- Я заказала пиццу с пепперони, острым перцем и луком. Сойдет? Возьмите и себе пива.
Он покачал головой:
- Сперва дождусь, пока привезут еду.
- Думаете, ждать придется долго?
- Гмм… конечно, нет.
Джей вернулся в кухню и достал себе бутылочку.
- Мне надо сделать еще звонок - предупредить няню, что меня сегодня не будет дома. Но я подожду окончания новостей.
Он кивнул, старательно не глядя на нее. Огромная рождественская елка, снятая издалека, исчезала верхушкой где-то в потолке. По ней карабкались фигурки пожарных в желтых комбинезонах и красных светящихся шлемах. Затем через комнату поплыл огромный поток людей, уменьшенный до масштабов детской железной дороги, появляясь из одной стены и исчезая в другой. Женщины размером с кукол притворно скрывали свою наготу букетами.
- …королева la tourista fiesta и ее супруг. Говорят, что эта фиеста обошлась городу Орландо в триста миллионов.
- Не сомневаюсь, - ответил голос Фила. - И раз уж мы заговорили о деньгах, Ли-Энн, то вот леди, которая пытается их собрать.
Симпатичная женщина в облегающем оранжевом комбинезоне, раскачиваясь, спускалась с неба.
- Я этого не видел, - сказал Джей.
- Наверное, ее снимают с вертолета, - пояснила Мак.
Тем временем брюнетка отпустила конец спущенной с вертолета веревки и очутилась на заднем сиденье их машины, став такой, какой он ее запомнил - уже без шлема, с распущенными волосами.
"У вас имеется большая сумма, принадлежащая Федеральному правительству. Сто тысяч, если не больше".
"А он считает, что они принадлежат ему".
Потом Джей услышал собственный голос:
"Мне их заплатили в "Глобнет"".
Разговор продолжался, но Джей не вникал в суть, он всматривался в лицо Хайфы Вашингтон, поняв, что позабыл (или никогда не знал), какое оно красивое.
Слишком скоро (для него) этот эпизод кончился, Хайфу сменила женщина в безупречно чистом переднике и заговорила о том, как приготовить горчицу с лимонным вкусом.
- Не хотите теперь выключить головизор? - спросила Мак.
Джей выключил.
- Я позвоню подруге, хорошо? Но вы можете остаться. Я не буду называть адреса.
- Я все же выйду, - сказал он и вернулся на кухню. Вскоре сквозь закрытую дверь он расслышал приглушенный голос хозяйки:
- Это я, Вал. Как там дети?
Карточка лежала в кармане рубашки, под охотничьей курткой, которую он не стал снимать. "Капитан Х. Вашингтон, Пятая воздушно-десантная бригада". Он перевернул кусочек пластика и обнаружил на обратной стороне ее фотографию. В огромных черных глазах была вся ее душа.
- Эй! - крикнула из гостиной рыжеволосая. - Пиццу привезли. Прихватите еще пару пива.
- Если станем есть на кухне, нам придется сидеть лицом к лицу, - пояснила она. - Поэтому я решила, что лучше устроиться здесь - бок о бок, как в машине. Так будет проще.
Он утвердительно кивнул и спросил ее о детях.
- Все в порядке. С ними сейчас моя подруга. Она отвезет ребятишек к себе домой, пока я не вернусь. Рону восемь лет, а Джулии семь. Я их родила одного за другим. Потом мы разошлись с мужем, и он не захотел общаться с детьми. Знаете, как это бывает.
- Нет, не знаю.
- А вы когда-нибудь были женаты?
Он покачал головой.
- И почему же?
- Просто я никогда не был ни богатым, ни привлекательным.
- Мой бывший муж тоже, и все же я за него вышла.
Джей пожал плечами.
- Он был легким, веселым человеком, и у него была отличная работа. Правда, потом, когда мы уже развелись, компания послала его в Европу, и он перестал платить алименты.
- У меня никогда не было работы, - сообщил Джей.
- Правда?
- Правда. Приятели звали меня лентяем. - Он поймал себя на том, что улыбается. - А отец - лесным бродягой. Он уже умер.
