- Очень мне нужно было перетаскивать вашу тушу сюда, чтобы пристрелить. Вы можете наконец поговорить серьезно, без этих истерических выкриков и размазывания соплей по лицу? Я нахожусь в затруднительном положении - и я вам не враг, хоть вы мне не нравитесь. Итак, примите как аксиому: Энн вас любила. Считайте, что она пожертвовала ради вас жизнью. Я послал ее в тысяча восемьсот пятьдесят первый, чтобы разыскать вас и убить, прежде чем вы подберетесь к Силверстону. Но когда вы встретились с ней в коридоре, она не смогла - хотя была в полном праве - выполнить этот приказ. Она нашла меня и…
Буш желчно рассмеялся:
- Ну, а вы, щадя мои чувства, теперь исполните приговор за нее. Вы очень щепетильны!
- Надеюсь, да. Но вы многого не понимаете, верней, не хотите понять. Последнее время я и думать о вас забыл - просто был занят другим. Но когда прибежала Энн и сообщила, что видела вас здесь, я тут же понял: вы переменили мнение и решили предупредить Силверстона об опасности. Не возражайте!
Я сам здесь ради его спасения. Поэтому я понадеялся найти в вас союзника - вот для чего Энн привела меня к вам. Я надеялся, мы все обсудим и договоримся. А вы сразу схватились за пистолет…
- Боже, какую ахинею вы несете! Кто, как не вы, заслал меня как наемного убийцу? Было бы смехотворным предположить, что вы за одну ночь переметнулись на другую сторону баррикады!
- Одна ночь здесь ни при чем. Я всегда был и буду по одну сторону баррикады - по ту, где сражаются против Болта, Глисона и их идей… Если назвать планируемый ими террор "идеями".
Буш потер шею.
- Забавный вы субъект. Думаете, я поверил хотя бы одному вашему слову? Как же, размечтались. И для чего вы все это затеяли?
- Силверстон знает нечто, способное свергнуть диктатуру партии Действия, да и любой тоталитарный режим. Уинлок, как вы знаете, упрятан в сумасшедший дом, где его надежно охраняют. Но, конечно, он не псих, как вы уже догадались. Силверстона он когда-то числил в своих оппонентах, но последние события многое изменили: теперь они союзники, потому что у них общий враг. Мы сумели внедрить в охрану Уинлока своих людей. Надеюсь, они оба станут маяками надвигающейся революции. Я работаю на нее - а значит, и на них.
Буш посматривал на него все так же подозрительно:
- Докажите!
- Вы и есть мое доказательство. В мои обязанности, как вы знаете, входит обучать и засылать в прошлое агентов режима. Я замечательно использовал эту возможность, подбирая самых неподходящих людей. А вы в роли убийцы Силверстона - настоящий шедевр, предмет моей профессиональной гордости!
И оба невольно расхохотались.
И все-таки Буш не до конца поверил в сказанное. Он мучительно соображал, на чем бы еще проверить Хауэса, но в следующий миг искренность на лице капитана развеяла его последние подозрения.
- Ну, хорошо, я вам поверил. И что будем делать дальше?
Хауэс со вздохом облегчения спрятал пистолет в карман и протянул ему руку:
- Теперь мы - союзники. Наша задача пока такова: забрать Силверстона и скорее смываться отсюда.
- А как быть с телом Энн? Мне хотелось бы забрать его с собой в "настоящее".
- Это подождет; пока на первом месте Силверстон.
Хауэс вкратце обрисовал новоиспеченному "союзнику" картину происходящего. Новое правительство все крепче завинчивало гайки; были разогнаны профсоюзы, закрыты почти все университеты. Всюду насаждались драконовы законы и правила, невыполнение которых строго каралось. Кто-то из руководства заподозрил о связях Хауэса с "бунтовщиками", и тот поспешил скрыться в прошлом вместе с Энн - революционным силам, тоже подавшимся в викторианские, очень пригодилось бы его присутствие.
Отыскать Силверстона оказалось делом нелегким. Они выяснили, что беглец покинул юрский во время облавы на "подозрительных личностей". Потом блуждал по разным эпохам, пока не оказался в тысяча девятьсот первом году - это был предел его приближения к "настоящему".
