- Следователи нашли таксиста, который вспомнил, что утром 8 февраля перед домом пострадавшей к нему сел пассажир, у которого был весьма рассеянный вид. Он также запомнил, куда отвез этого пассажира, в какой подъезд тот зашел, и смог описать его. По этим показаниям наши берлинские коллеги изготовили составной портрет, и изображенный на нем мужчина был опознан несколькими свидетелями как друг некой Сюзанны Мангельсдорф, которая, в свою очередь, и дала нам ваш адрес. И поэтому мы пришли к вам, - равнодушным тоном пояснил полицейский. Только когда он продолжил, можно было услышать злую нотку в его голосе. - После того, как была проделана вся эта работа, таксист еще вспомнил, что этот пассажир расплатился кредитной карточкой. Мы, конечно, уже сравнили имя на банковской квитанции с вашим. И, конечно же, оно совпадает. Так что, может быть, давайте мы пройдем в квартиру, и вы все нам расскажете.
* * *
- Доротее он понравился. - Так объяснила Эвелин то, что потащила его на этот фильм.
Ведь он, Бернхард, уже полгода на ногах, и они могли разок выйти погулять, как в былые времена. За Терезой присматривала соседка, знакомая девушка, уже не раз сидевшая с их ребенком. А коллега Эвелин была заядлой киноманкой, еще ни разу серьезно не ошибившейся в своих оценках.
Значит, "Игры разума". Фильм вышел в прокат всего неделю назад. История жизни гениального математика Джона Нэша. На экране показывали студенческие годы Нэша, как он прогуливал лекции и беспрерывно пытался найти задачу, решение которой прославило бы его. Показывали, каким образом юному математику пришла идея написать ту статью, которая спустя несколько десятков лет принесла ему Нобелевскую премию по экономике. Как его приняли на работу в Минобороны США и после завербовали в качестве специалиста по расшифровке кодов. Как он разгадывал тайные сообщения, оставлял свои отчеты на конспиративных явках, и как за ним следили вражеские агенты. Но вдруг, совершенно неожиданно, выясняется, что весь "агентский" сюжет - всего лишь часть шизофренической фантазии математика, и зритель находится в глубоком недоумении - на каком месте он покинул реальный сюжет и погрузился в запутанный мир главного героя?
Когда они выходили из кинотеатра "Метрополь", у Бернхарда возникло неприятное чувство, что он увидел свою собственную жизнь. Ведь он верил в такие же немыслимые вещи. Был убежден в том, что он - инопланетянин, проживающий в теле человека. Его встречи с сородичами - человеком в красной куртке, который приходил к нему в ноябре, англичанином в парке… Его миссия… Разве у него есть хоть какое-то доказательство, что все на самом деле так, как он думает? Намного вероятнее, что эти бредовые представления - в лучшем случае последствия его комы, в худшем - предвестники начинающейся шизофрении.
Бернхард посмотрел на женщину, идущую рядом с ним. Эвелин… Он заставил себя вспомнить ее имя. Она умышленно повела его на этот фильм? Чтобы он снова начал ходить на прием к невропатологу Гану?
И может быть, это и есть единственно правильное решение?
Но мысли Эвелин, кажется, были заняты совсем другим.
- Кстати, я недавно разговаривала с бывшей одноклассницей, она пригласила меня к себе, - сообщила она. - На выходные после Пасхи. Ее муж с детьми уезжают, и мы с ней сможем спокойно поболтать о былых временах.
Было что-то странное в том, как она это сказала. Слова звучали как-то отстраненно, будто Эвелин разговаривала сама с собой, но в то же время она была напряжена до предела. Бернхард чувствовал, что Эвелин о чем-то умалчивает, как другие чувствуют электромагнитное поле.
- Ты ведь справишься, да, Бернхард? - Она посмотрела на него. Ее глаза беспокойно бегали из стороны в сторону, словно их движения передавали тайный код.
Реакция Бернхарда была подсознательной.
Он открыл канал и начал читать ее мысли.
Глава двадцать седьмая
И вот какая правда скрывалась за ее словами: Эвелин изменяла ему с другим мужчиной, изменяла уже несколько лет, с тех пор, как он впал в кому, и продолжала изменять после того, как он очнулся. Она ничего не сказала ему и тайно, под различными предлогами, продолжала встречаться с любовником. Все это время она обманывала его. Обманывала и сейчас: на те выходные любовники договорились о встрече в каком-то отеле. А ее подруга знала об этом и была готова предоставить ей алиби.
Он тяжело выдохнул и наклонился вперед, как будто ему кто-то с силой ударил кулаком в живот.
- Бернхард! - воскликнула Эвелин. - Что случилось?
