Глава тридцатая
Она не придет. Конечно нет. Она наверняка все рассказала своему мужу. Нет, точно рассказала, ведь тот даже пришел к нему, чтобы убедиться, что он действительно существует… Нечего добавить. Ничего не поделаешь, - она выбила почву из-под ног его шантажа.
Это, наверно, и есть справедливое наказание.
Не питая никакой надежды, Вольфганг Кренц поехал к условленному месту только потому, что не смог заставить себя отказаться от номера в отеле и найти другое занятие на эти послепасхальные выходные. Время от времени он смотрел на минутную стрелку часов и клялся себе, что не будет ждать больше, чем полчаса, если она не придет.
Но она пришла. Пришла вовремя.
Он смотрел на нее как на привидение, не в силах ни сказать, ни сделать что-нибудь. Понимал только, что ни в коем случае не хочет, чтобы она заметила его удивление. Он неловко попытался поцеловать ее, но она уклонилась и попросила:
- Не приставай ко мне!
Поэтому он и не приставал. Разочарованный. По крайней мере, ее поведение можно объяснить тем, что она во время их встречи хотела в чем-то убедиться, а это, в свою очередь, может значить, что надежда еще не умерла. Надежда на общее будущее…
Их разговор не клеился, они доехали до отеля почти молча. Эвелин всю дорогу смотрела на действительно красивые пейзажи вдоль узких дорог, по которым ехал их автобус. Наверное, в этом и была причина ее молчания, - великолепие природы всегда сильно захватывало ее.
Когда они приехали, Вольфганг тайно наблюдал за Эвелин - в надежде, что она будет впечатлена и отдаст должное его усилиям, затраченным на то, чтобы найти идеальное место для их встречи. В рекламной брошюре обещали бассейн, сауну, зону отдыха и призывали: "Наслаждайтесь девственной природой на многочисленных дорожках в заповеднике через дорогу". Однако Вольфганг не только листал рекламные буклеты, но и специально ездил осматривать каждый отель. И заказал не просто комнату, а номер люкс.
Он не приставал к ней. Они по-королевски поужинали, и он не приставал к ней и после того.
- Ты говорил во сне, - сообщила Эвелин на следующее утро и проницательно посмотрела на Вольфганга. - Какую-то ерунду.
- Возможно, - согласился он, на секунду испугавшись. - Мне и снилась какая-то ерунда. - Желания, едва спрятанные за тонким занавесом страсти, всю ночь гоняли его по лабиринтам, заимствованным из романов Кафки.
- Ты бредил о радиотелескопах и о какой-то системе. И все время повторял одну дату: третье июня.
Острая боль вдоль всего горла, до самих легких. Не может быть, чтобы он… Невозможно!
- Просто тут проект один не дает мне покоя.
Она вновь проницательно посмотрела на него.
- Ты мне не доверяешь, да? С тех пор, как мы знакомы, ты никогда ничего о себе не рассказывал. Ты всегда уходишь от темы, когда кто-нибудь затрагивает ее. - Каждое ее слово было ударом электричества. - Ты провел со мной более двух лет, но не доверяешь мне даже настолько, чтобы рассказать о том, что не дает тебе спать всю ночь.
Доверие! Вот оно. Это было ключевое слово. Она интуитивно угадала его, раскрыла его недостаток, его рану, от которой он неосознанно страдал всю свою жизнь. Ему не хватало доверия. Он должен научиться доверять, чтобы выздороветь. Он расскажет ей все, и она останется с ним.
- Да, - согласился Вольфганг, и его трясущаяся рука сделала движение, которое должно было успокоить Эвелин. - Ты права, извини. Я все тебе расскажу. - Прошло немало времени, прежде чем он сумел найти слова для того, что так долго и тщательно держалось в тайне. - 3 июня 2002 года, то есть примерно через три месяца, все большие радиотелескопы мира поймают слабый сигнал из космоса, однозначно искусственного происхождения. Это станет доказательством существования внеземного разума. Потом расшифруют послание, содержащееся в этом сигнале. И выяснится, что инопланетяне враждебно настроены по отношению к человечеству.