- Тысяча девятьсот первый поверг его в депрессию, - рассказывал Бушу Хауэс. - Он был здесь один-одинешенек и вконец скис. Он избрал своей резиденцией Букингемский дворец, однако неудачно выбрал время: оказался здесь спустя месяц после смерти королевы, когда все вокруг было задрапированным в черный креп. Силверстон не смог продержаться в такой гробовой обстановке и перебрался сюда, пораньше, в поисках соратников. Тут мы с ним и встретились… Эй, это еще кто? - Хауэс с округлившимися от изумления глазами мотнул головой в сторону исполинской кровати.
За ней маячил туманный женский силуэт, сквозь который просвечивал рисунок обоев.
- Мы здесь не единственные призраки, - объяснил Буш.
- Она за нами шпионит. Откуда она взялась?
- Вот уж не знаю. Но она преследует меня уже многие годы.
Хауэс вплотную приблизился к клочку полупрозрачного мрака и с удивлением принялся исследовать его. Буш еще ни разу не смел так пристально пялиться на нее; она была, вероятно, частью его личности, частью, которой он всегда стыдился посмотреть в глаза. Надо ли говорить, что Бушу совсем не понравилось заключение Хауэса:
- Она похожа на вас.
- Не болтайте ерунды. К делу! Где сейчас пребывает Силверстон?
- …Не терплю, когда за мной подсматривают.
- Тогда сделайте с ней что-нибудь - если сможете. Закатите ей, например, строгий выговор. Или выпалите в нее из своего пистолета.
- Да, вы правы - тут уж ничего не поделаешь, - Хауэс с недовольным видом отошел от призрака.
- П-послушайте: Энн действительно меня любила? - Этот вопрос, оказывается, давно не давал Бушу покоя.
- Хм, я так понял. - Хауэс пожал плечами, как будто хотел продолжить, но потом передумал и сказал о другом: - Нам надо переправить Силверстона в более надежное место. Дворец наводнен шпионами режима. К сожалению, безопасных мест совсем немного. И потом… видите ли, Силверстон - человек предельно осторожный. Он постоянно дрожит за свою жизнь, теперь главная его забота - передать свои знания в надежные руки… Мои руки он не считает достаточно надежными, потому что вообще не доверяет военным… Погодите-ка… Ох, голова моя дырявая! Ведь вы, Буш, как раз тот человек, который ему нужен! Вы ведь художник, а у него, похоже, пунктик на искусстве. Пошли к нему!
Оба поспешно шагнули к двери - и вдруг недоверчиво переглянулись.
- Ну, ведите меня, показывайте дорогу, - поторопил Буш. - Вам придется поверить мне на слово, что я не собираюсь стрелять вам в спину!
Им снова овладела знобящая мысль, что его собственное сознание прячет что-то от него самого. Но размышлять об этом сейчас он не мог, подавленный горем и сознанием своей вины в смерти Энн.
Пока оба Странника, колеблясь, смотрели друг на друга, Леди-Тень не спеша покинула комнату. Это заставило Хауэса встрепенуться, как будто ее пример помог капитану решиться.
- Ну, вперед! - скомандовал он.
Опять оказавшись в коридоре, Буш почувствовал, что задыхается, и судорожно втянул воздух через фильтр. Возмездие за Энн и Лэнни уже пустилось за ним в погоню, он боялся даже представить, какую форму оно может принять.
Хауэс по пути засыпал его наставлениями; Буш едва слушал его. Приближался обеденный час, коридор теперь был полон. Если бы Хауэсу взбрело в голову пристрелить Буша прямо здесь и сейчас, эти люди и знать бы не знали о случившемся и преспокойно проходили бы сквозь его тело… Как проходили сквозь тело лежащей в спальне бедной Энн.
- Силверстон сейчас, должно быть, в Западной гостиной, - бросил Хауэс через плечо.
Кругом сновали люди, щеголяющие фраками, декольте, расшитыми шелковыми жилетами, и на каждого гостя приходилось, по крайней мере, по одному ливрейному лакею. Буш внимательно вглядывался в них, разыскивая силуэты потемнее.
