- Нет ничего зазорного в том, чтобы иметь комфортабельный особняк за городом и престижную работу, если это делает тебя счастливым, - тыкает он толстым потным пальцем в грудь парню, - У некоторых людей нет выбора: приходится работать, чтобы выжить. Это суровая необходимость. Общество заковывает людей в экономические тиски, люди становятся рабами, придавленными к земле, технология пожирает их, выдавливает из них все человеческое, превращает их в говорящие манекены. Это как, как конвейер. Зарождается это в городах, города - настоящие филиалы преисподней на земле. Да что я разоряюсь, книжки умные почитай и больше меня узнаешь.
- Зачем? Мне и так легко живется.
Мужик смотрит на Паука, смотрит сквозь Паука и отворачивается.
- Расскажите, что было дальше? Вы поселились тут?
- Нет. Я хотел узнать мир. Увидеть континенты. Посмотреть на жителей планеты Земля во всех ее, пусть даже самых дальних уголках. Жизнь дается один раз и надо прожить ее на полную катушку, решил я, накупил всяких виз и паспортов, и погнал бороздить широты. Путешествуя по странам, понимаешь, насколько все-таки наш мир ничтожен в космических масштабах. Я словно на разных планетах побывал, столько я видел культур и цивилизаций. Мы все похожи, но мы настолько разные, что порой становится страшно, как умещаемся здесь, каким чудом. Зачем нам летать в космос, если о самих себе мы практически ничего не знаем? Мы - сами себе инопланетяне.
Паук громко зевает:
- Я сейчас, - быстро встает и на задний двор, в кабинку. Там он решает, что пора и честь знать. Мужик его порядочно утомил. Вернулся, встал на против него и говорит напоследок:
- У меня к вам два вопроса. Один глупый, а второй по делу.
- Задавай один вопрос, коли не шутишь.
- Задам по делу. Как отсюда попасть к аэропорту или к вокзалу?
- А ведь ты меня даже не дослушал, - заметил мужик, утирая пот со лба.
- Извините-как-нибудь-в-следующий-раз, - буркнул он, - Я не хочу здесь ночевать.
- Следующего раза не будет, - объявил мужик.
- Ну что ж теперь поделать! - всплеснул руками Паук, теряя терпение, - Вы собираетесь мне помочь?
Мужик поковырял мизинцем в зубах.
- Не буду я тебе ничего говорить. Пошел вон.
Паук с воплем "Ах так?" схватил камень и метнул его фермеру в голову, но булыжник пролетел сквозь него, мужик подернулся дымкой и испарился в вечернем воздухе. Стояла абсолютная тишина. Ни дуновения, никаких признаков жизни, только хижина, холмы, скелеты коров и дорога. Предметы теряли четкость и темнели. Паук сел прямо на землю, подмяв под себя ноги. Через некоторое время напряженные раздумья сменились решением идти по дороге; отлично, но в какую сторону? Дорога уходила прямо в закатное солнце, с другой стороны лежала пустыня, много километров щебенки, какие-то рельефы.
- Я побывал в гостях у призрака?! - заорал он, обращаясь к дому, - Что со мной творится?! Ладно, будь что будет.
И пошел к холмам. Не прошел Паук и двадцати шагов, как обнаружил, что трава сделана из поролона, а холмы фанерные. Еще метров через тридцать он подошел к огромному прожектору с оранжевой насадкой. Дорога упиралась в стену из белого кирпича.
- Приехали, - говорит Паук, щелкает выключателем и погружает лужайку во мрак, только под потолком тускнеют маленькие лампочки пожарной безопасности. Вскоре нашлась дверь в длинный коридор. С обратной стороны Паук обнаружил табличку и на ней номер: "1984". На других дверях висели такие же номера. Коридор вел на лестничную площадку, к эвакуационному выходу. Сколько Паук ни голосил, никто не откликался, отсюда был сделан вывод: а) что здание пусто, б) мистификация продолжается. Вместо лестницы к выходу перед Пауком разверзлась почти космическая чернота, отдававшая звонким эхом на любой звук. Тут Паук сообразил, что есть парадный выход в противоположном конце коридора. Ничто там опасений не внушало, но в местах, где обычно находятся офисные работники, зияли пустые стулья и кресла. Примечательно, что порядок везде царил строжайший. Паук вызвал лифт, нажал на кнопку первого этажа, но очутился на прежнем месте. Всякий раз, когда он менял этаж, ни на чердак, ни в подвал лифт отвозить его не желал, а упрямо высаживал на этом же этаже. Согласно надписи на стене, Паук находится на минус двадцатом этаже, то бишь под землей. Тут его посещает мысль, что он каким-то невероятным образом оказался внутри компьютерной игры. Происходящее слишком реально для реальности. Состояние его близкое к бешенству.