- Это что? - спросила Эвелин. - Новое кино?
- Нет, это правда. Не позже четвертого июня это будет главная мировая новость. Согласно правилам проекта "Феникс", наследника проекта SETI, обнаружение сигнала, предположительно посланного внеземной цивилизацией, должно быть немедленно оглашено.
- Ты ни разу не упоминал, что являешься провидцем!
- Это никак не связано с ясновидением. Радиотелескопы всего мира будут принимать этот сигнал - слабый, но четкий - несколько часов. Только на самом деле никакого сигнала не будет.
Глава тридцать первая
Эвелин Абель эта ситуация казалась нелепой. Она лежит здесь, на такой мягкой кровати, из окна виден солнечный прелестный пейзаж, а рядом с ее любовником стоит роскошный завтрак. А ее муж, который, в свою очередь, утверждает, что он пришелец с другой планеты, не только знал и был согласен на это свидание - он настаивал на нем! И вот ей вновь рассказывают какую-то ерунду про инопланетян!
- Честно говоря, я ничего не понимаю. Как можно принять сигнал, которого на самом деле нет?
- Это я как раз и хочу тебе объяснить. Посмотри вокруг себя. Что ты видишь? Людей, которые воюют за кусок пустыни. Людей, которые взрывают других, потому что те верят в другого Бога. Людей, опустошающих целые края, чтобы поднять курс акций какой-нибудь компании. Куда ни посмотришь, везде сплошное сумасшествие. Мы нуждаемся в этом сигнале. Срочно. Мы нуждаемся во враждебных инопланетянах, - только они смогут заставить нас объединиться и прекратить все эти бойни.
Ей показалось, что она смотрела на него целую вечность, прежде чем поняла, что он говорил серьезно.
- Это будет обман. Вы пошлете ложный сигнал.
Он кивнул с тяжелым сердцем.
- Прошло более сорока лет с тех пор, как Фрэнк Дрейк в первый раз начал искать сигналы внеземной цивилизации из обсерватории в Грин Бэнк. Нам надоело ждать. Мы решили создать этот сигнал.
- "Вы" - это кто?
- Нас четверо. Мы знаем друг друга со школьной скамьи. С одним ты знакома, это бывший шеф твоего мужа Ив Леманн. Его фирма является лидером на мировом рынке по запчастям, необходимым для сверхточных систем управления. Они употребляются в самых разных аппаратах, начиная с конвейерных лент и кончая установками по производству микропроцессоров, которые встроены во все большие радиотелескопы этого мира - все без исключения.
Ей казалось, что она понимает.
- Вы хотите манипулировать их компьютерами?
- Да. То есть нет. Это не так просто. У каждой обсерватории есть свои компьютеры со своими программами. Иногда они даже составляют их сами. На них невозможно воздействовать, оставаясь незамеченным.
- А как вы тогда хотите сделать это?
- С помощью управляющего устройства. Самая главная задача радиотелескопа - установить наклон и направление антенны с максимальной точностью. Также необходимо точное время, лучше всего - атомное. Только с такими параметрами можно установить местонахождение космических сигналов, которые принимает телескоп. Поэтому управляющие устройства механики интегрированы в систему определения данных.
Эвелин задумалась. Это логично? Нет.
- Управляющее устройство контролирует направление антенны, но оно не может повлиять на прием сигналов, ведь так?
- В принципе - да. Все бы под этим подписались. Но на данный момент компьютерные системы настолько взаимосвязаны, что никто не в состоянии полностью все понять. Для управляющего устройства, например, есть такие программы - драйверы, с помощью которых устройства взаимодействуют с компьютерами. И один из нас - Лутц, гениальный программист, - нашел способ ввести сведения, похожие на принятые сигналы. Все необходимые для этого функции спрятаны в драйверах устройства управления. А так как каждый радиотелескоп должен быть подключен к Интернету - хотя бы для того, чтобы установить атомное время, - Лутц контролирует каждую из этих программ.
