* * *
Проходили недели, и вот наступило последнее предрождественское воскресенье, день до сочельника. Еще одно утро суеты, последние закупки, и наконец-то все готово. Эвелин прилегла отдохнуть и доверила украшение елки Бернхарду и Терезе, которые с удовольствием принялись за дело. "Нет, правда, совместная жизнь с человеком, который на полном серьезе считает себя инопланетянином, очень даже неплоха", - решила Эвелин.
Зазвонил телефон.
Она взяла трубку и сразу же пошла в гостиную, прикрывая микрофон телефона рукой.
- Тебя. Ив Леманн.
Мужчина, которого она всю свою жизнь будет принимать за Бернхарда Абеля, поднял голову.
- Кто?
- Твой бывший шеф. Он хочет навестить нас после Рождества, до Нового года. - Эвелин замешкалась и потом добавила: - Не знаю почему, но, по-моему, он чем-то обеспокоен.
Глава пятнадцатая
Понимание того, что его собственные воспоминания не были таковыми, вызывало у него своеобразное отношение и ко всем его поступкам, словам и мыслям. Это даже не было неприятно, наоборот: сейчас он был ближе всего к состоянию равновесия за все время с момента его… прибытия. Мешало только одно: он практически ничего не знал о том, что было до этого и по какой причине он прибыл сюда.
Он даже не помнил свое настоящее имя. Так точно не задумывалось! Но, с другой стороны, это мало что меняло, поскольку те два человека, которые приняли его, так как чувствовали себя обязанными бывшему владельцу его тела, все равно не согласились бы с другим именем.
Некоторое время ему нравилась такая жизнь. Женщина - несмотря на то, что в ней таилось много беспокойства и суетливости, - стала чуть ли не его соратником, а девочка даже не скрывала, что испытывает к нему больше симпатии, чем к изначальному Бернхарду Абелю. Он иногда тайком наблюдал за ней, и тогда ему приходило в голову, что этот ребенок наверняка играет важную роль в его миссии.
Сегодня к ним в гости пришел Ив Леманн, бывший начальник Бернхарда. Он был старше, чем в его воспоминаниях. Дымчато-серые волосы поредели, черты лица стали более суровыми, и он все так же останавливался после каждого предложения, словно пытался расставить звуковые знаки препинания. Эвелин он подарил букет цветов, ему - поздравительную открытку, на которой расписались почти все его бывшие коллеги, а Терезе - коробку, завернутую в подарочную бумагу с изображениями Гарри Поттера.
Потом они стояли и смотрели, как Тереза распаковывает подарок. Это была кукла в коробке с японскими иероглифами.
- По-прежнему путешествуете по всему свету? - спросил Бернхард.
Леманн резко поднял голову.
- Что? А, да. Как минимум полгода меня не бывает дома, - к неудовольствию моей жены.
Они прошли в гостиную. Из-за рождественской елки она казалась меньше, чем была на самом деле. На столике лежал журнал с фотографией рушившихся башен Всемирного торгового центра. Их вид испортил Леманну настроение.
- Вы помните уборщицу в туалете ресторана на самом верху? Которая делала возле раковины огромные башни из бумажных салфеток? После всего произошедшего я никак не мог забыть эту женщину. Одно время меня не оставляло желание найти ее. Она была такая приветливая. И так гордилась своими башнями.
- Да, - кивнул Бернхард, - я помню.
- А вы помните наш разговор? - спросил Леманн как бы между делом, но явно с умыслом. - Я имею в виду - перед тем злосчастным рейсом.
- С трудом, - ответил Бернхард, в памяти которого оставались лишь одиночные обрывки воспоминаний о прежних событиях.
- Что вы помните?
Бернхард порылся в воспоминаниях, еще остающихся в его распоряжении.
- Речь шла о… деньгах, ведь так? И это имело какое-то отношение к Аресибо, к находящемуся там радиотелескопу. - Всплыли воспоминания об огромной чаше рефлектора, ярко сверкающей на солнце. Воспоминания о жаре и комарах, а также о пыльной грунтовой дороге. - Мы ездили туда. Устанавливали новый интерфейс и интегрировали его в их систему.