Наконец путники оказались у нужной двери. Ее охранял важный человек в ливрее, краски которой были куда плотнее, чем краски окружающих предметов. Но стоило Бушу вскинуть пистолет, как Хауэс перехватил его руку:
- Он - один из наших. - И, обернувшись к стражу, капитан спросил: - Все спокойно?
- Силверстон пока там; никто не входил, не выходил и не вламывался.
Хауэс нахмурился, кивнул и скользнул за полуоткрытую дверь. А Буш продолжал топтаться, в упор разглядывая стража, как недавно капитан разглядывал Леди-Тень… Похоже, он совсем разучился делать различие между другом и врагом. Мрачные предчувствия не давали ему потянуть ручку двери на себя.
Но когда Буш представил, каким облегчением будет сбросить с плеч гору нервного напряжения, смеясь над своими страхами, он прошел в комнату вслед за Хауэсом.
Оглушительный удар тут же свалил его с ног.
Буш не сразу понял, что лежит, согнувшись пополам и уткнувшись лицом в узорчатый турецкий ковер. Он попытался сесть - и ему с трудом, но удалось это сделать. И тут же его затылок защекотало от холодка пистолетного дула.
- Это кто еще такой? - рявкнул кто-то над ним.
- Мой друг, - ответил голос Хауэса.
Буш оглядел комнату - насколько это можно было сделать, не поворачивая головы. Иуда-охранник как раз закрывал за собой дверь. Его сподвижников в гостиной было пятеро. Четверо из них, видимо, прятались за дверью, когда Буш входил, и теперь составляли ему и Хауэсу почетную охрану. Все они были по облику истинные викторианские джентльмены. Один из них нагнулся и сорвал с Хауэса парик и фальшивые бакенбарды; последний выглядел совсем уничтоженным и потерянным, лежа на полу под дулом пистолета.
- Это вы во всем виноваты, - прошептал он Бушу. - Не провозись я столько с вами, все могло бы обернуться иначе!
Хауэс принялся было сыпать ругательствами в адрес привратника, но новый удар заставил его заткнуться.
Пятый член компании стоял у окна, изредка в него поглядывая. Возле него обнаружилось кресло, к которому был прикручен человек с кляпом во рту. Буш догадался прежде, чем вгляделся в его лицо, что это был Силверстон.
- Ну вот - все оказалось легче, чем мы боялись, - произнес тот, кто стоял над Хауэсом, - видимо, предводитель всей шайки-лейки. На нем красовались серый плащ и цилиндр, и этот костюм никак не вязался с его злорадным, хотя и умным лицом.
- Да, мне следовало бы знать тебя лучше, Гризли. Ну, давай, действуй, вперед! - процедил сквозь зубы Хауэс.
Гризли. Бушу уже приходилось слышать это имя. Или кличку? Где же… Ну да, конечно: лейтенант, один из былых приверженцев Болта. Просто сменил начальство, вот и все.
- Мы отправим вас назад, в две тысячи девяносто третий, тебя, Хауэс, и твоего прихвостня, - процедил носивший медвежью кличку. - Вы предстанете перед судом по обвинению в государственной измене, в измене правительству, которому я имею честь служить. Вам введут сейчас дозу КСД, и мы доставим вас, тепленьких, домой. Силверстону мы, разумеется, не гарантируем больших удобств на время Странствия.
Гризли кивнул стоявшему рядом агенту, который поспешно извлек из ранца шприц и ампулы. Но вдруг массивная дверь распахнулась, и в комнату вошли несколько ливрейных слуг. Гризли и компания нервно дернулись, но лакеи были в этой эпохе у себя дома: они прошли сквозь Странников, и глазом не моргнув. До их прихода гостиная была совсем пуста. Лакеи шли гуськом, раздувшись от важности, и поправляли тяжелые портьеры.
Гризли и его люди явно были новичками в Странствиях, потому что зрелище отвлекло их внимание, и Буш начал прикидывать, сумеет ли он вырваться и скрыться за дверью. Такая попытка при обычных условиях была бы обречена на провал, но сейчас стоило попробовать. Буш уже собрался для прыжка, когда произошло еще что-то.