Он хотел завопить, вытолкнуть всю накопившуюся в нем боль наружу. Высказать ей в лицо все, что он узнал о ней с помощью канала.
"Нет, - произнес изумительно сдержанный голос внутри него. - Ты не можешь этого знать. Такой штуки, как канал, - не существует".
"Но это еще не все. Имя этого мужчины - Вольфганг Кренц. Его профессия - радиоастроном. Вот его внешние данные, его адрес, номер его машины".
"Читать мысли невозможно. Это галлюцинации шизофреника, и ничего более".
Ему казалось, что два голоса вели переговоры в его голове. (Кстати, разве это не доказательство того, что он болен?! Ведь шизофрения и есть раздвоение.)
"У тебя есть адрес, - говорил ему один голос. - Ты можешь пойти и проверить, так ли это на самом деле".
"Хорошо, - говорил другой. - Но до того времени - молчок!"
- Все нормально, - сказал Бернхард и выпрямился. - Ничего не случилось.
Эвелин покачала головой.
- Кино плохо повлияло на тебя. Давай сегодня раскошелимся на такси до дома.
* * *
Ведь он знает, что это безумие. Дикая ревность. И если он решит разыскивать соперника, пойдет по этому адресу, то только раззадорит свою ревность. Надо признать: никто не был уверен, что он очнется после комы. Абсолютно естественно, что она искала крепкое плечо. Другого - живого спутника жизни. К тому же, он не понимал ее желаний и полностью игнорировал ее потребности после того, как пришел в себя…
Но мысль о том, что она отдалась другому мужчине, причиняла боль. Причиняло боль и то, что он знал о ее страстном желании. Желании другого мужчины…
Он старался понять, расставить все по своим местам, найти состояние равновесия. Но как он ни пытался, эти чувства оставались вне всякой логики. Это был океан кипящей ярости, бездна отчаяния, лихорадочные приступы, чистый яд в его венах.
Англичанин говорил о том, что слияние было успешным. Он это имел в виду? Цена была вот такой?
И - сказал ли он это на самом деле? Или сам англичанин и встреча с ним в парке были всего лишь галлюцинацией?
Бернхард боролся с самим собой, в то время как Эвелин внимательно и недоверчиво следила за ним. Ей было невдомек, что он все знает. Думает, что знает.
И он снова смотрел телевизор и читал газеты. Как раз в эти дни везде обсуждалось спорное голосование в бундесрате, верхней палате парламента. По всем каналам показывали, как министр-президент Штольпе говорил "да", его министр внутренних дел Шенбом говорил "нет", а глава бундесрата Воверайт переспрашивал и всю эту путаницу посчитал за "да". Возникла суматоха, и представители оппозиции покинули зал. А на следующий день стали поступать сведения о том, что все это было не спонтанным возмущением, а заранее запланированной и обговоренной акцией.
"Кому еще можно доверять? - спрашивал себя Бернхард. - Нас обманывают. Мы обманываем. Мы обманываем самих себя. Бессмысленно дальше мучиться: нет другого выхода, кроме как искать этого Вольфганга Кренца". Может быть, его и гнала ревность, - но это неважно. Бернхард не мог упустить возможность узнать, сошел ли он с ума на самом деле или нет. Если Вольфганга Кренца не существует, если этот адрес не более чем его выдумка, - что ж, тогда это правда, с которой ему предстояло жить.
Бернхард дождался начала пасхальных школьных каникул, когда Терезу на пару дней отвезли к дедушке с бабушкой. На следующее утро - Эвелин только что ушла на работу, - он отправился на вокзал. Нужное ему место на самом деле существовало, и туда ездил автобус, в который Бернхард сел, не ожидая найти то, что искал. Но он нашел ту улицу и даже узнал тот дом, который видел прежде только в воспоминаниях Эвелин. Обычный многоквартирный дом с широкими балконами, стоящий немного в глубине улицы.
И возле одного звонка написано печатными буквами - "Вольфганг Кренц".
Бернхарду было больно, и он моментально понял: мысль о том, что у него шизофрения и он просто бредит, была попыткой заглушить чувство ревности. Прочитать имя на этой маленькой белой бумажке рядом со звонком было равносильно удару ножа в живот.
Ему не пришлось принимать решение о том, хочет ли он встретиться с любовником своей жены. Перед гаражом остановилась машина, из нее вышел мужчина, и они сразу узнали друг друга.