- Да, правильно. А дальше?
Расплывчато: экран, неразбериха из букв и цифр, программный код. Параллельно шло некое чувство возбуждения, похожее на игровой азарт.
- Что-то было с программным обеспечением, но я уже не помню - что. - Из окна панорама Манхэттена с высоты четырехсот метров. Тарелки перед ним на столе. - Мы ели куриный бульон. И вы спрашивали у меня кодовое слово.
- Точно. Вы его помните?
В этот момент Бернхард Абель внезапно почувствовал, как будто у него в голове открылось неведомое ранее отверстие. Отверстие, из которого на него накатывалось что-то похожее на гул голосов. Но это был не шум, а скорее наплыв… информации. Незнакомые мысли, перепутанные, перемешанные и неразличимые. Словно все радиостанции этой планеты вещали на единственной частоте. И в этой неразберихе он воспринял одно чувство, каким-то образом понимая, что оно исходит от Леманна, чьи нервы были напряжены до предела. Он хотел любой ценой узнать код! А вся его непринужденность и общительность были лишь прикрытием.
Бернхард Абель покачал головой.
- Нет. А что это был за код?
- Вы абсолютно ничего не помните? Совсем ничего? - переспросил Ив Леманн.
- Нет. Больше я ничего не помню.
Ив с недоверием посмотрел на него. Наконец он заставил себя улыбнуться и махнул рукой.
- Ладно, все равно не имеет значения.
Эвелин принесла кофе, и они еще поболтали о том о сем. Некоторое время спустя Леманн начал прощаться.
- Чего он от тебя хотел? - спросила Эвелин после его ухода. - Я думала, он пришел узнать, можешь ли ты снова у него работать.
Бернхард покачал головой.
- Не думаю, что он этого хочет. - Некоторое время он размышлял, стоит ли рассказывать Эвелин о своих подозрениях. - Мне кажется, ему во что бы то ни стало нужно было узнать код.
- А что это за код?
- Не могу вспомнить. Но я помню гораздо больше, чем признался Леманну. Этот код связан с программным обеспечением системы управления, и с его помощью Бернхард Абель каким-то образом шантажировал свою компанию.
Глава шестнадцатая
В понедельник 7 января в 7 часов 37 минут по Гринвичу мимо Земли пронесся астероид 2001-YB5 диаметром в 300 метров. Пронесся на таком близком расстоянии, которое по космическим меркам называется "рядом". Если бы астероид врезался в твердую поверхность, то страна размером с США была бы стерта с лица земли. При столкновении образовалась бы воронка величиной с крупный город, а ударные волны и подземные толчки уничтожили бы все в радиусе восьмисот километров. Если бы астероид был немного больше, скажем, 1000 метров в диаметре, то, упав на Землю, он прекратил бы существование как человечества, так и большей части высших организмов нашей планеты.
Самым тревожным стал тот факт, что астероид 2001-YB5, за последние десятилетия самый большой из пролетавших так близко от Земли, был обнаружен только 26 декабря. То есть в распоряжении землян оставалось всего двенадцать дней.
СМИ практически ничего не сообщали о нависшей над Землей опасности. В главных вечерних новостях не упомянули о ней ни слова. Эта проблема обсуждалась только среди астрономов.
- Ты помнишь фильм "Столкновение с бездной"? И другой, с Брюсом Уиллисом, - "Армагеддон"? - задал вопрос Вольфганг Кренц во время перекура.
Его коллега Манфред Генне отмахнулся.
- Это же вообще сущий вздор. "Столкновение с бездной" хоть и китч, но зато более-менее правильный с астрономической точки зрения.
- И у них было больше времени после того, как они обнаружили астероид, чем у нас с YB5, - заметил другой коллега Вольфганга - Германн. - Только посмотрите, кто выискивает эти астероиды! Сплошные любители.