Сквозь стену в комнату вплыли четыре тени из будущего: Леди-Тень, а с нею - трое мужчин. Они словно висели в воздухе; каждый сжимал в бесплотных руках длинную трубку, и трубки эти были нацелены на сотоварищей Гризли.
Буш быстро поднял глаза на Леди-Тень, и, наверное, впервые их взгляды встретились. Она слегка кивнула и прикрыла себе нос и рот ладонью, как бы приказывая Бушу сделать то же самое. В следующее мгновение они уже окружили захватчиков и открыли по ним стрельбу из своего фантастического оружия.
Немыслимая вещь - заряды, выпущенные из оружия будущего, пробили энтропический барьер! Тонкие струи невидимого газа ударили в поборников режима. Те в панике открыли беспорядочную (и бесполезную) стрельбу, но, втянув ноздрями едкий воздух, тут же повалились на пол.
Буш сам невольно сделал глоток газа, и в голове все смешалось и поплыло. Торопливо зажав нос и рот ладонью, он кое-как вывалился из комнаты.
Все его ощущения притупились, перед глазами колыхалась серая дымка. Да, тщетно действие - всякое действие… И его теперешние действия не составляют исключения… И никогда-то он не был по-настоящему свободен… А тайна Вечности так и пребудет для него тайной за семью печатями… Навсегда.
Буш усилием воли собрал разбежавшиеся мысли, собрал их вместе и с трудом склеил, как разбитую чашку. И тогда обнаружил, что сидит на полу, вытянув ноги поперек коридора. Коридор опять опустел - видимо, все приступили к обеду. И только две фигуры, полные величавого достоинства, медленно плыли к нему. Дама грациозно и истинно по-королевски опиралась на руку своего спутника, который… Ну конечно! Немудрено, что лакеи, кланяясь им, чуть ли не подметали париками пол! Буш, стиснув зубы, попытался отползти с дороги ее величества королевы Англии и принца - консорта, но не успел - они прошли сквозь него, и голова Буша на миг утонула в пышных призрачных юбках.
Казалось, сама забавная абсурдность этого происшествия возвратила ему рассудок и способность соображать. Как же вбиты были сословные предрассудки в его предков, что он среагировал при встрече с ее величеством на уровне генной памяти! Как всегда, Буш ни в чем не винил себя самого, предпочитая сваливать свои недостатки и слабости на что угодно - генную память, невообразимую сложность своей натуры, саму Вселенную… Только бы не на собственное жалкое, но священное "я".
Он легко поднялся на ноги, глотнул свежего воздуха через фильтр и взвел курок газового пистолета. Собравшись с духом, заглянул в щелку двери в комнату, из которой только что спасся.
Потерявшие сознание Странники вповалку лежали на полу. Лакеи-викторианцы, закончившие работу, все так же ровно, словно удерживая на головах наполненные сосуды, шеренгой вышли из комнаты. Четверо пришельцев из далекого будущего слегка поклонились Бушу и тоже выскользнули прочь.
Буш знал - время никогда не ждет и даже в этом чрезвычайном случае ждать не будет. Он поспешно разоружил соратников Гризли - те ни разу не шелохнулись. Потом, следуя внезапно пришедшей в голову мысли, Буш вытащил из их карманов и ранцев весь запас КСД - это могло хоть на время задержать их возвращение в "настоящее". Он выволок не подающего признаков жизни Хауэса в коридор и вернулся в комнату за Силверстоном. Тот все еще был прикручен к креслу, лишен чувств под действием. На полу лежало лучевое ружье Буша - он выронил его, когда его сбили с ног.
Нашарив в ранце нож, Буш разрезал путы Силверстона и, вытащив его в коридор, связал освободившимися веревками Хауэса.
- Сам знаешь за что, - бросил он.
А потом помчался по коридорам, не разбирая дороги, с отчаянными воплями: "Энн! Энн!"
IV. Луч, оказавшийся безвредным
Есть некие вехи на извилистых дорожках нашего жизненного пути - скажем, день в покинутом саду, строка из Вордсворта, клюшка для гольфа или долгие сумерки на девонийском берегу; они, подобно маячкам, удерживали его память в прочной сети.
