского. Блин, я же не знал, что в ней! Меня попросили кое-что сделать, я сделал и получил чаевые…
Но к тому времени люди из Вашингтона уже потеряли всякий интерес к портье. На их мониторах появилась четкая, вполне правдоподобная картинка. Наконец у них появилась возможность найти человека, который, возможно, похитил президента.
"Телефонный узел"
"Дворец головоломок"
Шоссе Балтимор-Вашингтон
Второй мир
Реальное время: до контрольной точки 4 часа 36 минут
Суилкин, вне себя, расхаживал туда-сюда перед мониторами. Он готов был убить Марлина. Тот заставил Суилкина позвонить Галлахеру в Белый дом и извиниться за то, что не передал ему вовремя прежний ник Конора Смита. Извиняться Суилкин не привык. Он продолжал страдать от унижения и позже, когда Марлин связался с вице-президентом и объяснил, что произошло недоразумение - кое-какие важные сведения вовремя не передали другим службам.