Глава двадцать восьмая
В этот день у Вольфганга Кренца было плохое настроение. Если ему начинало не везти, то скоро все шло вкривь и вкось. Как он мог забыть дома буклеты отелей, ведь он должен был договориться о том самом дне, решающем дне, апогее и финале грустной истории… Ладно, один раз не пообедать было не так страшно, но голодным колесить по деревням, тащиться за тракторами и неповоротливыми автобусами - это полностью вымотало его нервы. На нервы действовал и Ив! Он каждый день звонил в институт, был буквально помешан на том, чтобы пригласить Вольфганга к себе домой. Посидеть в кругу его милой семьи, пожарить мяса и попить пивка, съесть пару кило картофельного салата, который, надо признаться, отменно удавался его жене. В конце концов, сегодня утром они договорились на первое мая, но Вольфганг уже сожалел, что поддался на уговоры Ива. Ведь если что-то и могло вывести его из себя, то это был день с безупречной семьей, прилежными детишками, которые называли его "дядей Вольфгангом" и показывали ему свои игрушки. Ему, человеку, который отдавал всю свою жизнь на то, чтобы разгадать структуру космоса! Космоса, созданного, кажется, лишь для того, чтобы не дать сбыться никаким тайным желаниям человека. Он завидовал друзьям и считал, что они совершенно не ценили свои семьи: вечно жаловались на жен, сетовали на детей и завидовали ему, холостяку, и его свободе. Прекрасно!.. Судя по его сегодняшнему настроению, он не сможет отвечать за себя, если кто-нибудь хоть раз сделает подобный намек.
Из-за того, что он был неженатым, Вольфганг и получил задание наблюдать за Абелем - после того, как тот ловко ушел от ответственности, впал в кому и оставил их всех с испорченной системой. Как шпион, он следил за женой Абеля, познакомился с ней в больнице, наврал ей что-то о друге, тоже попавшем туда после аварии на мотоцикле, и узнал, что Абель не говорил ни слова, а значит, не сообщил и код, в котором они тогда так сильно нуждались. Эвелин была рада тому, что нашла, на кого опереться. Он помогал ей, когда она была вынуждена переехать в квартиру поменьше, и заодно просмотрел все документы Абеля. Но и здесь не нашлось ни кодового слова, ни намека на него.
Любовь и секс в планы не входили. Это просто произошло. Он с облегчением вздохнул после того, как было решено заново создать всю систему, и предложил Эвелин выйти за него замуж. Она ответила, что не сделает этого, пока Бернхард жив.
"Надо было пойти в чертову больницу и задушить этого типа подушкой!" - думал Вольфганг, подъезжая к своему гаражу. Выйдя из машины, он увидел Бернхарда Абеля.
Это уже было слишком.
* * *
Значит, Вольфганг Кренц существует на самом деле. Если только у него не шизоидный приступ, или как там это называется. Абель был удивительно спокоен, пока наблюдал за любовником своей жены, который вышел из машины и, заметив его, побагровел. Вся ревность прошла. Стало просто интересно.
- Вы?! - закричал Кренц и резко направился в его сторону. - Что вам здесь нужно? Что вы здесь потеряли, черт подери? - Его руки сжались в кулаки.
И вот уже Кренц стоит перед Абелем, глаза его буквально вылезают из орбит, он хватает Абеля за куртку и шипит:
- Что вам здесь нужно? Говорите!
- Я хотел убедиться, что вы действительно существуете, - спокойно произнес Абель и в тот же момент странным образом стал думать совсем о другом: молодой человек в красной куртке, который приходил к нему в ноябре! За день до своего визита этот человек побывал в больнице, и бывший врач Абеля, доктор Ребер, разговаривал с ним. Он не мог быть галлюцинацией. Так же, как не мог быть галлюцинацией Вольфганг Кренц, который с жаждой крови в глазах кричал:
- Да, я действительно существую, черт подери! А зачем существуете вы, Абель? Сначала соизволили впасть в кому, наплевав на всех нас: и на фирму, и на жену с ребенком, а потом - только мы все свыклись с вашим отсутствием, - просто так возвращаетесь?! Вам не хватает тех проблем, которые вы уже создали? - Кренц оттолкнул Абеля от себя. - Не могли бы вы для разнообразия заняться чем-нибудь полезным - например, умереть? - Сказав это, он развернулся и направился к дому.
У Абеля не было слов, его оглушил поток этой ненависти, но еще больше его удивили странные образы, которые он уловил. Даже не нужно было открывать канал. Мозг этого человека походил на мощный передатчик, он просто заставил его принять эти сигналы. Абель увидел Кренца и трех его друзей, одним из которых был Ив Леманн, его бывший шеф. Он увидел тайную, невидимую сеть, связывающую все большие радиотелескопы мира и контролируемую этими четырьмя мужчинами.
И он увидел дату - 3 июня 2002 года. Они что-то запланировали на этот день. Только он не понял - что. Но это было что-то огромное, что-то уникальное. Что-то, что войдет в историю.