- Мне жаль.
- Мне тоже… Мы редко с ним ладили, но… - Джей пожал плечами и глотнул пива.
- Понимаю.
- Он послал меня в колледж. Тогда я считал себя отличным игроком в бейсбол и футбол, но ни в ту, ни в другую команду меня не взяли. Я очень старался, но не вышло.
- Очень жаль, - проговорила она с набитым ртом.
- И то верно. Если бы мне это удалось, все пошло бы иначе. Я это знаю. А так мне пришлось упорно учиться почти до самого окончания колледжа.
Половину пиццы они уже съели. Он взял приглянувшийся ему квадратный кусок из середины, откусил, прожевал и проглотил, ощутив лишь горечь прожитых впустую лет.
- И что случилось потом?
- Когда я учился на последнем курсе? В сущности, ничего. Просто до меня дошло, что я вкалываю как проклятый ради знаний, которые никому не нужны. Даже мне. И что если я сдам все экзамены на "отлично" и получу диплом, то стану учителем средней школы в городке в Пенсильвании, где мы жили, или в другом городишке вроде него. Буду учить оболтусов математике и химии. Может быть, стану тренером бейсбольной команды. А учиться у меня будут те, кто после школы пойдет работать на ферму или на завод. И я послал все к черту.
- Я вас понимаю.
- Я вернулся домой и наплел родителям с три короба. Они мне не поверили, да я и сам позабыл, что за чепуху тогда нес… А потом собрал свое барахлишко и ушел в лес. У меня были палатка, надувной матрац и спальный мешок. Первая зима прошла тяжело, поэтому я построил себе хижину размером примерно с эту комнату, приглядев местечко, где ее никто и никогда не найдет. - Он помолчал, вспоминая Хайфу Вашингтон, вертолет, спустивший ее с небес, и крышу машины, которая открылась сама собой. - Вообще-то это федеральная земля. Национальный парк. Я редко об этом думаю, но это так.
Женщина пожала плечами:
- Если все деньги принадлежат им, то и вся земля, пожалуй, тоже.
- Наверное, вы правы. - Он положил в коробку недоеденный кусок пиццы.
- И вы стали жить в лесу?
- Ну… я всегда говорил себе, что поживу еще немного, и…
- И так ни разу не возвращались?
- Почему же? Иногда возвращался. На похороны отца, потом матери. Они оставили мне все - я был единственным их ребенком. Дом и так далее. Машину, немного денег. Дом и машину я продал, а трачу я мало. Охочусь на оленей, ловлю в капканы мелкую дичь, этим и питаюсь. Летом еще разными растениями. - Он улыбнулся. - А вместо туалетной бумаги пользуюсь листьями.
- Хотите, я расскажу о себе?
- Если сами пожелаете.
- Так вот, я никогда не училась в колледже. Работала продавщицей в магазине, официанткой в баре. Потом вышла замуж, родились дети, но об этом вам известно. Хотите узнать, как я начала продавать оружие? Подруга поинтересовалась, где можно купить пистолет, я спросила знакомого парня, а он послал меня к другому. И тот парень сказал, что продаст оружие мне, но не ей, потому что ее никто не знает. Я сказала: "Ладно, продавай мне" - и заплатила ему. А он мне сказал, что я должна взять с нее на сотню больше за посредничество. Я так и сделала - накинула сверху полсотни. А недели через две она прислала ко мне другую женщину, свою соседку, которой жить в том доме было еще страшнее, чем моей подруге. Так я и стала торговать оружием.
- А я иногда крал у туристов, - негромко признался он. - И у охотников. Так я раздобыл эту куртку. Охотнику стало жарко, и он повесил ее на дерево.
Она кивнула, словно не ожидала услышать иное.
- Не принесете мне еще пива?
Едва он встал, как зазвенел телефон. Над аппаратом возникло изображение тонкогубого мужчины. Деловой костюм сидел на нем, как униформа.
- Вы до сих пор не позвонили капитану Вашингтон.
- Нет, не позвонил, - признал Джей.