- То есть, вы можете что-то передать через Интернет, и это будет выглядеть как сигнал из космоса.
- Так точно.
Эвелин покачала головой.
- Это у вас никогда не пройдет. Остальные ведь тоже не дураки. Кто даст гарантию, что никто ничего не заметит?
- А как они заметят? Ведь радиосигналы невидимые. Чтобы их выявить, необходимы приемники. А все высокочувствительные приемники под нашим контролем. - Вольфганг сделал движение рукой, словно отмахивался от всех контраргументов. - Это произойдет следующим образом. За пару дней до назначенной даты мы сохраним нужные пакеты данных во всех системах. Дистанционный контроль скажет нам, какой телескоп на какую небесную точку направлен. Как только один из них будет смотреть на обусловленную точку, мы подадим сигнал, и после этого все происходит автоматически. Первая обсерватория обнаруживает наш сигнал. Это неизбежно, поскольку сотни тысяч компьютеров одновременно отслеживают несколько миллиардов радиочастот, фильтруют все сигналы неестественного происхождения и поднимают тревогу, если что-нибудь обнаруживают. Потом ведутся переговоры с другими обсерваториями, и запрашивается подтверждение. Те разворачивают свои антенны и направляют их на ту же небесную точку. Но в их системах тоже действует наш вирус, и в тот самый момент, когда они нацелятся на нужные координаты, якобы принятые сигналы направляются на их приемники. - Вольфганг выглядел довольным. - Совершенная иллюзия.
Эвелин размышляла над услышанным. Значит, Бернхард прав: Вольфганг и его друзья планировали что-то на третье июня. Что-то абсолютно сумасшедшее. До того сумасшедшее, что у них действительно может получиться.
- И что вы будете посылать? - спросила она наконец.
Глава тридцать вторая
Как и над всей Германией, над Дортмундом в эту субботу, тринадцатого апреля, нависло низкое серое небо. Таксист у вокзала сделал недовольную гримасу, когда Юрген Ребер назвал конечный пункт поездки - Старый Рынок. Это - пара минут езды, тут и пяти евро не заработаешь. Ребер вышел из машины, дал водителю щедрые чаевые и направился в сторону кафе, в котором они договорились встретиться.
"Не по телефону", - настаивал профессор Шмидт.
Ну хорошо, думал Ребер, пусть его бывший научный руководитель обнаружил, что один раз в одиннадцать лет какой-нибудь человек выходит из коматозного состояния и утверждает, что он инопланетянин, который каким-то образом вселился в тело другого мужчины. Ну и что? Может быть неплохой сюжет для серии "Секретных материалов", но не настолько важно, чтобы не говорить об этом по телефону.
Профессор уже сидел за небольшим столиком, хорошо подходящим для конфиденциальных бесед.
- Моя сестра живет здесь, в Дортмунде, - сказал он после приветствий и подал Реберу меню. - Это значит, что меня сегодня ждет прекрасный ужин и я должен быть в форме. Поэтому ограничусь бокалом вина, но вы, естественно, приглашены. Поешьте. Я угощаю.
Вскоре Ребер понял, что его бывший наставник не позволит ему заглянуть за кулисы своего таинственного поиска.
- Я настоятельно прошу вас предоставить мне всю информацию об этом человеке, - настаивал профессор Шмидт. - И, пожалуйста, не задавайте больше никаких вопросов, это в ваших же интересах.
Ребер не верил своим ушам.
- Вы на самом деле считаете, что я проделал весь этот путь только для того, чтобы услышать подобные слова?
- Я прошу вас верить мне.
- Извините, для этого я должен знать больше.
- Я бы мог все объяснить, - сказал пожилой мужчина, - но потом вы будете проклинать меня за это.