Глава двадцать девятая
Доктор Юрген Ребер провел в одиночестве самые унылые пасхальные выходные в своей жизни. Сюзанна сразу же бросала трубку, как только слышала его голос. Он попытался написать ей письмо, чтобы объяснить свой поступок, но осознал, что сам не понимает, как все это произошло.
Во время допроса в полиции Ребер вспомнил о человеке в зеленой куртке, которого он в то утро встретил на лестнице и который спрашивал, знает ли он, где живет госпожа Фельдхаймер. Тогда он не знал, что так зовут синеволосую девушку, и поэтому не обратил на мужчину никакого внимания. Кроме того, у него было полно своих забот.
Конечно же, полицейские сначала понимающе смотрели друг на друга. Ничего удивительного, ведь дело явно пахло нехитрыми увертками. Таинственный незнакомец, конечно же. Но они запросили Берлин, и оказалось, что одна соседка, чья спальня, по прихоти архитектора, выходила прямо на лестничную площадку, вспомнила, что слышала, как тем утром кто-то упорно звонил в дверь госпожи Фельдхаймер, а потом до нее донеслись топанье ног по коридору и звук открывающейся двери. Когда же более точно установили время смерти, оказалось, что Вера Фельдхаймер, скорее всего, еще была жива в тот момент, когда таксист Ребера уведомил диспетчерскую о своей поездке. Этого было достаточно, чтобы оставить Ребера на свободе и сконцентрировать следствие на мужчине в зеленой куртке.
На Пасху стояла изумительная погода, идеальная для праздников. Но Ребер сидел дома, чересчур много пил, смотрел в стену и размышлял. И чем чаще он вспоминал февральские события, тем больше деталей приходило ему в голову. Ведь синеволосая девушка разговаривала в баре с мужчиной в зеленой куртке. И сказала, что это журналист, которому она хочет продать историю про инопланетян, которых искал профессор Шмидт. Может быть, она договорилась о встрече с ним. Дала ему свой адрес. Может, это и был тот самый "человек в зеленой куртке".
Журналист. Возможно, он перезванивал профессору, чтобы подтвердить ее историю?..
Мысль о том, что все эти события как-то связаны между собой, не давала Реберу спать. Он с трудом продержался до конца выходных и в понедельник утром позвонил в Берлин. Но голос новой секретарши сдержанно уведомил его:
- Профессор Шмидт в отпуске до конца недели.
- А не могли бы вы дать мне его домашний номер? У меня очень срочное и важное дело. - Еще до того, как секретарша ответила, Ребер понял, что она ни в коем случае не сообщит ему номер телефона Шмидта. - А лучше, не могли бы вы ему кое-что передать?
- Раз уж вы так настаиваете.
- Передайте ему, пожалуйста, что я знаю, кто новый инопланетянин. И чтобы он мне перезвонил.
В трубке послышался многозначительный вздох. Очевидно, девушка подумала, что он спятил.
- Послушайте, у меня нет времени на ваши глупые шуточки…
- Это такой код, - быстро добавил Ребер. - Он поймет, что имеется в виду. Это на самом деле очень, очень важно - и для него тоже.
- Инопланетяне?
- Просто кодовое слово. Передайте ему, и он вам будет благодарен, я вам это гарантирую.
Она, наверное, на самом деле дорожила своим местом. В любом случае, тем же вечером зазвонил телефон, и знакомый голос его научного руководителя осведомился, в чем дело.
- Вы ищете человека, который вышел из комы и с тех пор считает, что он инопланетянин? - спросил Ребер. - Я знаю этого человека.
- Откуда вы взяли, что я ищу такого человека?
- Ваша бывшая секретарша рассказала мне об этом, когда я приходил к вам в декабре. Покойная, - как я недавно узнал, - Вера Фельдхаймер.
- М-да… - Глубокий вздох. - Грустная история. - Профессор замешкался. - Я правильно предполагаю, что этот человек - один из ваших пациентов?
Ребер покачал головой - бессмысленный жест во время разговора по телефону.
- Сначала расскажите мне, в чем дело. Почему вы его ищете? Всю историю.
* * *
Эвелин в шоке смотрела на человека, за которого согласилась выйти замуж. Бернхард все знал! Совершенно спокойно он рассказывал ей, что произошло, - со всеми подробностями.
- Читать мысли? - переспросила она после того, как он закончил. - Значит, ты можешь читать мысли?
- Я не совсем уверен, - объяснил он. - Возможно, что о… другом мужчине я догадался как-то подсознательно. Что это какая-нибудь шизофреническая реакция. Но если окажется, что Вольфганг и его друзья действительно что-то запланировали на третье июня, то об этом я никак не мог узнать другим путем. Это станет доказательством.
Бернхард посмотрел на Эвелин. Его взор был полон боли.
Даже не умея читать его мысли, она знала, о чем он ее попросит.