Кренц кивнул, держа кружку с кофе обеими руками.
- А вы знаете, сколько денег было потрачено на эти два фильма?
- На наши пенсии хватило бы.
- Двести пятьдесят миллионов долларов!
- Как минимум, - сказал Германн.
- А знаете, сколько будет стоить по-настоящему работоспособная система дальнего обнаружения астероидов?
- Бешеные деньги.
Кренц посмотрел в свой кофе, словно гадал на гуще.
- Не больше ста миллионов!
Волнение. Недоверие. Необходимость приводить доводы. Германн не любил, когда кто-нибудь другой соображал лучше, чем он, а Генне мало что смыслил в деньгах. Однако на сайте американской Программы по обнаружению астероидов, сближающихся с Землей, был размещен ролик, который демонстрировал пролет 2001-YB5 рядом с Землей, в размерах Солнечной системы казавшийся прямым попаданием. И в конце концов они ему поверили.
- Может быть, это просто должно случиться? - пророчил Вольфганг Кренц далее. - Может быть, большая глыба должна врезаться в Землю, для того чтобы что-нибудь изменилось? Мы ведь по-другому не понимаем. Ну, вот что бы случилось, если б башни-близнецы устояли? Ведь все бы похлопывали друг друга по спине и поздравляли с тем, что башни в состоянии выдержать удар пассажирского самолета. Вот, мол, какие мы превосходные архитекторы!
- Зато теперь у этого техасца есть повод играть в ковбоя по всему миру, - сказал Германн, который не был сторонником безоговорочной поддержки США. - Я не уверен, что это намного лучше.
- Уж очень мы агрессивный вид, - отметил Генне.
- Вот именно, - подхватил Вольфганг Кренц. - Единственное, что может объединить всех людей, - это угроза из космоса. И пока она не появится, мы не прекратим грызть друг друга.
Внезапно Вольфганг замолк и потушил сигарету. Что-то он уж слишком разболтался!
Глава семнадцатая
Они пришли.
Анна еще глубже втиснулась в ящик. Два куска картонки не давали полностью закрыться крышке и оставляли тонкую смотровую щель. Делать было нечего - только лежать, не двигаясь, тихо дышать и - самое главное - подслушивать.
- …Кстати, Хольгер звонил. - Тяжелые шаги по деревянному полу. - Он хочет организовать встречу одноклассников на Рождество.
- Снова? - Ворчливый голос дяди Лутца.
- Двадцать пять лет после окончания школы. Ведь неплохой повод, не так ли?
- Двадцать пять лет? - Короткое молчание. - А ведь правда. Уму непостижимо, как время летит.
- Я каждый раз удивляюсь, когда вижу твоих детей, Петер: как они выросли! - Это был дядя Вольфганг. - Кресло для меня, да?
- Как всегда, - произнес ее отец. - Присаживайтесь. Ив, твое виски там, рядом с книгами.
- Слушай, это что, новый проект?
- Ну да.
- Что на этот раз? Опять история про машину времени?
- Я же говорил, что больше ничего не буду писать о путешествиях во времени. Вольфганг, если ты ищешь пепельницу, то она под креслом.
Закрыли двери. Сначала наружную, потом внутреннюю. Рабочий кабинет был звуконепроницаем, потому что ее отец нуждался в тишине, когда писал. Снаружи можно было подслушивать сколько угодно, - все равно не было слышно, о чем говорилось внутри.
- Ну, Петер, сначала за твое здоровье. И еще раз поздравляю с днем рождения.
- Спасибо большое. Честно говоря, если б не наши встречи, я бы давно уже не праздновал его.
- Послушайте-ка его! Стукнуло сорок три, и уже считает себя стариком. Смех!.. Ну, тогда давайте. Во имя того, чтобы никогда не забывать идеалы молодости, - повторим наш ритуал!
Звон стаканов.
- Что является целью нашей жизни? - спросил ее отец.