Но сейчас Буш впервые разорвал эту сеть. Так сильно в нем было внезапное ощущение, что Энн жива, что он, казалось, забыл все перенесенное раньше, слетел со старого пути и начал новый, с нуля.
Пробежав сотню шагов, Буш внезапно остановился: он понял, что таким образом ничего не найдет. Времени оставалось в обрез: Гризли и его дружки вот-вот придут в себя. Необходимо было рвануть в новое Странствие, на этот раз - недалекое.
Для начала он возвратился в гостиную. КСД еще не исчез из его кровотока - ведь в тысяча восемьсот пятьдесят первый год он прибыл совсем недавно. Усилием воли он привел в действие скрытые механизмы сознания и нырнул в мощный поток времени. Барахтаясь и отчаянно борясь с течением, он то и дело выныривал на короткий миг.
И видел всякий раз ту же комнату, но - в разные времена, с присутствовавшими в ней разными людьми. Бушу необходимо было ухватить и остановить мгновение за несколько минут перед тем, как Хауэс и Энн нашли его в коридоре; то самое, когда тот Буш - несколькими часами старше Буша теперешнего - дожидался их у раскрытой двери гладильной. Но как отыскать этот безликий, безымянный день, не отмеченный для других ровно ничем?.. Разве что педантичная королева занесла его в свой дневник скупыми строками "еще одним днем меньше"…
Ага! А вот он, Силверстон. В одно из "выныриваний" Бушу бросилось в глаза знакомое длинноносое лицо. Он спрятался за портьеру, приготовившись наблюдать; но потом вспомнил рассказ Хауэса о том, что Силверстон прожил в тысяча восемьсот пятьдесят первом довольно долго до прибытия туда Буша. Значит, недолет; но направление он взял верное и цель наверняка близка.
В конце концов инстинкт подсказал ему точное место для остановки. Комната тонула в полумраке. Силверстон сидел, вытянув длинные ноги, на полу; подле него стоял Хауэс. Оба они встрепенулись, когда в комнату пулей влетела Энн. Она вся дрожала от волнения.
- Дэвид! Я только что видела Эдди Буша!
Она выжидающе уставилась на Хауэса, прерывисто дыша и нервно ломая пальцы. Хауэс сразу стал суровым, собрал кожу лба в глубокомысленные складки и даже разок-другой подергал свои накладные бакенбарды.
- Этого и следовало ожидать, - прокашлявшись, строго изрек Силверстон. - Я видел его мельком в этой комнате пару месяцев назад. Он уже тогда строил против меня козни!
Хауэс, похоже, не слушал его.
- Ты уже выполнила приказ? - обратился он к Энн.
- Ну как я могла, Дэвид, подумай! Спокойно подумай: он ведь изменил свое решение. Теперь он хочет и может помочь нам. Видит Бог, нам очень нужна любая помощь!
- Помощь этого хлюпика? Нет уж, спасибо! - Хауэс схватился за пистолет и бросился к двери. - Буш только осложнит нам жизнь, а мы сами, без него, прекрасно умеем создавать сложности. Быстро, веди меня!
Энн схватила его руку с пистолетом:
- Ради Бога! Ты обязательно пожалеешь потом, если сделаешь такое. Буш будет нам полезен. Пожалуйста, веди себя с ним осмотрительно, ведь он "личность непредсказуемая". Узнаешь свои собственные слова? К тому же у него лучевое ружье.
- Ха! Насчет этого можешь не беспокоиться: ружье безвредно, как детская игрушка. В свое время я предусмотрел все выверты, которые может выдать твоя "непредсказуемая личность". Я знаю подобных истеричных типов и не доверил бы ему даже газового баллончика!
- Хорошо, хорошо. Но я очень прошу, не причиняй ему вреда!
Хауэс в упор посмотрел на нее, и складки меж его бровей постепенно разгладились.
- Ты все еще чахнешь по нему?.. Эх, кто поймет этих женщин. Будь ты моей сестрой, я бы не подпустил тебя к нему и на два шага. Ну да ты не моя сестра, к счастью. И все же ладно, я потолкую с ним. Но не забывай: мы сейчас многим рискуем… Профессор Силверстон, будьте любезны, подождите нас пару минут. Мы быстренько закончим там все дела и тут же отправимся.