Исследуя офисы, Паук наткнулся на кабинет главного директора, на секунду просунул голову в проем, но поспешил убраться прочь, так как творилось там нечто человеческому глазу непотребное. Паук, конечно, не ручается, но, судя по всему, принтер там заключил в крепкие объятья монитор от компьютера, а телефон под аплодисменты коллекционных авторучек танцевал стриптиз вокруг настольной лампы, по телевизору крутилось новогоднее выступление Мадонны и слышались пьяные выкрики типа "Детка, давай! Еще, еще!". Паук пожалел, что он не какой-нибудь там шнурок. Так бы он записал в протоколе, если бы был следователем и опрашивал бы сам себя. И, естественно, Паук увидел сам себя - Паука N2, который азартно резался в дурака с мистификатором на полу, возле автомата с газировкой. Играли на бутылку спрайта. Паука осенила идея, что все это галлюцинация и надо себя ущипнуть.
- Мешай, дурилка! - довольно ухмыляется Паук N2 мистификатору, тот ворча накрывает карты волосатой лапищей, - Ну, чего вылупился придурок? - это он к настоящему Пауку, а тот:
- Ты не существуешь, - хотел что-то еще обидное сказать экс-рокеру, но забыл, так и остался стоять с открытым ртом.
- Да пошел ты! Я реальнее всего этого мирка и десяти сверху вместе взятых: авторы умирают, а шедевры остаются! Намек понял?
- Не совсем. Только не исчезай.
- Ха-ха, ты на себя-то посмотри!
Паук с ужасом отмечает, что лишился ног и парит в воздухе.
- А-а-а!! Мамочка! Что со мной?!
В зрачках Паука N2 полыхнул сакральный огонь.
- Я есть статичный элемент информационного поля Земли, существовавшего с момента его зарождения, проецируемый на материальный носитель методом случайной выборки, которую допускает Оператор 200 раз в цикл. Короче, я - твоя душа, а ты моя карикатура, ты чучело, глюк, сбой, ошибка в системе, тебя следует удалить.
- Я не хочу, - плачет Паук, размахивая культями.
- Ладно, нечего сопли распускать! Может, я уговорю Оператора перезапустить программу. Смирись с дефектностью своей версии, проживи пару растительных жизней и воскреснешь негритенком в Эфиопии.
- Нет…. - пискнул Паук и исчез, рассеявшись молекулами в пространстве.
3
Где-то вовне надрывалась сирена, ноги тяжело топотали, воздух дрожал от лающих выкриков.
Паука сильно ударили под рёбра. Кто-то проорал "Подъём!" прямо в ухо. Паук запрыгал на койке словно ошпаренный, протянул руку, и стал одеваться. "Мать вашу так! - орал тот - же голос - Шевелитесь вы скоты! Быстрее". Помещение ходило ходуном, Паука постоянно толкали, от чего он ни как не мог попасть левой ногой в штанину. Пальцы одеревенели от холода и не слушались. Но страх оказаться с голосом наедине заставлял двигаться вперёд. Двигаться, чтобы выжить.
Голос был мощный, зычный, громкий как рупор.
Паук выбежал из казармы, его подхватил людской поток, понёс по коридорам наружу, в дождь и ветер.
- Построиться! - орал другой командир.
Они тыкались друг в друга, словно слепые котята, взводные отвешивали солидные пинки. Наконец они выстроились на плацу. Паук мгновенно промок.
- Напра - во! - В арсенал бегом марш! - крикнул командир.
По лицу нещадно хлестал ливень, часть то и дело озарялась вспышками молний, под которыми моторизованные роты выводили технику из ангаров.