- Единство всего человечества и мир на земле, - хором ответили остальные.
- Каковы три причины нашего успеха?
- Мы молчаливы, едины и умны, - сказали они.
- Но узнает ли кто, как все произошло?
- Нет, никто и никогда, - прозвучало в ответ.
Еще раз звон стаканов.
По телу Анны пробежали мурашки. Все сказанное звучало так загадочно и торжественно, как в том фильме про трех мушкетеров, которых на самом деле было четверо. Только слышать подобные слова наяву, от людей, знакомых с детства, - это совсем другое.
- Хорошо, тогда перейдем к первому вопросу на повестке дня. Как всегда, доклад о Бернхарде Абеле. - Это уже было сказано привычным тоном. - Вольфганг?
- Абель по-прежнему считает, что он инопланетянин, ведет домашнее хозяйство и как одержимый читает газеты. В этом году я только один раз встречался с его женой.
- Ив, ты ходил к нему в гости.
- Да. Должен отметить, что Абель показался мне абсолютно нормальным. И я верю в то, что он ничего не помнит. По крайней мере, ничего важного. Он помнит, что перед отлетом мы вместе обедали во Всемирном торговом центре и о чем-то разговаривали, но не помнит - о чем. У него в памяти осталось, что речь шла о кодовом слове, но, когда я попросил его уточнить, ему даже в голову не пришло, что он этим кодом заблокировал все наши программы.
- Надеюсь, ты ему про это не стал напоминать?
- Ну ты скажешь! Нет, я просто между делом спросил, помнит ли он код, но Абель уверил меня, что нет, и даже поинтересовался, что это был за код.
- Ну и ладно. - Таким голосом дядя Лутц говорил, когда был в плохом настроении. - Уже прошло несколько лет. Мы изменили все программы и больше не нуждаемся в кодовом слове Абеля. Зачем следить за ним? Только из-за того, что Вольфганг влюбился в его жену? Я остаюсь при своем мнении и считаю это большой ошибкой и риском.
- Свои чувства невозможно держать под контролем, - со злостью возразил Вольфганг. - И тебе это известно лучше других.
- Давайте без ссор. Мы этим испортили уже немало дней рождения.
- Ладно. Но мы не можем ждать вечно. Если и есть подходящее для нас время, то это именно сейчас. Я предлагаю договориться о сроке и взяться за дело.
Послышались голоса одобрения.
- Это, конечно, хорошо, но не забывайте, что мы собираемся сотворить величайший блеф в истории человечества. - Это был голос ее отца. - Чтобы все получилось, ни у кого не должно возникнуть ни малейшего сомнения. До сих пор нашей единственной серьезной ошибкой был Бернхард Абель. Мне не хочется говорить это, но было бы лучше, если б он умер.
Анна вздрогнула и сразу же испуганно затаилась. Ее услышали? Проходили бесконечные секунды.
Внезапно крышка ящика открылась.
Глава восемнадцатая
- Анна Эйзенхардт! Можешь объяснить, что ты делаешь в ящике для моих рукописей?
Чтобы как-то смягчить гнев отца, девочка попыталась улыбнуться под его негодующим взглядом.
- И куда, кстати, делись все рукописи? - продолжил свои расспросы Петер.
- Я их отнесла в мою комнату, - едва слышно созналась Анна. - Сегодня утром, когда вы ездили по магазинам. Я их сложила точно так же, как они лежали в ящике.
- Ну, это мы еще проверим, когда ты их вечером принесешь обратно. А теперь убирайся отсюда, дорогая моя!
- Я ведь только хотела послушать, что у вас за тайные беседы, - ворчала Анна, с трудом выбираясь из своего неудобного укрытия.
- Я знаю, что ты страстная шпионка, - сказал со злостью Петер Эйзенхардт и по привычке подал ей руку, поскольку никак не мог привыкнуть к тому, что его дочери уже восемь лет и она со всем прекрасно справляется сама. - И к какому выводу ты пришла?