- Все, что я знаю, мне сообщила девушка, которая когда-то работала у вас секретаршей и которую недавно убили. Вы это имеете в виду? - Ребер заметил, что все больше горячится. - Или вы имеете в виду, что я все еще подозреваемый в совершении преступления? Хотя уже и не главный, но все равно подозреваемый? Может, я все же имею право узнать, что это за игра, если уж я одна из фигур на доске?
Профессор пристально смотрел в бокал, как будто на дне его лежали ответы на все вопросы.
- Есть только два варианта. Если я неправ, то не играет никакой роли, узнаете ли вы все подробности моей ошибки или нет. Второй вариант: я прав. В этом случае вы, Юрген, уже и так слишком много знаете. Вы просто сделали не те выводы.
- Вы имеете отношение к убийству этой девушки?
- Нет.
Ребер недоверчиво посмотрел на пожилого ученого.
- Не знаю, можно ли вам верить, - признался он. - Но я не сдамся. Либо вы расскажете мне, что происходит, либо не узнаете имя человека, которого ищете.
- Когда-нибудь я найду его и без вас.
- Хорошо. Тогда и ищите его без меня.
- Юрген… - В голосе Шмидта звучала мольба. Ребер даже ожидал, что профессор положит руку ему на плечо, но Шмидт этого не сделал и просто пристально посмотрел на него. - Мы наткнулись на феноменальное явление, которое в один день может стать совершенным оружием. Не просто оружием, а абсолютным оружием. Вы действительно стремитесь к тому, чтобы вас посвятили в эту тайну? Одна-единственная ошибка - и ваше имя навеки будет связано с самим сатаной. Вы действительно этого хотите?
Ребер скептически посмотрел на профессора.
- Я сделал свое предложение. Решение в ваших руках.
- Мне надо подумать над этим, - ответил Шмидт и положил купюру в 50 евро на стол. - Приятного аппетита. Я свяжусь с вами. И в следующий раз сам приеду к вам. - Он направился к выходу.
Юрген Ребер с удивлением посмотрел вслед профессору, и ему ничего не оставалось, кроме как покачать головой и поставить крест на этом деле. По крайней мере, ему принесли еду, и она выглядела аппетитной.
Немного погодя, все еще пытаясь навести порядок в своей голове, он услышал, что за соседним столом разговаривают про инопланетян. Пять мужчин с цветными бейджиками на груди, которые сами казались пришельцами из другого мира.
Ребер закрыл глаза, глубоко вздохнул и снова открыл их. Мужчины по-прежнему были здесь. Но разговор перешел на путешествия во времени.
Ничего не поделаешь, надо пересилить себя. Он не мог иначе - должен был спросить. Они охотно ответили, что участвуют в конгрессе научной фантастики, который проходит в эти выходные в Дортмунде, всего в двух кварталах отсюда.
- Спасибо, - пробурчал Ребер, сел обратно и подозвал официантку. - Счет, пожалуйста.
Надо скорее сматываться из этого места.
Глава тридцать третья
Прогноз погоды на первое мая не обещал ничего хорошего, и поэтому Ив Леманн решил перенести барбекю в зимний сад. А чтобы не раздражать Вольфганга своим семейным счастьем, - ходили слухи, что его покинула любовница, - он заодно пригласил и всех остальных. Таким образом, этот вечер опять стал обсуждением их заговора.
Все было так же, как и на других подобных вечеринках: поначалу никто не мог дождаться, когда дожарится мясо, и жены отгоняли от шведского стола тех, кто пытался стянуть немного хлеба или салата. И вот, наконец, все готово, божественные куски мяса, довольные вздохи гостей… А уже через четверть часа гости стали отодвигать стулья и откидываться назад, на тарелках оставалось недоеденное, все отмахивались, когда Ив предлагал еще один стейк или его жена - салат, "которого так много осталось". Для пользы пищеварения Лутц уже разливал первые рюмочки шнапса, и зашел разговор на всевозможные темы. Только не о проекте.
- Вы следите за выборами президента во Франции? - спросил Ив, чья семья с давних времен была тесно связана с этой страной.
- Там, кажется, сегодня прошли какие-то массовые демонстрации, - сказал Лутц, - только я не в курсе, в чем дело.