Паук решил пока не думать о происходящем. Просто наблюдать и фиксировать. Это было похоже на кошмар, потому что было лишено всякого смысла. Им выдали по автомату с тремя обоймами и комплект гранат. Погнали обратно. Автомат был скользкий, тяжелый, больно лупил по спине при беге.
- Солдаты, - сказал командир, - Родина в опасности. Вы должны защитить нашу страну от угрозы, от агрессии, направленной против нас иностранными захватчиками. Ваша дивизия направляется к южному фронту. Отказ от исполнения долга приравнивается к особо тяжкому преступлению. Нарушитель идет под трибунал.
Несколько офицеров вытащили на подоконник комендатуры здоровенный динамик. Грянул гимн, они запели. Потом вышел генерал с грустными глазами и напутствовал их прощальной речью. "Ура, ура, ура!" - кричали они во весь голос (с финальными аккордами небо раздалось раскатами).
У Паука защемило в груди. Где-то он это уже видел.
Их погрузили в фургоны и колона отправилась по шоссе.
Внутри было тесно, стоял острый запах пота и нечистот. Паук вцепился в оружие и зажмурился. Ехали молча, самые бойкие тихо матерились.
- Подохнем, пацаны, подохнем…
- У меня спирт есть… Только мало.
- Ну что пидор, штаны ещё не зассал? Э!
- Да он уже умер наверное, не трогай его!
- Га-а-а!! Тогда давай снимем одежду и ствол…
Паука схватило несколько потных рук потянуло в разные стороны. Паук издал самый яростный вопль, на который был способен, и двинул одному прикладом в челюсть, а еще кого-то пихнул сапогом.
- Не подходи! Убью!
- Су-у-ка… - захныкал пострадавший, булькая кровью, - Ну, я тебе…
- Мочи козла! - азартно крикнул второй, явно рассчитывая на массовую поддержку, но никто особого энтузиазма не выказал. Бойцы молча хлопали глазами.
- Уймитесь, уроды! - гаркнул солдат в дальнем углу, - Не время!
Брезент со свистом скребли ветви, дождь не ослабевал, молнии сверкали.
- Свое еще получишь, - прошипел зачинщик.
Они тряслись в грузовике почти всю ночь, Паук даже успел пару часов поспать. Гроза утихла, ее сменило странное рокотание у самого горизонта.
- ЗК, - сказал ему коренастый широколобый солдат, - Выставили по периметру границы и палят.
- Война?
Солдат не ответил, широко улыбнулся, мол, догадливый.
Их выстроили возле поста пока транспорт заправлялся. Комбат с сигаретой в зубах без всяких церемоний сказал:
- Короче, пацаны, организована боевая операция по вытеснению физической силы противника с приграничных территорий, - махнул рукой на бровку лесополосы в километре за полем, - Они там. Продвигаются медленно, но верно. Вопросы.
Молчание. Солдаты угрюмо почесываются.
- Нет вопросов? - удивился комбат, - Вам неинтересно, откуда началось все это г. говно? вам без разницы, что там пули свистят? Вы хоть понимаете, что происходит?!
Паук выступил вперед на два шага.
- Товарищ командир, я не понимаю, что происходит.
Все оглушительно хохочут.
- Ну, один нашелся, - ухмыльнулся комбат, - Довожу до твоего сведения, солдат, что идет война с Союзом Атланты, идет вот уже три дня, шесть часов, десять минут и пять секунд, что от ядерных ударов уничтожены ровно тридцать миллионов наших соотечественников в Москве и Питере, тридцать, - он хлопнул перед носом Паука ладонями, - Раз! И испарились, и нету их! И это в первый день. Вчера, несмотря на нашу систему ПВО, упало десять снарядов, и я не знаю число погибших. Ракет слишком много, они сыпятся как град. Но ничего, мы этим ублюдкам тоже задали жару, - Он схватил Паука за шею и притянул к себе, - Ты чувствуешь, как дрожит земля? Это они. Скоро они придут сюда, убивать тех кто выжил, - и уже громче, чтобы остальные слышали, - В стране разруха, столица погребена под обломками. Говорят, всюду паника. Они хотят воспользоваться суматохой и нанести удар. Им давно нужна была наша земля, наши жизни. Отряды десантников высаживаются на берега. Идут воздушные бои. Они бросили на нас все свои силы, слышите?! Бомбежки кончились. Родина в руинах.