- Вы готовите заговор! - заявила Анна и посмотрела вокруг. Школьные друзья ее отца - Лутц, Вольфганг и Ив - сидели в кругу и от души смеялись. У каждого из них на коленях лежала рукопись. - Я все слышала.
- Нечего подслушивать писателей! - Отец показал на рукописи. - Мы читали диалог из моего нового романа - в ролях. Чтобы я знал, как он звучит. А по-твоему, мы уже готовим заговор. Теперь ты понимаешь, почему мы всегда закрываем дверь?
Анна была разочарована.
- Ах вот оно что.
Жаль. А казалось - это что-то по-настоящему интересное.
* * *
Вольфганг Кренц следил за диалогом между Петером и его дочерью со смешанным чувством удовольствия и страха.
- Я тебе уже говорил, что восхищаюсь быстротой твоей реакции? - спросил он Петера после того, как девочка, опустив голову, вышла из комнаты и двойная дверь вновь была заперта.
Хозяин со злостью на лице собирал обратно рукописи, которые он моментально раздал, когда они услышали подозрительный шорох из ящика.
- Девчонке всего восемь лет, но она уже пересмотрела все фильмы про Джеймса Бонда, которые вышли на видео. Пересмотрела - не то слово, она их знает наизусть. От нее всего можно ожидать. Если б я ввел такой персонаж в один их моих романов, читатели бы сказали, что это натяжка.
- Мы должны приступить к делу как можно скорее, - пока еще способны опережать шпионаж твоей дочери. К тому же растет количество радиотелескопов, с этим нам тоже придется считаться. Атакамскую большую миллиметровую сеть ALMA достроят в 2009 году. Еще один проект типа "Аргоса" в Огайо может стоить нам головы. А если китайцы, как запланировано, построят телескоп с зеркалом на пятьсот метров, то все кончено. Мы ничего не сможем сделать.
Ив кивнул.
- Вольфганг прав.
- Вот именно, - подтвердил Лутц, компьютерный гений компании, которую он создал вместе с Ивом. - Несмотря на неприятности с Абелем, сейчас действительно идеальный момент. Лет пять тому назад наш план был слишком рискованным, компьютерные системы очень сильно отличались друг от друга и не были настолько сложными, как сейчас. С другой стороны, в последнее время намного больше внимания уделяется слабым местам в системе безопасности Интернета и попыткам устранить их. По-моему, года через два все пути доступа будут для нас закрыты.
- Ладно, - подытожил Петер, - давайте перейдем к делу. Какие-нибудь предложения по поводу даты?
Воцарилась тишина.
- Трудно сказать, - проговорил Вольфганг. - Ведь этот день войдет в историю. Как 11 сентября.
Ив глубоко вздохнул.
- Ну, ты и сравнил… В любом случае, это должна быть дата, связанная с чем-нибудь хорошим.
Петер улыбнулся.
- Вы еще помните, когда мы все это придумали?
- Конечно, - ответил Лутц. - Секундочку… Нам было тогда по четырнадцать-пятнадцать лет. Это случилось летом. Мы сидели у тебя дома, точно так же, как и сегодня. Выдумывали всякую ерунду. И вдруг нас осенило.
- Да, я помню. Это произошло незадолго до чемпионата мира по футболу, - добавил Ив. - Германия-Голландия. Беккенбауэр против Кройфа. 1974 год. Но тогда вас это не интересовало.
- И сейчас не интересует, - пробормотал Лутц.
Петер Эйзенхардт выудил листок из кучи бумаг на письменном столе.
- Я посмотрел в своих дневниках. Мы придумали наш план третьего июня. В понедельник, как и в этом году. - Он огляделся. - Друзья мои, следовательно, мы не просто что-то задумали, но и потратили двадцать восемь лет и немало сил на выполнение задуманного. По-моему, если у нас есть возможность выбрать день, то пусть это будет наш юбилей. Давайте договоримся, что 3 июня 2002 года станет днем, когда мы изменим мир.