- Мы не любим арестовывать людей из-за проблем с налогами. Возможно, вы об этом слышали.
Джей покачал головой.
- Это так, - сказал мужчина. - И все же более половины обитателей тюрем попали туда за неуплату налогов.
Изображение тонкогубого мужчины исчезло.
- Они знают, где мы, - сказал Джей хозяйке.
- Да. Принесите пива.
- Может, нам лучше уйти?
Она не ответила, и Джей, подождав с полминуты, принес ей из кухни пиво.
- Вот как я представляю ситуацию, - начала она, когда Джей, отвернувшись, протянул ей пиво. - Я сейчас поделюсь своими мыслями, а вы меня поправьте, если я ошибаюсь. Для начала, как они узнали, что мы здесь? Ответ - та красотка из налоговой поставила нам в машину жучок, только я не смогла найти его. Это означает, что если мы поедем на машине, то можем с тем же успехом оставаться здесь. Значит, придется идти пешком. Сейчас дом окружен их людьми, а улицы уже пустые, и проследить за нами - пара пустяков.
- А куда мы пойдем?
- Понятия не имею. Может статься, придется бродить всю ночь. Следующий вопрос. Будут ли они выламывать дверь и арестовывать нас? Нет, потому что иначе они не стали бы предварительно звонить. Красотка из налоговой попала в новости, она всех впечатлила, все было очень драматично, и так далее. Это тоже сделано специально. Теперь они ждут, не сорвемся ли мы в бега после этого звонка. Думаю, они будут действовать все грубее, потому что с каждым новым контактом шансы на то, что это событие попадет в новости "Глобнет", уменьшаются. Та женщина была обворожительной. Позвонивший нам тип оказался малоприятным, а в следующий раз появится кто-то еше хуже. Во всяком случае, так мне представляется.
- Наверное, вы правы. Но откуда они знают, что мы в этой квартире? А не в любой другой в доме?
- Пустяковая задачка. Потолковали с разносчиком пиццы. "Кто тебе заплатил?" - "Рыжая женщина средних лет". - "В квартире есть еще кто-нибудь?" - "Да, я слышал, как кто-то возился на кухне". - "Ясно, это они". Они видели меня, когда мы разговаривали по телефону, а со слов брюнетки наверняка составили мой и ваш фотороботы.
- Но вы не женщина среднего возраста.
Она рассмеялась.
- Когда у женщины двое детей ходят в школу, она уже среднего возраста. А сколько лет вам?
- Сорок один.
- Вот видите, вы тоже среднего возраста. И даже старше меня.
К его изумлению, она взяла его за руку.
Они поцеловались (он с закрытыми глазами), а час спустя он выключил свет в спаленке с выцветшими обоями и заглянул в ее лицо.
* * *
- Я хочу позавтракать с тобой, - сказала она на следующее утро.
Не зная, что ответить, он кивнул.
- Я никогда не завтракала с Чаком. Мне приходилось рано вставать, чтобы заняться детьми, а он дрых до десяти или одиннадцати. Когда он от меня ушел, я иногда приводила к себе какого-нибудь приятеля. Но только потом они всегда вставали и уходили. К жене или к себе домой. И никто ни разу не остался позавтракать.
- Хорошо, давай завтракать, - согласился Джей.
- Сегодня обойдемся без машины. Ты не против пройти три-четыре квартала?
- Нет, - улыбнулся он.
- Вот и прекрасно. Нам еще нужно кое-что обсудить, и безопаснее всего, наверное, будет сделать это по дороге. Дом наверняка нашпигован подслушкой. Можно поговорить и в кафе, но на улице, пожалуй, будет лучше всего. Говори негромко, старайся поменьше артикулировать, а если захочешь сказать что-либо важное, то прикрой рот ладонью.
Он кивнул и, увидев по ту сторону грязного оконного стекла снегопад, вытащил из сумки на колесиках купленный накануне плащ-перевертыш, и надел его поверх охотничьей куртки, в карманах которой все еще лежали деньги.