- А командование? Правительство? Президент? - спрашивали у комбата. Тот ходил взад-вперед по мокрой траве, раскуривая отсыревший фильтр.
- Объявлена всеобщая мобилизация. Ситуация под контролем, мы поддерживаем связь с центром. Генерал Власов говорит что это заслуга во многом наших военных спутников. Больше я не знаю ничего.
Вскоре ему доложили, что можно двигаться дальше. Брезент сняли, подул свежий ветерок, лица обидчиков стали видны. На Паука злобно смотрел прыщавый рыжий черт с опухшим носом, и еще двое, татарва, грызли семечки. Паук где-то читал, что если смотреть в глаза противнику он тебя зауважает. Их ротой командовал какой-то вертлявый усатый офицер, у него еще был тик правой скулы. Едва они подъехали к точке высадки, офицер приказал, чтобы дивизия выстроилась в заградительную линию - растянулась на отрезке в километр. Рядовых заставил рыть окопы, а сам удалился в палатку с двумя другими офицерами. Паук ковырял каменистую землю, все повторяя про себя: война, война, ракеты. Канонада стихла.
Подошел ротный, назвал фамилию:
- Тебя Тарасов вызывает.
В палатке воняло соляркой и авиационным спиртом, сам Тарасов двигал стаканы и мотал головой в разные стороны. Сослуживцы его, видимо уже расслабились, развалились на кушетках, слушали сводки с фронтов. Тарасов рыгнул и только потом смог выдавить:
- Пойдешь в разведку с Майковым и Ломовым. Задача: установить численность и….и степень вооружения…п-противника. Задача ясна?
- Так точно.
В палатку втиснулись татарин и рыжий, прибыли, мол, по вашему приказу. Паук сжал кулаки. Рыжий оказался сержантом, его Тарасов назначил командиром разведотряда. Паук не знал, что его ждет, он старался быть готовым ко всему. Он будет действовать по уставу.
Над полем кружили стайки птиц. Свежий прохладный воздух щекотал легкие. В такие часы будет приятно умереть. Но я подороже продам свою жизнь. Мы идем вереницей, я посередине, черножопая сволочь дышит в спину, рыжий сержантик топает впереди. Сержантику лет двадцать.
У края лесополосы двое солдат стояли на посту.
- Мы на разведку, - сказал рыжий, - Если через два часа не вернемся, доложите командованию.
Один из солдат, с нескладными чертами лица, кивнул.
- Вы поосторожнее. Я с выжившими из 120-ой роты говорил, и слышал, что они вооружены какой-то супертехникой.
- Ничего, меня в учебке и на диверсанта тоже готовили, - он повернулся к Пауку и татарину, - За мной.
Шли минут десять по нейтральной зоне. Рыжий отдал приказ привести оружие в боевое положение. Паук взмок от пота, ощущая нестерпимую боль в животе. И позывы. Они переоделись в камуфляжную форму - "зеленку". Дальше двинулись перебежками. Татарин перестал улыбаться.
- Нападение противника вероятнее всего ночью, - шепнул рыжий, впервые обратившись к Пауку, - Днем идут приготовления. Ты чего какой набыченный, фраер? Обиделся что ли? - и указал на него татарину: смотри. Тот произнес что-то на своем языке. Очевидно ругательство.
- Твое дело командовать, сержант, - сказа Паук, - И попробуй у меня что-нибудь выкинуть.
- Ого, как зачирикал! Угрожаешь, рядовой? А нас больше. Скажем, что ты попытался дезертировать, - рыжий улыбался, - Нервишки пошаливают, а, фраерок? Ладно, расслабься. Нам еще дело делать.
Рыжий сверился по карте, и определив направление, повел их на юго-запад. Паук находился в состоянии постоянного внутреннего напряжения. В любой момент ему могут засадить нож в спину.
- Слышь, фраер, ты у нас умный, скажи-ка, что за техника такая у америкосов?