- Левые и умеренные силы были настолько разобщены, что в первом туре никто из них не набрал достаточного количества голосов, чтобы баллотироваться против нынешнего президента. Вместо них во второй тур прошел Ле Пен, - объяснил Ив. - А он настоящий правый радикал. Вернуть смертную казнь, отменить евро и закрыть все границы, - и это еще цветочки в его предвыборной программе.
- Дай-ка угадаю, - предложил Петер Эйзенхардт. - Все разобщенные теперь помирились.
- Да, и не сомневайтесь! Миллионы сегодня вышли на улицу. Ле Пен во втором туре - это как если бы у нас радикальные националисты из НДПГ вытеснили "зеленых" и либеральную СвДП из бундестага. Катастрофа у ворот!
Петер усмехнулся.
- Это никому ничего не напоминает?
Вскоре вся компания, сытая и с хорошим настроением, поднялась наверх в рабочий кабинет Ива. Заперли дверь. Произнесли клятву, которая была их спутником уже - страшно подумать! - целых 28 лет:
Чего мы достигнем в нашей жизни? Единства всего человечества и мира на Земле. Каковы три причины нашего успеха? Мы молчаливы, едины и умны. Но узнает ли кто, как все произошло? Нет, никто, никогда.
Вольфганг при этом незаметно для других скорчил гримасу.
- Ну так вот. Тут наш сигнал, - сказал Петер Эйзенхардт, вытащив из кармана кассету, и вставил ее в стоящий наготове магнитофон. - Лутц, конечно, уже в курсе, потому что это он переделывал мои данные в это, хм, звуковое произведение. - Он нажал на "play".
Послышался глухой ворчливый гул, как от идущего в туннеле поезда, - это было фоновое космическое излучение, нефильтрованное и усиленное в несколько раз. Потом собравшиеся услышали тихий, едва слышный высокий звук - два раза, друг за другом. Пауза. Затем следующий, более низкий звук - три раза. Пауза. Снова первый, высокий. Пять раз.
- 2, 3, 5, 7, 11, 13, 17… Простые числа, - объяснял Петер, как будто они не обсуждали это несколько сотен раз. - Их невозможно создать естественным путем. Идеальный метод показать разумное происхождение нашего сигнала. - Он остановил запись и отмотал пленку назад.
- Наша цель показать угрозу, а не разумное происхождение, - проворчал Ив. - Мы нуждаемся в космическом Ле Пене. Наша затея бессмысленна, если они просто скажут: "Классно, наконец-то мы нашли своих братьев по разуму, ура!" - после чего все пойдет по-прежнему.
Эйзенхардт улыбнулся.
- То, что ты имеешь в виду, звучит так. - Он снова нажал на воспроизведение.
Сигнал изменился. Низкие и высокие звуки теперь быстро сменяли друг друга, шли вперемешку и словно бы в бессмысленной последовательности, каждый раз с короткими промежутками. Это было похоже на титатати-тититатита татититатататати - бесконечный безумный космический сигнал Морзе.
- Промежутки становятся все больше и больше, - заметил Вольфганг. Опытный слух радиоастронома не подвел его.
Петер с удовольствием кивнул.
- Так и есть. Послание из простых чисел заканчивается цифрой 2141. После чего следует 2141 блок данных. Эти блоки, поначалу короткие, со временем становятся все длинней, до тех пор, пока очередь не доходит до блока 1071, с рядом данных длиною в те же 2141 бит. После чего длина данных опять уменьшается. Длина последнего блока та же, что и первого. - Он подал Вольфгангу схему длины блоков. - Что нам скажет специалист? Это послание? И как его понять?
- Похоже на построчную трансляцию изображения. Но оно не прямоугольное, а… какое? Круглое? - Радиоастроном, который ни разу в жизни не принимал участия в проекте SETI, но прочитал всю литературу по этой теме, ломал голову над бумагой. - Либо это шар. Точно! Из этого можно составить шар.