Выйдя на холодную и ветреную улицу, Мак тихо сказала:
- Они предполагают, что мы еще вернемся, поэтому наш первый ход - не возвращаться. Если один из них следит за домом, а второй за машиной, то им может не хватить наблюдателей. Во всяком случае, будем на это надеяться.
Джей кивнул, хотя ему пришло в голову, что если в машине остался "жучок", то за ней нет смысла наблюдать.
- Когда выйдем из кафе, сразу разделимся. Я дам тебе адрес и скажу, как туда добраться. Не пытайся обнаружить за собой слежку. Если ребята знают свое дело, ты их не заметишь. Просто оторвись от них, если сможешь.
Ресторанчик, куда она его привела, оказался тесным и шумным. Они ели сосиски, и он старательно смотрел в свою тарелку.
- Когда отрываешься от слежки, надо сделать что-то неожиданное, чтобы "хвост" не смог этого повторить, - инструктировала она. - Скажем, по улице едет такси, но только одно. Ты быстро в него садишься и просишь поскорее отвезти тебя в какое-нибудь место, понял? Но только не по тому адресу, который я тебе дам. В другое место.
Он кивнул.
- Наверное, ты подумал, что в городе тысячи такси, и они не смогут поговорить со всеми водителями? Да только в каждом такси стоит терминал и регистрирует, где и когда пассажир сел и куда приехал. Например, если они узнают, что ты сел в такси в 11.02, им нужно будет проверить лишь те такси, которые взяли пассажира примерно в это время. Таких наберется не более десятка, и тогда они вычислят место назначения.
- Понял.
- Вот еще способ. Ты идешь в туалет. Он не войдет туда следом за тобой, потому что ты сможешь хорошо его разглядеть и запомнить. Он станет ждать снаружи. Так вот, если в туалете две двери, ты входишь в одну, а выходишь в другую. Или вылезаешь в окно, если там есть окно. И тогда у тебя будет минут десять-пятнадцать, чтобы оторваться.
- Ясно.
Она достала из сумочки блокнотик и ручку, написала адрес, вырвала страничку и протянула ему листок.
- Здесь мы встретимся. Только не смотри на адрес, пока не окажешься почти на месте.
Он был слишком ошеломлен, чтобы ответить.
- Ты уже доел.
- Да. А ты - нет, - заметил он.
- Я ужасно нервничаю, а когда нервничаю, то мало ем. Я смотрю на тебя и вижу две точки, и знаю, что они видят все, что видишь ты - и сосиски у тебя на тарелке, и все прочее. Пошли.
Оказавшись снова на улице под пронизывающим ветром, она сжала его руку:
- Видишь впереди вход в метро?
- Вижу.
- Мы направимся туда. Когда подойдем, я зайду и спущусь вниз. А ты иди дальше.
Он поступил, как она сказала, и прошел мимо, упрямо глядя вперед, хотя его так и тянуло взглянуть, как эскалатор уносит ее вниз на станцию.
Вскоре поток машин на улицах поредел, а тротуары стали грязнее. Автомобили, занявшие для парковки каждый свободный пятачок, становились все более старыми и обшарпанными. Он зашел в лавочку на углу и попросил у темнокожего продавца пачку жевательной резинки.
- Тут у вас скверный район?
Продавец даже не улыбнулся.
- Не особо хороший.
- А я слыхал, что он очень опасный, - заметил Джей. - Что-то он мне таким не показался.
Продавец пожал плечами.
- С вас доллар с четвертью.
Джей протянул ему сотню.
- А где он станет еще опаснее?
- Не знаю. - Продавец посмотрел банкноту на свет и потер ее между пальцами. - Сбываете фальшивые деньги?
- Оставьте сдачу, - небрежно бросил Джей.
Продавец выпучил глаза.
- Где тут у вас действительно плохой район? - спросил Джей.
Продавец задумался на секунду-другую, потом сказал:
- Просто идите на север, кварталов пять или шесть.
Джей кивнул.
- Потом сверните на восток. Еще квартала три. Райончик там - хуже некуда.