- У них могут быть приборы ночного видения, - отозвался Паук, - работающие в инфракрасном и ультрафиолетовом излучениях. Могут быть теплочувствительные и рентгенные приборы видения.
- Теплочувствительные - это по живому? - поинтересовался татарин.
Да, по теплу живого тела. Но нам это не грозит, пояснил Паук, наша форма покрыта специальным защитным слоем.
- Умный, - решил татарин, - По роже видно.
- Нужно быть осторожнее.
Под ногами хлюпал прошлогодний перегной. Еловые шишки с глухим стуком сыпались вниз, старые деревья потрескивали от ветерка. Лесополоса оборвалась. Рыжий дал знак и они поползли на карачках. Потом рыжий ткнул Паука и, дождавшись пока подползет татарин, указал обоим куда-то. Неказистое сооружение оказалось наспех построенной сторожевой вышкой. Проволокой зону обнести не успели. На вышке маячила одинокая фигура.
- Мне бы снайперку сюда, - вздохнул татарин.
- Что поделаешь. Придется в обход.
Паук сказал бы, что их не заметили благодаря лишь камышам. Недалеко отсюда находился бывший санаторий, вражеские силы сосредоточились именно там. Паук и татарин прикрывали рыжего, а тот смотрел в бинокль, бубня:
- Кухарки какие-то бегают, кормят их кажись. Разбили палаточный лагерь, чистят технику. Так, вижу пять цистерн, двадцать контейнеров, их еще не разгрузили, танки, самоходные башни, тут тысяч пять человек. Солидная армия, носятся, готовятся, скоты. Слышь, какую-то хренотень выставили, посмотри.
Паук взял бинокль.
- Эта штука называется радиолокационной установкой. В фокус попалась группа лоснящихся от пота солдат, выгружавших длинные продолговатые ящики. Похоже, ночью будет обстрел.
- У меня такое чувство, что они не станут нападать первыми.
- Это еще почему? - спросил татарин.
- А потому, - Паук опустился на корточки, - что они ведут разгрузку ракет ближнего действия. Мне кажется они знают наше точное местоположение. Они не собираются рисковать людьми при всем своем численном преимуществе.
Рыжий сунул в рот травинку.
- Надо поближе подобраться? Какие еще на… ракеты?
- Я не вижу смысла.
- Приказы не обсуждаются, рядовой.
Татарин крутил круглой бритой головой то влево, то вправо.
- Мы необоснованно рискуем. Мы должны как можно быстрее передать сводку….
- Заткнись, - зашипел рыжий, - и следуй за мной. До санатория по прямой около километра. Пройдем половину и вернемся.
Рыжий деловито направился к рощице. Паук побрел вслед, пытаясь разобраться в сержантских действиях. Татарина, похоже, тоже охватило беспокойство. Что-то в поведении их командира было не так. Никакой осторожности. Паук понял все слишком поздно.
- Frees! - крикнули сзади, - Hand's up! Move, move!
Рыжий спокойно повернулся к нему лицом и так же, со спокойной улыбочкой навел на него дуло автомата.
- Серега, ты чего? - жалобно заныл татарин.
- I say, hand's up! - раздался щелчок передергиваемого затвора.
- Брось ствол, тебе говорят! И ты тоже.
Татарин мгновенно бросил оружие на землю, его сразу же скрутили. Пришлось последовать его примеру. Паук скосил глаза. Кроме рыжего еще двое американцев, один из которых в более темной форме, подошел к сержанту, вытащил пачку долларов и вручил ему деньги.
- Tack it. God job, bady, - похлопал рыжего по плечу.
Тот ухмыльнулся, затолкал пачку в нагрудный карман.
- Ну, я пойду. Го хом, хом.
- Ok. Go, and remember…. - американец сделал предупредительный жест.
Рыжий кивнул, с непроницаемой физиономией сказал Пауку "Ну, бывай", и пошел прочь. Не прошло и минуты, как раздался крик и выстрелы. Все это время американец пристально смотрел на Паука. Паук не отводил глаза, даже когда услышал предсмертный вой рыжего и вторую очередь. Сзади навзрыд заплакал татарин. Второго американца, настоящего верзилу ирландского происхождения это позабавило, и он принялся дергать курок.