Оказавшись в нужном районе, Джей остановился и принялся рассматривать облезлые дома, словно отыскивая нужный номер. Он заметил двух белых мужчин (единственные, кроме него, белые на этой улице) - один шел сзади с коричневым "дипломатом" в руке, а второй по противоположной стороне улицы. В новеньких и чистых плащах и шляпах они смотрелись в этом квартале столь же нелепо, как два петуха в свинарнике. Джей свернул в переулок, пробежал вперед и резко остановился возле ржавого водонагревателя, подпирающего горку из десятка рулонов старых ковров.
Ему часто приходилось сидеть неподвижно по часу или дольше, пока осторожный олень не приближался на дальность полета его стрелы. И теперь, несмотря на метель, он замер точно так же, прикрыв лицо рукавом и присев за водонагревателем и коврами. Мужчины целеустремленно прошли мимо по переулку, не бросив даже взгляда в его сторону. На углу они остановились и несколько секунд переговаривались, потом один из них открыл "дипломат" и посмотрел на какой-то приборчик, после чего они пошли обратно.
Джей вскочил и побежал - по переулку, через дорогу, по другому переулку, и свернул на узкую и грязную улицу, где более половины машин было выпотрошено. Остановившись наконец, он вытер со лба испарину, достал карточку Хайфы Вашингтон и разорвал ее.
Половинки не разошлись - их удерживали вместе ниточки проводов, соединяющих микрочипы.
Он дернул половинки, разрывая провода, бросил обрывки сквозь решетку уличной канализации, стянул плащ, вывернул его зеленой стороной наружу, снова надел. Потом расстегнул охотничью куртку, достал из нее охотничий нож, подаренный отцом на рождество, и переложил его вместе с ножнами в наружный карман плаща.
Час спустя, когда Джей уже потерял счет переулкам и кривым улочкам, он услышал за спиной топот бегущих ног, резко развернулся и встретил атакующего приемом игрока, отбирающего мяч у противника. Ему с детства не приходилось драться с другим человеком, и теперь он сражался так, как сражалась с ним рысь - с яростной силой отчаяния, рыча и кусаясь. Джей дважды ударил противника головой о грязный асфальт тротуара. Он услышал, как разбилась бутылка, служившая оружием нападавшему, ощутил теплую струйку крови, вытекающую из уха и раны на голове, и лишь огромным усилием воли удержал кончик старого охотничьего ножа в дюйме перед правым глазом поверженного противника.
Тот прекратил сопротивление.
- Эй, не надо! Я же ослепну!
- Сдаешься?
- Да! Сдаюсь!
Зазубренный обломок разбитой бутылки звякнул о тротуар.
- Сколько ты рассчитывал забрать у меня денег?
- Да какая разница?
- Есть разница. Сколько?
- Сорок. Или пятьдесят. Может, еще и кредитку.
- Ясно. - Кончик ножа приблизился на сантиметр. - Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Поработал на меня. Если сделаешь все, как надо, я дам тебе сотню и отпущу. Если откажешься, то уже не встанешь. Что выбираешь?
- Приятель, я все сделаю. - Голос прозвучал вполне убедительно. - Что угодно сделаю.
- Хорошо. - Джей встал и сунул нож в карман.
- Эй, у тебя кровь идет.
- Знаю. Остановится. - Джей достал сотню. - Видишь? Она будет твоей. - Он разорвал банкноту пополам и отдал половинку. - Вторую получишь, когда сделаешь то, что мне нужно.
- Ладно. Теперь можно встать?
Джей кивнул. Парень медленно поднялся. Джинсы и куртка у него были старые и драные, зато кроссовки почти новые.
- Слушай внимательно. Если не исполнишь все в точности, как я скажу, то сделке конец. Я дам тебе бумажку с адресом.
Парень промолчал.
- Ты должен этот адрес прочитать, но не вслух. Не называй мне его и бумажку тоже не показывай.
- А на фига?
- Ты новости смотришь?
- У меня на это дерьмо нет времени. Я слушаю музыку.
Секунды две-три Джей рассматривал пустой экранчик на лбу парня, вспоминая, что недавно его экран был таким же пустым.